Так бесконечна морская гладь,
Как одиночество мое.
Здесь от себя мне не убежать,
И не забыться сладким сном.
У этой жизни нет новых берегов,
И ветер рвет остатки парусов.
Кипелов «Ария» («Я здесь»)

глава пятая, в которой есть и вопросы и ответы

- Ты мне сейчас расскажешь о своем большом и умном плане? Или потом? – спросил Геракл, с ожиданием глядя на Иолая.
Иолай хмуро посмотрел на Геракла и задумался.
- Нет у меня плана, – наконец признался он. - Ни большого, ни маленького, ни умного, ни глупого.
- Плана нет, - повторил Геракл. – Ладно. А почему тогда ты сказал, что мы не видели зверя?
- Не знаю, - Иолай закрыл глаза рукой и глубоко вздохнул. Потом вскочил, и начал наворачивать круги вокруг камня. Геракл терпеливо дожидался, чем же окончатся метания Иолая.
Дождался.
– Тогда мне показалось, что так надо, - Иолай не мог объяснить, ЧТО двигало им на самом деле. Не мог он сказать Гераклу! Позволить рассказывать этим людям о Звере? Позволить Гераклу озвучить тот кошмар, который ожидал его, Иолая? Позволить ему рассказать об одном из них?
Нет. Об этом даже думать нельзя. Он, Иолай, к такому не готов.
– И это все?! – искренне поразился Геракл.
Иолай остановился перед Гераклом, взялся за ремень старых, пыльных и местами заштопанных штанов. Постоял так немного, прищурив глаза. Геракл вздохнул. Знакомая поза, знакомые симптомы. Сейчас он столкнется с очередным буйным приступом праведного негодования своего друга.
С другой стороны – Геракл ощутил облегчение. Это уже было похоже на того Иолая, к которому он привык.
- Все, - спокойно сказал Иолай.
Геракл ждал продолжения.
Иолай ждал, что на этот счет скажет Геракл.
Первым сдался Геракл.
- Я ничего не понимаю!
- Поговорим об этом позже, идет? На нас уже косятся. Геракл… - Иолай оглянулся на Лидия, потом посмотрел на тело старика. – Тело следует убрать. И похоронить, как полагается.
Геракл тоже посмотрел на тело, и подумал, что вряд ли найдется много желающих это сделать. Скорее всего, вообще не найдется.
Но Иолай прав, не место и не время выяснять отношения. У них еще будет для этого возможность.
Днем.
Люди понемногу собирались у тела старика. Народ волновался и шумел.
Такого еще не было ни разу – три нападения за три дня. И два растерзанных тела.
- Вот! Вот же! Я говорил вчера! Я говорил! – кожевник вылез в центр собрания и возбужденно размахивал руками. – Двух уже сожрали. Люди, а кто следующий?! Завтра кого сожрут? Уезжать надо!
- Куда? Кто наши дома купит? Кто захочет теперь здесь жить? Облаву надо устроить. Поймать эту тварь и убить! Нас вона сколько! Что мы, с одной зверюгой не управимся?
- Вот ты иди и управляйся. А я еще жить хочу. У меня три дочки! Жена! Кто их кормить будет?
- А вот зверюга всех пожрет – и жену, и дочек, и никого кормить уже не надо будет! Зато зверюга будет накормленная! Ха-ха-ха… А потом и тобой закусит!
- Смотри, чтоб сперва тобой не закусила!
- Убить тварь!
- Облаву!!!!
- Тихо!!! – Геракл тоже выбрался в центр собрания и поднял руку. – Днем все, кто может и умеет держать оружие, идет с нами в лес!
Ему ответил нестройным хором одобрительных воплей.
Иолай закрыл лицо руками. Какой лес? Геракл что, не видел эту тварь?
Потом он догадался - Геракл должен что-то сделать, чтобы люди успокоились. И они на самом деле успокоились.
- Отлично! Теперь нам нужно унести тело… - энтузиазм народа при этих слова резко угас, послышались разочарованные стоны. - Нужно сделать носилки. Пусть двое идут со мной, остальные расходятся по домам… Окна закрыть, двери тоже, до рассвета наружу ни ногой!
- Я останусь покараулить тело, - предложил Лидий. – Как старейшина, я должен взять на себя самое неприятное.
- Я останусь с Лидием, - тут же отозвался Иолай.
- Ты уверен? – Геракл подозревал, что единственная причина, по которой Иолай хочет остаться – желание набить морду старейшине без свидетелей. Геракл вовсе не осуждал Иолая за это, скорее наоборот, но он не хотел, чтобы дело свелось к банальной драке. Впрочем, Геракл полагал, что у его друга хватит здравого смысла не делать этого сейчас. Тем более, Лидий был ранен, а уж бить раненого человека Иолай точно не станет. Впрочем, Лидий был мало похож на раненного. А даже наоборот.
Даже странно… как быстро старейшина встал на ноги. Геракл видел его раны. Пусть и не опасные, они еще долго должны были беспокоить Лидия.
Иолай отвлек его от этих мыслей.
– Уверен. Все будет в порядке, Геракл. И не возитесь там слишком долго! Здесь как-то неуютно.
- Я быстро, - пообещал Геракл.
Иолай печально посмотрел вслед уходящему полубогу.
Страх снова забирался в его душу. Сомнение и безысходность. ВРЕМЯ пришло. А он к этому не готов. К такому вообще нельзя быть готовым.
КОГДА УЗНАЕШЬ ОТВЕТ ТЕБЕ ОН УЖЕ НЕ ПОНАДОБИТЬСЯ
Да. Ответ он уже знает.
Который теперь ему не нужен.
ТАМ ЖИВУТ ДЕМОНЫ ТАМ БРОДЯТ ПРИЗРАКИ ТАМ БЕСНУЕТСЯ ЗВЕРЬ ИМЯ КОТОРОМУ СМЕРТЬ НЕ ХОДИ ИОООЛААААЙ НЕ ХОДИ НОЧЬЮ В ЛЕС
НЕ ХОДИ
А он бы и не пошел. Но…
Надо.
… Лидий молча вышагивал вдоль тела туда сюда, Иолай так же молча наблюдал за старейшиной. До рассвета оставалось совсем мало времени. Луны уже не было на темном звездном небе.
Тишины тоже не было – звенели цикады, шумела листва деревьев, воздух был наполнен пьянящей смесью непонятных звуков и запахов. Аромат смолы и травы мешался с кислым запахом, долетавшим от кожевни. Но к этим запахам примешивался еще один. Слабый, но ощущаемый отчетливо обоими. Запах крови и мяса. Запах растерзанного тела Раава.
Он нервировал Иолая так же, как, похоже, нервировал и Лидия. Иолай задумался, а не те же ли причины заставляли старейшину нервно бегать вдоль тела, шумно пыхтеть, втягивая ноздрями воздух, и украдкой оглядываться на Иолая.
ГОЛОД СИЛЬНЕЕ ЖИЗНИ
ГОЛОД ГОЛОД ГОЛОД
«Оглядывайся, оглядывайся. Знаем мы, зачем ты так благородно вызвался караулить тело», - зло подумал Иолай и мрачно улыбнулся. – «Так вот. Не получишь».
Иолай поднялся с камня, на котором сидел, отряхнул штаны, подошел к Лидию и спросил со всем дружелюбием, на которое сейчас был способен.
- Раны уже не болят?
- А? Нет… - пожал плечами Лидий, потом метнул на Иолая настороженный взгляд и быстро добавил. - То есть да, немного. Иногда.
- Луна сегодня… она кровь волнует. Беспокоит, правда?
- Да, беспокоит, - согласился Лидий. – Мучает.
- Голоден?
- Да. О, да! – не сдержался Лидий, поперхнулся и уставился на Иолая круглыми глазами. – Откуда… почему..?
- Ты уже пробовал человеческую плоть?
- Нет. Только…
- Кровь, - уверенно закончил Иолай. – Я так и думал.
- Что?! Как ты… Что ты мелешь?! Думаешь, если ты с Гераклом, тебе все можно? – опомнился Лидий, но Иолай даже в темноте увидел, как блеснули глаза Лидия, а еще заметил страх, на мгновение отразившийся на лице старейшины.
- Кровь ты уже пробовал. Мою, - спокойно продолжал Иолай, хотя он один знал, какой ценой далось ему это спокойствие. – Совсем немного, несколько капель, но этого хватило, не так ли? Кто убил Раава? Я ведь знаю, днем в лесу никого не найдут. Зверя днем нет. Он существует только ночью. Только когда на небе полная луна, или может, немного дольше… Так кто?!!
- Нет! Не я! Я ведь еще не успел… - тут старейшина что-то сообразил, взял себя в руки, успокоился и рассмеялся. – Ну и что? Давай, скажи им! Скажи! Что, не можешь? Не можешь! И что ты мне сделаешь? А себе?
- Тебе? Ничего. Но я могу... могу предложить тебе.... Есть путь назад, если… Кто это сделал с тобой? – Иолай мысленно помолился всем богам сразу. Если Лидий скажет то, что ему, Иолай, так нужно знать, ему не придется…
Нет, придется. Все равно ему придется все это сделать. И времени мало. Очень мало. Еще одна ночь. Может, две. А потом придется ждать следующего полнолуния.
Столько ждать Иолай не сможет.
Просто не сможет.
- Я… - Лидий опустил глаза, замялся. – Я не могу. Я не могу сказать. Не могу. Да я и не знаю! Я правда не знаю! Только какие-то смутные чувства … Я боюсь их впускать в свою голову, потому что знаю, что тогда будет еще хуже. И я боюсь!
Иолай пожал плечами. Так и должно быть. Глупо было надеяться.
- Я понимаю. Но я тебе предлагаю попытаться спасти себя. Если ты скажешь мне «да», тогда ты должен делать все, что я скажу тебе. Если запах крови заставит тебя забыть себя самого, если ты не сможешь остановиться, тогда уходи сейчас.
ЕСЛИ ГОЛОД НЕ ОКАЖЕТСЯ СИЛЬНЕЕ ЖИЗНИ ЕСЛИ СМОЖЕШЬ НЕ ЗАБЫТЬ ИМЯ СВОЕ ЕСЛИ ЗАЙДЕТ ЛУНА ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЗУБЫ ВОНЗЯТСЯ В ПЛОТЬ
Иолай поборол искушение снова оглянуться и посмотреть на убитого старика, голос которого теперь звучал у его ушах.
- Да. Я буду делать все, что ты скажешь, - тихо сказал Лидий. Оглянулся на тело. – Если я смогу, я все буду делать! Но боги свидетели, как это больно! Как больно и мучительно!
- Луна на небе еще светила. Почему же ты оставался человеком? – вопрос очень волновал Иолая. И от ответа зависело многое.
- Я еще не пробовал человеческой плоти. Я еще слаб. Так что это пока длится недолго. Но с каждым новым разом будет все дольше. Твоя кровь сделала мою боль менее мучительной. Но мне ее мало! Всего несколько капель! Я хочу еще…Я знаю, нельзя… Но я принадлежу Ему. И он не позволил мне сегодня выйти на охоту. Позволил лишь придти сюда и… Тут много крови, ты сам видишь. Он приказал ждать следующей ночи. А голод уже терзает и изводит меня. Ты знаешь, какой ГОЛОД. И еще Он все говорит мне, говорит. А потом присоединяются остальные. Они рыдают, они требуют от меня…то, что невозможно. Что мне делать? У меня жена и ребенок. Что, если однажды…
- Не однажды. Скоро. Почти сразу. Разве не так? – жестоко и уверенно сказал Иолай.
Лидий низко нагнул голову и попросил.
- Если я забуду свое имя, убей меня, пока еще будет время. Убей меня ради них.
Иолай невесело улыбнулся.
- А кто убьет меня?
- Тебе повезло, с тобой Геракл. Ты можешь попросить его…
- Так вот сам пойди и попроси! Что же ты просишь меня? – сорвался на крик Иолай. – В чем мне повезло? В том, что ты…
Иолай плюнул, понимая, что сам себя загнал в тупик и в сердцах махнул рукой.
- Вот поэтому и прошу тебя. Ты должен меня ненавидеть. Тебе будет легко убить меня, - казалось, Лидий даже обрадовался.
- Да? А тут знаешь ли, закавыка какая – мне жаль тебя, мне жаль себя, но ненавидеть тебя я не могу. Не получается вот почему-то. Так что придется тебе поискать кого-то другого. Потому что я тебя убивать не стану. Хватит с меня и того, что мне предстоит сделать. Так что не проси меня. Попроси Геракла. А еще лучше, просто скажи ему, что ты со мной сделал, и тебе не придется даже просить.
- А надежда есть? Чтоб назад, чтобы все – как было? Чтоб с женой и с дочкой, как все люди?
КОГДА УСЛЫШИШЬ ПОТЕРЯЕШЬ ЧАСТЬ
- Надежда есть. Если ты сможешь удержаться, и не забыть имя свое… Как это все произойдет? Это действительно так ужасно?
КОГДА ПОЗОВУТ ПОТЕРЯЕШЬ ВСЕ
- А ты как думаешь?
БУДЕТ УЖАС БУДЕТ БОЛЬ БУДЕТ МРАК А ПОТОМ СТРАДАНИЕ КОГДА УБЕГАЕШЬ НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ КОГДА ПОБЕЖИШЬ ПРОЧЬ ОБЕРНЕШЬСЯ БУДЕШЬ ОБОРАЧИВАТЬСЯ ВЕЧНО
НАИЗНАНКУ НАИЗНАНКУ НАИЗНАНКУ
Небо заметно посветлело. Ночь окончилась, принеся с собой гораздо больше вопросов, чем ответов.
Оставшееся время Лидий и Иолай сидели на камне рядышком и молчали. Каждый думал о своем, но оба думали про одно и то же.
Вернулся Геракл, и с ним еще несколько человек. Полубог с удовлетворением отметил, что следов побоища не видно, и, несмотря на косые взгляды, Иолай и Лидий вполне уживаются на одном камне. Судя по всему, некоторые вопросы разрешились без мордобития. Что не могло не радовать.
Хотя, какая уж тут радость?
Старика похоронили тихо и быстро.
Иолай категорически отказался помогать и даже вообще присутствовать. Сказал, что теперь это не его забота, и что у него теперь есть дела поважнее. Геракл снова ничего не понял, и решил, что у них должен состояться серьезный разговор. Как только он освободится.
Разговор не состоялся.
Когда Геракл разыскал своего друга, тот сладко спал в стоге сена. Да, уж поистине дело важное и неотложное. Геракл фыркнул. Ладно, в конце концов, поговорить можно и позднее. Пожалуй, стоит последовать примеру Иолая­ – следующей ночью им будет не до сна. А до полудня еще есть время.
До полудня еще много времени.

Проклят, брошен,
Словно камень с неба.
Страшно падать,
Только ждать еще страшней.
Все помнить и жаждать
Любви.
Но быmь распятым ею,
И мчаться к безумью,
Услышав голос.
Ровно в полночь
Снова тень идет ко мне.
Кипелов «Ария» («Кто ты»)

глава шестая, в которой голоса

Иолай видел их всех.
Всех, кто умер от когтей и зубов Зверя.
Иолай увидел их всех, он не смог бы сосчитать их, но запомнил каждого, хотя образы мелькнули перед ним быстрее, чем мысли в голове. И все они сказали Иолаю, что хотят, чтобы он убил Зверя, что не оставят его ни днем, ни ночью, что их плач будет следовать за ним, пока Иолай не убьет Зверя.
Иолай спросил у них, зачем им смерть Зверя.
Они рыдали, они хохотали, они требовали, но объяснять они не хотели.
- Убей! Убей! Убей Зверя! – рыдали они отовсюду, и сколько бы Иолай не пытался зажать уши, спрятаться от их воплей, они находили его, проникали в его голову и вновь требовали.
Но Иолай не хотел убивать Его!
И слушать их он тоже не хотел.
- Уйдите! - сказал им Иолай. – Я не стану убивать Зверя.
Но они все равно не уходили. Они рыдали, они плакали о том, что не смолкнут, пока Иолай не попробует первую живую кровь.
Кровь человека.
Потому что тогда он тоже обернется, и тогда будет оборачиваться вечно, оборачиваться наизнанку, и хор их скорбного плача умножиться многократно, но плакать они станут уже для других.
- Уйдите! - приказал им Иолай. - Я не стану пробовать кровь человека. Даже не собираюсь.
Но они не уходили.
Тогда Иолай плюнул и ушел от них сам.
Иолай проснулся.
Солнце слепило глаза, воздух звенел от жары, и Иолай раздраженно подумал, что ему следовало поискать место попрохладней. Теперь вот голова гудела, во рту было сухо, как в пустыне, а сердце в груди судорожно трепыхалось.
И все же Иолай понимал, что дело не в жаре.
Дело в голосах.
Дело в смутном тяжелом присутствии кого-то темного, очень злого и алчущего. Иолай слышал его зов. Пока нечетко, пока едва слышно.
Но уже намного более ясно, чем прошлой ночью.
Иолай знал, чего от него ждут.
Ему претила сама мысль о повиновении, и в то же время Иолай жаждал подчиниться.
Он разделился.
И одна его половина ужаснула Иолая. Эта половина была такой же темной, злой и требующей, как тот, чье присутствие Иолай ощущал.
Так и должно быть, и Иолай это знал. Но знание не спасало.
Хотелось избавиться от этого, все бросить, убежать и спрятаться, но бежать было некуда, голоса звучали в нем самом. И куда мог он спрятаться от себя самого?
Иолай выбрался из душного сена, с отвращением осмотрел себя, подумывая о том, что было бы неплохо сейчас хотя бы умыться. А уж позавтракать, а если судить по солнцу, сразу и пообедать, было бы еще лучше.
ДОСТАНЕТ СЕРДЦЕ И СОЖРЕТ
ГОЛОД
МУЧИТ
ЗУБЫ
ВОНЗЯТСЯ В ПЛОТЬ
«Заткнитесь», - приказал Иолай, и голоса действительно смолкли. Иолай подозревал, что ненадолго.
Обедать расхотелось.
Иолай с тоской подумал о затеянном Гераклом предприятии, в котором не было ни малейшего смысла, но в котором Иолаю придется принимать самое деятельное участие.
Зевс! До чего же было бы просто сказать Гераклу… Это так просто…
Невозможно.
Нет прямого и простого пути.
НОЧЬЮ В ТЕМНЫЙ ЛЕС ПОЙДИ ЗВЕРЯ В ЧАЩЕ ПОИЩИ
Эге… Оказывается есть. Очень просто - взял, пошел, сделал. Куда уж проще?
А КОГДА ВЗОЙДЕТ ЛУНА ЧТО ПРОИЗОЙДЕТ ТОГДА
Да знаем мы, что произойдет, знаем! Зевс свидетель, сразу сдохнуть было бы гораздо удобнее и приятнее! Да только так легко им не отделаться.
Ладно.
Пойдем искать Геракла… надо хотя бы сделать вид, что его, Иолая, так же интересует эта облава, которую затеял его друг, как и всех в селении. В конце концов, есть еще один, кому, наверное, еще хуже, чем ему. И которому так же придется сегодня сыграть роль. Добросовестно сыграть, чтобы никто не догадался.
Ни одна живая душа.
От этого зависит, смогут ли они пережить эту ночь. Им всего-то и надо – пережить эту ночь. Чтобы наступила следующая. А там уже будет все равно.
Иолай с трудом подавил желание остановиться и завыть в голос. Как же дожить до вечера? Потому что ждать – это еще труднее. Потому что ждать – это боятся, это думать, это сходить с ума…
Это слышать шепот чуждого голоса.
Это чувствовать чужой взгляд.
Желать и ненавидеть это желание.
СЛЫШУ Я ЗОВ ЛУНЫ
Слышу…

В воздухе пахнет бедой, целых две тысячи лет,
Жизнь так жестока на этой проклятой земле.
Ветер в твоих волосах тот же что вечность назад,
Время застыло, луна и солнце встали в ряд.
Кипелов «Ария» («Беги за солнцем»)

глава седьмая, в которой темные желания

Все мужчины селения собрались у дома старейшины, орали, спорили до хрипоты, но никто не хотел оставаться в селении. Все хотели участвовать в облаве.
Конечно, они соглашались, что необходимо оставить в селение нескольких человек, на случай, если зверь вдруг заявится в селение днем. Но все были уверены – монстр не заявится.
Кроме того, каждый считал, что именно он и должен участвовать в облаве, а остаться может кто угодно другой.
Иолай сидел на ограде и раздраженно наблюдал за орущими и размахивающими руками мужчинами. Если учесть, что в руках они сжимали ножи, вилы, серпы, копья и колья, то Иолай не сомневался – еще чуть-чуть и нужды в звере не будет, они сами перебьют друг друга.
Он поймал себя на очень приятной мысли помочь этим идиотам и прямо сейчас придавить парочку особенно горластых…
Я ЗДЕСЬ Я ЗДЕСЬ Я УЖЕ ЗДЕСЬ
Аид тебя возьми, какие мысли лезут в голову! Иолай тряхнул головой. Следует держать себя в руках, следует держать при себе чужие темные мысли, чуждые сумрачные и кровожадные желания, которые так и стремятся вырваться наружу.
ЗВЕРЬ ИМЯ КОТОРОМУ СМЕРТЬ
- И что ты думаешь по этому поводу, Иолай?... – Геракл не получил ответа, посмотрел на своего друга, который сидел рядом и не сводил глаз с толпы, и в глазах у Иолая отражалось нечто такое, что заставило Геракла помимо воли отвести взгляд. Геракл легко убедил себя, что ему это просто показалось. Не мог Иолай смотреть на этих людей, как голодный хищник смотрит на кусок мяса. – Иолай, ты меня слышишь?
- А? Что? – Иолай с трудом отвлекся от собственных мыслей и посмотрел на Геракла.
Нет, правда, показалось. Геракл вздохнул с облегчением, увидев знакомый нетерпеливый взгляд.
- Ты меня совсем не слушаешь! Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Нет, - пожал плечами Иолай. – Не хочу.
- Ладно, - согласился Геракл, чувствуя, что Иолай говорит неправду. Или, скорее всего, чего-то недоговаривает. – Я спрашиваю, сколько человек, как ты считаешь, мне следует оставить в селении и кого? Иначе сейчас дело может дойти до драки.
- Да пусть дерутся, жалко что ли? Я б еще и помог…– брякнул Иолай прежде, чем успел сообразить, что он говорит.
- Иолай… - голосе Геракла прозвучало неподдельное недоумение.
- Неудачная шутка, - мрачно буркнул Иолай и напомнил себе, что следует следить и за своим языком, который иногда пытается сказать о чуждых желаниях. Или теперь это его собственные желания? – Какая разница, сколько останется и кто? Все равно это только представление. Неплохой способ всем им заткнуть рот. Можешь оставить меня и Лидия. Этого будет вполне достаточно, и все они уймутся. И никто не уйдет с обидой. Вечером все вернутся к свои семьям, а вот тогда мы с тобой по-настоящему…
- Подожди, Иолай, ты на самом деле думаешь, что я просто заговариваю всем зубы? – перебил Геракл Иолая и удивленно посмотрел на своего друга, пытаясь понять, почему Иолай сделал такие выводы. Что он, Геракл, сделал не так? Возможно, и кто-то еще в селении думает так же. Да ладно, если кто-то… но Иолай!
БУДЕТ УЖАС БУДЕТ БОЛЬ БУДЕТ МРАК
Иолай тяжело вздохнул. Трудно было сразу сосредоточиться и на голосах и на том, что говорит ему Геракл. Потому что голоса стали громче и настойчивей. Они наверное, хотели свести его с ума, хотели поселить в нем ужас и растерянность. Так и было бы, если бы Иолай не знал, что с ним происходит. Но он знал. И голоса зря старались.
- А разве нет? Ты же видел Зверя. Ты видел эту тварь. Вести на Него толпу этих тупиц с вилами, все равно что вести на бойню стадо баранов! – Иолай соскочил с ограды на землю, встал перед Гераклом. – Я не знаю, как НАМ с Ним справиться. А ты знаешь? Так куда ТЫ хочешь их вести?
ПРИХОДИ НОЧЬЮ В ЛЕС ПРИХОДИИИИ ИОЛАЙ
Я ЗДЕСЬ Я УЖЕ ЗДЕССССЬ ПРИХОДИИИИ
- Боги! Иолай, это же люди! Как ты можешь говорить о них так?! И сколько раз мы сталкивались с чудовищами и монстрами, и все они были так же опасны и смертоносны. И мы справлялись с этим. Что изменилось теперь? Эти люди хотят драться за свой дом. Поверь, я отговаривал их! Я убеждал, что ни к чему хорошему это не приведет! Я старался объяснить им, как это опасно. Но они ничего не хотят слышать! Я бы мог описать им то чудовище, что убило Раава, но я не знаю теперь, как это сделать. Ты ведь уверил их, что мы не видели зверя. И если теперь я скажу, что мы их обманули, что будет дальше, как ты думаешь? Может, ты и хотел как лучше, но посмотри, к чему это привело.
- Ясно. Значит, во всем я виноват? – Иолай уперся руками в бока и с вызовом посмотрел на Геракла. – Ну, давай, скажи это! Очень удобно, знаешь ли, иметь того, на кого можно свалить всю ответственность за свою глупость!
- Иолай! Я такого не говорил! И что ты имеешь ввиду? Глупость? Я сделал глупость по твоему мнению, когда помог человеку? – Геракл с сомнением покачал головой. Следует остановиться, пока они не зашли слишком далеко. – Это уже слишком! Я никогда не сваливал ответственность…
- Нет. Нет. Нет! Ты это постоянно делаешь! Ты всегда ищешь виноватых и всегда их находишь! Теперь у тебя во всем виноват я. Ты не знаешь… ты ничего не знаешь! И ты не можешь судить!
- Я ничего не знаю, потому что ты ничего не объясняешь мне! Я не хочу подвергать опасности ни одного из них, но они храбрые люди, и их желание достойно уважения! Мы обыщем лес, а потом окружим селение и будем ждать Зверя. Мы приготовим ловушки… В конце концов, именно этим мы с тобой и занимались до сих пор – избавляли людей от чудовищ! Так в чем дело, Иолай?
Иолай похолодел от мерзкого ощущения, что в ловушку попал он, а не Зверь.
И ГОЛОД СИЛЬНЕЕ ЖИЗНИ И ЗАБУДЕШЬ ИМЯ СВОЕ И ЛУНА ВЗОЙДЕТ КОГДА ЗУБЫ ВОНЗЯТСЯ В ПЛОТЬ
Они собираются окружить селение!
И если все случится в эту ночь, что будет с этими людьми? О, Зевс!
Как сказать об этом Гераклу?
Видимо, никак…
- Я в подобных авантюрах участвовать не намерен! – отрезал Иолай. Развернулся и пошел прочь.
Если бы он оглянулся, он увидел бы потерянность и недоумение, отразившееся на лице друга, но Иолай не оглянулся.
Он не думал о Геракле. Он вообще ни о чем не мог думать связно. Его душили ярость и отчаянье. Мысли метались, словно мотыльки у светильника.
ПРОХОДИ ИОЛАААЙ Я ЗДЕСЬ
Я
СЛЫШУ
ИМЯ
ПРИХОДИИИИИИ
Сильная рука ухватила его за плечо прежде, чем он смог хоть как-то собрать свои мысли в единое целое.
- Прежде ты мне скажешь, что с тобой происходит!
Отвесить бы сейчас Гераклу пару оплеух, чтоб не лез не в свое дело! А лучше сразу дать в зубы, да так чтобы увидеть, как брызнет кровь, теплая и красная, и ноздри вздрогнут от запаха этой крови, желанного и вкусного запаха…
Иолай содрогнулся. Это не он думает! Это не он хочет! Не его это мысли и желания!!!
Иолай в панике вырвался и быстро пошел к лесу, стараясь не сорваться на бег.
Не оборачиваться!
Чтобы не услышать снова чужого голоса, чтобы не ощутить чужой ярости. Чтобы не искушаться…
- Иолай!
- Оставь меня, наконец, в покое! Слышишь, отстань от меня!!!
- Иолай… Иолай!
Геракл бессильно опустил руки. Вот только этого ему теперь и не хватало! Танатоса по твою душу! Что же все-таки происходит?
Что?
Геракл вздохнул и вернулся к волнующейся толпе. Следует хотя бы там навести порядок.
Возможно, Иолай и прав, но как Геракл может удержать этих людей? Так, по крайней мере, он будет рядом с ними. И если не сможет их защитить, то хоть попытается. Если Иолай не хочет ему помочь, то и не надо. За последние сутки Иолай стал почти невозможным – злой, временами надолго замолкающий и впадающий в какое-то непонятное оцепенение, со вспышками такого же непонятного раздражения и нетерпимости… он явно что-то знал! Иолай точно что-то знал! Но ему, Гераклу, не говорил. И это было неприятно.
Это было обидно.
Как же все это не вовремя!
И если его молчание будет стоить кому-нибудь жизни, Геракл из него душу вытрясет!
Иолай шел куда-то, даже не осознавая, что он идет. Он думал. О себе. О Лидии. О том, что происходит. Он опомнился, лишь вдохнув пряный и сладкий запах полевых цветов. Пахло жизнью.
Горячий воздух дрожал и плавился, и убегал куда-то к небу.
Он о чем-то спорил с Гераклом? О чем?
Мысли мешались и, казалось, уже принадлежали не ему.
Он изо всех сил старался удержать их, не дать самому себе потеряться где-то там, откуда он уже не сможет выбраться.
Почему он? Ну почему он?
Где справедливость?..
О чем это он? Какая вообще в жизни справедливость бывает… Но почему именно он? За что?
Иолай упал на колени, уткнулся лицом в траву и тихо завыл. Ну нельзя же так! Он жить еще хочет! Он много чего сделать хочет! У него еще столько всего не сделанного! У него еще впереди столько лет! За что у него это отнять хотят?
Да нет, никто ничего не хочет…
Просто он оказался не в то время не в том месте.
Но он-то этого не просил!
Не просил он этого!!! Да и кто в своем уме о таком попросит?
- Плохо?
- Что? – испугался Иолай, метнувшись в сторону.
Лидий сел в траву и с тоской посмотрел на небо. Солнце клонилось к горизонту, и с неумолимостью его движения еще острее чувствовалось безнадежность происходящего.
- Да не шарахайся ты. Знаю - страшно, плохо и жутко. Мне тоже. Ох, и до чего же страшно… - Лидий пододвинулся, посмотрел на Иолая и обнял его за плечи. – Жили себе, как все люди. Ты прости меня, я ж не хотел, чтоб так… Я вообще ничего не хотел. Да я и не помню почти ничего… А теперь… И убить себя не могу, слаб, знаешь ли духом. И попросить некого. Кроме тебя. А ты не хочешь. Выть хочется... А давай вместе повоем, а?
- Скоро власть навоемся, - ответил Иолай. – Подожди, вот солнце зайдет… Лидий! Они хотят ждать возле деревни. Мы же их всех… Всех, до кого дотянемся…
- А ты объясни ему.
- Как?
Они немного помолчали. Лидий улыбнулся и сказал:
- Я уведу их. Я ведь все равно нападу на них, так что они будут заняты. Только ты сделай то, что должен. Я знаю, тебе умереть легче. Но иначе ничего не выйдет.
- А получится? – спросил Иолай. У себя самого спросил. Но ответил Лидий.
- Получится. Ты же мне тогда сказал. А я тебе поверил. Я очень хочу жить. Очень. Ты уж постарайся.
БУДЕТ СТРАДАНИЕ СТРАДАНИЕ СТРАДАНИЕ СТРАДАНИЕ
- Я постараюсь, - очень серьезно пообещал Иолай. – Я говорил, что не буду убивать тебя. Так вот… Я убью тебя, если у меня не получится. Если я еще буду помнить себя, я тебя убью. Я обещаю…
Лидий ничего не сказал.
Лишь слегка сжал плечи Иолая.
Впрочем, слова Иолаю были и не нужны.
Они с Лидием теперь думали одинаково. Чужими мыслями. И жили чужыми желаниями. Нечто цепкое, холодное и злое шевелилось в их мыслях, отбирая самое дорогое, самое необходимое, спрятанное далеко в чувствах и воспоминаниях. Нечто хотело отобрать все и оставить взамен себя.
Пока ничего не получалось.
Но надолго ли?

Я вижу, как закат стекла оконные плавит.
День прожит,
А ночь оставит тени снов в углах.
Мне не вернуть назад серую птицу печали,
Все в прошлом,
Как быстро тают замки в облаках.
Вновь примирит все тьма,
Даже алмазы и пепел.
Друг равен врагу в итоге,
А итог один.
Два солнца у меня,
На этом и прошлом свете,
Их вместе собой укроет горько-сладкий дым.
Кипелов «Ария» («Закат»)

глава восьмая, в которой сомневаются

В селении было тихо.
Немного раньше, подумав какое-то время, успокоившись, и загнав далеко, в самые темные уголки своих мыслей, все дикие и отвратительные желания, Иолай попытался еще раз поговорить с Гераклом. Отговорить его.
Иолай нагнал отряд уже за селением. Геракл обрадовался, увидев Иолая. Он был уверен, что Иолай перебесился и передумал, и теперь, трезво оценив ситуацию, понял, что Геракл прав.
Но узнав, что Иолаю от него нужно, махнул рукой.
- Иолай, я не понимаю, что происходит. Что вообще с тобой случилось… но ты ведешь себя ненормально. Согласись, ты ничего не хочешь объяснять, ты орешь на меня, без всяких причин требуешь от меня нелогичных поступков. Объясни мне, почему я не прав, и я соглашусь поступить так, как ты скажешь.
- А ты можешь послушать меня, не требуя никаких объяснений? Просто поверить мне, что так надо?! – взорвался Иолай. Боги, как же трудно сдерживать сейчас свою ярость. Нет, не свою. Совсем не свою, а чужую. Но какая разница, если Геракл вот так смотрит на него? Нет разницы, чья это злоба и ненависть, ведь исходит она сейчас от него, Иолая.
- Раньше я бы так и сделал. Но сейчас… Посмотри на себя. Послушай себя! Я вернусь и мы поговорим. А сейчас, если ты не идешь с нами, возвращайся в селение. Присмотри за женщинами и детьми. Это-то ты можешь?
Иолай не нашелся, что ответить.
Так и остался стоять с открытым ртом.
Потом рассмеялся.
Уж это-то да. Уж он-то присмотрит. И за детьми, и за женщинами, и за стариками! За всеми присмотрит!
Иолай вздохнул и пошел обратно в селение.
Бесполезно.
Что ж, одно радует, если Лидий уведет за собой всю эту толпу, а Иолай займет все внимание Зверя в эту ночь, то возможно, эти люди утром все вернуться к своим семьям. И им будет к кому возвращаться.
Теперь они с Лидием снова сидели на ограде и наблюдали за закатом.
Сегодня закат был особенный.
ПРИХОДИ НОЧЬЮ ИОЛАЙ Я ЗДЕСЬ Я СЛЫШУ ИМЯ ПРИХОДИИИИ
Может, потому что он мог быть последним?
Нет, потом тоже будет много закатов, но нести они в себе будут только смерть. Не для них, нет. Для всех остальных… А для них закаты станут приносить тоску, ужас и ненависть к себе. И луна станет проклятием этой земли. А потом Геракл избавит мир от новых монстров.
Нет, это они увлеклись. Не будет больше ни закатов, ни рассветов. Никто не станет дожидаться, когда они станут теми, кем должны стать теперь. Никто не станет ждать новых растерзанных тел.
Они сами не станут ждать. Иолай освободит Лидия, а уж Гераклу придется сделать все остальное. А если Иолай не сможет, если ОН будет владеть им, Иолаем, целиком… что ж, Гераклу придется делать все самому.
Ярко-красный шар неторопливо уходил за темную рваную кромку леса. Запахи стали острее и четче. Звуки приобрели особый смысл, пока неясный, но чувствовалось, что вот-вот, что еще немного, и все станет ясно и понятно. Что все изменится, и мир, и они сами.
И тогда что-то случится.
Я ЗДЕСЬ Я УЖЕ ЗДЕСЬ Я ИДУУУУУ
- Уже скоро, - сказал Лидий. – Ты уже должен почувствовать.
О да, Иолай чувствовал.
И дело было не только в звуках и запахах. Беспокойство стало невыносимым, оно причиняло почти физическую боль. Страха уже не было, зато было невыносимое желание забраться куда-нибудь в глухое и темное место, забиться в самый дальний, сырой и мрачный угол, сжаться в комок и остаться там навсегда. Уступить место тому, другому. Бесстрашному, жестокому и неудержимому.
Нечто настойчиво предлагало себя.
СПРЯЧЬСЯ ЗА МЕНЯ ПОЗВОЛЬ МНЕ СТАТЬ ТОБОЙ И ТЫ УВИДИШЬ КАК ВСЕ ОНИ ОШИБАЛИСЬ КАК ГЛУБОКО ОНИ ВСЕ ОШИБАЛИСЬ ПОТОМУ ЧТО НЕТ НИ В КОМ ИЗ НИХ ТАКОЙ НЕУКРОТИМОЙ МОЩИ КАК У МЕНЯ ОНИ БУДУТ БОЯТЬСЯ НАС ОНИ БУДУТ ПОЛЗАТЬ ПЕРЕД НАМИ УМОЛЯЯ ОСТАВИТЬ ИМ ИХ НИКЧЕМНЫЕ ЖИЗНИ ПРИМИ МЕНЯ
И МЫ СТАНЕМ БЫТЬ
Я ЗДЕСЬ Я УЖЕ ЗДЕЕЕЕСССССЬ
Иолай посмотрел на Лидия.
- Ты тоже слышал это?
- Слышал. Я не выдержал, я испугался, я отступил, и оно стало мной. Но оно все равно стало бы мной, но мне даже страшно думать, КАК это произошло бы, если бы я продолжал сопротивляться. Уступи Иолай. Впусти его, теперь все равно уже. Зачем тебе лишние страдания. Кому это надо? – Лидий оглянулся на селение, соскользнул с перекладины. – Пора. Наше время вышло.
«Мне надо», - с упрямством думал Иолай. – «Мне очень надо. Но ты прав, время вышло. Я впущу его, но когда я сам этого захочу».
ОБЕРНЕШЬСЯ МОЖЕТ И ДОЖИВЕШЬ ДО РАССВЕТА
- С тобой произойдет это немного позже, чем со мной, потому что у тебя это в первый раз. Ты должен знать – место выбирать следует сухое, темное и с мягким мхом. Чтобы не причинить себе лишней боли. Ее и так будет предостаточно, поверь мне. Старайся не кричать. Не выть. Ничего. Не привлеки их внимания, иначе я не смогу увести их достаточно далеко. Подчинись, чтобы тебе не сказали. Прими Его. И тогда… да помогут нам Боги. Но сможешь ли ты отдать эту вещь своему другу? А он? Он согласится? Ведь он твой друг? – Лидий с надеждой смотрел на Иолая.
- А у него будет выбор? Иначе, для чего существуют друзья? – пожал плечами Иолай. – Вот останется ли он моим другом потом… Хотя, возможно, скоро меня не будет это беспокоить…
ОБЕРНЕШЬСЯ БУДЕТ ОБОРАЧИВАТЬСЯ ВЕЧНО
ВЕЕЕЧНОООО
Иолай подумал, что Зверь тоже может оказаться человеком. И днем он живет как все в селении. Здоровается, улыбается кому-то, с кем-то спорит, работает…
Вслух, оказывается, подумал. Или это у них с Лидием мысли стали совсем общие?
Лидий покачал головой.
- Если бы мы знали – кто это… и что было бы? А ничего. Думать о том, что кто-то из близких тебе людей - а в таком небольшом селении все знают друг друга – кто-то хорошо тебе знакомый, на самом деле чудовище… и ты должен убить его… - Лилий грустно посмотрел на небо, потом на Иолая. - Пусть лучше остается для нас только монстром. Он убивал людей. Он сделал нас такими. Каждый день он ходит среди нас, зная, что снова взойдет луна и он пойдет убивать и жрать… Ему уже нет дороги назад. Но, думаю, он такой изначально. Зверь не может быть человеком, мы бы заметили. За такое время мы бы обязательно заметили, если бы кто-то стал странно себя вести.
- Я бы на это не надеялся. Хоть кто-то заподозрил, что ты изменился? Геракл понимает, что со мной происходит что-то, но даже он не догадывается, что именно. Я с самого начала ощущал, что с тобой что-то не так, но Геракл ничего не хотел видеть! Словно кто-то или что-то всем им закрыло глаза и уши.
- У них было мало времени. Иначе они догадались бы. Зверь – это чудовище, и никак не может быть человеком… Я все же беспокоюсь, если нас не заметят? – Лидий волновался, но это было нормально, если учитывать, что именно предстояло ему.
- Уверен. Они ждут Зверя, а не нас. Если кто-то увидит нас, мы скажем, что не смогли вот так просто сидеть и ждать. А дальше… Мы неслышно исчезнем среди деревьев. Я уйду подальше, ты останешься рядом, чтобы потом ты сделал все, что надо. Но скорее всего, никто нас не увидит. Ты знаешь почему.
- А если я успею кого-нибудь… убить? Я ведь ничего не понимаю. Кроме одного. Только одно остается тогда в моей голове и мной управляет.
- Не думаю. Там все-таки будет Геракл. С тобой он справится, в случае чего, - утешил Иолай. – Ведь ты – не Он. Главное, чтобы никто из них не пошел за мной. Так что ты уж постарайся наделать как можно больше переполоха. Если ты будешь один – Геракл справиться с тобой… ну а если мы ВСЕ придем к селению?
Лидий побледнел и вздрогнул.
- Мы убьем всех. Всех до одного. И Геракла. С нами Он справиться и с Гераклом. А потом мы пойдем дальше. Искать свежее мясо…. Хорошо, я все сделаю, переполоха будет достаточно. Я попробую себя хоть немного контролировать. А… а если Геракл убьет меня? – Лидий замялся. – Впрочем, о чем это я? Я же сам просил тебя сделать это.
- Только когда у нас уже не будет надежды. Не паникуй. Ты же знаешь, он не сможет тебя убить. Во всяком случае – обычным оружием. Только ты, скорее всего, не будешь думать об этом. Ты ни о чем не будешь думать, - Иолай прислушался к чему-то. Кивнул сам себе. – Давай поторопимся.
Иолай заметил недоуменный взгляд Лидия, нахмурился и пораженно спросил:
- Ты не знаешь про это? Что обычным оружием нас убить нельзя? Ты не знаешь! Почему же ОН не сказал тебе?
- Он почти ничего не говорит. Он только убивает и жрет. Но тебе Он сказал…
- Не Он. Раав, - пожал плечами Иолай. – У нас уже нет времени на разговоры…
- Погоди! Раав? Старый безумец? Он знал?
- Он не безумец. Был. Да, он знал. Он ждал кого-нибудь… вроде меня.
- Ладно, ты прав, поторопимся, - устало согласился Лидий. – Теперь все это не имеет значения… Надеюсь, утром мы увидим друг друга, а охотники вернутся домой, и им будет что рассказать детям. А мы послушаем их сказки вместе с детьми. И посмеемся.
- Ага. Точно, - улыбнулся Иолай. - Слушай, вот прийти в Аид, принеся свои кишки в руках, это куда ни шло… а вот если тебя съели, в Аид в каком виде попадаешь?
Оба расхохотались, пожали друг другу руки и разошлись. Прощания им были не нужны, все и без слов было понятно. У каждого было свое дело, свой путь.
БУДЕТ УЖАС
БУДЕТ БОЛЬ
БУДЕТ МРАК
А ПОТОМ
СТРАДАНИЕ
ВО МРАКЕ УЖАСА КАК ОБЕРНЕШЬСЯ ТАК УВИДИШЬ ТО ЧТО ХУЖЕ СМЕРТИ ЧТО ЛУЧШЕ СМЕРТИ ПРИХОДИИИИИ ИООЛААААЙ
Иолай бесшумно исчез в темноте среди деревьев.
Он не встретил никого, многозначительно хмыкнул. Так вот, значит, Зверя они ловят? Ну, тогда, может и повезет им, и Зверя они не увидят. Ни одного из трех.
Скоро взойдет луна. Он должен успеть запутать свои следы так, чтобы потом он не смог вернуться по ним в селение. А это непросто.
А еще надо найти хорошее место.
И выдержать все, что он должен.
Лидий смог, значит и он сможет. А как же иначе?
Туман стелился по траве, клубился возле ног, разлетаясь от стремительных шагов Иолая. Туман стал уже гораздо реже, а луна взобралась высоко на небосвод и заливала лес бледным светом. В безветренном воздухе вяло шуршали листья, и Иолай был рад тишине, царившей в лесу. Правда, пока он слышал лишь свои шаги, но не сомневался, что скоро услышит то, что ожидает.
Иначе и быть не могло.

Рухнул мир, сгорел дотла.
Соблазны рвут тебя на части.
Смертный страх и жажда зла держат пари.
В темноте рычит зверье,
Не видно глаз, но все в их власти.
Стань таким, возьми свое или умри.
Кипелов «Ария» («Вампир»)

глава девятая, в которой встречаются

И даже кричать не получалось.
Тогда Иолая охватил ужас.
Потом пришла тьма.
И он уже не думал ни о чем.
Возьми мое сердце, возьми мою душу.
Я так одинок в этот час, что хочу умереть.
Мне некуда деться, свой мир я разрушил,
По мне плачет только свеча на холодной заре…
Кипелов «Ария» («Возьми мое сердце»)

глава десятая, в которой превращаются

Он умирал.
Он так думал.
Иолай был уверен в этом. Потому что выдержать это все и не умереть – такое казалось ему невозможным.
Но он не мог!
Потому что это не могло происходить с ним! Потому что такое вообще не могло происходить с человеком. Потому что… Иолай мог придумать еще много таких «потому что»…
Подавив крик НЕЛЬЗЯ КРИЧАТЬ НЕЛЬЗЯ КРИЧАТЬ НЕЛЬЗЯЯЯААА закусил губу так, что ощутил, как по подбородку побежала горячая струйка крови, но в той боли, которая ломала его тело, этой боли он не почувствовал. Пальцы в судороге корчились, ломая ногти, он раздирал землю, корни травы в ней, и тихо выл.
БУДЕШЬ ОБОРАЧИВАТЬСЯ ВЕЧНО
ВЕЧНО
ВЕЧНО
НАИЗНАНКУ
Наизнанку.
Иолаю казалось, что именно это с ним и происходит.
Он распластался на земле, спрятав лицо в прохладной земле, разрытой им. Суставы выворачивало, огонь тек по его жилам, и что-то происходило. Но он не видел. Ничего, кроме боли и тьмы. Потом тьма ушла, появились лица. Он что-то говорили, они убеждали. Они предлагали, и то, что они предлагали, было легким и заманчивым.
- Убей себя, - предлагали они. – Убей себя, пока еще можешь. Пока не поздно. Пока еще есть время. Убей себя. И боль кончится.
Время… Нет у него времени…. Только боль есть, а в ней нет времени… ничего нет, кроме самой боли.
Иолай скорчился, попытался обхватить себя за локти. Не вышло. С локтями что-то случилось. И с руками…
Иолай сипло рассмеялся. Что они знают о времени? Что они знают о том, что он может? Нет уж. Он выдержит. Он сможет.
Из носа потекла кровь. Тяжелые капли упали в хвою. Пропали даже лица. Иолай понял, что кричит НЕЛЬЗЯ НЕЛЬЗЯ НЕЛЬЗЯ… НАПЛЕВАТЬ! но даже крика не получалось, лишь невнятное хрипение.
- Выдержу. Выдержу. Выдержувыдержувыдержуууууууууу…
Руки стали странно длинными, ноги тоже, они еще и в коленях стали какими-то странными – их вывернуло и деформировало. Тело покрылось мерзкой клочковатой шерстью. Но Иолаю уже было все равно. Он согласен был и на шерсть, и на странные колени, только бы боль наконец стихла.
Хорошо еще, что он послушался советов Лидия и снял одежду. Он оставил ее на ветках ели, надеясь, что потом вспомнит, где он ее оставил, и ему не придется возвращаться в селение голышом. Как это случилось с Лидием в его первую ночь…
Обострившийся до предела слух уловил тяжелое дыхание.
ШУМНО ДЫШИТ ОН И СЛЮНА СТЕКАЕТ ПО ЯЗЫКУ, ВЫВАЛИВШЕМУСЯ ИЗ ПАСТИ, ПОЛНОЙ КЛЫКОВ, КАКИХ НЕТ И У ЦЕРБЕРА
Ставшие непривычно подвижными и чуткими, уши Иолая уловили тяжелую уверенную поступь. Вот хрустнула, переломившись, ветка, вот зашуршала сухая прошлогодняя хвоя…
МОГУЧИЕ ЛАПЫ СТУПАЮТ ПО СУХОЙ ТРАВЕ
Тихое далекое еще рычание заставило замереть судорожно бьющееся сердце.
Первым порывом Иолая было уползти хоть куда-нибудь, но он не смог. Тело было чужим. Иолай не мог заставить свое тело двигаться – у него ничего не получалось, как Иолай не пытался.
Голоса возликовали.
ОН ДОСТАНЕТ ТВОЕ ТРЕПЕЩУЩЕЕ СЕРДЦЕ И СОЖРЕТ ЕГО А КОГТИ РАЗОРВУТ ГРУДЬ И ЯЗЫК ВЫЛАКАЕТ ТВОЮ КРОВЬ УБЕЙ УБЕЙ СЕБЯ ЕЩЕ ПОКА НЕ ПОЗДНООООО УБЕЙ УБЕЙ УБЕЙ УБЕЙ
А не дождетесь!
Иолай напряг глаза – и ничего не смог различить. Он уронил голову в хвою и затих. Что бы теперь ни случилось – ему все равно.
Впрочем, он знал, что должно случиться.
- За что? – прохрипел он и удивился. Оказывается, говорить он может, хотя с его лицом тоже однозначно произошли некие метаморфозы. Иолай старался не думать – какие. И очень радовался, насколько это вообще можно радоваться в его положении, что он не может себя видеть.
ПРИМИ ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ
- Мне не будет лучше! – уверенно возразил Иолай. Мало ли что ему советовали старый Раав и Лидий! Не собирается он, как жертвенный баран, безмолвно и покорно подчинятся и принимать то, что хуже смерти! Мы проклятия за так не берем. Мы за это дорого просим!
Он смог подняться на четвереньки. Поза оказалась неожиданно удобной.
А вот уж нетушки!
Иолай неимоверным усилием заставил себя выпрямиться. Стоять ровно он все равно не мог, горбился, вжимая голову в плечи. А руки, ставшие длинными и неудобными висели вдоль тела, и Иолай не знал, что с ними делать.
И что-то все это ему отчаянно напомнило…
… Зверь был огромен. Его матовая шерсть маслянисто блестела на гладких боках в красноватом свете луны. Он походил на волка, если бы волк мог вырасти до таких размеров и начал ходить на задних лапах. Пальцы на передних лапах чудища были длинными и оканчивались мощными изогнутыми когтями. Хвоста у Зверя не было.
Монстр горбился, его передние лапы висели вдоль туловища, пальцы с длинными когтями подергивались – зверь ждал чего-то. Глаза его, маленькие, горящие злым желтым огнем, внимательно следили за стариком. Зверь заметил Иолая и Геракла, и оскалился. В злобном взгляде мелькнуло любопытство…
Иолай в панике опустил глаза, с трудом поднял руки к самому лицу… и заорал. То, что вышло у него вместо истошного вопля, перепугало его еще больше.
Рев вышел – не хуже, чем у Зверя.
А когти по длине уступали монстровым, может, только самую малость.
- Вот как я теперь выгляжу, - с сарказмом прохрипел Иолай. – Геракл меня убьет за это! Особенно, если я явлюсь к нему таким!
Непонятно почему, но эта мысль почти развеселила Иолая.
Зверь, идущий к нему во тьме лесной чаще, теперь не казался ему страшным.
ТУТ ЖИВУТ ДЕМОНЫ ТУТ БРОДЯТ ПРИЗРАКИ ТУТ БЕСНУЕТСЯ ЗВЕРЬ ИМЯ КОТОРОМУ СМЕРТЬ
Точно!
Это как раз про него, Иолая!
Торжествующий вой прорезал тишину ночного леса.
Зверь нашел укрытие Иолая.

окончание следует