Гнусно-то как!
Гераклу показалось, что им конец.
Оказалось, что не казалось.
Давно Геракла не били так основательно, так качественно и так больно.
Давно. Месяца два. Или даже больше.
От Автолика не было ни помощи, ни какой либо пользы - он валялся на камнях двора и снова симулировал беспамятство. Ага, так мы ему и поверили. С этим шлемом он не получит и царапины, даже если его головой весь фонтан разнесут.
Ладно, по крайней мере под ногами не путается. А повезет, так может, и без увечий обойдется...
Что делать с Гефестовой бабой, Геракл не знал. А что с ней можно сделать? Она ведь железная. Хоть и живая на вид, а все равно железная. У Антея хоть одно слабое место было. Он как этим местом к Гее-матери прикладывался, так сра-а-зу сильным становился.
А у этой что?
Ну и что с ней теперь делать, Гефе-е-ест!?
Хорошо, что он не вошел в дом. Там, в замкнутом пространстве, она бы уже разворотила все стены. Им, Гераклом. Что вряд ли пошло бы на пользу его здоровью.
Сила у нее немереная, а эмоций у нее вовсе нет. Никаких. И лишь благодаря той силе, что дал ему при рождении его отец Зевс, Геракл еще держался на ногах и даже пытался отбиваться. Что было абсолютно бесполезным занятием - боли она не чувствовала, а чтобы причинить ей существенный ущерб голыми кулаками - Геракл, конечно, сын Зевса, но расстройством мысли он не страдает.
Какое-то время Геракл держал ее на расстоянии - он бросал в нее камни побольше, она неплохо от них уворачивалась, оба были заняты и все было нормально.
Потом камни кончились.
У Геракла.
Зато вокруг нее камней было очень много, сам Геракл и набросал.
Игра пошла по новому кругу. Но в ином порядке.
Автолик стал подавать признаки жизни. Он попытался тихонько уползти из района, активно забрасываемого камнями.
Она двигалась быстро и стремительно. Геракл уже порядком запыхался, взмок и все больше подумывал о возможности особого тактического хода - отступления. Но подозревал, что так просто ему не отделаться.
В море бы ее сбросить, она железная, ко дну пойдет, лучше любого якорного камня. Но она не дура, сама к морю не пойдет. Да, и пожалуй, заманить себя туда тоже не даст. А фонтан мелкий, там утонуть даже голубь не сможет.
Было бы хоть какое оружие в руках... Хоть что-нибудь!
Ей надоело швыряться камнями, она неспешно пошла по кругу, не сводя глаз с Геракла. Геракл приготовился уйти в глухую защиту.
Он уловил ее движение, даже сумел уклониться от первых ударов, но вот она его все-таки обошла, удар ногой под колено, второй под подбородок, и вот он уже катится по увядшим цветам и сухой соломе. И хорошо, что солома, падать не так больно!
Может, ну ее к Зевсу? А он теперь просто полежит, в небо посмотрит. Где это сказано, что он один за всех отдуваться должен?
А что это Автолик делает?
Автолик стоял перед железной женщиной, он где-то нашел короткую, но увесистую палку, и теперь, взявшись за нее на манер меча, размахивал этой дубиной перед ее носом. Она лишь коротко улыбнулась, обрушив свой кулак на голову Автолика. И лишь теперь Автолик искренне порадовался своему шлему. Все-таки, спасибо Гефесту, сделан он был на совесть!
Раздался звон. Потом гулкие удары дерева о железо. Потом - железа о железо.
Геракл не без труда собрал картинку перед глазами в единое целое.
На ее лице было почти настоящее удивление, она смотрела на свою руку, как если бы это был совершенно чужеродный для нее предмет. Голова Автолика была целая, ушибленным он не выглядел - наоборот, он увлеченно колотил своей дубиной по лже-Эгине.
Вот симулянт! Притворялся там, у фонтанчика, так Геракл и знал!
Однако, героизм поступка Автолика Геракл оценил. Он успел перевести дух, и теперь встал рядом с Автоликом.
Она покачала головой, протянула руку, постучала по голове Автолика. Прислушалась к звону.
- Ты такой, как я! Разве такое может быть?
Геракл подумал, что в последнее время этот вопрос задается слишком часто.
- Ты железный. Как я. Меня нельзя просто так сломать. Наверное, тебя тоже. Ну ладно... - она прекратила попытки хоть как-то повредить голову Автолика. Проигнорировала Геракла, который попытался ее ударить... только руку ушиб... и принялась обрывать длинный подол хитона. - Только ты страшный какой-то. Наверное, тебя первого делали, и ты немного не доделался у того, кто тебя делал. Бывает.
Несмотря на трагичность ситуации, Геракл расхохотался. Точно замечено, хотя она имела в виду нечто совсем другое. Впрочем, не настолько и другое. Способ только разный, а так... все верно!
Когда от хитона осталась лишь тряпочка, едва прикрывающая все, что, в принципе, прикрывать не обязательно, она неуловимым движением вытащила из-за спины ксифос.
Где она там его прятала?!
Виртуозно крутанув ксифос над головой, она скользнула к Автолику.
Острие ксифоса почти коснулось его груди, когда Геракл опомнился, выхватил дубину из рук Автолика и отбил ксифос. Она потеряла равновесие, но лишь на короткое мгновение. После чего они обменялись одинаково быстрыми и жесткими выпадами. Автолик неэтично подкрался сзади и ударил ее под колено. Она пошатнулась, но не упала. Но Геракл добавил мощным ударом дубинки по челюсти, и она отлетела шага на три. Раздался звон, она упала, и тут же поднялась. Геракл отодвинул Автолика подальше и замахнулся дубиной.
Ксифосом она рассекла дубину на две половинки и рукояткой меча отправила Геракла в новый непродолжительный полет к ногам Автолика. После которого Геракл окончательно разочаровался в жизни и ненадолго отключился.
Она поставила ногу на грудь Геракла и протянула руку к Автолику.
Автолик подумал, а не сбежать ли ему, пока не поздно?
Зря. Надо было сперва бежать, потом думать.
Лже-Эгина сгребла Автолика за шиворот, развернула его к себе лицом, с интересом рассматривая жутковатые пятна на его лице. Ксифос она предусмотрительно держала у шеи Автолика, чтоб не дергался.
А зачем дергаться?
Когда ее лицо теперь так близко.
Автолик забылся.
Все-таки, как же она красива. Какой живой она кажется, теплой, мягкой, нежной. Ресницы - длинные и черные, кожа - золотистая от несносных, горячих лучей Гелиоса, губы - пухлые, розовые, живые и влажные... Как это совершенство может быть неживым, ненастоящим?
Автолик подумал, что другого такого момента может и не быть. Нет, такого момента больше никогда и не будет! Поэтому он сделал то, чего ему хотелось сделать с того момента, как он увидел ее - он просто отодвинул аккуратно ногой руку Геракла (чтобы не наступить нечаянно), и прежде, чем она успела его ударить, взял ее за подбородок и поцеловал.
Зачем?
Нет, согласитесь, если тебя убьет женщина, пусть даже и железная, приятно осознавать - было за что! А это так волнующе - целовать железную женщину, которая держит ксифос у твоего горла так близко, что ты чувствуешь, прохладу бронзового лезвия, касающегося небритой кожи.
Разве нет?
Особенно, если учесть, что эта женщина только что побила самого Геракла!
Ну и кто у нас герой?
* * *
QUIDQUID EST PLUS QUAM NECESSE, POSSIDENTES DEPRIMIT
ВСЕ, ЧТО СВЕРХ НЕОБХОДИМОГО, ГУБИТ ВЛАДЕЮЩИХ
- Возможно, пора вмешаться? - Дионис пока еще был трезв, благодушен, и спрашивал с некоторым любопытством.
Впрочем, весь Олимп в последнее время шумно ждал, чем же вся эта история окончится. Мотивов (истинных, разумеется), кроме Зевса, и Гермеса, никто не знал, из чего вышло столько шума, тоже. Ибо лишение Геры законных жертв веской причиной никто не считал. И если два дня назад все еще занимались своими делами, интересуясь сыном Зевса не более, чем всегда, то есть почти никак, то теперь, после бурной истерики Пойседона, весь Олимп буйно обсуждал последние события. Но о том, что на самом деле происходило на Эйнопии, опять же никто ничего не знал. Поэтому, некоторые сочувствовали Гере, некоторые ее поддерживали, остальные же откровенно говорили, что так этой стерве и надо, а кое-кто даже догадывался, что, собственно, Гера - лишь способ отвлечь внимание от истинных причин. Правда, поговаривали, что Гефест все знает, да толку с того? Сидит в своей кузнице, молчит, да посмеивается.
- Вмешаться? На самом интересном месте? Ты шутишь? - Зевс с наслаждением отпил несколько глотков молодого ахайского вина, причмокнул. - Нет, прав был Аид. Мне эта амброзия уже самому вот где.
И Зевс эмоционально показал, где именно.
Дионис пожал плечами. Задумался, сам вино попробовал.
- А ничего... - удивленно согласился Дионис, облизав пухлые губы. - Удалось нынче. Самому нравится. А я тут было завязал...
Зевс радостно расхохотался.
- Ты! Завязал!?
Дионис недовольно нахмурился
- А что, нельзя? Лучше бы с женой разобрался. Твой сын может погибнуть.
- Нет. Его время еще не пришло. Рано. Ему еще многое следует совершить там, среди смертных. К тому же, я кое-что обещал жене, - Зевс развел руками. Вздохнул, посмотрел на Диониса, и еще раз развел руками. - Ну, и что ты хочешь? Очередной скандал? Осуждаешь? Сходи, сам с ней поговори. Она тебя любит еще сильнее, чем Геракла. Правда, меньше, чем Гефеста.
- Гера злится на меня, - Дионис тоже вздохнул и принялся зачем-то обрывать листочки со своего тирса.
- Ну, есть за что. Набезобразничал, за собой не прибрал, лишил жертв, сам знаешь, как потом ломает, если вера смертных слабеет, и жертвы не питают нас, нашу сущность, нашу божественность. А вообще...Спасибо за помощь, кудрявый. Гермий говорил, ты мастерски все повернул.
- Да так... получилось. Иду, значит, скучаю. Менады надоели, сатиры перепились, поговорить не с кем. Смотрю - Геракл. И с ним Иолай. Кстати, именно там, где ты и говорил. Ловить рыбу собрались. Во, думаю, а не выпить ли нам? Как ты и присоветовал. С братцем, с Гераклом. По душам бы поболтали, и вообще. Не, говорит, не хочу. Понял? Не-хо-чет. Со мной, значит, с Дионисом, с богом - не хочет! Ну, думаю, все, сейчас буйствовать начну! А тут Иолай говорит, а давай со мной. Я что, хуже? А правда, а он что - хуже? Ты ведь не уточнял. Ну, хорошо начали. Славно поговорили. Лучше, чем с Гераклом. А дальше... дальше местами не помню, но было очень весело!
- Весело говоришь? Зато Гера до сих пор уверена, что ты мстишь.
- Я? Да ни в одном глазу! - искренне удивился Дионис. Теперь он нервно ощипывал остатки плюща с тирса. - Ты же знаешь.
- Ну да, ну да. Я-то знаю. А ты ей скажи.
- Да за что мне ей мстить? За Ино? За Атаманта? Было бы за кого. Ино - ревнивая истеричная дура. Она ведь хотела убить детей Нефелы. И потом. Думаешь она орала на каждом перекрестке о моей божественности для того, чтобы люди узнали обо мне, верой своей раздувая силы моей сущности? Нет, ей нужно было, чтобы все знали - вот, посмотрите, моя сестра родила бога, сына самого Зевса, и я! я - Ино теперь воспитываю юного бога. Ею двигало лишь ее тщеславие. Она насмехалась над Герой, демонстрируя всем, какой величины, по ее мнению, рога у царицы богов. Муженек у нее тоже всегда был недалекий. Я бы на его месте язычок жене укоротил, да и ручки тоже. Гелла и Фрикс были его дети! Впрочем, детей Атамант никогда не любил, даже своих. Ты же знаешь, папа, никакого безумия Гера на него не насылала. Сам он. Все сам. Довела его женушка. Удобно, когда потом есть на кого свалить, мол, всех убил, один остался, а все Гера - наслала на меня безумие и буйство! Впрочем, Ино не прогадала в любом случае. Вон, плавает теперь в Пойседоновом хозяйстве, дядя ее даже очень любит, и Меликерта тоже. Облагодетельствовал обоих - теперь божества, а не кто-то там, и пользу приносят. А наш буйный Атамант снова женился. И чем кончилось? Вот то-то и оно. Да и Семела, моя мать... Хватило же у нее ума послушаться Геру и попросить тебя... да что я тебе рассказываю, сам знаешь. И ведь все то же тщеславие, все та же заносчивость. Нет папа, семейка та еще.
- Да знаю я. Когда я женился, видел бы ты, как хороша была Гера. Как прекрасна, скромна, пуглива, целомудренна и благодетельна! А сейчас? Она прекрасна, да. А больше ничего не осталось. Теперь она своевольна, бесстыжа, жестока и ревнива. Она хочет власти. Это все, чего она желает. Похоже, пора напомнить ей старые уроки, а Вакх? Мне нужна жена, а не воплощение эринии, жаждущее свергнуть собственного мужа. Впрочем, мы с тобой достигли нужного, не так ли?
Дионис неопределенно пожал плечами. Не его это дело. Его дело - вино пить.
Зевс одобрительно похлопал Диониса по плечу.
- Аиду пару амфор ахайского не подбросишь? Очень просил.
- Ну, если очень просил, тогда дам... А ты знаешь, что они нашли Отщепенца? И кое-кто смог отказаться. Зевс, дверь открыта.
- Знаю, Эвий. Знаю.
- И все? Это все, что ты хочешь сказать по этому поводу?
- Все. Мне следовало сразу отпустить его. Пусть бы шел себе. Так нет, я загнал в ловушку не только его, но и самого себя.
- А если он пойдет к людям?
- Не пойдет. Да, нас тоже можно убить, но те, кому это дано, сами смертные. Чего нам боятся? - Зевс даже не заметил, что слово в слово повторяет слова Ареса. - Да не станут они этого делать. Отщепенец ведь хочет стать Единственным. Там, где нас нет. А если он захочет пойти к людям... люди получат бессмертие, они захотят больше. Много больше. Они захотят другие миры, где не будет бессмертия, и где они будут исключительными своей вечностью. И мы будем везде. Они принесут нас с собой. Отщепенец знает это. И я знаю. Теперь знаю... Он хочет уйти. Пусть уходит.
- Пусть уходит, - задумчиво согласился Дионис. Босой ногой разворошил кучку оборванных с тирса листьев. Сурово посмотрел на ощипанный тирс, нахмурил брови, и жезл вздрогнул в руках бога, покрылся крупными почками, из которых тут же проклюнулись зеленые молодые листики, развернулись, и молодой плющ страстно обвил жезл бога-винодела.
Зевс и Дионис задумчиво посмотрели друг на друга и хором вздохнули.
Пусть уходит.
И хорошо бы, побыстрее.
* * *
FORTUNATUS DOMI MANEAT
СЧАСТЛИВЫЙ ПУСТЬ ОСТАЕТСЯ ДОМА
Губы были холодные и твердые.
Губы были железные.
Все правильно. Она не настоящая!
Автолик это знал. Но все равно, почему-то стало обидно. Очень.
- Убей обоих, - холодно приказал женский голос. - Сейчас же!
Странный звук визгливым резонансом отозвался в Автолике. Неприятно щекотнуло губы, лже-Эгина оттолкнула Автолика, ксифос скользнул по коже, оставив лишь неглубокий порез на шее.
Автолик оглянулся.
Позади стояла женщина.
Легкий ветерок, играющий одинокими лепестками, уцелевшими на истоптанном дворике, почему-то огибал высокую статную фигуру, и ни один волос из густых, идеальных локонов, падающих на плечи и на спину, ни одна складка на тканом золотом хитоне не шевельнулись.
Женщина нахмурила тонкие брови, сверкнула глазами. Странными глазами, павлиньими.
- Убей их, - повторила она недовольно. - Немедленно!
Лже-Эгина коротко замахнулась и опустила ксифос на голову Автолика. Он даже не успел понять, что происходит.
Удар не принес ему особого вреда, лишь сбил с ног. Автолик решил, что лучше всего ему прикинутся убитым. Вдруг поверят? На сегодня он достаточно побыл героем, с него уже хватит.
- Значит, все-таки можно и тебя сломать, - удовлетворенно сказала лже-Эгина.
- Дура железная! Сперва Геракла!
Лже-Эгина подняла меч над головой.
"Бах!" - упруго и едва слышно прозвучало за спиной лже-Эгины. Воздух слегка колыхнулся.
Звон от удара палки по железной голове далеко разнесся в прозрачном воздухе. Кто-то ее ударил? Кто-то смог ее испортить?
- Опоздала, никчемное создание...
Бах! Так же колыхнулся воздух.
Исчезла женщина с павлиньими глазами.
Лже-Эгина молниеносно развернулась, ксифос теперь тускло блестел у ее щеки. На голове у нее теперь была большая вмятина, один глаз оказался сильно скошен. Выглядело это дико и странно. Впрочем, она, похоже, этого не ощущала. Зато была здорово раздражена. Еще бы! В такой момент прервали.
Ее глаза нашли причину своего раздражения.
Причина стояла, опираясь на старый темный посох, который выглядел таким трухлявым, что должен был непременно обломиться под весом опиравшейся на него причины. Ан нет, стоит себе причина, зубы радостно скалит, на посох опирается.
А рядом еще две причины.
Одна - грозная и сильная, пожала плечами:
- Иолай, у тебя появилась дурная привычка колотить по головам налево и направо. Это нехорошо. Сперва предупреждать надо, а уж потом бить. Тебе Геракл сколько раз говорил?
Вторая причина - никакая, и от этого почему-то более страшная и опасная, чем первые две причины, промолчала, только головой Иолаю покивала, мол не слушай, обойдутся.
- Иолай! Ификл! - обрадовался Автолик, забыв, что притворялся мертвым. - Я же знал, что это веселье вы ни за что не пропустите!
У ног лже-Эгины недовольно пошевелился Геракл.
Она взглянула вниз, опустила ксифос - теперь острие упиралось в ямку между ключицами Геракла. Геракл замер.
- Посмотри на это, дитя Геи. Ты же не допустишь такого? - с улыбкой произнес в наступившей напряженной тишине человек, которого привели с собой Иолай и Ификл. Если, конечно, он был человеком.
Иолай широко улыбнулся.
Казалось, он ничего и не сделал, так, слегка отступил, на полшага, да пальцы легко скользнули вдоль посоха. Да только посох вдруг гулко ударил лже-Эгину по плечу. Плечо стало бугристым, угловатым и корявым. И перестало казаться живым, мягким и теплым. Ксифос плашмя тяжело упал на Геракла. Тот не стал ждать, пока она среагирует. Он вскочил, подхватил меч и ударил им по лже-Эгине.
Ксифос жалобно звякнул, соскользнув вниз. Бронза была бессильна против нее.
А палка Иолая - нет. Потому что Иолай успел ударить ее еще раз, и этот удар окончательно разворотил железное плечо. То, что раньше казалось кожей, теперь висело лохмотьями, а заостренные края покореженного металла торчали наружу.
- Хорошая палочка, - одобрил Автлик.
- Попробуешь украсть, руки вырву, - равнодушно пообещал Иолай.
- Лучше ей вырви, - предложил Геракл, который в свете последних событий, немного растерял свое обычное миролюбие.
Железная женщина опустилась на одно колено. Нет, боли она не чувствовала, просто центр тяжести слегка сместился, и рука стала теперь двигаться очень плохо, со скрежетом и сильным напряжением. Что мешало ей стоять прямо, обдумывать ситуацию и как-то реагировать.
Иолай замахнулся посохом, чтобы окончательно испортить гениальное творение Гефеста. Лже-Эгина подняла голову и посмотрела на Иолая.
Большие темные глаза блеснули, потом веки опустились. Ресницы слегка дрогнули, и она сказала ровно и спокойно:
- Кончай.
Иолай медлил.
- Ну! - потребовал Автолик. - Чего же ты?
- Не могу, - признался Иолай и опустил посох.
- Что значит "не могу"? - Автолика такой ответ совершенно не устраивал. - Она не настоящая!
- Не могу и все. И вообще. Гефест еще обидится. Бери посох и сам кончай.
Автолик с готовностью взял. Замахнулся, стараясь смотреть на раскуроченное плечо, где мятое железо блестело под знойными лучами. Потом опустил посох и отвернулся.
- Дураки, - так же ровно и спокойно сообщила им лже-Эгина, встала, работающей рукой подобрала свой ксифос и слегка покачиваясь пошла прочь. Все-таки, удар по голове несколько повредил ее координацию. Еще бы, вмятина на полголовы получилась.
- Это точно, - согласился с ней Геракл. - Интересно, а внутри головы у нее что?
- Не знаю, что внутри. Догони и посмотри, - злобно предложил чуткий и сострадательный Иолай.
Геракл и Иолай посмотрели друг на друга.
- И где ты шлялся? Я, между прочим, беспокоился, - изобретательно сменил тему Геракл.
- А я браслет нашел! Ну... и еще кое-кого.
- Вижу. Кто это, Иолай?
- Ну как тебе сказать? - вдруг замялся Иолай. Говорить, кого он привел на самом деле? Так ведь такое начнется! Надо было заранее подумать.
- Я тот, кто покажет вам, где сейчас прячут Эгину. Без меня вы ее не найдете. Это все, что вам обо мне следует знать, - пояснил Католикос.
- А с какой такой радости ты нам будешь помогать? - не унимался подозрительный Геракл. - Тем более, если мы не должны знать, кто ты? А если Гера...
- А что мне Гера? Что мне за дело до богов? У них нет силы надо мной.
- Иолай, еще раз спрашиваю, кто это? - Геракл отвел своего друга в сторону.
- Католикос.
-Ты не понял. Кто это?!
- Не спрашивай, - пожал плечами Иолай. - Тебе же лучше будет. Правда, правда.
- Разве ты когда-нибудь находил что-то кроме неприятностей? Этот тип - это не просто неприятность, это очень неприятная неприятность.
- Ты прав, - согласился Католикос. - И поэтому еще есть маленькая, но очень убедительная просьба. НЕ КАСАЙТЕСЬ МЕНЯ! Может некрасиво получится.
- А что, помрем? - жизнерадостно поинтересовался Автолик.
- Хуже, - мрачно сообщил Иолай. - Можешь мне поверить, намного хуже.
- Ни за что, - пообещал Геракл. - Ни за что, даже не подойду близко. Я и так знаю, ничем хорошим это не кончится.
Ну что ж...
Предчувствия его не обманули.
* * *
DULCE EST DESIPERE IN LOCO
ПРИЯТНО В СВОЕ ВРЕМЯ ПОДУРАЧИТСЯ
- Иолай, а что тебе подарили?
Иолай не отвечал. Делал вид, что слушает Геракла.
- Иолай, ну что? Что это такое, от чего нельзя отказаться?
- Отстань, Автолик. Ничего.
- Иолай, боги лгать не станут. Ну что? Зажал, делиться не хочешь. И не надо, просто скажи - что? - Автолик изнывал от распиравшего его любопытства. Да не надо с ним делиться. Он потом украдет. Все. Целиком. Да только Иолай говорить ни в какую не хочет. Догадался, небось! У, жмот! - Ну скажи, от чего это нельзя отказаться? Правда, нельзя?
- Я отказался. Значит, можно, - Иолай украдкой глянул на Геракла, но тот, похоже, не услышал, бурно общаясь Католикосом, правда, на значительном от него расстоянии.
- Ага, значит, что-то все-таки было! - возликовал Автолик. - Ну что?
Иолай взвесил в руке посох.
- Как ты думаешь, твой шлем выдержит?
- Иолай! Не издевайся над Автоликом!- Геракл обернулся к другу. - Мы, между прочим, ищем способ, как вернуть ей браслет. А ты чем занимаешься?
Иолай хотел ответить, но вовремя передумал. Нечего заострять внимание на вопросе, на который он отвечать не собирается. Автолику он потом и так навешает.
- Конечно, я покажу, где прячут Эгину. Но девочка напугана. Она не станет вас слушать, - пожал плечами Католикос. - А бедная девочка так нуждается в помощи! Думайте, дети, не заставляйте меня считать, что я, ТОТ, ЧТО ЖИВЕТ ВО ТЬМЕ, зря покинул тьму, защищавшую вас от меня веками, и вы не достойны того, чтобы я навсегда покинул вас.
- Иолай, кого ты привел? - ужаснулся Геракл. - Когда ты научишься правильно выбирать себе приятелей?
Иолай скромно пожал плечами. Он считал, что вот как раз он друзей умеет выбирать хорошо. Ну, если, конечно, не считать несколько досадных случаев. Так исключение только подтверждает правило. Это Геракл всех подряд жалеет и подбирает. И кормит!
- Ладно... я... конечно, это не решение. Так, одна мысль, - нерешительно заявил Геракл. - Что, если мы представимся ей богами? Светлыми и могущественными Олимпийцами.
- Неплохо, - обдумав предложение Геракла, согласился Католикос. - Остроумно. Думаю, Зевс оценит.
Автолик возбужденно поддержал:
- Очень недурно! Я буду Гермесом! Как папа!
- Совсем сбрендил! - постучал Автолика по лбу Иолай. Отчего лоб отозвался железным дребезжанием. - В этом горшке какой с тебя Гермес? У него шлем легкий и с крыльями, как на Талариях. А у тебя? Горшок и никаких крыльев. Слушай, а может, попросить Гермеса, пусть нащиплет из своих сандалий, а мы смолой приклеим?
- Иолай! Ну что ты мелешь? Гермеса сейчас не дозовешься. Ему сюда хода нет, - покачал головой Ификл и с сожалением посмотрел на линялое душное небо, словно оттуда мог прямо сейчас, и прямо на голову Ификлу, свалится Гермес в своих крылатых сандалиях.
Вся компания с надеждой уставилась в небо. Даже Католикос. Геракл прикрыл ладонью глаза. Они что, спятили?
- Ификл! Ты серьезно думаешь, что можно вот так просто попросить Гермеса ощипать свои летающие Таларии? Ладно, Иолай может до такого додуматься, но ты... - Геракл тоже посмотрел на небо, опасаясь, а вдруг да Лукавый и в самом деле свалиться на голову Ификлу, и его предприимчивые друзья ощиплют божественные сандалии.
- Ну и ладно. Тогда я буду Аполлоном! - легко согласился Иолай, надул щеки, выпятил грудь, встал на цыпочки. - Похож?
- Иолай... Ты хоть иногда думай, а? Ну куда тебе Аполлоном? С твоим-то ростом... и можешь не задирать подбородок, тебе это не поможет, - пресек на корню зарождение у Иолая столь дикой идеи Геракл. А если Аполлон об этом узнает? Это не Гера, Сребролукий представления закатывать не станет - пустит стрелу в спину и все дела. А потом объясняйся Аиду, что ты только пошутил...
- И чем это тебе мой рост теперь не нравиться?! Как что - так мой рост всех устраивает, а как Аполлоном, так сразу - рост?! - набычился Иолай. - Паном не буду! Рога себе сам цепляй! У Геры одолжи! У нее много!
И вся компания радостно заржала, не хуже стада кентавров, представив немыслимую сцену одалживания Гераклом у Геры ее рогов.
Геракл в отчаянии зажмурился.
- А я тогда - Зевс! Здорово, да? - а это уже Ификл.
Геракл раздраженно шлепнул себя ладонью по лбу. Кто бы мог подумать! Ификл! И он туда же! О, Зевс, папа мой непутевый! Нашли время!
- Очень здорово. А Эгина - слепая, и ко всему - полная дура! - ехидно заметил Иолай.
- А это почему?
- А ребенок у нее от кого? Так кем она должна быть, чтобы поверить что ты - Зевс!
Вот и поговорили. Как славно.
Геракл покачал головой и решил, что все уже достаточно наигрались. И забаву пора прекращать, пока не поздно. А то они до такого додумаются!
- Тихо!!! Как я скажу, так и будет. Ификл! Ты будешь Аресом.
- Я?! Аресом?! Спятил? Да я и не похож ни капельки!!!
- Ты, - Геракл оглянулся на Католикоса. - А хоть бы Гипносом. Тебя все равно никто не заметит. Автолик! Ты будешь Гефестом, - на возмущение Автолика Геракл не обратил никакого внимания. Так же мало его волновали протесты Ификла и Иолая.
- Он же хромой и на медведя похож! А я...
- А он...!
- А ты научишься хромать, наука не сложная. Ты ведь получил от Гермеса дар перевоплощения? Так перевоплощайся. Все равно горшок твой никак не спрячешь. Хоть какое-то применение твоему украшению... Иолай! Не делай такое лицо. Будешь Дионисом, как раз по тебе... Впрочем, за ним вечно такая орава таскается... не пойдет. Может, Гермес? И по росту, и по сути... Ах, нет, забыл, что перьев нет. Иолай, не надо! Что про суть? Чем ты снова недоволен? О, Зевс!... Придумал! Только ты, Иолайчик, за меч сразу не хватайся, ладно? Ты сперва подумай... Подумал? Согласен? А отчего тогда смотришь на меня с таким подозрением? Думаешь, твой друг может предложить тебе что-то недостойное тебя?
Иолай с готовностью закивал головой. Мол, можешь, и еще как!
- Ты к Эроту как относишься? Красавчик! С кудряшками!
- Что?!! А... э... но...! А ты?!
- А я... А вот я и буду Аполлоном.
* * *
PRINCIPIA MAGNA SAEPE PARVA IN EXITU
БОЛЬШОЕ НАЧИНАНИЕ ЧАСТО ЗАКАНЧИВАЕТСЯ МАЛЫМ РЕЗУЛЬТАТОМ
Геракл размышлял о несправедливости жизни.
Да и как тут не размышлять? Когда лучший друг..! Геракл невольно потер пострадавший глаз. Все-таки, по его мнению, Иолай отреагировал слишком остро. Проще надо относиться к жизни. Проще.
Короче говоря, ничего из его идеи не вышло. Мало того, на него, кажется, собрались обидеться. Всерьез. Один Католикос загадочно ухмылялся.
И ведь хотел как лучше. А получилось...
Как получилось?
А вот как!
Пока они препирались, пока Ификл удерживал за шиворот Иолая, оскорблено и яростно размахивающего кулаками (один раз, кстати, дотянулся, глаз до сих пор болит, наверное, синяк будет... какие теперь уж боги, с подбитым глазом, эх... и чего он так разнервничался, ничего обидного Геракл ему не предложил), пока препирались, оказалось, что они снова оказались у побережья. Но совсем с другой стороны острова.
Здесь и берег был другой, пологий, почти до самого моря поросший жухлой травой. В траве повсюду валялись большие камни, где размером с буйволовую голову, где даже больше.
И чаек здесь не было, и истошных птичьих воплей. Только звук прибоя, да шорох ветра в иссохшей траве. Влажный западный Зефир шлялся бесцельно вдоль берега, перебирал травинки, да капризно дергал людей за края одежды. И даже подслушивать ему было лень.
- И как это? - задал умный, а главное, очень своевременный вопрос Ификл.
- Я вас через Дромос провел, так быстрее, у вас уже времени не осталось. Совсем. Скоро родится ребенок. На день раньше родиться. Иолай, поди сюда. Ударь посохом по этому камню.
Иолай кивнул, не задавая вопросов, подошел к камню, на который указал Католикос, и несильно стукнул основанием посоха по камню.
Земля дрогнула под ногами и расступилась.
- Ты все-таки бог, - сделал вывод Геракл. - Но кто?
- Я не бог, - улыбнулся Католикос. - Я - гораздо больше. Вниз! И поторопитесь.
- И как спускаться? У нас нет веревки. Ничего нет, - заглянул в щель Ификл. - Я ничего там не вижу.
- И не надо. Прыгайте, - Католикос первым шагнул в щель, показывая пример.
Иолай оглянулся на Геракла, который терзался всевозможными сомнениями, тоже посмотрел в щель, глубоко вздохнул и шагнул вслед за Католикосом, ни капли не сомневаясь в том, что он делает.
И откуда у Иолая такая уверенность в этом сером, невидным проходимцем с чудовищным чувством самомнения? А если он упадет и разобьется?
- Иолай! - Геракл больше не терзался сомнениями, прыгая следом за Иолаем.
Ификл и Автолик посмотрели друг на друга.
- Без меня! - безапелляционно отрезал Автолик. - Я туда не полезу! У меня и без вас есть дела.
- А придется, - ласково сказал Ификл, сгребая в охапку Автолика, прежде чем тот успел сообразить, что задумал Ификл и ретироваться на безопасное расстояние. - Гера-а-а-акл!
И шагнул в щель вслед за братом.
На какое-то время дыхание перехватило, а сердце затрепетало, и, казалось, вовсе остановилось. Судорожный вдох, и сердце забилось так часто, что ноги обмякли, а в глазах потемнело. Ификл упал на колени. Автолик обо что-то ударился и выругался.
Нет, это не в глазах потемнело. Это кругом темнота.
Ификл поднялся, выпуская из рук брыкающегося Автолика.
Автолик понимал, что вряд ли дело ограничится подобным спуском и попытался удрать, но Ификл привычно перехватил его за шиворот, развернул лицом к себе и пообещал:
- Попытаешься удрать еще раз - найду и придушу. И плевать мне на Гермеса. Понял?
Автолик кивнул.
- Ификл, это ты? - раздался голос Геракла. - Иди сюда, только поосторожнее, здесь камни.
Ификл пошел на голос. Через несколько шагов пришлось свернуть, зато впереди он увидел свет.
Свет лился из круглого отверстия в потолке. Еще одна большая странность - наверху, скал не было, берег был ровный, заросший высохшей травой, всюду валялись камни, но дыр в земле не было. А такую большую не заметить трудно.
Дыра освещала небольшую пещеру - на каменном полу лежали овечьи шкуры, чистые, хорошо вычесанные и пушистые, ложе устилали покрывала, расшитые калидонскими орнаментами, яркие, мягкие. Подушки валялись повсюду. У ложа стояла маленькая скамейка, на которой стояло родосское серебряное блюдо наполненное янтарными виноградными гроздьями, финиками и гранатами.
На ложе спала Эгина. У ее ног сидела женщина и недружелюбно смотрела на вошедших, а Ификла одарила особенно злобным взглядом. Еще одна женщина, красивая, высокая, статная, стояла у скамейки, держала виноградную гроздь и лениво отщипывала ягоды. Не ела, лишь отрывала, разглядывала на свет и бросала под ноги. Казалось, для нее вообще ничего не существует, кроме этих ягод, которые она так старательно разбрасывала по полу.
Тишина стояла такая, что было слышен шорох, с каким спелые ягоды падали на белое волнистое руно.
- Явились таки, - первой нарушила тишину женщина, сидящая на ложе. - Нашли? И что? Опоздали, герои.
- Тихо, Эрида. Где мой сын? - мелодично спросила вторая женщина, оторвала очередную ягоду, осмотрела ее, но почему-то не бросил. Положила в рот, и ее красивое лицо исказилось, словно съела она не сладчайшую ягоду, прокисший жмых. - Где?
- А с чего ты взяла, что мы знаем? Разве нам ведомы мысли и пути богов? - нахмурился Геракл. А Ификл и Иолай отчего-то попытались стать как можно незаметней. Надо было Гераклу все раньше рассказать, да только не было времени.
- С Отщепенцем вам все ведомо, подвластно и открыто. Не знал? Какая радость! - Гера покачала головой. - В последний раз спрашиваю.
- Отдыхает, - не утерпел Иолай. - На бережку. Но я его несильно бил.
- Ты что делал? - не поверил ушам Геракл.
- Я тоже не поверил, - подтвердил Ификл, - Но я сам видел!
- Да что с ним станет? Отдохнет, придет домой. Большой уже мальчик, взрослый, дорогу домой знает...если мы ему память не отшибли нечаянно.
- Молчать! - приказала Гера. Зря. Заткнуть Иолая, когда его понесло...
- Не нравится? А вот сейчас пойду, еще добавлю! Раз в жизни удается побить бога войны, так что я с удовольствием повторю! Так я ему не только шлем погну, я ему еще зуб выбью и буду носить на шее, как охотничий трофей! - злобно пообещал Иолай.
- Не надо, - вдруг сказала Гера. - Больше не надо.
Гера замолчала.
Вот перед ней стоит смертный. И он может ее сейчас убить, ее, царицу богов, великую Геру, стоит ему только захотеть этого, тем более, что его неприязнь, почти переходящую в ненависть, она чувствовала сейчас особенно остро. Это чувство питало ее, и в то же время она испытывала нечто непонятное и неприятное во всех отношениях. Чувство столь чуждое ей, сколько и незнакомое - страх за свое существование. Свое и своего сына.
- Я предлагаю... компромисс. Я хочу, чтобы Отщепенец пошел со мной. Я хочу побеседовать с ним до... до того, как с ним побеседует Зевс. Вам же я оставлю Эгину, с ее ублюдком. Когда мы уйдем, она проснется, не раньше. Идите, куда пожелаете, делайте, что вздумается.
- Разумно, - согласился Католикос.
- Нет, - скрестив руки на груди, категорически отказался Геракл.
- Она ничего не сможет ему сделать, - поддержал Католикоса Иолай.
- Нет, - уперся Геракл.
- Я бы послушала Геру, - угрожающе сказала Эрида. - Ты же не думаешь, что я здесь просто так? Поверь, он того не стоит, и он не бог, он даже не человек.
- Нет, - спокойно повторил Геракл. - Кто бы он ни был, нет.
Иолай с досадой развел руками.
- Ладно, вы сами этого пожелали, - пожала плечами Гера. - Эрида...
Эрида ловко вытащила нож из-под подушек, и приставила острие ножа прямо к большому округлому животу Эгины.
- Мне все равно, что станет с этой глупенькой речной нимфой, но ребенка мы убьем здесь и сейчас. А Зевсу скажем, что Геракл убил ребенка из ревности. Думаете, он не поверит? Кто преследовал бедную девочку, и настиг ее даже здесь, где Зевс спрятал ее от глаз людей и богов? Еще и браслет похитили, чтобы ребенок не получил дар справедливости, дар, который принесет людям гораздо больше пользы, чем твои жалкие потуги, Геракл. Но вам и этого показалось мало! Вы решили убить Эгину вместе с ребенком. Надежнее, не так ли? Кто споил Протея и заставил его сотворить с Пойседоном такое... Черногривый злится, такие волны по морю гоняет, второй день ни один корабль не осмеливается в море выйти! Что вы еще сделали? Ага, меня обидели, жертв лишили! Оскорбили Ареса, великого Эниалия. Сломали чудесное творение Гефеста, кроме того, еще и шлем украли. Достаточно? И советую не пытаться предпринимать геройских попыток. Сожалений или колебаний у Эриды нет и никогда не было. Лучше даже не шевелитесь.
- Не стоит, Гера. Я знаю, чего ты хочешь. Исключено. Я не для того покинул тьму, чтобы мстить. У меня большой выбор, я могу идти куда пожелаю. Я уйду прямо сейчас, и что тогда?
- Очень хорошо, что ты знаешь. Мне не придется тратить время на пустые разговоры. Иди. Я вернусь к прежней цели. Вот они все. Сперва умрет Эгина, потом очередь Иолая, потом - Геракл. Геракл станет подобен нам, и некому будет мне перечить. Я все равно получу то, чего желаю, - Гера улыбнулась, довольная собой. Наконец все получилось. Так, или иначе, но она достигнет цели. Поэтому ответ Католикоса ее не огорчил. Возможно, даже обрадовал - Гера не любила компромиссы.
- Можешь убить этих людей Гера, можешь делать, что вздумается, меня не волнуют дела этого мира. Прощайте.
Бам! Воздух в пещере на миг замутился. Католикос исчез.
- Молодец, Иолай! Умеешь ты выбирать друзей! - в сердцах высказался Ификл. - Просто молодец!
Бам! Из воздуха вывалился Арес, пыльный, мятый, без шлема, яростно осмотрел присутствующих мутными глазами и взревел:
- Я сейчас этого недомерка на кусочки разорву! Я из него ремней нарежу, я его в лепешку раскатаю!
Иолай оживился. Надо сказать, даже обрадовался. Перебросил посох из левой руки в правую и слегка пригнулся.
Геракл мысленно выругался. Он не сводил глаз с Эриды и Геры. Гера задумчиво поглаживала пальцами большой камень на запястье, потом, наконец, решила.
- Хорошо, Арес. Но поторопись, я не могу долго ждать. А ты, Геракл, даже не пытайся вмешаться!
Ификл довольно ухмыльнулся. Гера не видела, что может делать эта, невзрачная на вид, палка.
Арес гнусно ухмыльнулся, крутанул над головой уже знакомую Ификлу лаброс, и бросился на Иолая, надеясь задавить его массой. Он полагал, что Иолай справился с ним лишь благодаря внезапности. Теперь же, выйдя один на один, у Иолая не было шанса справиться с ним, с Аресом. Хлипкая палка против тяжелой, острой секиры? Арес даже испытал сожаление, что все закончится так быстро.
В принципе, Арес правильно полагал.
Одного не учел, иногда вещи являются вовсе не тем, чем кажутся.
И Арес получил этот ценный урок, когда лаброс опустилась на посох Иолая, но не перерубила сухое дерево, а со звоном отскочила. Арес едва удержался на ногах, парируя удар посоха. Ага, значит, сопротивляемся. Что ж, так даже интересней.
Выражение лица Геракла постепенно менялось. Встревоженность ушла, теперь он был спокоен, а главное уверен в том, что ему следует делать.
Тем временем, страсти разгорались.
Арес был сильнее, несомненно. Дело было даже не в том, что он был выше и массивнее, он был и оставался богов войны, битвы - это была его стихия, смысл его существования, источник его силы.
Иолай был подвижнее. К тому же, в отличие от Ареса, он осознавал, что его противник сильнее, но так же он понимал, что Арес тоже это знает, следовательно он недооценивает его, Иолая, возможности.
Какое-то время они обменивались ударами, пробуя силы друг друга.
Потом Аресу надоело играться, и он стал наносить удары в полную силу. Иолай уворачивался, в свою очередь стараясь достать Ареса.
Гера устала ждать.
- Быстрее!
Арес недовольно поморщился. Опять мать спешит. Поспешность в драке - почти всегда поражение.
Иолай воспользовался заминкой, ударил посохом по лезвию лабросы. Лаброс жалобно звякнула - от удара лезвие выщербило.
Арес ошеломленно смотрел на секиру. Однако, посох какой занятный! Он, Арес, сам от такого не отказался бы! И вообще, пора кончать забаву. А посох взять себе. Не для смертного такое оружие!
Удар секиры был сокрушающим! Хотя посох выдержал, Иолай не удержался на ногах, упал на шкуры, откатился - лаброс разрубила шкуру, чиркнула по каменному полу и запуталась в шкурах. Аресу понадобилось несколько мгновений, чтобы освободить лабросу. Однако, Иолаю этого времени было достаточно, ударом посоха по древку секиры, чуть пониже лезвия, он выбил секиру из рук Ареса.
Лаброс отлетела в сторону. Гера протянула руку, чтобы поймать оружие сына, но Ификл успел раньше, перехватил секиру, и ударил Ареса по голове. Убить бога, конечно нельзя, но удар все же слегка оглушил Ареса.
- Как давно я мечтал об этом! - восхитился Ификл.
Тупой конец посоха сильно ударил Ареса в живот, тот нелепо взмахнул руками и едва не упал на Эриду. Та инстинктивно уклонилась, нож на короткое время оказался в стороне от живота Эгины.
Гераклу этого было достаточно. Он умел двигаться стремительно и легко. Миг, и Эрида слетела на пол, на мягкие шкуры, откатилась, вывернулась, словно дикая кошка, вскочила на ноги. Дико оглянулась на Геру. Лицо той отразило недоумение, непонимание того, что ситуация полностью вышла из-под контроля.
Эрида точным, рассчитанным движением метнула в Эгину нож.
Геракл красиво, в прыжке, перехватил нож в воздухе, развернулся и бросил нож в Эриду. Бесполезно, конечно. Эрида поймала нож.
Снова глухое упругое "Бам".
Возле Эгины возник довольно ухмыляющийся Католикос. Сел рядом с молодой спящей женщиной, ласково и участливо погладил ее по животу, потом провел длинным тонким пальцем по ее ладони. Весело подмигнул Иолаю. И прежде чем Гера открыла рот, Каталикос был уже рядом с Гераклом. Он поднял руку над плечом Геракла и повернулся к Гере.
- Полагаю, это снимает все вопросы?
- Ты!!! Ты не посмеешь?!! - Гера покраснела от ярости, и злобная гримаса исказила ее лицо.
Вопль матери отвлек Ареса, он обернулся. Новый удар по голове снова сделал Ареса счастливым. Правда на недолгое время, и все же.
Теперь Арес ничего не хотел, ни о чем не сожалел, ни на кого не злился и ни о чем не думал. Значит - был счастлив!
- Хороший удар. Почему же не посмею? Все равно, когда его жизненный путь окончится, он получит то же самое. Думаю, Зевс сердиться не будет. А в свете последних событий будет даже благодарен. Но таким, как вы он не станет. Он станет хуже, куда хуже, и как же вы все пожалеете об этом!
- Я отомщу-у-у-у!!! - вопль еще какое-то время отражался от каменных стен, хотя и Гера, и счастливый Арес, и даже Эрида, яростно сжимающая нож, уже были, скорее всего, снова на божественном Олимпе.
- Слышали, знаем, - ухмыльнулся Иолай.
- Хорошо, а теперь кто мне объяснит, что же это все значило? Я ничего не понял! - потребовал Автолик. - Чего она так испугалась, а?
Католикос посмотрел на Иолая, Иолай оглянулся на Геракла, но Геракл и сам был не прочь услышать объяснение.
Понимая, что объяснять не хочется, но придется, Иолай и Католикос посмотрели друг на друга, словно решая, кто же все-таки будет объяснять. В конце концов, если опустить некоторые подробности, и умолчать о некоторых событиях, то рассказ, в целом получался занимательным. И, может, Геракл не будет кричать на него, Иолая, слишком громко, когда узнает, что Эгина и ее ребенок теперь бессмертны.
Иолай решился.
- Все очень просто...
Тут Эрида повернулась, потянулась сладко на покрывалах и открыла глаза.
- А-а-а-а! На помощь! Убивают!!!! - Эгина резво перебралась в дальний угол ложа, и перепуганными глазами смотрела на мужчин, которые ее окружали. Точнее, она не сводила взгляда с Автолика. - Убиваю-ю-ют!
- Ну и чего ты орешь? - спокойно спросил Ификл.
- А вы пришли меня убить, разве нет?! - взвизгнула Эгина, лихорадочно стреляя глазами по пещере. Увы, ни одной из тех женщин, что обещали защитить ее, не было рядом. И вообще нигде не было. - Вон какое лицо страшное!
- Хотели бы убить, убили бы, пока ты тут спала, - пожал плечами Ификл, взял с блюда финик и протянул Эгине. - Будешь?
- Не хочу, - отмахнулась Эгина. Уже более спокойно посмотрела на окружавших ее мужчин. - А тогда что вам надо? Вот этот страшный - он кто?!
- Поверь, тебя он не тронет, - Иолай протянул Эгине браслет.
Она с недоверием протянула руку, взяла браслет, повертела немного и нерешительно согласилась:
- Мой. И... это все?
- Д-да, - подумав, кивнул Ификл. - А что?
- Да нет, ничего, - уже кокетливо пожала плечиками Эгина, осторожно, поддерживая свой живот, слезла с ложа, выпрямилась, уперлась кулаками в поясницу. - А до селения вы меня проводить не могли бы?
- Могли бы, - согласился Геракл. - Только я сперва хотел бы услышать некоторые объяснения.
- Позже услышите, - категорично заявила Эгина, нахмурив бровки, и напряженно вслушиваясь во что-то, доступное только ей.
- Это почему? - хмыкнул Автолик, сложив на груди руки.
- Потому что! Рожа-а-а-а-аю!!!!