Глава десять

Это длинная, длинная дорога.
И нет пути назад
И мы идем по ней в никуда.
Но я не брошу его, потому что он – мой брат.

The Hollies


Сэм просидел под дождем больше получаса, пока за ним не пришла Эллен. Он дернулся, когда почувствовал на плече ее руку.
– Эй, - она держала над головой большой зонт, стараясь прикрыть их обоих.
– Что случилось? Что с Дином?
– Он беспокоится.
– Он очнулся? – Сэм поднялся, ноги противно дрожали.
– Нет, нет. Не торопись. Он еще в забытье, но это совсем легкое забытье. Просто… он словно знает, что тебя нет рядом.
Сэм кивнул. Вернее, он думал, что кивнул. На самом деле его окоченевшее тело не чувствовало ничего, кроме холода.
– Давай вернемся в дом.
– Его… давление? Переливание помогло?
– Кажется, да. Сэм, господи, ты совсем окоченел.
Он растерянно оглядел себя, как будто только сейчас увидев, что сидел на земле под дождем.
– Давай я тебе помогу.
Эллен боялась, что у парня шок, настолько бессмысленным был его взгляд.
Сэм тупо смотрел на Эллен, словно не понимая, чего она от него хочет, и вдруг все изменилось. Глаза стали ясными, взгляд сосредоточенным, выражение лица решительным. И это очень не понравилось Эллен. Это был взгляд охотника, привыкшего убивать. Именно этот взгляд она видела на лице Джона.
– Сэм! Сэм, ты в порядке? – она придерживала его за локоть, боясь отпустить.
Он молчал. Даже виду не подал, что слышит ее.
– Он не умрет!
Эта была мольба, направленная всем и вся: Богу, вселенной, деревьям, дождю, молниям. Она молила всех, кто мог услышать ее. Молила за Дина, за его брата, за их рассудок и жизнь, за всех, кого любила.
На пороге дома Сэм остановился, готовя себя к тому, что сейчас придется увидеть: неподвижное тело брата, кровь и куски бинтов, шприцы и инструменты. Он закусил губу и пинком распахнул дверь в кухню.
Рука Дина была теплой, а лоб – горячим. Сэм стоял возле брата, позволяя его жару согреть себя.
– Сэм, ты как? – спросил доктор, проверяя капельницу.
– Все хорошо, - Сэм рассеянно смотрел, как с его одежды капает вода, собираясь в большую лужу. – Как он?
– Давление поднялось. Ненамного, но поднялось.
Сэм обратил внимание на то, что дыхание Дина стало ровнее.
– Ему нужна еще кровь?
– Может быть. Но давай не будем торопиться, - доктор прижал мембрану стетоскопа к животу Дина.
– Что вы делаете?
– Слушаю перистальтику. Ее нет. Это может быть тромб, парез кишечника, инфекция. А может быть, результат операции.
– Как мы узнаем, что это? – зубы Сэма начали выстукивать дробь.
– Нужен рентген, а лучше компьютерная томография. А пока мы можем просто ждать.
– Сэм, - Эллен тронула его за рукав. – Тебе нужно переодеться.
– Когда он проснется?
– У нас есть еще один пакет с лекарством. Значит, минут через 20-30.
– Я… я только приму душ… - Сэм чувствовал себя так, словно только что провел три раунда на ринге против вендиго. Он надеялся, что горячий душ восстановит его силы и поможет собраться перед следующим испытанием.
– Отличная идея, - Эллен почти вытолкнула его из комнаты. – Я приготовила сухую одежду.
Сэм даже не открыл холодный кран. Он стоял под обжигающими струями воды, стиснув зубы, словно наказывая себя. Наказывая за то, что выходил из схваток с демонами целым и невредимым, за ту аварию, в которой он отделался несколькими царапинами, за свой здоровый аппендикс.
Снова появившись на кухне, Сэм понял, что Дин очнулся. Эллен пыталась успокоить его, пока Бетти считала пульс. В два прыжка Сэм оказался рядом с братом.
– Самое время.
– Как ты, парень?
Плавающий взгляд Дина сосредоточился на лице Сэма.
– Ты… ты сделал это?
– Мы это сделали! Теперь ты гордый владелец аппендикса в банке! Хочешь взглянуть?
Глаза Дина испуганно расширились, и Сэм рассмеялся.
– Лоп…лопнул?
– Собирался. Но мы вовремя поймали этого сукиного сына! Ты счастливчик.
Дин закрыл глаза и медленно выдохнул.
– Ты как?
– Пить…
– Эй, док, можно ему воды?
Бэйтс молчал. Он не мог сейчас дать ответ на такой простой вопрос. Вода была бы очень кстати, но если у Дина и вправду парез кишечника, то она убьет его.
– Доктор? – Сэм забеспокоился.
– Пару глотков. Увидим, сможет ли он удержать ее.
Попытка проглотить воду превратилась в настоящее испытание. Любое, даже самое простое движение отзывалось ужасной болью. В конце концов Дин закрыл глаза и отвернулся, не в силах больше смотреть на виноватое лицо Сэма.
– Шшш, все хорошо. Просто подыши.
Дин попытался сделать вдох, но неожиданно накатила тошнота. Тело стремилось избавиться даже от тех двух глотков, что ему удалось сделать.
Сэм с ужасом смотрел, как вода медленно вытекает из уголка рта брата, и как тот давится ею.
– Сэм, быстро, переверни его на бок!
– Что?
– Если его начнет рвать, он захлебнется.
Дин снова закашлялся.
– Я должен тебя перевернуть.
Не дожидаясь ответа, они с Эллен мягко перекатили Дина на бок.
Боль взорвалась атомной бомбой, желудок рванулся куда-то вверх. Тело Дина сотрясали спазмы. На коже выступил холодный пот.
Сэм подтащил поближе стул и уселся так, чтобы оказаться прямо перед братом.
– Все хорошо, - шептал он, вытирая лицо Дина мокрым полотенцем. – Сейчас все пройдет.
Дин кивнул. Его испугало выражение лица брата. Он никогда не видел столько боли, страха и отчаяния в глазах Сэма. Никогда. Ни на одной охоте, когда дела шли совсем хреново. Ни в больнице, когда умер отец. Ни даже в колледже. Нужно собраться. Он должен защищать Сэма!
Эллен осторожно приподняла его голову и подсунула под ухо плоскую подушку.
– Доктор, у вас ничего, что можно ему дать?
– Ничего, - вздохнул Бэйтс. – Сейчас я ничего не могу для него сделать, - доктор подошел к столу и мягко погладил Дина по мокрым волосам. – Дин, мальчик, я должен послушать твой живот, хорошо? Ты просто не двигайся.
– Хорошо, - прошептал Дин.
Доктор приложил мембрану и закрыл глаза, весь обратившись в слух. Потом он положил ладонь на живот Дина и мягко погладил, ведя руку по часовой стрелке.
– Дин, ты можешь сказать, есть еще что-то, кроме сильной боли? Спазмы? Жжение?
– Нет… я не знаю… просто больно.
Сэм вопросительно уставился на доктора.
– Нет никакой перистальтики.
– Что это значит?
Доктор потер подбородок.
– Тошнота могла стать результатом наркоза, но раздутый кишечник… отсутствие движения… Боюсь, это парез. Но без аппаратуры я не могу сказать точно. Короче, его кишечник не работает.
– Почему?
– Потеря электролитов могла привести к воспалению брюшины. Хотя я не думаю, что это так. Скорее всего, это травма нерва, произошедшая во время операции.
– Пульс 85! – перебила мужа Бетти, – давление 85 на 65, температура 39.8.
Дин задохнулся. Левой рукой он обхватил свой живот в тщетной попытке уменьшить боль.
– Все нормально. Все хорошо, Дин. Это спазм?
– Да…
Несколько минут в кухне царила гробовая тишина, нарушаемая только мучительными стонами Дина. Все ждали, когда пройдет приступ. Ждали и молились.
Потом Дин выдохнул и с глухим стуком уронил голову на подушку.
Сэм нежно поглаживал брата по спине, не зная, чем облегчить его состояние.
Доктор напряженно думал. Его опыт подсказывал ему разные сценарии, один страшнее другого. И не было ничего, что он мог бы сделать для этого мальчика. Но сердце требовало иного.
– Сэм, у меня есть идея.
– Звучит как-то неуверенно.
– Я и не уверен, - честно признался Бэйтс. – Но других вариантов я не вижу. Это могло бы сработать.
– Могло бы?
Глаза Дина закрылись, и Сэм надеялся, что брат уснул.
– Послушай, боль от операции сама по себе очень сильна. Прибавь к этому спазмы, тошноту и высокую температуру. Думаю, что спазмы и тошнота вызваны парезом стенки кишечника. Если мы уберем эту проблему, мы облегчим его состояние.
– Как?
– В больнице ему бы вставили через нос зонд, - Сэм вздрогнул. – Но у нас нет такой возможности. Я могу предложить лишь… - доктор заколебался.
– Что?
– Это крайнее средство, потому что чревато разрывом кишки. Думаю, можно попробовать ввести небольшой объем питательного раствора в клизме, чтобы стимулировать кишечник.

– Ни в жизнь!
Сэм вздрогнул и повернулся к брату.
– Я думал, ты спишь.
– Я пытался. Сэм… даже не думай!
– Дин!
– Нет! – слова давались Дину с трудом. Он стиснул край стола так, что побелели пальцы, и вжался головой в подушку.
– Док, - Сэм перевел взгляд на Бэйтса. - Если мы этого не сделаем?
– Я не знаю, Сэм. Если это не парез, то кишечник заработает самостоятельно.
– А если нет?
– Боль станет сильнее. А у нас нет ничего, чтобы снять ее. Оказалось, что он не переносит димерол, а все остальное только в виде таблеток, которые он не сможет проглотить. Парез не угрожает жизни. Если только его не запустить.
– Дин…
– Нет! – голос прозвучал глухо, Дин вцепился в подушку зубами.
– Давай поговорим.
– Не о чем разговаривать!
– Не сходи с ума, парень. Это может помочь.
Дин заставил себя повернуть голову. В его глазах было столько боли и ужаса, что Сэм едва не отвел взгляд. К горлу снова подступила тошнота, он закрыл рот ладонью, испугавшись, что не удержится. Дин протянул руку и коснулся руки брата, как всегда, думая в первую очередь о нем.
– Эй…
– Я в порядке… В порядке. Я просто… не понимаю. Я знаю, что ты боишься, но это могло бы сработать.
– Это противоестественно, Сэм.
– Это медицина!
– Мы же… в кухне.
– Дин, - Сэм стиснул руку брата обеими ладонями. – Ты позволил мне удалить здесь твой аппендикс!
– Тогда все было иначе.
– Почему?
– Я спал…
«Если бы ты только знал!» - мелькнуло в голове Сэма.
– Дин, каждый день десятки людей делают это.
– Не…я… - брат задохнулся от боли.
– Дин, - вмешался доктор. – Мне надо пощупать твой живот. Потерпи одну минутку, хорошо?
Бэйтсу очень не понравилось, как Дин отреагировал на прикосновение. Убедившись, что живот Дина твердый и очень болезненный, доктор нахмурился. Нужно было действовать.
Он выразительно взглянул на Сэма, надеясь, что тот правильно поймет его сигналы.
– Дин, я знаю. Это страшно. Но ты должен доверять мне, - Сэм прижался губами к уху брата. – Я буду рядом, парень. Я больше не могу видеть, как ты страдаешь. Если с тобой что-то случится…
– Я … не могу.
– Ты не хочешь!
– Без разницы…
– Есть разница!
Дин закрыл глаза, пытаясь избежать боли.
– Дин, - голос Сэма дрожал со слезами. – Ты всегда заботился обо мне. Ты почти заменил мне мать! И теперь ты бросаешь меня? Как ты можешь отказаться от меня!?
– Я… не…
– Дин!
– Господи, Сэм… лучше бы меня убил зомби!
– Это означает ДА?
Дин закрыл глаза и едва заметно кивнул.
Оказалось, что Бетти начала готовить смесь, не дожидаясь согласия Дина.
– Это можно назвать клизмой M&M's, - чуть улыбаясь, проговорил доктор.
– Шутите? – Сэм чуть не упал со стула.
– Это было очень популярно в 50-х годах в послеоперационный период. Содержит глюкозу, молоко и масло мелиссы. В равных частях.
– Док… - простонал Дин, борясь с подступившей тошнотой.
Бэйтс извинился.
– Бетти все сделает, а я буду массировать твой живот. Состав подогрет, так что ты почувствуешь тепло. Дин, послушай меня очень внимательно.
– Слушаю…
– Будет немного неприятно, может быть, чуть больно. Это нормально. Но если ты вдруг почувствуешь сильную боль или поймешь, что больше не можешь терпеть, сразу скажи. Ясно?
– Абсолютно.
Сэм заметил Эллен, переминающуюся с ноги на ногу на пороге кухни.
– Ээээ. Эллен, можно тебя попросить…
– Конечно. Я пойду гляну, как дела у Эша. В последний раз он пытался связаться с какой-нибудь пожарной частью в городе.
Эллен исчезла, а Сэм вернулся к брату.
– Эй…
– Ммм, - Дин был сейчас в другом месте. Единственный способ, которым он мог бы пережить предстоящую процедуру.
– Дин, - тихо сказал Бэйтс. – Нужно, чтобы ты переместился на край стола. Ты сможешь, или тебе помочь?
Дин промолчал и начал двигаться.
– Помочь? – Сэм положил руку на плечо брата.
– Сам.
– Хорошо, Дин. Молодец. Теперь будет немного неудобно. Сэм, нужно согнуть его колени, насколько можно.
Сэм сделал так, как сказал Бэйтс, и остановился, когда Дин застонал.
– Как ты?
– Паршиво.
Подошла Бетти, неся все необходимое. Доктор осторожно положил руки на живот Дина, одновременно удерживая его своим весом.
– Дин, расслабься.
– Пытаюсь…
Парень был смертельно бледен, его трясло.
– Дин, сладкий, расслабься, - Бетти чувствовала, что он сопротивляется каждому ее движению. – А то будет больно.
Сэм не мог заставить себя смотреть брату в глаза. Это он уговорил… нет, заставил его согласиться. Он заставил его пройти через это. А что, если это не сработает? Что если станет только хуже?
– Дин, расслабься! – руки Бэйтса массировали живот Дина круговыми движениями.
Сэм тряхнул головой и опустился на колени перед столом.
– Дин, - позвал он. – Дин… Ты помнишь, мне было лет 8-9, мы были на охоте вместе с папой…
Дин стиснул руку брата и закусил губу.
– … папа очень рассердился на меня за то, что я просыпал соль на заднем сиденье машины.
Дин закрыл глаза, его губы шевелились, словно он что-то говорил про себя.
– Кажется, я просыпал весь мешок. Я не помню, как это произошло, но папа так орал!
Положив свободную руку на затылок Дина, Сэм уперся лбом в его лоб.
– Ты сидел спереди. Ты повернулся и так на меня посмотрел. Я тогда решил, что если меня не убьет папа, то это сделаешь ты.
Пальцы Дина цеплялись за руку брата, хриплое дыхание срывалось с его губ.
– Папа приказал, чтобы к рассвету на сиденье не осталось ни крупинки соли. Я так испугался…
Дин обхватил брата за плечи и с невероятной силой притянул к себе.
– … я боялся, что расплачусь и еще больше разозлю папу. И тогда ты… ты подошел ко мне… Мы вместе собирали эту проклятую соль. Мы собрали весь мешок, помнишь?
– Хватит, - простонал Дин.
– Больно?
– Да…
– Сможешь потерпеть еще минутку?
Дин промолчал, и Сэм решил, что брат потерял сознание.
– Дин?
– Надо?
– Всего одну минутку… все.
Дин разжал пальцы, выпуская Сэма, но тот продолжал прижимать брата к себе.
– Все, мальчик, все. Можешь расслабиться.
Дина трясло.
– Как ты? – доктор осторожно разогнул его ноги, чтобы послушать живот.
– Мм…
Бэйтс и не ждал ответа. Ему просто нужно было убедиться, что Дин в сознании.
То, что Дин не корчился от боли, было хорошим признаком. Через минуту он отчетливо услышал кишечные шумы. Доктор расплылся в улыбке.
– Эй, Дин, - радостно воскликнул Сэм, увидев выражение лица доктора, - Сработало!
– Плевать, - Дин был вымотан и зол на всех за то, через что ему пришлось пройти по их милости.
– Пульс 80, давление 85 на 65. Температура 39.5
– Дин, как тошнота?
– Думаю... ушла.
– Ну и отлично. Сейчас мы осторожно перевернем тебя на спину, это облегчит боль.
Доктор был поражен мужеством этого мальчика. Любой другой на его месте орал бы от боли. Но он знал, что это лишь вопрос времени, когда организм исчерпает свои силы, и молился, чтобы помощь подоспела вовремя.
Заметив, что Дин дрожит, доктор укрыл его одеялом и пощупал лоб.
– Теперь держись, малыш. Помощь скоро прибудет.
– Пить…
– Слишком рано, сынок. Боюсь, ты не сможешь еще удержать воду, а твоему телу нужен отдых.
Дин облизнул пересохшие губы и умоляюще посмотрел на доктора. Бэйтс ласково погладил его по щеке и вздохнул.
– Я принесу кусочки льда. Ты сможешь их сосать.
Как только Бэйтс отошел к холодильнику, Сэм в который раз взял руку брата в свои ладони.
– Эй…
– Что?

Дин был так слаб, что не смог выдернуть руку.
– Спасибо… ну… за… ты знаешь.
– За то, что позволил этой милой старушке засунуть мне в задницу трубку?
Сэм нервно хохотнул, благодаря Бога за то, что Дин мог говорить чуть слышным шепотом.
– За то, что позволил ей спасти твою жизнь!
– Не уверен, что это того стоило.
– Я перед тобой в долгу.
– Следующая клизма твоя.
– Договорились.
– Между прочим… тебе было… 12.
– Что?
– Когда ты просыпал соль на заднем сиденье.
– 12?
– Угу. Здоровый дылда, рыдающий над мешком с солью.
Дин закрыл глаза и прикусил губу, чтобы не застонать. Он так устал от боли. От собственной слабости… От беспомощности…
– Как успехи? – тихо спросила Эллен, вместе с Эшем появляясь в кухне.
– Лучше. Кишечник снова работает. Эш, какие новости?
– Никаких. Я разослал письма во все больницы, амбулатории, пожарные части и спасательные станции города и округа. Ответа нет.
– Вот, Сэм, – доктор протянул миску с дроблеными кубиками льда. – Это не вода, но они помогут.
– Эй, Дин! Как насчет ледяных конфет?
Дин повернулся к брату. Он так хотел пить, что выпил бы сейчас ведро воды. А ему предлагали кусочки льда…
Холодные пластинки на пересохших губах – восхитительное ощущение. Дин снова приоткрыл рот в ожидании, когда Сэм даст ему еще.
Во рту снова появилась слюна. Тело требовало жидкости.
– Стоп, не так быстро. Док, можно ему еще?
Бэйтс засунул руку под одеяло и пощупал живот Дина.
– Прости, но давай подождем немного, хорошо?

Дин нахмурился. Внутри у него бушевал пожар. Ему нужна была вода!
Глаза Дина блуждали по кухне, перебегая с одно лица на другое.
Где Эллен откопала такие дурацкие обои с петухами? Если прикусить губу, станет легче?
– Дин?
Не сейчас, Сэм. Не видишь, у меня губы пересохли. Почему ты вытираешь мне лицо вместо того, чтобы принести воды?
– Эй!
Черт, Сэмми! Не будь девчонкой! Почему ты всегда столько болтаешь? Неужели ты не можешь хоть немного помолчать?
– Что с ним???
Слушай, чувак, если бы я сейчас мог говорить, я бы сказал много нехороших слов! А почему я задыхаюсь? Я что, участвовал в марафоне?
– У него шок!
Кто это сказал? Этот колобок в черепашьих очках? И где Сэм раскопал этого парня? Сэм, ты что, думаешь, если ты задерешь мои ноги выше головы, это поможет? Вот пуля в голову помогла бы! Эй. Почему забрали подушку?
– ДИН!!!
Какого черта ты делаешь? Убери руки от моего лица! Ты что, не слышал о личном пространстве?
– Пульс 105, нитевидный.
Это еще что?
– Пожалуйста, Дин! Не делай этого!
Ой, Сэм, оставь меня на пару минут в покое, ладно? Мы потом поговорим. А сейчас я сгораю заживо! Отпусти мою руку, Сэмми! Отпусти меня!
– Пульс 110!
Эй. Бабуля, ты не видишь, что я разговариваю с братом?
– Черт возьми, ДИН! Стоп!
Ну что ты пристал ко мне, Сэм. И почему вас двое? Смешно. Я просто на минуточку закрою глаза, и все.
– 115!
Мадам, заткнитесь, пожалуйста. Почему вы говорите все сразу? Уйдите!
– Мы теряем его!
Какого… вы светите мне в глаза фонариком?
– Ну же, Дин! Борись!
Сукин сын! Ты отвесил мне пощечину?
– Прошу тебя, Дин, не бросай меня!
Сэмми, ты здесь? Убери этого шарлатана от меня подальше, пока я его не придушил.
– Дин! Не бросай меня!
Сэм? Сэмми, ты плачешь? Что с тобой? Кто посмел обидеть тебя? Папа знает?
– С…Сэмми?
– Пульс 100.
Сэм с трудом перевел дыхание, боясь поверить собственным глазам. Брат дышал.
– Ты в… порядке, Сэмми?
– Да… - слезы текли по его щекам. - Да… в порядке.
Таков Дин, безопасность брата в первую очередь.
– А ты как?
Дин задумался, прислушиваясь к ощущениям.
– Не… слишком, - наконец признался он, и Сэм понял, что брат подошел к черте.
– Это боль, - пояснил доктор. – Она добьет его, если мы ничего не предпримем.
– Но у нас ничего нет.
– Ничего.
– Эллен, у тебя ничего нет, - Сэм сейчас готов был ухватиться за соломинку.
– К сожалению…
– Док, - вдруг немного смущенно сказал Эш, - У меня есть… марихуана.
– Иисус Христос, Эш, – Бэйтс уставился на парня, едва не разинув рот. – У тебя есть марихуана?
– Ну… да.
– Почему ты не сказал раньше???
– Что? – теперь пришла очередь Сэма вытаращиться на доктора. – Вы серьезно?
– Конечно! Сэм, это же замечательное обезболивающее!
– Но это незаконно!
– Потому что какие-то психи в 30-х годах так решили! А раньше это было единственным обезболивающим средством. Эш, быстро тащи ее сюда.
– Нет!
– Эш! Тащи, пока мы с Сэмом это обсудим.
– Тут нечего обсуждать!
Эш тенью метнулся в свою комнату.
– Сэм, если бы я сказал, что у меня есть морфий, ты бы раздумывал перед тем, как дать его Дину?
Сэм колебался.
– Нет…
– А в таком состоянии морфий убил бы его! А марихуана отлично снимет боль.
Сэм смотрел на брата, изможденного, бледного, тяжело дышащего. Было видно, что даже в беспамятстве его не отпускает боль.
– Сэм, - тихо, но твердо проговорил доктор. – Марихуану использовали на протяжении тысячи лет. Поверь мне, она не сделает хуже.
Сэм сел на пол и уронил голову на руки. Он не знал, почему сопротивляется, чего боится. Он просто испугался принять еще одно решение.
– Сэм, - доктор навис над парнем. – Это дело принципа? Морали? Дин стал бы возражать?
– Нет, - Сэм неожиданно для себя хихикнул. – Дин не стал бы возражать, это точно.
Он поднялся и увидел, что глаза брата открыты.
– Привет. Ты как?
– Держусь…
– Молодец. Ты поправишься, я обещаю. Док, - Сэм повернулся к Бэйтсу. - Я согласен.
– Хорошо. Нужно, чтобы он глубоко дышал и вдохнул как можно больше. Может, сначала он будет кашлять, придется заставить его продолжить. Не давай ему останавливаться, пока я не разрешу.
Эш появился в комнате, неся все, что нужно для курения марихуаны.
– Привет, Дин. Ты меня слышишь?
– Хм…
– Мы тут кое-что придумали, чтобы облегчить твою боль. Но тебе придется это курить.
Дин распахнул глаза.
– Ты… шутишь?
– Это лекарство, – пояснил Сэм, борясь с желанием выкурить косяк вместо брата. – Доктор сказал, что это классное болеутоляющее.
– Вам пришлось… отобрать… у Эша?
– Прости, я как-то сразу об этом не подумал. Готов?
Сэм отобрал у Эша сигарету и поднес к губам Дина.
– Только не спеши, а то будешь кашлять.
Поздно. Первая же затяжка обожгла горло. Дин поперхнулся и…
– Спокойно, спокойно… не торопись, - Сэм положил ладонь на грудь брата, стараясь его успокоить..
– Ладно, ладно… давай, - прохрипел Дин, в который раз поражая Сэма безграничным доверием.
Дин выкурил почти половину косяка, когда доктор протянул руку, чтобы нащупать пульс.
– Ну как? – заволновался Сэм.
– Лучше.
Дин слабо улыбнулся.
– Отлично, - Сэм вернул косяк Эшу. – Только скажи, если вдруг еще понадобится.
Дин вздохнул и закрыл глаза. Сэм не знал, подействовала ли марихуана, или боль ушла сама собой. Ему было все равно, лишь бы брат больше не страдал.
Сэм смотрел, как доктор суетится вокруг Дина, поправляя подушку под его головой, укрывая его одеялом. Как внимательно он ощупывает его живот, трогает лоб…
– Простите, док, - проговорил он.
– Сэм, - Бэйтс ласково взглянул на измотанного парня. – Я просто не понимаю, как Дин выдержал все это. Я поверить не могу в то, что здесь произошло. И если бы я не видел его кровь и твою… я бы поклялся, что вы не люди. Тебе совершенно не за что извиняться. И я думаю, что теперь кое-кто из нас мог бы отдохнуть. Мы не знаем, что день грядущий нам готовит, поэтому отдых не помешает.
Сэм открыл было рот, но Бэйтс не дал ему произнести ни слова.
– Я не говорю про тебя, Сэм. Знаю, тебя и бульдозером отсюда не сдвинешь.
– Эллен, я могу где-нибудь прилечь? – устало спросила Бетти. – Мне нужна только кровать и подушка.
– У меня есть свободная комната. Сэм, хочешь, я останусь с тобой?
– Все хорошо. Отдыхай.
– Ваша мать гордилась бы вами, - тихо произнесла Эллен, прежде чем выйти из комнаты. – Вами обоими.
Она неожиданно наклонилась и обняла Сэма. И с удивлением почувствовала, как он обнял ее в ответ.
– Вот, - Эш протянул доктору еще две сигареты. – Это все, что у меня есть.
Бетти в последний раз проверила жизненные показатели Дина и улыбнулась Сэму.
– Пульс 80, давление 90 на 70. Температура 39. Совсем неплохо.
Когда все ушли, доктор проверил количество антибиотика в капельнице и повернулся к Сэму.
– Я отлучусь ненадолго, - извиняясь, пробормотал он и скрылся в туалете.
Сэм потеплее укрыл Дина одеялом и уселся рядом, наблюдая за спящим братом.
Сколько раз он сегодня смотрел на него?
Сегодня. Прокручивая в голове события последних часов, он поразился тому, как быстро развивались события. Казалось, прошла неделя с того момента, как они полезли на крышу, чтобы заделать дыру. И за эти несколько часов он сумел не только заглянуть внутрь брата (в буквальном смысле), но и почти добрался до его мыслей.
Сэм положил руку на руку Дина и устало прикрыл глаза. Не в силах бороться с усталостью, он опустил голову на край стола возле плеча брата и тотчас уснул.

Проснулся Сэм оттого, что Дин зашевелился.
– Эй, - голос Сэма был хриплым со сна. – Ты как?
– Мммм…
Сэм огляделся; неподалеку на стуле храпел доктор Бэйтс. Глаза Дина все еще были затуманены болью. Сэм потрогал его лоб.
– Ты еще слишком горячий.
Дин попытался уклониться от прикосновения. Он хотел, чтобы Сэм перестал волноваться, но движение лишь усилило боль.
– Что? Дать еще лекарства?
Дин кивнул. Сэм зажег сигарету и поднес к губам брата. На этот раз обошлось без кашля.
Сделав несколько затяжек, Дин откинулся обратно на подушку и прикрыл глаза. Сэм тихо поблагодарил бога, марихуану и Эша, решив, что о погибших мозговых клетках они побеспокоятся позже.
Взяв мокрое полотенце, Сэм попытался протереть грудь и шею Дина, но тот шлепнул его по руке.
– Прекрати! У тебя еще высокая температура.
– Сэмми?
– Да?
– Я скучаю по папе.
Это говоришь ты или марихуана?
Эти слова Сэм мечтал услышать уже больше семи дней. Он мечтал, чтобы брат наконец-то сказал эти три простых слова.
– Я тоже, - хрипло ответил он.
– Я знаю. Все знают. Твои внутренности всегда вывернуты наружу.
– Это мое сердце.
– Что твое сердце?
– Так говорят – открытое сердце.
– У меня плохо с сердцами.
– Это я заметил.
– Как думаешь… мы когда-нибудь… когда-нибудь увидим его снова?
Душа Сэма рвалась на тысячи кровоточащих частей.
– Я не знаю, парень… Не знаю, - Сэм помолчал. – Это он звал тебя с собой? Когда ты сегодня уходил?
– Нет, - Дин внимательно смотрел на брата. – Ты меня звал…
– Знаешь… Если ты когда-нибудь еще выкинешь нечто подобное, я тебя убью!
– Если у меня когда-нибудь снова отрастет аппендицит, я стану законченным наркоманом, - Дин попытался рассмеяться, но не смог, боль не давала.
– Шшшш, - Сэм погладил брата по щеке. – Поспи.
Дин послушно закрыл глаза и через мгновение уже спал.

В течение нескольких часов Дин просыпался еще пять раз. И каждый раз, видя боль в его глазах, Сэм уже не колебался, а молча зажигал сигарету.
К рассвету Сэм был так измучен, что не услышал шума, раздающегося за дверью. И лишь когда в кухню ввалились какие-то люди, он сумел проснуться. Потребовалось несколько минут, прежде чем он понял, что это парамедики, и что они уже работают с Дином.
Доктор Бэйтс коротко рассказал им, что произошло, и что они уже сделали. Сэм вопросительно взглянул на Эллен.
– Они получили письма Эша вчера вечером. Но не смогли вылететь из-за грозы.
– Они прилетели?
– Да. Возле дома стоит вертолет. Они будут в больнице через несколько минут.
– Сэм, - раздался голос доктора. – Он зовет тебя.
Парамедики уже подсоединили две капельницы, и Сэм надеялся, что в одном из пакетов было сильное болеутоляющее.
– Эй, Дин. Здесь парамедики. Они прилетели на вертолете, и скоро ты окажешься в больнице под присмотром настоящих врачей, а не древнего знахаря, - Сэм быстро взглянул на Бэйтса. – Без обид?
– Без обид, - весело откликнулся тот.
– Вертолет? – голос Дина предательски дрогнул.
– Парень, расслабься. Мы хорошо о тебе позаботимся, - сказал старший из парамедиков, считая пульс.
– Он боится летать, - сказал Сэм.
Парамедик недоверчиво уставился на Дина.
– Ты разрешил своему брату вырезать аппендикс в кухне и боишься летать?
Дин смущенно пожал плечами.
Парамедик попытался надеть на Дина дыхательную маску, но тот закрутил головой, сопротивляясь.
– Дин, - Сэм взял брата за руку. – Расслабься. Позволь им облегчить твою боль.
Дин боролся за то, чтобы держать глаза открытыми.
– Ты… ты полетишь… со мной?
Сэм вопросительно взглянул на парамедиков и облегченно вздохнул, получив одобряющий кивок.
– Конечно. Только дай им позаботиться о тебе. А я буду рядом, и сейчас, и когда ты проснешься.
Дин закрыл глаза и расслабился. Маска плотно прижалась к лицу, и вскоре он уже спал.
Сэм повернулся к чете Бэйтсов.
– Я… я не знаю, что сказать…
Бетти взяла его за руку.
– Это была большая честь - работать с тобой, Сэм, – ласково произнесла она. – Мы обязательно приедем к вам в больницу, как только сможем. Но вы должны знать, что наш дом всегда открыт для вас с Дином.
Боясь, что сейчас разревется, как мальчишка, Сэм торопливо сменил тему.
– Эй, док. А что случилось с тем парнем, ну помните… с ногой на клочке кожи. Джо Купер, правильно?
– Что? - Бетти уставилась на мужа. – Ты рассказал ему эту историю? Перед операцией?
Доктор робко пожал плечами.
– Ну так что с ним случилось?
– Он умер. Я тогда настолько был потрясен, что разыскал его семью. Бетти, - он ласково погладил руку жены, – его младшая сестра.

Парамедики аккуратно переложили Дина на носилки и понесли к дверям. Сэм поспешил следом за братом. Лицо Дина было спокойным, боль отступила, и Сэм впервые почувствовал, как спадает напряжение.
Пока носилки устанавливали в вертолет, Сэм успел поблагодарить Эллен и Эша, собрать вещи и бегом выскочить из дома.
Перед самым взлетом он наклонился над носилками и, не обращая внимания на взгляды парамедиков, сжал руку брата в своих ладонях.

Эпилог


Полет вымотал из Сэма всю душу. За окном бушевала гроза, вертолет бросало из стороны в сторону, и когда, наконец, он коснулся колесами крыши больницы, Сэм снова поблагодарил Бога за то, что Дин проспал весь полет.
Носилки с Дином окружила толпа врачей.
– Белый мужчина, около 30-ти, аппендэктомия во внебольничных условиях. Температура 39… - отчеканил основные показатели молодой парамедик.
Сэму хотелось зажать уши руками, чтобы больше не слышать этих страшных слов. Теперь он не контролировал ситуацию. Теперь жизнь его брата зависела от других.
– Дин Винчестер.
Сэм вздрогнул, услышав имя брата. Эллен или Эш, должно быть, сообщили его парамедикам. Хорошо, что он услышал. Теперь Сэм знал, на какое имя заполнять документы.

_______________

Когда подошел доктор, Сэм внезапно понял, что уже больше часа расхаживает по приемному покою.
– Вы член семьи? – спросил врач.
– Я его брат. Как он?
– Он обезвожен, потерял много крови, и у него высокая температура. Мы переливаем кровь и электролиты, чтобы восстановить потерю. Кроме того, нам пришлось поменять антибиотик на более сильный, - он помолчал, давая парню время переварить полученную информацию. – Компьютерная томография показала, что в брюшной полости все более-менее в норме, но ему понадобится еще одно хирургическое вмешательство.
– Что? – этого Сэм никак не ожидал.
– Первая операция была проведена в нестерильных условиях, поэтому мы не можем гарантировать отсутствие инфекции. Учитывая высокую температуру, такая вероятность вполне реальна. Это будет всего лишь диагностический осмотр.
– А… нельзя обойтись без операции?
Доктор покачал головой.
– Я бы не рекомендовал. Если мы прождем, а его состояние ухудшится, мы просто потеряем его.
– Он выдержит еще одну операцию?
– Думаю, да.
Сэм кивнул. Теперь он хорошо представлял себе, что такое операция. Он будто бы снова почувствовал, как стоит возле стола, как расходится под скальпелем кожа брата и течет его кровь. Он видел мышцы, сосуды, внутренние органы…
– Вы в порядке? – доктор осторожно тронул Сэма за локоть.
– Да, все нормально. Я могу его увидеть?
– Конечно. Только он под транквилизаторами, так что даже не узнает, что вы рядом.
– Он будет знать, - тихо прошептал Сэм.
– Через 10 минут его повезут в операционную, тогда вы сможете взглянуть.

Почти без сил Сэм упал на ближайший стул, вытащил сотовый и набрал номер Эллен. Убедившись, что сигнал еще не проходит, он убрал телефон в карман и прикрыл глаза. Он снова один. С удачей Винчестеров разве могло быть иначе?

_____________

Операция длилась гораздо дольше, чем представлял себе Сэм. Оказалось, самому держать скальпель – полная ерунда по сравнению с часами неизвестности, заполненными страхом и отчаянием.
Потом к нему вышел хирург и рассказал, что операция затянулась из-за того, что закровоточил сосуд. Сэм побоялся спрашивать, тот ли это сосуд, который повредил он, или какой-то другой. Он молча слушал, как хирург убеждает его, что с Дином все будет в порядке, он полностью оправится, и вообще, его брат настоящий везунчик.
Везунчик или нет, но Дину придется провести пару дней в реанимации.
Хирургическая бригада Дома у дороги появилась в больнице в полном составе, как только утих дождь.
Сэм не мог припомнить, когда в последний раз был счастлив видеть рядом столько народу. За эти дни, что Дин провел в реанимации, с неработающим телефоном Сэм едва не свихнулся от одиночества.
Бетти добралась до него первой, и он сразу попал в ее крошечные, теплые руки.
– Ты спал? - строго спросила она. – Как Дин?
– Неплохо, - ответил вместо Сэма ее муж. Он уже поговорил с врачами и сейчас пролистывал историю болезни Дина. – С тех пор, как его сюда привезли, ему не разрешают просыпаться?
– Нет.
– И отлично. Его телу нужен серьезный, длительный отдых. Они сделали все правильно, пойдя на вторую операцию.
– Но почему вы не предупредили меня об этом?
Бэйтс внимательно смотрел на Сэма, как смотрят дедушки на неразумных, но любимых внучат.
И Сэм понял: не он один беспокоился о Дине. И не стал требовать ответа.

_________________

– Эй… - последние пять минут Дин тщетно пытался открыть глаза, но безуспешно. Сэм начал беспокоиться.
Из-под полуоткрытых век Дин смотрел как бы сквозь брата, не видя его, а потом его глаза снова закрылись. На несколько часов.
В следующий раз Дину удалось продержать глаза открытыми почти две минуты.
Третья попытка состоялась уже утром. На этот раз Дин моргнул, и взгляд его стал более осмысленным.
– Самое время! – Сэм постарался, чтобы его голос звучал как можно беспечнее.
На самом деле три дня одиночества (исключая одно посещение компании из Дома у дороги), три дня бодрствования у постели спящего брата сделали свое дело. Сэм чувствовал, что сходит с ума. Никто не придет к нему на помощь, если что-то случится. Никто не поддержит, никто не протянет руку. Никто не скажет: «Спокойно, чувак! Я знаю, что делать!» Сэм готов был выть от собственного бессилия и страха.
Дин обвел взглядом палату и вопросительно взглянул на брата.
– Ты в больнице.
Брат облизнул пересохшие губы.
– А… где… психо… Бэйтс? – прохрипел он.
Сэм вздрогнул, но заставил себя рассмеяться. Сколько же помнит Дин из того, что произошло в Доме у дороги?
– Скорее всего, дома. Но он заходил.
– Сэм?
– Да?
– Ты в порядке?
Сэм почувствовал, как глаза защипали слезы.
– Я отлично. А ты как?
– Как будто на меня бульдозер наехал.
– Ну… такие трупы выглядят красивее, - усмехнулся Сэм, чувствуя, как спадает напряжение последних дней.
– Ну спасибо… доктор…
Глаза Дина закрывались помимо его воли. И когда брат уснул, Сэм спросил себя. Сможет ли он когда-нибудь выкинуть из головы то, что им пришлось пережить?

_____________________
– Да? – Сэму пришлось говорить шепотом, чтобы не разбудить брата.
– Сэм, это Эллен.
Сэм взглянул на часы: почти 12 ночи.
– Все в порядке?
– Да. Как Дин?
– Лучше. Они уже заставляют его ходить по коридору, сидеть и даже есть что-то похожее на нормальную еду: желе и бульон. И он уже ноет и жаждет сбежать.
– Отлично. Не знаешь, когда его выпишут?
– Доктор сказал, еще несколько дней.
– Хорошо, - Эллен помолчала минуту, - Сэм…
– Да?
– Вы с Дином когда-нибудь были в Сент-Луисе?
– А почему ты спрашиваешь?
– Может быть, это ничего не значит, но какой-то писака из местной газеты узнал про нашу полевую операцию и написал об этом статью. Он даже к доктору приходил.
– С тобой разговаривал?
– Нет. Я не отвечала на его звонки. Ты же понимаешь, это кухня! Там готовят еду! Я же не хочу, чтобы департамент здравоохранения спустил на меня всех собак. Короче говоря, Эш собрал все сведения, и всплыли ваши имена в связи с убийством в Сент-Луисе. Кто-то начал думать, что это тот самый Дин Винчестер.
Сэм вздохнул.
– В этом нет смысла. У них же есть труп.
– ЧТО?
– Это был своего рода оборотень. Он превращался в Дина. Но Дин его убил!
– В облике Дина?
– Да.
– Этот парень, на чей журнал набрел в Интернете Эш, поместил полицейский фоторобот. Сэм, это точно Дин.
– Черт!
– Эш много чего нарыл на этого парня. Он настоящий псих, последователь агента Малдера, любитель всего необычного. Параноик! Но он сообщил адрес больницы.
– Придурок! – Сэм едва не выронил телефон.
– Мне это не нравится, Сэм. Кто-то в больнице может сравнить фоторобот с настоящим Дином. Кто-то может сфотографировать его сотовым телефоном, и фото сразу появится в Интернете. Сэм, я не хочу это говорить, но вам надо убираться оттуда.
– Это точно. Но… у нас нет машины… Придется вызывать такси.
– Нет, Сэм, нет. Никаких мотелей. Я могу забрать вас. Дождитесь меня.
– Эллен, это всего лишь вопрос времени, как скоро после нашего побега вы все попадете под подозрение. Дом у дороги станет первым местом, где нас будут искать.
– Бэйтс?
– Второе место.
– Ладно. Я поговорю с Эшем и перезвоню. Дин еще на аппаратах?
– Нет, его отключили утром.
– Отлично. Буди его и одевай. Бедный парень, но другого выхода нет.
Сэм отключил сотовый и запустил пальцы в волосы, напряженно думая, что же делать. Прежде всего нужно раздобыть одежду Дина и только потом его будить.

– Эй… - Сэм потряс брата за плечо. – Чувак. Открывай глаза. Ты мне нужен.
Дин простонал что-то, не просыпаясь.
– Дин! Ну же, парень, открывай глаза!
– Что?
– Нам нужно уходить!
Дин сонно моргал, не понимая.
– Что? Почему?
– Ты стал героем новостей. И кто-то в Сент-Луисе заинтересовался.
Дин переваривал информацию так быстро, как только способен был его одурманенный сном и лекарствами мозг.
– Стоп, стоп… Мое имя… Откуда они…
– Боюсь, доктор рассказал. Давай, я расскажу тебе все, что знаю, пока буду тебя одевать.
– Я сам могу одеться.
– Хорошо, хорошо. Только дай мне отсоединить капельницу.
Сэм видел, чего стоило Дину держать глаза открытыми.
– Прости, парень, - про себя прошептал Сэм.
Отсоединяя капельницу, он почувствовал, насколько теплая кожа брата, и понял, что лишает того необходимого лечения.
Дин стиснул зубы. Ожидание боли хуже самой боли, но когда Сэм вытащил иглу, он быстро стер показавшуюся кровь и несколько раз согнул руку, прогоняя онемение.
Сэм протянул брату штаны, даже не представляя, как брат сможет их натянуть: Дин с трудом сидел на краю кровати, кусая губы от боли.
– Придурок, - бросил брат, заметив сочувственное выражение на лице младшего. – Иди, подглядывай за кем-нибудь еще. Кстати, когда эта рыженькая медсестричка должна меня разбудить, чтобы впихнуть снотворное?
– Она заходила минут 20 назад.
– Отлично. Топай, займись чем-нибудь более приятным.
Сэм не ушел. Он просто отвернулся, понимая, что на одном сарказме Дин далеко не продвинется. Но он также понимал, что должен дать брату шанс все сделать самому.
Дин развязал тесемки больничной рубашки, которая тут же соскользнула на пол. Этого небольшого усилия оказалось достаточно, чтобы у него задрожали руки. Стараясь не стонать, Дин начал натягивать футболку, потом рубашку, куртку он не увидел.
Натянуть штаны оказалось непосильной задачей, и Дин хрипло выругался.
– Ты как? – обернулся Сэм.
– Прекрасно. Сам не справляюсь. Каждый раз, когда я наклоняюсь, меня словно режут пополам.
– Давай помогу.
Сэму пришлось фактически самому натянуть на Дина джинсы.
– Куда мы идем? – голос Дина звучал совершенно бесцветно.
– Я еще не знаю. Жду звонка Эллен.
– Мы не можем вернуться к ней.
– Я знаю.
Дина трясло, и Сэм попытался снова уложить его в постель.
– Ты что делаешь, придурок?
– Дин, нет смысла сидеть сиднем. Полежи, пока я надеваю на тебя носки и ботинки.
Дин и не подумал возражать. Сэм укрыл брата одеялом и взялся за носки.
– Ты это нарочно делаешь? – Дин упрямо боролся со сном и слабостью.
– Что?
– Знаешь, что малютка Кенди обещала завтра выкупать меня?
– Да? – Сэм наклонился за ботинками. – Мне казалось, ей всего 16.
– В апреле будет 17. Она - Овен, - последние слова Сэм уже едва разбирал.
– Соблазнительно.
– Она профи… Сэмми, у тебя грязные мысли…
Голова Дина упала на подушку, глаза закрылись.
Сэм вздохнул и перевел звонок сотового в самое тихое положение.
________________________

Звонок раздался спустя 20 минут.
– Эллен?
– Вы готовы?
– Да, мы готовы, - Сэм взглянул на крепко спящего брата.
– Тогда спускайтесь. Во дворе вас ждет черный "бьюик". Выходите через главные двери.
– Кто нас заберет?
– Бэйтсы.
– Что? Они не могут! Они уже и так завязли по уши!
– Они все, что у нас есть. Они отвезут вас в дом своего друга. Там вы сможете переждать несколько дней, пока Дин не придет в норму. Кроме того, я буду чувствовать себя спокойнее, если буду знать, что рядом с Дином будет врач.
– И я тоже. Что ты сказала доктору?
– Правду.
– ЧТО?
– Сэм, ему 95 лет. Он не глухой и не дурак. А кроме того, правда настолько нелепа… может быть, он и вовсе мне не поверил.
– Ладно. Мы спускаемся.
Сэм убрал телефон и на мгновение прикрыл глаза, решая, как вытащить отсюда Дина, не причиняя ему дополнительной боли.
– Парень, просыпайся!
Дин сонно моргнул, но тут же сел в постели и застонал от резкого движения.
– Спокойно, спокойно. Это не соревнования.
– Идем? – зубы Дина неожиданно стукнули, и он вдруг понял, что ужасно замерз. – Где моя куртка?
Сэм помог брату влезть в куртку, выглянул в коридор, чтобы убедиться, что там пусто, и осторожно вывел Дина из палаты.
К счастью, палата Дина была далеко от поста медсестры, и братьям удалось незамеченными выбраться с этажа.
Дин едва переставлял ноги, и Сэму приходилось почти тащить его.
Добравшись до лифта, Сэм нажал кнопку. Двери открылись, из лифта вышла симпатичная, молоденькая докторша.
– Знаешь, что? – с неожиданным надрывом в голосе проговорил Дин. – Я буду скучать.
– Знаю, ты любил ее, но она остается, а мы уезжаем.
Дин шагнул в лифт, тяжело прислонился к стене. Сэм с волнением наблюдал за братом; даже в куртке Дина била крупная дрожь.
– Куда мы отправимся?
– В какой-то дом в паре часов езды отсюда, - ответил Сэм, не желая вдаваться в подробности.
Лифт остановился, Сэм одной рукой обхватил Дина за плечи, другой за пояс, и почти понес его к выходу. На улице их ждал черный "бьюик".
– Нам туда.
– Чувак, я догадался.
Дин высвободился из объятий брата. Сэм позволил ему идти самому, готовясь в любой момент подхватить, если Дин начнет падать.

– Кто за нами приехал?
Сэм сделал вид, что не расслышал вопроса.
Добравшись до машины, Дин заглянул внутрь через стекло и со скорбным видом повернулся к брату.
– Только не говори, что этой тележкой управляет моя любимая бабушка.
– Они все знают, - прошипел Сэм.
– Что? И чья это была замечательная идея?
– Садись в машину?
– А варианты есть?
Сэм распахнул заднюю дверь и помог брату плюхнуться на заднее сиденье.
Сидевшая за рулем Бетти улыбнулась.
– Как вы, мальчики?
– Хорошо, спасибо, - вежливо улыбнулся в ответ Сэм, устраиваясь рядом с братом. – Спасибо за то, что забрали нас.
– Угу. Спасибо, - буркнул Дин, недовольный тем, что не может сам позаботиться и о себе, и о Сэме.
– Как ты себя чувствуешь, Дин?
– Прекрасно.
Доктор Бэйтс смотрел на него с печальной улыбкой. Разве можно было ожидать иного ответа от человека, который недавно добровольно прошел через ад.

– Там сзади есть одеяло.
Верный своей врачебной привычке, он еще днем позвонил лечащему врачу Дина и переговорил с ним. Доктор знал, что Дин еще испытывает сильную боль, что у него еще низкое давление, а температура держится на высоких цифрах.
Супруги согласились забрать мальчиков из больницы без раздумий, прекрасно понимая, что, если понадобится, братья уйдут оттуда пешком. А кроме того, это была прекрасная возможность последить за ними, пока они не будут в силах сами о себе позаботиться.
Дин откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. В больнице он все время лежал, и Сэм волновался, как брат перенесет двухчасовую поездку.
Он развернул одеяло, о котором говорила Бетти, и тщательно укутал Дина. Супруги Бэйтс тактично делали вид, что ничего не замечают, и Сэм был благодарен им за это. Согретый теплом одеяла, Дин уронил голову на плечо брата и вскоре уснул.

____________________

Ни громкий стук колес, ни гудение паровоза не могли заглушить рыданий Дина. Он открывал каждую дверь, заглядывал в каждое купе, но никак не мог найти своих.
Почему? Ведь они только что были там! Они разговаривали. Смеялись. Мама улыбалась, а папа читал Сэмми сказку.
– Где они? Где моя семья?
Проводник серьезно смотрел на него.
– Ты был один.
– Нет! Нет, я был со своей семьей! Где они?!
– У тебя нет никакой семьи. Пойдем со мной. Нам пора начинать операцию.
– Нет! Мне нужна моя семья!
– Нет у тебя никого! Ты один. Совершенно один!
Проводник вытащил огромный шприц и потянулся к Дину. Из его рта торчали желтые клыки. Дин просил… умолял… Но яркий свет слепил его.
Он должен был остановить это. Должен был остановить свет, поглощающий всех и все.
Дин схватился за цепочку свистка и рванул что было сил…
Раздался пронзительный гудок. Дина отшвырнуло куда в сторону, и он полетел в темноту.

Дин проснулся с удушьем. Но, прежде чем исчез яркий желтый свет, он почувствовал на спине теплую руку Сэма.
– Тихо… тихо…
Дин стонал, скорчившись на сиденье. Одеяло соскользнуло на пол, правая рука обхватила живот, а левой он судорожно сжимал спинку переднего сиденья.
Доктор оглянулся на Сэма, спрашивая, нужно ли останавливаться. Сэм мотнул головой.
– Мы почти на месте, - слова доктора вырвали Дина из кошмара.
Он поднял голову и увидел взволнованное лицо брата.
Бетти вывела машину на шоссе. Сэм заметил табличку «Гора Лареми».
– Мы в Вайоминге?
– Только что пересекли границу. У наших старых друзей здесь есть дом в лесу. Обычно мы приезжаем сюда несколько раз в год.
Сэм заметил, что Дин на каждом повороте скрипит зубами и бледнеет, и в который раз засомневался, можно ли доверять машину 90-летним старушкам. Бетти и так двигалась со скоростью черепахи, а перед поворотом и вовсе останавливалась.
– Сколько еще?
– Примерно шесть миль в гору.
Дин прижался щекой к стеклу, надеясь, что холод уберет тошноту.
Сэм с тревогой наблюдал за братом. Он знал, что Дин устал. Устал от боли, от беспомощности, от собственного бессилия.
И когда Бетти в очередной раз притормозила, чтобы пропустить пару оленей, выскочивших на дорогу, Сэм не выдержал.
– Бетти, стойте.
– Что случилось?
– Мне жаль. Но, кажется, меня укачало.
Бетти остановилась у обочины, и братья вылезли из машины. Она хотела вылезти следом, но муж удержал ее.
Дину потребовалось колоссальное усилие, чтобы держать себя в руках, пока они с Сэмом брели в лес. Когда автомобиль скрылся из виду, Сэм выбрал поляну поприличнее и прислонил брата к большому, торчащему из земли валуну. К этому моменту Дин так замерз, что даже тошнота прошла.
– Ты в порядке?
Дин кивнул.
– Спасибо, - едва слышно прохрипел он.
– Я решил, что тоже хочу получить свою порцию внимания.
– Аминь…
Братья стояли, вдыхая свежий лесной воздух, и ни один из них не мечтал вернуться обратно в машину.
– Почему доктор не водит? – наконец спросил Дин, не открывая глаз.
– Думаю, он не может.
– Я туда не вернусь.
– Я тоже. Еще пара поворотов, и я бы потерял свой ужин.
Дин скривился. Желе, которое заменяло ему ужин, так и осталось болтаться где-то в горле.
– Я не могу сделать это, Сэмми. Я лучше умру.
– Они милые люди, но что мы им скажем?
– Не знаю. Лучше придумай что-нибудь, иначе я отберу у нее руль и направлю эту телегу в обрыв.
– Я понял, понял. Я что-нибудь придумаю.
Дин с трудом отлепился от валуна. Каждая косточка, каждая мышца в его теле запротестовала. Он пошатнулся и краем глаза увидел, что брат наблюдает за ним, как коршун за добычей, готовый в любой момент броситься на помощь.
Доктор Бэйтс поджидал их возле машины.
– Все нормально, Сэм?
– Да, прекрасно. Док… ээээ…
– Сэм, - перебил парня Бэйтс, - Бетти очень устала, а мне запрещено водить машину во всех 50 штатах. Можно попросить тебя сесть за руль? Дин может сесть вперед, тогда мы с женой сможем безнаказанно целоваться на заднем сиденье.
Сэм вздохнул и понял, что почти влюблен в этого человека.

____________________

Дину показалось, что внутри дома гораздо холоднее, чем снаружи.
Бетти первым делом включила все обогреватели, а доктор принялся разжигать камин, одновременно уговаривая Дина прилечь на диван. Дин отказывался.
Доктор подождал, когда Сэм уйдет на улицу за вещами, и встал перед молодым упрямцем.
– Дин, я понимаю, что прямо сейчас ты думаешь о том, как бы заставить брата не волноваться за тебя. Но я также знаю, что в ближайшее время тебя никто не собирался выпускать из больницы, - Дин вздрогнул. – Я не могу стоять и смотреть, как ты себя убиваешь.
– Со мной все нормально, - Дин стиснул зубы и вызывающе задрал подбородок.
– У тебя низкое давление и высокая температура. Ты дрожишь. По дороге тебя тошнило.
Дин вздохнул. Он хотел сказать что-то резкое, но, взглянув в глаза доктору, передумал. Ну почему так трудно признаться, что ему нужна помощь?!
– Сэм волнуется, - все, что он смог придумать.
– Ты не даешь ему ни единого шанса. И как только ты поверишь в него, все придет в норму. Или я натравлю его на тебя! Дин, вам обоим придется довериться доктору.
– Но потом нам придется его убить!
– Думаю, что еще раньше он покончит с собой, чем избавит вас от лишних хлопот.
Дин усмехнулся.
– А теперь давай, ложись. Я схожу за антибиотиком и болеутоляющим. К моему возвращению ты должен лежать.
Дин понял, что вчистую проиграл 95-летнему старику, и прекратил спорить.
Он лежал на диване, наблюдал, как брат помогает Бетти, хлопотавшей на кухне, и спрашивал себя, когда его младший братишка успел вырасти? Как он умудрился проглядеть этот момент? И что произошло в Доме у дороги, что заставило Сэма так быстро повзрослеть?
Кое-какие обрывочные воспоминания сохранились в его голове: Сэм, умоляющий доктора провести операцию, дрожащие руки брата, его взгляд перед тем, как Дин ушел во тьму… Эти картинки наслаивались друг на друга, отказываясь выстраиваться в ровную цепочку. И еще слова отца. Эти слова кричали в его голове каждый день, каждый час… Он учился жить с ними, игнорировать их. И вот теперь эти слова отошли куда-то вглубь, сменившись образом брата, готового сдвинуть ради него горы.

Вернувшись, доктор протянул Дину стакан воды и горсть таблеток. Дин проглотил их без возражений и даже спрашивать не стал, что это. Он только надеялся, что одна из этих таблеток окажется той, волшебной, дающей спокойный сон, в котором он пробудет до тех пор, пока не почувствует себя лучше. Пока все не перестанут смотреть на него, как на инвалида.
Дин заснул почти мгновенно и даже не почувствовал, как Сэм перенес его на руках в спальню, раздел и уложил.
Следующие два дня Дин в основном спал. Или притворялся, что спит, чтобы доктор и клуша-Сэм держались от него подальше. Но в то время, когда его тело отдыхало, его голова была наполнена малоприятными мыслями. Простой аппендицит лишил его последних сил и достоинства и лишний раз напомнил о том, что он все-таки человек.

На третий день самокопания Дин готов был сбежать. Сбежать в мир, снова пуститься в путь, найти новое дело. Снова почувствовать уверенность в себе, и силу, и удовлетворение, когда работа будет закончена.
Пошатываясь, он выбрался на крыльцо и увидел сидящего на ступеньках доктора. Перед ним стояла бутылка шотландского виски, а в руке доктор держал стакан.
– Рановато для выпивки, а, док?
– Пять часов, самый раз. Хочешь присоединиться?
– Просто посидеть или выпить?
– Думаю, пара глотков тебе не повредит.
– А как же запрещение на алкоголь, когда принимаешь таблетки? – Дин пожалел, что не прикусил вовремя язык.
Доктор усмехнулся.
– Ты планируешь вести самолет? Нет? Тогда сходи за стаканом, пока Бетти не вернулась.
Дин обернулся в мгновение ока.
– Побаиваетесь жены?
– Не то слово!
Доктор плеснул ему в стакан хорошую порцию виски.
– А где она? Где Сэм?
– Пошли в город. Бетти нужно в магазин и парикмахерскую. А Сэм предложил ее отвезти. Вернее… я ему приплатил.
Дин поперхнулся, виски обожгло горло, в желудке появилось приятное тепло.
– А как же все эти поцелуи на заднем сиденье? – он недоверчиво уставился на Бэйтса.
– Она очень милая женщина. Но слишком усиленно пичкает меня травами, чтобы усилить мою память и мою… ммм… стойкость. А вот виски не входит в ее приоритеты…
– Нельзя осудить желание женщины улучшить вашу стойкость, - Дин и сам не понимал, почему поддерживает этот разговор.
– Улучшенная стойкость лишает меня заслуженного отдыха.
– В Доме у дороги вы показали настоящую стойкость.
– Если бы ты только знал… - голос доктора звучал глухо, словно он погрузился в воспоминания. – Когда ты очнулся в середине… Сэм…
– ЧТО?
Голос Дина вернул доктора в реальность.
– В середине чего?
– Дин, прости… я не должен был этого говорить.
– Нет, вы сказали! В середине чего? Что Сэм? – сердце Дина готово было выскочить из груди. Что еще пришлось пережить Сэму?
Доктор вздохнул, не в силах солгать под пронизывающим его взглядом зеленых глаз.
– Ближе к концу операции, когда Сэм накладывал швы, у нас кончился наркоз. Ты стал приходить в себя, и Сэм… он не смог закончить. Эллен пришлось доделывать за него. Он хотел быть рядом с тобой. Он просто не мог оставить тебя.
Дин вздрогнул и нащупал через рубашку заклеенный шов.
– Я… я этого не помню.
– Так и должно быть. Мы накачали тебя транквилизатором.
– Сэм… - Дин не знал, зачем он произнес имя брата вслух. Одним большим глотком он осушил стакан и привалился к перилам.
– Дин, прости…
– Все нормально, док. Я рад, что узнал.
– Сэм будет злиться.
– Сэм влюблен в вас. Кроме того, я не собираюсь ничего ему говорить.
– Почему нет?
– Довольно с него нервотрепки.
– С этим я согласен. Но, держа все в себе, ты лишь добавляешь ему беспокойства.
Дин взглянул на доктора, и Бэйтс увидел, как смягчился его взгляд.
– Это моя работа. Я должен защищать Сэма.
– Сэм это знает. Но, скрывая, ты не защитишь его.
– Что это значит, доктор Фил?
Бэйтс удивленно приподнял лохматые брови.
– Ты смотришь доктора Фила?
– Видел один раз… на шоу Опры, - смутился Дин.
– Я никому не скажу, - рассмеялся доктор. – Теперь мы квиты. И будем хранить маленькие тайны друг друга.
Несколько минут они сидели в тишине, потягивая виски, пока доктор не решил, что может позволить себе поговорить откровенно.
– Знаешь, Дин, - начал он. – Я не эксперт по посттравматической психологии…
– Смеетесь?
– Но… я думаю, то, что произошло в Доме у дороги, получит самый высокий балл по травмирующему воздействию.
Дин попытался перебить доктора, но тот поднял руку, призывая к тишине.
– Не только для тебя, но и для Сэма, - теперь, когда он привлек внимание парня, доктор почувствовал себя неловко из-за того, что использует Сэма, чтобы достучаться до Дина. – И Бог знает, через что прошел Сэм за последнее время. И он очень за тебя беспокоится.
Дин плеснул себе еще виски.
– Сэм все время беспокоится.
– А ты не подпускаешь его!
– Согласен, - виски определенно располагало к беседе.
– Почему?
– Так проще?
– Для кого?
Хороший вопрос.
Дин много думал над ним за последнее время.
– Единственное, что еще не дает Сэму свихнуться, это то, что он не держит все в себе. Он достаточно умен, чтобы разговаривать.
– Он говорил с вами? - если бы это было правдой, Дин бы только порадовался за брата.
– И с Бетти. Немного. Но мы не можем ему помочь. Не с нами ему нужно говорить.
Дин не знал, было ли это действие виски, или тупая, ноющая боль в боку сделала свое дело, но его броня дала трещину.
– Я не знаю, что ему сказать, - тихо промолвил он, - Я знаю, что не смог защитить его. Я причинил ему боль.
Дин не смог признаться, что первым толчком стала смерть отца. Он боялся, что, упомянув имя Джона, разрыдается, как мальчишка.
– Дин, от аппендицита никто не застрахован. Ты не можешь управлять своим телом.
– Я не могу позволить себе выпустить ситуацию из рук. Сэм не может себе этого позволить.
– Именно поэтому ты все время был с Сэмом. Не знаю как, но ты всегда был рядом, когда он в тебе нуждался. Ты не подвел его. И то, что ты жив, это только ради Сэма.
– Я могу закрыть глаза. Я сразу вижу тот ад, через который он прошел.
– Когда ты закрываешь глаза, ты думаешь о собственной боли?
– Иногда. Но я знаю, что с этим делать. Я не знаю, что делать с Сэмом.
– Думаю, в своей работе вы сталкиваетесь со множеством необъяснимых вещей…
– Кстати. О работе…
– Дин, не нужно ничего объяснять или оправдываться. Эллен умница. Она рассказала только то, что сочла нужным.
– Хорошо. Как насчет еще выпить?
– Думаю, тебе уже хватит.
Дин вздохнул. Идея забыть обо всем с помощью алкоголя казалась такой привлекательной.
– Тогда, может быть, вы дадите мне снотворное? Ну знаете, такое, чтобы сразу бух! и в темноту без сновидений.
Доктор почесал затылок. Он остался здесь, чтобы приглядывать за этими мальчиками. Он волновался за них. Волновался, что они живут в опасном мире, в котором должны постоянно прикрывать друг друга. Волновался, что Дин скорее умрет, чем покажется свою уязвимость, и это точно станет концом для них обоих.
– Кошмары? – наконец спросил он, наливая Дину полный стакан виски.
– Сэм вам рассказал?
– Он очень волнуется за тебя.
– Я знаю…
Дин не мог вспомнить, что грезилось ему, пока он лежал на столе в кухне Дома у дороги. Но он хорошо помнил яркий желтый свет, ослепивший его, перед тем как очутился в полной темноте.
– Хочешь поговорить?
– Я не могу. Если только вы не считаете, что виски развяжет мне язык.
– Я считаю, что ты должен лежать в больнице под капельницей. И ни капли виски!
Бэйтс знал, что Дин и так наговорил больше, чем за несколько последних лет. Определенно, свою роль в этом сыграли алкоголь и таблетки. Парень хоть на мгновение забыл о том, что он не должен выглядеть супергероем в глазах каждого.
Дин медленно тянул виски, тупо глядя перед собой. Наконец истощение, боль и волнение сделали свое дело. Привалившись к перилам, он уснул и не почувствовал, как вернувшаяся из города Бетти укрыла его одеялом.

А потом пришел желтый свет.

____________________

– Дин! Дин, проснись! - Руки Сэма трясли его за плечи.
Дин распахнул глаза и тяжело дышал, хватая воздух открытым ртом.
– Проснись, парень. Все хорошо…
– Отпусти меня!
– Дин!
Наконец Дин начал осознавать окружающий мир, его дыхание замедлилось, он перестал дрожать.
– Эй… - Сэм обнимал брата за плечи, со страхом вглядываясь в его лицо.
На мгновение ему показалось, что он увидел Дина. Настоящего Дина. Но только на мгновение. Как только брат понял, где находится, стена сразу же сомкнулась.
– Ты в порядке?
Дин кивнул. Во рту стоял терпкий вкус шотландского виски. Сэм поднял голову; на пороге стоял доктор Бэйтс. Сэм покачал головой, и доктор исчез, тихо притворив за собой дверь.
– Хочешь поговорить? – тихо спросил Сэм.
Дин покачал головой.
– Я ничего не помню.
– Ну хоть что-то.
Дин не мог устоять против этого жалобного взгляда.
– Желтый свет.
– Только желтый свет?
Дин кивнул и закрыл глаза, стараясь унять отчаянно колотящееся сердце.
– Еще что-нибудь?
Дин мечтал помочь брату. Мечтал помочь себе. Он просто не знал, с чего начать.
Почему ему так трудно поговорить?
Рассказать?
Может быть, вместе им удастся разгадать этот кошмар?
– Я не знаю, Сэм, - Дин замер, услышав гнев в своем голосе.
Словно он снова очутился в машине, пробивающейся сквозь дождь к Дому у дороги. Брат сидел рядом. И воспоминания были слишком свежи. Смерть отца… горе… слезы… Дин не хотел возвращаться в то время.
– Я… - слова давались Дину с трудом. – У меня… проблемы… со сном…
Сэм кивнул, боясь даже вдохнуть. Только бы Дин снова не закрылся!
– Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу что-то ужасное. Я вижу тебя. И вижу себя, неспособного тебя защитить.
– Дин, ты не должен защищать меня все время. Ты – человек, и ты тоже нуждаешься в защите.
– Это, - голос Дина дрогнул. – Это пугает меня.
– То, что ты – человек?
– Я всю свою жизнь охотился на монстров, на зло, а единственная вещь, которая меня чуть не убила, это…
– Это человеческая болезнь. Именно это отличает нас от тех, на кого мы охотимся.
Дин молчал.
– И именно это спасло тебя. Люди. Человек. Бэйтс.
– Бэйтс меня не спасал. Это сделал ты.
– Без него я бы тебя убил.
– Без тебя я бы умер.
Братья замолчали. Дин, напуганный тем, что раскрылся, впустил Сэма в свою душу, и Сэм, ошарашенный тем, что увидел за непроницаемой стеной.
– Я понимаю, - наконец тихо произнес младший. – Но ты забываешь, что это улица с двусторонним движением.
– Я не забываю, - Дин боялся, что его голос сорвется. – Просто я не знал этого.
– Дин, всю мою жизнь за мной кто-то присматривал. Мама, папа, ты, Джесс. Черт, даже Джесс, потому что когда мы встретились, моя жизнь ни к черту не годилась, - Сэм сделал паузу, чтобы удостовериться, что Дин слушает его. – Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. И я солгал бы, если бы сказал, что этот день ничем не отличался от остальных дней. Но я так рад, что был там, рядом с тобой! Черт, да я просто горжусь собой!

Эти слова застигли Дина врасплох. Может быть, это и была та зрелость, которую он заметил в ту ночь, когда они приехали сюда?
Почему он не увидел ликование, а лишь боль и волнение? Может быть, он проецировал на брата свои собственные страхи?
Дин машинально обхватил живот правой рукой.
– Ты в порядке?
Дин кивнул.
– Значит, я дал тебе повод гордиться собой?
– И я оставил тебе классный шрам.
– Несправедливо.
– Как обычно. В любви и войне… Заповедь семьи Винчестеров.
– Семья поредела…
– Но мы все равно сила.
Дин моргнул. Перед ним стоял не Сэмми, его младший брат, а Сэм, взрослый молодой человек, способный сам о себе позаботиться. Слова отца все еще бились в его голове, но теперь они звучали не так безапелляционно.
– Я хочу уйти отсюда, - тихо проговорил Дин.
– Бетти отвезет нас к нашему "фольксвагену", как только мы будем готовы.
– Я уже готов.
Сэм скептически усмехнулся.
– Я серьезно, чувак. Я готов!
– Сегодня я говорил с Эшем. Демона больше нет в Пало-Альто.
– А где он?
– Эш не знает. Нет никаких признаков. Значит, мы можем отправиться в Калифорнию.
– В Калифорнию? Ты же не собирался туда возвращаться.
– Это было до.
– До чего?
– До того, как я узнал, что у тебя десять жизней!
– А сейчас?
– Сейчас я знаю, что никуда ты от меня не денешься!
– Ты что-то разглядел у меня внутри, когда кромсал меня на кухне Эллен?
– Как твоя селезенка? Не беспокоит?
Дин усмехнулся и на мгновение прикрыл глаза. Картинка, возникшая перед его мысленным взором, не привела его в трепет и не заставила вздрогнуть. Он понял - то, что случилось, не вычеркнуть из памяти. Воспоминания лишь притупятся со временем, но они станут хорошим напоминанием, что он всего лишь человек. Он может заболеть, получить рану, и сможет защитить своего брата. И они будут охотиться, чтобы сделать этот мир лучше.