Глава семь

И вот мы идем.
Я беспокоюсь за него.
И мы обязательно дойдем.
Мне совсем не тяжело его нести
Я знаю: я не брошу его, потому что он – мой брат.

The Hollies


Напряжение в комнате достигло апогея, когда стало ясно, что решение принято и им предстоит сделать то, о чем все боялись подумать.
Эллен была первой, кто перешел от слов к делу.
– Эш, где оборудование из амбулатории?
– А? – он словно очнулся. – В машине доктора Бэйтса.
– Тащи все сюда и сложи в кухне. Доктор, что вам еще нужно? Где мы будем это делать?
– Нам потребуется стол с ровной, твердой поверхностью. Было бы здорово, если бы у него была нужная нам высота. Еще будет нужно много горячей воды для стерилизации и много яркого света. Бетти будет следить за состоянием мальчика, а тебе придется взять на себя освещение. Еще нам нужно…
Перечень доктора прервал крик боли, вырвавшийся у Дина. Сэм опустился возле кровати на колени, сжимая руку брата в своих ладонях. Доктор подошел и положил руку на спину Дина, между лопаток.
– Держись, сынок. Постарайся сосредоточиться на дыхании. Длинный вдох и длинный выдох.
– Б-больно.
– Я знаю, знаю. Но это сейчас пройдет. Давай, дыши вместе со мной. Вдооох… выдооох… - рука Бэйтса медленно скользила по спине Дина, задавая ритм. – Вот так, молодец. Еще раз. Прекрасно. Продолжай….
Дыхание Дина стало выравниваться. Сэм смотрел на доктора и думал, может быть, тот действительно знает, что делает? Совсем недавно он молился, чтобы найти хоть какой-то выход, а теперь, когда решение было принято, Сэм с такой же силой страшился его.
– Он пил что-нибудь обезболивающее?
Сэм молчал, словно его тут не было.
– Четыре таблетки аспирина несколько часов назад, – ответила Эллен.
– Бетти, принеси мне пару ампул димерола. Это поможет ему расслабиться, пока мы все подготовим, – Бэйтс наклонился к уху Дина. – Дин, мальчик, у тебя есть аллергия на что-нибудь?
Не получив ответа, он повернулся к Сэму.
– Аллергия, Сэм? Ты в курсе?
– Нет. Кажется, никакой аллергии.
– Он что-нибудь постоянно принимает?
Сэм отрицательно качнул головой.
Доктор внимательно наблюдал за молодым человеком. Сейчас, когда они приняли решение, Сэму придется полностью довериться ему. Когда Дин окажется на столе, нельзя будет терять ни секунды.
– Военно-медицинский университет Мичигана, 1937 год, – неожиданно проговорил он.
– Что? – Сэм словно очнулся от глубокого сна.
– Там я получил диплом врача.
Сэм во все глаза смотрел на седого доктора, и сотни вопросов роились в его мозгу. Что он мог сказать? Я волнуюсь, что вам почти сто лет? Меня беспокоит, что вы родились до того, как был открыт пенициллин, изобретена прививка против полиомиелита?
– Я не сомневался, - только и смог пробормотать он.
– Я знаю. Во время Второй мировой войны я был полевым хирургом.
– Как Ястреб Пирс в МЭШе? – Дин обожал этот сериал, и одно время Сэм боялся, что, повзрослев, брат сбежит в армию.
– Ну, я не был столь очарователен, но я провел шесть месяцев возле линии фронта.
– Вам когда-нибудь приходилось удалять аппендикс на поле боя?
– Нет. Я в основном ампутировал и сшивал, - резкий вздох Дина прервал рассказ доктора. – Расслабься, Дин. Дыши. Я знаю, что это больно, но осталось совсем чуть-чуть. Давай…
– Сэээм, - Дин зарылся головой в подушку в попытке избежать мучений.
– Я здесь.
Дину нужно было просто знать, что брат рядом, с ним. Мысли путались в голове, и он боялся, что с языка сорвется совсем не то, что он хотел сказать.
Сэм сжимал ладонями горячую руку брата, смотрел на его искаженное от боли лицо и думал, как Дин это выдерживает?
Неожиданно он понял, каким сокрушительным ударом стала для Дина смерть отца. Дин всю жизнь боролся за то, чтобы сохранить семью. Смерть матери… обезумевший отец… Он нарисовал для себя образ идеальной семьи, вложив в него все надежды и чаяния, и всю жизнь пытался приблизить этот идеал, не понимая, что гоняется за несбыточным. И когда Сэм уехал в Стэнфорд, и когда погиб отец, Дин все списал на собственную неудачу. На свой провал. На свою неспособность защитить близких. Смерть отца разрушила все, что он выстраивал для себя столько лет. Она означала крушение всех его надежд, конец жизни. По щекам Сэма покатились слезы, но он даже не заметил их.
Не в силах больше видеть страдания брата, он отвернулся и уставился в стену напротив.
– Есть одна очень важная вещь, которую я узнал на поле боя, - проговорил доктор Бэйтс, делая вид, что не замечает слез молодого человека.
– Какая?
– Пациент должен быть спокоен. Тогда шансов на успех куда больше. Боль способствует выбросу адреналина, а тот в свою очередь поддерживает чувство тревоги.
С этим трудно было спорить.
– Как он? – спросила Эллен, вместе с Бетти входя в комнату.
Женщины несли два подноса, на которых лежали шприцы, ампулы и еще что-то, чего, сидя на полу, Сэм не смог разглядеть.
– Все так же. Сэм, давай поменяемся местами. Ты помогай ему дышать, а я сделаю укол димерола.
– Что такое димерол? – Сэм внезапно почувствовал себя на месте старшего брата, присматривающего за младшим. Так вот что чувствует Дин.
– Это болеутоляющее с мягким наркотическим эффектом, - объяснил доктор. – Им часто пользуются, чтобы облегчить боли рожениц. Но… - Бэйтс понизил голос, на тот случай, если Дин прислушивается к разговору. Не было необходимости волновать его еще больше. – Если бы у меня был выбор, я предпочел бы иное средство.
– Почему?
– Есть препараты лучше и с куда менее выраженными побочными эффектами. Но сейчас мы снимем боль, потом добавим версед, а потом уже наркоз.
– Версед?
– Бензодиазепам, - Сэм качнул головой, не понимая. – Транквилизатор. Успокоительное средство, обычно применяемое в таблетках. Действует быстро и недолго. А кроме того, стирает воспоминания.
– Что?
– Это самое удобное. Он не дает пациенту помнить, что было на операции.
– Как наркоз?
– Не совсем. Если уколоть только его, Дин будет испытывать боль. Он расслабляет мускулы и дает только половину нужного нам эффекта. В комбинации с закисью азота Дин ничего не будет чувствовать и помнить.
– Закись азота - это веселящий газ?
– Точно. Сам по себе довольно слабенький, но вместе с верседом все должно пройти прекрасно.
– Должно?
– Нам придется работать с тем, что удалось найти в амбулатории, Сэм. Но не волнуйся, комбинация двух веществ сделает свое дело.
Сэм получил достаточно информации и должен был ее обдумать, поэтому он прекратил задавать вопросы и уставился на Бетти, которая уже перетянула руку Дина жгутом, нашла вену и протерла кожу спиртом.
Дин продолжал метаться в постели, поэтому Бетти пришлось передать шприц мужу, а самой прижать руку Дина к кровати.
– Отличные вены, - сказал Бэйтс, а потом долго целился непослушными руками, прежде чем воткнуть иглу.
Дин застонал, почувствовав укол.
– Все, - доктор отложил шприц и пощупал пульс на запястье. – Сейчас тебе будет полегче.
Наблюдая, как игла прокалывает кожу и входит в тело брата, Сэм почувствовал сильную тошноту. Господи! Как он собирается разрезать ему живот и удалить аппендикс?
– Сэм, поглаживай ему спину, как я гладил. Нужно, что бы он расслабился настолько, насколько это возможно, перед тем как переносить его. Это будет чертовски больно.
– Что? – такое слово совершенно не подходило к образу добродушного доктора.
– Нам нужно перенести его в кухню и положить на стол. Это будет ужасным испытанием для него.
Сэм вздохнул и потер глаза руками. Сколько же еще можно мучить Дина?
– Эй, - он не услышал, как подошла Эллен, почувствовал только ее руку на своем плече. – Ты в порядке? – она волновалась не только за Дина. Эллен видела, как волнуется и переживает за брата Сэм.
– Да… все нормально.
– Сэм, послушай. Ты не один. Мы все здесь, понятно?
Он заглянул в ее глаза и кивнул, зная, что может на нее рассчитывать.
Стон Дина привлек его внимание, и он тут же оказался рядом.
– Я здесь, здесь…
– Т…тошнит.
– Что?
Бетти сообразила первой и побежала за мусорным ведром, стоявшим в углу.
– Сэм, подними его. Поверни на бок и приподними, - распорядился Бэйтс.
Сэм с трудом приподнял с постели ставшее невероятно тяжелым тело брата, стараясь не обращать внимания на стоны Дина.
Приступ был ужасен. Тело Дина сотрясали спазмы, только усиливающие боль. Если бы Сэм не удерживал его, Дин давно бы свалился на пол.
Когда все было закончено, он обмяк в руках брата, уронив голову к нему на плечо. Сэм чувствовал холодный, липкий пот, градом стекающий по лицу Дина. Единственным признаком того, что он все еще жив, были судорожные всхлипы, заменяющие брату вдохи.
– Побочное действие димерола, - пробормотал доктор, пытаясь отобрать Дина у брата и устроить в постели поудобнее.
Но у Сэма были другие планы, поэтому он только крепче прижал брата к себе и зарылся лицом в его волосы.
– Сэм, Сэм, все в порядке. Отпусти его.
Он поднял голову и медленно обвел взглядом столпившихся вокруг них людей, потом уложил Дина на подушку и поднялся с колен. Доктор Бэйтс тотчас нащупал пульс, редкий и едва слышный – первый признак шока. Не решаясь произнести это вслух, он обдумывал, как бы поднять ноги Дина выше уровня сердца, не причинив ему при этом дополнительной боли.
– Ерунда! – вдруг громко и четко проговорил Сэм. – Мы зря теряем время! Эллен, подготовь все, что нужно для операции. Нужно начать как можно скорее.
– Конечно, - Эллен одновременно обрадовали и испугали новые нотки в голосе Сэма. Она помогла доктору подняться со стула и повела его и Бетти за собой в кухню.
– Сэм, внимательно следи за его дыханием, - прежде чем уйти, приказал Бэйтс. – Думаю, что обойдется, но все возможно. Постоянно говори с ним, успокаивай. Он должен расслабиться. Вспоминай что-то приятное, может быть, из детства. Что-то, чтобы отвлечь его.
Сэм едва не рассмеялся. Если в их детстве и происходило что-то приятное, то это было до того момента, как ему исполнилось 6 месяцев.
– Сэм, - голос прозвучал так тихо, что Сэм едва расслышал.
Глубоко вдохнув, он попытался придать своему лицу выражение твердой уверенности и только тогда наклонился к Дину.
– Да? – взгляд брата был ясен и сосредоточен. – Ты… уверен… что хочешь… этого?
Сэму пришлось наклониться к самому лицу Дина, чтобы разобрать слова.
– Что?
– Ты не… должен…
– Я сделаю это, - Сэм положил ладонь на лоб брата.
– Если… что… это не будет… твоей ошибкой…
Как всегда! Если бы Дин умер на руках брата, то винил бы в этом только себя.
– Ничего не случится, Дин. Доктор Бэйтс знает, что делает. Он работал полевым хирургом во время войны.
– Г-гражданской?
Сэм не сдержался и засмеялся. Дин все-таки заметил, что Бэйтс был почти ископаемым. Именно поэтому Дин был таким хорошим охотником. Он все замечал.
– Очень смешно. Жаль, что ты не знаешь, какое твердое у него рукопожатие.
– Слава богу… - Сэм видел, как разглаживаются складки на лице брата. Может быть, разговор так подействовал на него, а может быть, начал работать димерол. – А что за… бабушка Моисея с ним?
– Бетти? – Сэм снова хихикнул, вновь и вновь удивляясь способности брата все перевернуть с ног на голову. – Это его жена. Кажется, она была медсестрой.
– Надеюсь…
– Все будет хорошо.
Было так здорово просто, ни о чем, болтать с братом.
Дин какое-то время молча смотрел на брата, словно пытаясь прочитать на его лице запрятанный глубоко внутри страх. Он хотел сказать брату, что полностью доверяет ему. Хотел заверить, что знает, он в надежных руках. Но с губ сорвалось только:
– Прости.
– За что?
Дин хотел извиниться за то, что для него было так трудно просто поговорить, даже когда он видел, что это единственное, в чем сейчас нуждается брат. Но главным образом он хотел извиниться за тайну, что скрывал в своем сердце.
– За что ты просишь прощения, Дин?
– За болезнь…
Он не мог рассказать правду. Не мог предать отца, даже если бы это позволило ему снова без страха смотреть брату в глаза.
– При чем здесь ты? Единственное, за что ты должен извиняться - что врал, будто здоров, когда на самом деле был болен, - Сэма прорвало. – Если бы ты сразу сказал правду, мы могли бы избежать всего этого.
– У меня просто болела голова, Сэмми. Кто мог знать, - глаза Дина закрывались, лекарство вступало в силу.
Сэм почти жалел об этом, в кои-то веки у них выдался шанс поговорить.
– Дин.
– Ммм, - брат с трудом открыл глаза.
– А, не имеет значения.
– Сэм…
– Да?
– Спасибо.
– Молчи пока.
Сэм смотрел, как брат погружается в сон, и думал, увидит ли когда-нибудь его взгляд снова.
Первый год в Стэнфорде он ужасно тосковал без Дина. А потом появилась Джесс. Джесс… Теперь Сэм понимал, что она всего лишь заполнила собой дыру в его жизни, но никто и никогда не сможет заменить ему мир, называемый Дином.
– Сэм, мы готовы.
На пороге комнаты появилась Эллен. Она выглядела такой маленькой… такой испуганной…
– Эллен, я… мы даже не обсуждали это. То есть, я хотел сказать… я даже не спросил тебя…Хорошо ли делать это здесь, в твоем доме?
– Все в порядке, Сэм. Ни о чем не беспокойся. Я рада, что я здесь и могу помочь. Послушай, – она шагнула к нему. – Я знаю, что тебе страшно. На твоем месте я бы умерла со страху. Но вот что я думаю. Бэйтс, конечно, ископаемое. Но он отличный врач. И Бетти работала с ним всю жизнь. Я видела их в деле. Они знают, что нужно делать, и они не боятся. Честно говоря, я думаю, ты немного разнообразил их скучную провинциальную жизнь. Вероятно, это самая захватывающая вещь в их жизни за последние 30 лет.
Сэм усмехнулся.
– Вы в надежных руках. Дин в надежных руках. Я буду рядом все время. Если ты засомневаешься, я помогу. Хорошо?
Сэм вздохнул.
– Если с ним что-то случится…
– Молчи, Сэм.
– Итак… где все будет происходить?
– На кухне. Мы нашли в гараже подходящий стол, выскоблили его и пропитали бетадином.
– Бетадином?
– Это дезинфицирующее средство. Годится и для кожи. Эш, кажется, уволок все, что нашел в амбулатории, поэтому недостатка нет. Мы прокипятили все инструменты и замочили их в бетадине.
Сэм перестал слушать еще на слове «амбулатория».
– Сэм…
– Мммм…
– СЭМ!
– А?
– Бэйтс считает, что самый безболезненный вариант перенести Дина – тебе на руках. Если ты не сможешь один, тебе поможет Эш.
– Нет, я донесу.

– Тогда, как только ты будешь готов…
Сэм прикусил нижнюю губу и наклонился над братом, впитывая влажный жар его кожи. Осторожно, стараясь не разбудить Дина, он подсунул одну руку под его лопатки, вторую под колени, потом выпрямился. Дин был крепким парнем, сейчас его неподвижное тело казалось совершенно неподъемным, и Сэму приходилось туго.
Кроме того, его надеждам не суждено было сбыться. Резкое движение вырвало Дина из лекарственного сна. Дезориентированный, не понимающий, где он и что происходит, Дин запаниковал и попытался вырваться из крепко держащих его рук, причиняя себе дополнительную боль.
Сэм с ужасом понял, что в любую секунду может выронить брата.
– Дин! Дин, это я! Сэм! Дин, успокойся!
Эллен стояла рядом, пытаясь удержать бьющееся тело.
– Дин, остановись! Пожалуйста!
Стиснутая в кулак рука Дина ощутимо съездила Сэма по челюсти. И откуда у него столько силы? В его-то состоянии? Тот самый проклятый адреналин?
– ДИН! СТОП! ДИН!
– Сэм…
Широко распахнутые глаза Дина метались между братом и Эллен, не узнавая никого.
– Посмотри на меня, Дин.
– С…
– Все хорошо. Все хорошо. Я тебя держу.
Приступ паники прошел, сменившись полным бессилием. Дин снова обмяк на руках брата.
– Сэмми… Больно…
– Я знаю. Мы скоро все прекратим…
Сэм осторожно, боясь лишний раз пошевелиться, понес брата на кухню.

Глава восемь

Первое, что заметил Сэм, войдя в кухню – мечущиеся по стенам и полу зловещие тени, отбрасываемые освещенными молниями деревьями.
Из кухни убрали все лишнее, все, что могло бы помешать. Оставили только стол, пару табуретов, да столик для игры в покер, на котором лежали хирургические инструменты.
Сэм подошел столу и остановился. Прежде чем опустить на него брата, он на мгновение прижал его к себе, шепча слова поддержки. Рука Дина лежала на его плече, и Сэм чувствовал, как пальцы брата сжимают рубашку. Дин боялся даже на мгновение отпустить его от себя.
– Все хорошо, - тихо приговаривал Сэм, - все будет хорошо. Отпусти меня, Дин, я никуда не уйду.
Эти несколько минут, что он держал брата на руках, принадлежали только им одним. И Сэм не собирался никого впускать в их с Дином «личное пространство».
Он осторожно опустил брата на ровную, твердую поверхность стола. Дин зажмурился, из прокушенной губы потекла кровь.
Сэм стоял рядом, позволяя Дину цепляться за свою руку и не зная, чем помочь.
– Сэм, - окликнул его доктор Бэйтс. – Тебе нужно вымыться.
– Мы можем укрыть его одеялом или хоть чем-то? – спросил Сэм, словно не слыша слов доктора. – Он замерзает.
– Тебе нужно вымыться.
– Что?
– Идем, - Эллен потянула его за рукав, пытаясь оторвать от Дина. – Тебе нужно хорошо вымыть руки горячей водой с мылом и протереть их дезинфицирующим раствором, надеть халат, перчатки и маску.
Только тогда Сэм заметил, что доктор, его жена и даже Эш уже приготовились и теперь похожи на дружную компанию хирургов.
Сэм попытался вытащить свою руку, но Дин лишь сильнее вцепился в нее.
– Все хорошо, - Сэм начал осторожно разжимать пальцы брата. – Я сейчас вернусь. Я просто помою руки и вернусь.
– Останься, - умоляюще прошептал Дин. Его плавающий взгляд пытался сосредоточиться на брате, но димерол уже делал свое дело.
Сэм мог только представить, что сейчас творилось в голове брата. Ему было больно, жар вытягивал последние силы. Он был в незнакомом месте, окруженный странными людьми в масках. Если бы Дин смог встать со стола и сбежать, он бы так и сделал.
– Я никуда не ухожу, - неожиданно твердо и громко произнес Сэм. – Если ты немного повернешь голову, то увидишь, как я мою руки. Ясно?
Дин умоляюще смотрел на брата, и тысячи слов роились в его затуманенном болью и лекарствами мозгу. Он чувствовал, что должен что-то сказать брату, что-то важное, иначе будет поздно. Он может не успеть… Но боль не давала ему вымолвить ни слова.
– Доктор, можно его усыпить до того, как я пойду мыть руки? – Сэм с мольбой взглянул на Бэйтса, не в силах больше переносить растерянно-испуганный взгляд брата.
– Плохая идея.
– Почему? Ради Бога! Мы собираемся проводить операцию в кухне! Ну сколько грязи я могу принести на своих руках?
– Дело не в этом, - спокойно ответил Бэйтс. Меньше всего Дину сейчас нужно было, чтобы Сэм потерял контроль. – Чем дольше он будет под наркозом, тем больше риск осложнений. Мы не можем себе этого позволить.
– Дин, - Эллен подошла и встала с другой стороны стола. - Дин, я тоже здесь. Хочешь, я побуду с тобой, пока Сэм моет руки?
Дин ничего не ответил, он только повернул голову так, чтобы видеть раковину, и разжал пальцы.
– Я быстро, - Сэм рванулся к раковине.
Бетти показала ему, как правильно мыть руки, и, когда он закончил, натянула пару стерильных латексных перчаток. Потом помогла влезть в хирургический халат. Маску Сэм отказался надеть, он хотел еще раз поговорить с Дином.
– Привет, я вернулся. Что скажешь о костюмчике? По-моему, цвет мне не подходит.
Губы Дина шевельнулись, он хотел что-то сказать, но горячая волна боли захлестнула его с головой, и вместо слов с его губ сорвался лишь мучительный стон.
– Что? Дин, что?
Дин попытался еще раз, но столь же безуспешно. Слова бились в его голове, не находя выхода.
Я должен тебе кое-что сказать! Кое-что важное. Папа сказал мне перед смертью… Сэм, я не хочу забирать это с собой.
– Дин, сейчас ты почувствуешь укол, - голос доктора звучал откуда-то издалека.
Нет! Нет, постойте. Я должен кое-что сказать Сэму!
И снова место связных слов с его губ сорвались только судорожные всхлипы.
– Что с ним?
Дин метался на столе, стиснутые в кулаки руки ударялись о столешницу.
– Дин, что с тобой? Что происходит??? – Сэм уже не скрывал паники.
– Эш, держи его!
– Нет!
– Сэм, как только мы поставим капельницу, он расслабится. И только тогда мы сможем начать давать ему закись. Только так мы снимем боль.
– Нет! Он не хочет засыпать. Он почему-то не хочет засыпать. Может быть, - Сэм вглядывался в искаженное мукой лицо брата, ища там ответы, - он передумал.
– Сэм, сейчас он ничего не соображает.
– Я не верю в это!
Сэм положил руку на плечо Дина и легонько встряхнул. Когда взгляд брата сосредоточился на нем, Сэм тихо сказал.
– Если ты передумал, мы ничего не будем делать.
Дин хотел кричать. Кричать во всю силу своих легких.
Нет, Сэм! Нет! Я просто должен тебе кое-что сказать!
Но все, что он мог, это ловить воздух растрескавшимися губами.
– Я должен знать, Дин. Я должен знать, что ты все еще согласен.
Слова давались Сэму с трудом. Он понимал, что без операции Дин умрет, но не мог решиться на нее без согласия брата.
– Сэмми, - Дин внезапно понял, что выбрал не лучшее время для откровений. Если он хотел рассказать брату правду, нужно было делать это раньше. И слова сразу нашлись. – Все в порядке.
– Ты уверен?
– Оставь.. мне симпатичный…шрам… Девочки любят…
Стиснув зубы, Дин протянул руку Бетти, выражая этим свое полное согласие.
Она взглянула на мужа и, получив одобрительный кивок, ловко перетянула руку жгутом выше локтя и принялась искать вену.
– Ну вот и все, - нежно проговорила она, закрепляя иглу. – Немножко пощиплет и все пройдет.
Дин закрыл глаза.
Доктор повесил на стойку капельницы два пакета: один с антибиотиком, другой с транквилизатором.
– Дин, сынок, считай вслух. От ста назад.
Шутите? Если бы я мог считать, я бы поговорил с братом.
– Дин, родной, давай.
Умоляющий голос Сэмми. Хорошо, братишка, хорошо. Только не плачь.
– 99…98…97… голова кружится…92… 91… что дальше? 86…
Бетти прижала маску к лицу Дина и пустила закись азота.
Дин, не совсем осознавая, что происходит, попытался сорвать маску, но Сэм тут же склонился над ним.
– Все нормально, все хорошо. Продолжай считать.
Дин посмотрел на брата, и тут его веки налились свинцовой тяжестью, и он погрузился в сон.
Все в кухне вздохнули с облегчением.
– Значит так, - голос доктора был тверд и решителен. – С этого мгновения мы все делаем очень быстро.
Он уже полностью раздел Дина и теперь щедро поливал его живот бетадином. Кожа стала темно-коричневой.
– Эллен, ты готова?
– Да.
– Помнишь, что я говорил? Нужно тщательно выбрить всю правую сторону.
Эллен густо намазала живот Дина кремом для бритья и приступила к работе.
– Эш, держи свет ровнее.
Эш стоял на табурете, держа над головой самый сильный фонарь из всех, что удалось обнаружить в доме.
Сэм боялся себе представить, что скажет Дин, когда очнется и узнает, чем тут занималась Эллен.
Доктор вопросительно взглянул на жену, которая расположилась возле головы Дина. В ее задачу входил контроль пульса, давления и дыхания.
– 90 на 55, пульс 75.
– Неплохо. Температура?
– 40.
– А это нехорошо. Сними, пожалуйста, его украшения.
Кольцо, амулет и браслет Дина легли на табурет рядом со столом.
– Сэм.
Бедный парень едва не подпрыгнул, услышав свое имя. Наблюдая, как все что-то делают, он ловил себя на мысли, что смотрит плохой фильм ужасов с ужасными актерами, паршивым освещением и кошмарным сценарием.
– Послушай меня, - Бэйтс пытался разговаривать с ним, как дед с внуком, которого у него никогда не было. – Я помню свою первую операцию на поле боя. Джо Купер. Его нога висела на лоскутке кожи и паре сухожилий. Было очень страшно. Койка почти у самой земли, сплошная грязь и антисанитария, - Сэм уставился на доктора, не понимая, к чему тот клонит. – Я был испуган, Сэм. Я больше ни разу в жизни так не боялся. Я впервые увидел Джо Купера десять часов назад, мы познакомились утром за завтраком. Он не был моим братом, - Сэм начал понимать. – Страх никуда не уйдет. Просто нужно держать его под контролем. Ты и опомниться не успеешь, как все будет закончено.
– А что если я… я не смогу?
– Оглянись, мальчик. Весь этот эпизод из Сумеречной Зоны происходит благодаря тебе. Ты заставил всех нас. Я никогда не видел никого, подобного вам двоим. И ты не смеешь подводить Дина. И, что гораздо важнее, ты не смеешь подводить себя, – увидев, что небольшая лекция возымела свое действие, доктор протянул Сэму хирургическую шапочку. – Надень. Мы не можем допустить, чтобы твои волосы нападали в открытую рану. И надень новые перчатки. Эти ты загрязнил, когда дотронулся до Дина.
– Готово, - проговорила Эллен, тщательно стирая с кожи остатки крема для бритья и снова смазывая живот Дина бетадином. Бэйтс с удовлетворением осмотрел ее работу, а потом взял фломастер и отметил на коже Дина две точки.
– Что ж, Сэм. Он готов.
Отлично. На подгибающихся ногах Сэм подошел к столу, встал между доктором и Эллен и уставился на неподвижное тело брата. Никогда еще Дин не был так беззащитен, его жизнь сейчас полностью зависела от других.
Доктор вручил Сэму небольшой ножик с полукруглым лезвием.
– Это скальпель. Он очень острый, поэтому нужно быть очень осторожным. Не нажимай сильно, веди разрез от одной точки до другой.
Сэм был уверен, что сейчас упадет в обморок. О чем он думал, когда соглашался?! Весь день он мечтал лишь об одном: чтобы Дин перестал страдать. И ради этого он готов был на все. Но сейчас… А что если вместо того, чтобы спасти брата, он убьет его? Убьет сам, своими руками?
«Ты сможешь, Сэмми».
Папа?
«Просто слушай доктора и все будет хорошо».
Но если я все испорчу?
«Ты ничего не испортишь, сын».
Но…
«Ты должен позаботиться о Дине. Теперь твоя очередь».
– Сэм, у нас нет времени, - голос доктора вторгся в его мысли. – Помни, он ничего не чувствует, ты не причинишь ему боли.
– Теперь моя очередь, - прошептал Сэм, вдохнул и сделал надрез.
К его удивлению, руки не дрожали, а скальпель легко вспорол кожу. Показалась первая кровь.
– Отлично, Сэм, просто замечательно. Теперь нужно разрезать поглубже, мышечный слой.
Сэм совершенно не нуждался в анатомических подробностях, тем более что почти ничего не слышал в своей сосредоточенности.
Скальпель вошел глубже, кровь потекла сильнее. Сэм чувствовал, как по лицу градом катится пот.
– Вот, возьми, - доктор забрал у него скальпель и протянул длинные тонкие ножницы. – Подожди. Сейчас вставим крючки. Эллен, ты помнишь, как этим пользоваться?
Она кивнула; Бетти хорошо проинструктировала ее перед операцией.
Эллен вставила в рану два крючка и развела края и закрепила, позволяя Сэму увидеть, что он делает.
– Отлично. Теперь, Сэм, ножницы. Нужно очень аккуратно разрезать брюшину так, чтобы не повредить кишечник. Поэтому действуй очень осторожно, потому что кишки…
Опять слишком много информации. Сэм понимал, что просто не в состоянии ее переварить.
Он потянулся, чтобы вытереть застилающий глаза пот, но был остановлен гневным окриком.
– Ты что делаешь?!
– Что?
– Ты не можешь касаться лица руками. В рану и без того попадут микробы.
– Но я не вижу.
– Эллен, - Бэйтс протянул ей кусок марли, зажатый в корнцанге. – Вытри ему лоб. И делай это каждый раз, когда возникнет необходимость.
– Ты молодец, - шепнула она, вытирая его лицо.
– Так, Сэм, разрезай брюшину.
Сэм щелкнул ножницами, и вдруг из раны хлынула кровь и еще какая-то жидкость.
– Что это? – он шарахнулся прочь от стола. – Что я сделал не так?
– Ничего. Все в порядке, - Бэйтс быстро убрал кровь отсосом. – Так и должно быть.
Сэм бросил быстрый взгляд на лицо брата, скрытое маской, и мысленно произнес короткую молитву.
– Бетти?
– Давление 85 на 50, пульс 70.
– Это хорошо или плохо?
– Это прекрасно. Итак, Сэм, ты снова в деле. Осторожнее с кишкой, - увидев огромные глаза Сэма, доктор улыбнулся под маской. – Поверь мне, это она и есть. Нужно аккуратно отодвинуть ее в сторону, чтобы добраться до маленького поганца, ставшего причиной всей этой суматохи, - он протянул Сэму какой-то изогнутый инструмент. – Возьми и осторожно отодвинь.
О, господи. Что я должен сделать? Отодвинуть кишку? Сэм почувствовал, как Эллен снова вытирает ему пот. Младшему Винчестеру пришлось подождать, пока кухня не перестанет вращаться.
– Сэм, все идет хорошо. Но у нас нет времени.
Сэм кивнул и осторожно опустил инструмент в рану.
Бэйтс вынырнул из-под его локтя и склонился над раной.
– Будь я проклят!
– ЧТО? – Сэм даже дышать перестал.
– С одной стороны, мы поставили абсолютно верный диагноз. Это аппендицит. Видишь?
Сэм уставился на небольшой отросток, четверть дюйма шириной и полтора дюйма длиной, отходящий от кишки. Неужели что-то столь крохотное могло вызвать весь этот кошмар? Но сейчас этот отросток был раздут, и беловатая жидкость просачивалась сквозь его стенки.
– Это гнойный выпот, - объяснил доктор.
– Что это означает?
– Это означает, мальчик мой, - Бэйтс поднял на Сэма улыбающиеся глаза. – Что он, того и гляди, лопнет.
– То есть… он еще…
– Могу поспорить на пару своих любимых подтяжек. Он еще цел!
– Но это же хорошо? Хорошо, да?
– Это отлично! Но… - доктор нахмурился, – тогда я кое-чего не понимаю.
– Чего?
– Высокая температура, сильная боль… такое редко бывает, если аппендикс цел. Если только…
– Если что?
– Если у него нет заболеваний иммунной системы. Нормальный иммунитет не допустил бы такого состояния. Он недавно болел?
– Он побывал в автомобильной катастрофе.
– Был ранен?
Сэм кивнул, воспоминания были еще слишком свежи. Больница. Кома. Плоская линия.
– Очень серьезно.
Сэм не стал говорить о пытке и большой потере крови.
– Ну вот, - Бэйтс покачал головой. – Его иммунная система, должно быть, полностью истощена. Я должен был спросить раньше!
Доктор корил себя за промах. Если бы он знал о состоянии Дина, ни за что не согласился бы на рискованную операцию.
– Давай удалим аппендикс и зашьем его, - мрачно проговорил он. – Боюсь, его иммунная система не справится с такой нагрузкой.
Сэм был растерян. В тот момент, когда Бэйтс сказал, что аппендикс не лопнул, он едва не заорал от радости, но сейчас к горлу снова подступила тошнота.
– Сэм… СЭМ! Нужно торопиться. Надо отрезать аппендикс и зашить отверстие в кишке.
– Что?
– Зашить отверстие. Вот здесь, в верхней части толстой кишки. Когда аппендикс будет удален, начнется кровотечение.
Сэм кивнул и попытался проглотить слюну. Не хватало еще, чтобы его вырвало. Пока Эллен вытирала ему лицо, он еще раз украдкой взглянул на брата. Ему хотелось подойти, наклониться к уху Дина и сказать, что все будет хорошо. Что перитонита нет и Дин поправится.
– Сэм, давай.
Винчестер-младший затаил дыхание и сосредоточился на том, что делали его руки. Отрезать отросток… наложить шов…
В тот самый момент, когда он затягивал нить, из-под нее неожиданно хлынула кровь. Все вокруг сразу стало ярко-красным.
– Что случилось?
Бэйтс уже схватился за отсос.
– Проклятье. Должно быть, ты повредил сосуд.
– Что? Как?
Сэм едва не закрыл лицо руками в тщетной попытке не видеть кровь, льющуюся из тела его брата.
– Сэм, смени меня, у меня трясутся руки. Быстро. Бетти?
– Пульс 118.
– Проклятье! Ну же, Дин, не делай этого! Мы почти закончили! – впервые с момента своего появления в доме доктор повысил голос, словно пытаясь докричаться до Дина.
– 124.
– Сэм, увереннее! Отсасывай кровь, только не касайся никаких органов.
– 130.
Сэм ничего не видел и не слышал, держась только на чистом адреналине.
– Давление 80 на 45.
– Сэм, отойди!
Как только парень сделал шаг назад, Бэйтс занял его место и опустил пальцы в рану, ища источник кровотечения.
– Сэм, зажим.
– Что?
– Лежит на краю стола. Похож на ножницы. Давай его сюда.
– Пульс 135.
Бэйтс понял, что не может взять протянутый Сэмом зажим: правой рукой он зажимал кровоточащий сосуд, а левая рука его совершенно не слушалась.
– Сэм, как только я уберу палец, зажми сосуд. Ясно?
Господи! Откуда он знает, как выглядит сосуд?! Разве можно что-то разглядеть в этом кровавом месиве?
– Готов?
– Готов.
Доктор убрал руку, и Сэм склонился над раной. Кровь лишала его возможности видеть, что он делает.
– НЕ ТАМ!
Крик доктора эхом прокатился по кухне.
Сэм хотел бросить все и сбежать. В дождь. В грозу. В наводнение. Лучше очутиться под градом пуль. Лучше встать против армии зомби. Лучше пустить себе пулю в лоб. Он был уверен, что именно так и поступит, если Дин умрет.
– Ну же Сэм, ищи! Вот, молодец! Пережимай!
Сэм щелкнул зажимом, и кровотечение остановилось.
– Бетти?
– Пульс 140. Давление 65 на 40.
– Это…
– Пульс слишком частый, а давление слишком низкое. Сердце не успевает прокачивать кровь. Нужно быстрее заканчивать.
Сэм вдруг понял, что не в силах пошевелиться. Силы оставили его.
Ему нужен был Дин, чтобы закончить начатое. Дин, с его едкими комментариями, ехидными подколками. С его « я знаю лучше» безграничной, самодовольной уверенностью.
Но лежащий без сознания Дин не мог дать ему это.
Сэм судорожно всхлипнул.
– Мы почти закончили, Сэм. Не подводи его.
Бэйтс знал, что это жестоко. Сэм смотрел, как умирает брат, но не было времени нянчиться с парнем.
Кровь. Всюду кровь. Кровь его брата.
– Сэм, - это была Эллен, - Хочешь, я закончу?
Сэм взглянул на нее, но не увидел. Перед его глазами стоял Дин. Дин, убивающий Штригу. Дин, стреляющий в вендиго. Дин, разбивающий зеркало. Дин, стреляющий в демона, когда тот избивал его, Сэма.
И всегда Дин спасал брата.
– Сэм! – голос доктора. – Кто-то из вас должен это сделать.
Сэм моргнул и почувствовал, что глаза жгут слезы.
– Что я должен делать?
Эллен снова вытерла ему пот, в ее глазах тоже стояли слезы. Она видела, с каким трудом дается парню каждое движение.
– Ты должен зашить сосуд.
Сэм кивнул.
– Отлично, - похвалил Бэйтс, когда все было закончено. – Теперь вставь дренажную трубку и обработай все антисептиком, чтобы убить бактерии.
Сэм съежился, когда пахучая жидкость полилась в открытую рану.
– Теперь давай смажем все бетадином и зашьем.
– Все хорошо, Сэм. Ты почти закончил, - Эллен снова и снова вытирала ему лицо.
Сэм смотрел на серое лицо брата и напомнил себе еще рез, что теперь его очередь. Его очередь заботиться о Дине.
– Бетти?
– Пульс 105, давление все еще 65 на 40.
– Почему оно не поднимается? – спросил Сэм, тщательно обрабатывая все бетадином.
– Он потерял много крови. Давай наложим швы и посмотрим, как его поднять.
Бэйтс знал, что жизненные показатели Дина очень низкие, но пугать Сэма сейчас не следовало. Он должен завершить операцию.
– Давай. Сшивать нужно послойно, как ты разрезал, но в обратном порядке.
Наконец Сэм был в «своей тарелке». Шить он умел. Даже если это совсем не кожа, но он столько раз сшивал раны Дина…
Впервые с момента начала операции Сэм понял, что у него не трясутся колени. Он уже заканчивал первый шов, когда внезапно, уголком глаза, увидел какое-то движение. А затем тихий голос Бетти произнес.
– Генри…
Сэм поднял голову и увидел, что тело Дина дрожит под ее руками.
– У нас кончился наркоз.

– У тебя есть нюхательная соль? – доктор не смог скрыть удивления.
– Есть. Между прочим, Эш не получил ни одного ответа. Он рассылает очередную партию писем, куда только можно.
Сэм с ужасом смотрел, как доктор снова ударил Дина по щеке. На этот раз достаточно сильно, так, насколько позволяли его больные руки. Неужели Дину мало выпавших на его долю мучений?
Пары нюхательной соли сработали. Дин застонал и открыл глаза.
– Сэм! – голос доктора вывел парня из оцепенения. – Буди его! Питье готово.
– Эй, Дин, хочешь пить?
Брат шевельнул губами, но не произнес ни звука.
– Вот и отлично, - отрицательный ответ не принимался. – Я тебе кое-что принес.
Дин дышал часто, хватая воздух пересохшими губами.
– Тише, чувак, тише. Притормози.
– Грудь… больно, Сэм…
– Он должен выпить хотя бы столько, сколько сможет. Заставь его, - доктор протянул Сэму пластиковый стаканчик с трубочкой.
– Дин, я знаю, ты хочешь пить. Вот, - Сэм попытался осторожно приподнять мокрую от пота голову брата, но не смог сделать это одной рукой.

– Давай я, - Эллен встала с другой стороны стола и аккуратно приподняла Дину голову.
Парень застонал, боль ударила в грудь и скатилась вниз, к только что зашитой ране.
– Вот так… очень осторожно, - Сэм поднес соломинку к губам брата, но ничего не произошло. – Ну же, Дин, ты должен это выпить.
Во взгляде Дина было столько боли, что Сэм едва сдерживал слезы.
– Ну пожалуйста. Ну хоть чуть-чуть…
Дин послушно обхватил соломинку губами и попытался сделать глоток. Густая, сладко-соленая жидкость обожгла рот. Дин закашлялся и выгнулся от ужасной боли. У него не осталось сил даже на крик, поэтому он лишь хрипло застонал, и дыхание его снова стало рваным и булькающим.
Слезы потекли по лицу Сэма. Он в отчаянии взглянул на доктора.
– Попробуй еще раз.
Клокотание в горле Дина стало громче.
Сэм с отчаянием взглянул на Эллен, которая держала голову Дина в своих ладонях. По ее лицу тоже текли слезы, но она ничем не могла помочь братьям.
– Дин, - Сэм положил соломинку на губы брата. - Прошу тебя, - голос его внезапно окреп, это больше не был умоляющий шепот. – Ты должен пить! Это приказ!
Эллен вздрогнула, вспомнив эти интонации.
Клокотание прекратилось. Дин перестал стонать.
Сэм съежился при мысли о том, что он делает с братом. Раньше его бесил тон, которым Джон Винчестер разговаривал со своими сыновьями. Но сейчас он куда лучше понимал своего отца. Он двадцать лет провел, охотясь на ту тварь, что разрушила их семью. И если бы он стал церемониться с мальчиками, он потерял бы и их тоже.
– Немедленно, Дин! Глотай!
Привыкший исполнять приказы отца, Дин послушно сделал глоток. Вернее, попытался. Вязкая противная жидкость отказывалась течь в горло. Он снова поперхнулся, начал кашлять и задыхаться. Красная жидкость потекла по щеке и подбородку.
Сэм кивнул Эллен, и она мягко опустила голову Дина обратно на стол.
Казалось, у Дина приступ астмы. Сэм осторожно вытер лицо брата.
– Что теперь? – спросил он у доктора, не в силах оторвать взгляд от лица Дина. Что, если брат сейчас закроет глаза и больше никогда их не откроет? Даже плавающий, полный боли взгляд лучше, чем ничего.
– Бетти, открой капельницу.
– Мы бросаем попытки?
Дыхание Дина снова стало стонущим, и Сэм погладил его по щеке.
– Держись, парень, ладно?
Дин повернул голову, уткнулся лицом в ладонь брата, и губы его шевельнулись.
– Что?
Сэм склонился над столом.
– Л.. ладно.
Глаза Дина закрылись.
– Пульс 110, давление 60 на 40.
– Что дальше? Что нам делать?
– Сэм…
Что доктор мог сказать? Твой брат умирает? Молись?
– Должен же быть еще хоть какой-то способ!
– Сэм, ему нужна кровь.
– Кровь… - Сэм нервно зашагал по комнате, обкусывая ногти. – Нужно вытащить его отсюда.
Все молчали. Сэм взглянул в окно - дождь не ослабевал.
Дин стонал.
– Кровь. Ему нужна кровь.
И снова тишина, нарушаемая только стонами.
Сэм в отчаянии запустил обе руки в свою взлохмаченную шевелюру.
Внезапно Дин перестал стонать. Тишина разорвалась, словно бомба. Она оглушила Сэма.
Младший Винчестер схватил табурет и что было силы швырнул его в стену.
– Сэм, - неожиданно произнес доктор. – Не знаешь, у вас с Дином одна группа крови?
Сэм вздрогнул.
– Господи! Да! Я уже давал ему свою кровь.
– Можно попробовать прямое переливание… если ты готов.

Сэм однажды отдавал брату свою кровь. Это было давно, перед отъездом в колледж. Тогда Дин охотился один и в результате загремел в больницу на две недели.
– Но разве мою кровь не нужно как-то обрабатывать, прежде чем переливать ему?
– При прямом переливании нет.
– Тогда почему вы заговорили об этом только сейчас?
– Это опасно. Очень велик риск осложнений.
– Каких?
– Прежде всего, как только мы возьмем у тебя кровь, она может свернуться.
– Свернуться?
– Да. И, попав в его тело, образует тромб, который закупорит сосуд. Мы не можем сказать точно, произойдет ли это. Все, что нам остается, работать быстро и молиться.
– А если не сработает?
– Тромб его убьет.
Сэм смотрел на потерявшего сознание брата и чувствовал, как уходит его жизнь.
– Вариантов нет?
– В смысле?
– Ну… или увезти его отсюда в течение часа или переливание, так? Значит, это наш единственный шанс?
От доктора не ускользнуло, что Сэм сказал «наш», а не «Дина». Это означало, что Сэм не собирается жить без брата. Он умрет вместе с ним. Может быть, не физически, но душа и сердце Сэма будут похоронены рядом с Дином.
– Да. Он очень слаб. Боль, лихорадка, недавняя авария – все это сыграло свою роль. У него не осталось сил, чтобы бороться.
– Давайте сделаем это.
– Есть еще риск…
– Я не хочу ничего знать.
– Что ж… Бетти, ты будешь брать кровь. Эллен, ты когда-нибудь делала внутривенные инъекции?
– Несколько раз.
– Отлично. Ты будешь вводить Дину кровь Сэма. Это нужно сделать не очень быстро, иначе разовьется кессонная болезнь, но и не слишком медленно, чтобы кровь не успела свернуться.
– Что такое кессонная болезнь?
– Это бывает, когда в кровь попадают пузырьки воздуха. Пузырек может достичь сердца и…
Сэм поднял руку, он слышал достаточно.
– Эллен, нужно вскипятить немного воды. Сэм, я хочу перелить Дину около 600 кубиков твоей крови. Столько бы взяли у тебя, если бы ты пошел сдавать кровь в клинику.
– Берите столько, сколько нужно.
– К сожалению, у нас только стандартный шприц. Боюсь, что нам придется колоть тебя много раз.
Сэм кивнул. Неужели десяток уколов сравнятся с той болью, что испытывает Дин!
Словно отвечая на его мысли, Дин снова застонал. Доктор и Сэм оказались возле него одновременно.
– Эй… парень…
Сэм сжал руку Дина, но не получил ответа. Только стонущее, клокочущее дыхание.
– Только не говорите мне, что у нас кончилось обезболивающее.
Доктор проверил трубки капельницы.
– Нет, просто забилась канюля. Хотя лекарства осталось совсем немного. Нужно торопиться. Уколов тебя, мы должны будем столько же раз уколоть и его.
– А нельзя собрать кровь в пакет и ввести через капельницу? – спросила Эллен.
– Это будет слишком медленно. Кровь точно свернется.
– Вода вскипела.
– Хорошо. Так… у нас есть 50-ти граммовые шприцы, это значит, что придется сделать… 12 уколов.
Сэм вздохнул, стянул с себя хирургический халат и закатал рукав.
– Что я должен делать?
– Эллен. Принеси, пожалуйста, сюда стул со спинкой. Сэм, садись.
Парень сел, стараясь не смотреть на ряд шприцов, лежащих на столе.
Бетти перетянула его руку выше локтя жгутом и начала искать вену. Сэм прикрыл глаза, чтобы не видеть, как игла прокалывает кожу. Когда шприц заполнился кровью, Бетти протянула его мужу, который на мгновение опустил его иглой в кипящую воду, а потом вручил Эллен.
– Ну давай, мальчик, - шептала Бетти, тщательно рассматривая руку Дина в поисках вены.
– В чем дело?
– От большой потери крови вены спались. Вот, есть одна… - Бетти протерла кожу антисептиком. – Давай.
Эллен удалось попасть в вену только с третьего раза.
Доктор Бэйтс переживал, что не может сам побеспокоиться о молодом человеке, и последними словами проклинал свой артрит.
Почувствовав укол, Дин застонал и повернул голову.
– Медленно, не торопись… Вот так, отлично. Бетти, как у вас дела?
– Вот, - она протянула мужу второй наполненный шприц.
На третий раз вена на руке Дина тоже спалась, Эллен пришлось колоть его пять раз, прежде чем она смогла сделать вливание.
Доктор вздохнул и велел поискать вены на левой руке.
Еще два укола, и рука Сэма начала отзываться на введение иглы дикой болью. В шестой раз Бетти не смогла найти вену, а Сэм не смог удержаться от вскрика.
– Прости, - мягко произнесла Бетти.
Сэм ничего не ответил, просто закатал второй рукав.
Руки Дина оказались непригодными для большего количества инъекций, и доктор, протирая его грудь и шею мокрым полотенцем, начал задумываться о других венах.
Со своего места Сэм видел, как тяжело поднимается и опускается грудь брата. Несколько раз он порывался вскочить со стула, но Бетти всякий раз усаживала его обратно.
– Придется колоть во внутреннюю поверхность бедра, - наконец проговорил Бэйтс, - Там хорошие, толстые вены.
Сэму стало не по себе.
Бетти откинула одеяло, вместе с Эллен они отыскали пригодную для переливания вену. Но к этому моменту Дин начал метаться на столе так, что доктор с трудом удерживал его.
– Он очнулся? – волнуясь, спросил Сэм.
– Нет. Но бедро – не самое приятное место для инъекций.
На десятом уколе Эллен попала в бедренный нерв, Дин выгнулся под руками доктора и закричал.
Сэм вскочил, но перед глазами неожиданно все поплыло. Кухня вихрем завертелась вокруг него.
– СЭМ! – с неожиданным проворством доктор Бэйтс подставил парню стул, на который тот тяжело осел.
– Опусти голову вниз! Сэм! Еще ниже!
Голос Бэйтса звучал откуда-то издалека, доходя до Сэма словно через плотный слой ваты. Он чувствовал, что кто-то с силой пригибает его голову к коленям, но у него не было сил сопротивляться.
– Дыши! Глубокий вдох и медленный выдох.
По лицу Сэма катился холодный пот, руки тряслись. Но он должен помочь брату!
– Док…
– Да?
– Не останавливайтесь, хорошо? Даже если я упаду в обморок, продолжайте переливание.
– Договорились, Сэм.
Парень сполз со стула и побрел к столу. Нащупав пальцами руку Дина, он тяжело опустился на пол и привалился к ножке стола.
Доктор с удивлением увидел, как оба брата затихли, найдя успокоение друг в друге.
– Док, - едва слышно прошептал Сэм.
– Да?
– Нам осталось еще два укола, - Сэм протянул Бэйтсу левую руку.
– Но сначала тебе нужно съесть что-то сладкое.
– Потом.
Следующий укол Дин перенес почти спокойно. Он чувствовал, что брат рядом.
Эллен налила Сэму большой стакан Геторейда и добавила туда две большие ложки сахара.
– Пей.
Сэм медленно поднял голову, стараясь не обращать внимания на сумасшедшую карусель, вертящуюся вокруг него.
Он попытался взять стакан, но руки так тряслись, что он едва не расплескал напиток.
– Давай попробуем через соломинку.
Эллен держала стакан, пока Сэм с отвращением тянул сладкую смесь.
Допив, он неожиданно почувствовал себя лучше и даже смог подняться с пола.
– Идемте, - сказал он Бетти, - Сделаем последнюю инъекцию.
Он вопросительно взглянула на мужа. Тот кивнул.
Пятнадцать минут спустя все было закончено.
Пока Бетти измеряла жизненные показатели Дина, Сэм обратил внимание на то, что капельница почти пуста.
– Как он? – заплетающимся языком проговорил Сэм.
– Давление поднялось 75 на 55, пульс 100. Он справился! – Бетти не скрывала торжествующей улыбки.
– Я… - Сэм понял, что его сейчас стошнит. – Мне нужно выйти.
– Сэм, это нормально. Ты потерял пинту крови.
Эллен внезапно почувствовала себя так, словно эти мальчики были ее сыновьями. Она должна была позаботиться о них, как заботилась бы их родная мать.
– Я должен выйти на воздух.
Эллен кивнула. Она все поняла. У Сэма не было матери. У него был только брат. Только брат, которого он едва не потерял.

Пошатываясь, Сэм с заднего крыльца вышел под дождь. Холодные, тяжелые капли падали на его лицо, плечи, пропитывая одежду и волосы. А он просто стоял. В голове не было ни одной мысли, в сердце – ни одного чувства. Пустота и тишина.
Сэм не знал, сколько он простоял так, ловя ртом дождевые капли, пока порыв холодного воздуха не вернул его в настоящее. В голове сразу же возникли образы, ноздри дрогнули, снова почувствовав запах крови и антисептиков. В ушах зазвякали инструменты, пальцы свело, словно он снова держал ими скальпель. К горлу подкатила тошнота. Сэм добрел до стены, согнулся пополам, его вырвало, и он медленно сполз на мокрую землю.
Подтянув колени к груди, Сэм обхватил их руками, уронил голову и разрыдался.

дальше