- О-о-о-о-о! Рожа-а-а-аю-ю-ю-ю-юююю!
- Она что делает?
- Она рожает!
- И что? Я что сделаю?!
- А что я, знаю?! А что вообще делают в таких случаях?
- Ты меня спрашиваешь?
- Рожа-а-а-аю!
- Слушайте, она ведь родит, пока вы тут будете препираться.
- Ну так и сделай что-нибудь!
- А что cделать?
- Не знаю!
- Рожа-а-аю! А-а-а-а!
- Это она с перепугу! Точно вам говорю. Рожу Автолика увидела, а от вида такой рожи и небеременная родит!
- А что с перепугу рожают как-то по-другому?
- А как это по-другому?
- Иолай, Ификл! Вы хоть представляете, о чем вы говорите? Делать-то что?
- Геракл! В конце концов, Асклепий тебе племянник!
- И что ты предлагаешь? В Эпидавр за Асклепием сбегать? Счас, уже побежал.
- Рожаю-ю-ю-ю! Ооооо!
- Не, бежать не надо. Давай, думай, что делать. Как дядя Асклепия.
- Что делать?
- Тебе же сказали - ду-май!
- И что, если я буду думать, она от этого родит?
- Нет, к счастью от того, что думают, дети не рождаются! Дети рождаются от другого! Но ты прав, ТЫ можешь не думать - все равно бесполезно!
Наконец, Католикос не выдержал и посоветовал.
- Ну отнесите вы девочку к людям. Там и бабки повивальные найдутся, и для ребеночка старый пеплос, чтобы завернуть.
- А вот так, как там на берегу, ты не можешь? Ну чтоб "бам" и на месте, - с надеждой спросил Автолик.
- Не могу. В любом месте Дромос не откроешь. Этот ребенок очень много значит для вашего будущего, но сейчас у вас достаточно времени справиться самим. В крайнем случае, могу объяснить, как принять роды.. Могу вам объяснить, куда...
- Не надо! - такого единодушия среди них еще не было никогда!
- Я донесу, - добавил Геракл, бережно поднимая Эгину.
Легче сказать, чем сделать.
Нести Эгину было не тяжело, и не особенно трудно. Для Геракла. Тем более, что Геракл старался быть как можно более аккуратным.
Эгина уже не кричала. Вероятно, опасалась, что если она снова завопит, Геракл с перепугу снова ее уронит. Нет, этот человек оказался очень милым, но таким чувствительным. К счастью, все обошлось, она даже не ушиблась. Но рисковать больше не хотелась. Потому Эгина большую часть времени молчала, время от времени, начиная пыхтеть и фыркать, как переевший сатир, испускала пару выразительных стонов и снова замолкала на какое-то время. Нет уж, Зевс должен увидеть хоть какие-то ее страдания! Пусть знает, какие муки она терпит ради него, ради их сына!
Ну, если признаться самой себе, то не так уж и больно было. Боль приходила ненадолго, еще не очень сильная, и отпускала на довольно долгие промежутки. И все же Эгина замечала, что промежутки между приступами боли становятся короче, а сами приступы чуть длиннее, чуть болезненнее. И что, долго еще ей все это терпеть? Ее женская интуиция подсказывала - долго. И судя по ее ощущениям, боль еще усилится.
Как-никак, сына Зевса рожает.
Ладно, Зевс послал ей помощь. Правда, бестолковая какая-то эта помощь - они похоже, боялись еще больше, чем она, и совершенно не знали, что им делать. Пока кто-то не додумался отнести ее в селение. А так как идти было не так уж близко...
Спасибо, хоть браслет нашли.
А то Зевс бывает таким шумным! Совершенно по пустякам.
Потом целый день голова болит от его гвалта...
Ох, больно. Как больно! Гораздо сильнее, чем было вначале.
Зевс! Ну и почему рожать детей так неприятно? Она больше никогда на это не согласится! Ни-ког-да! Даже ради Вседержавного.
Селение оказалось довольно большим для этого острова. Однако повитуха нашлась довольно быстро. Мало того, оказалось, что в селении не одна повитуха, а целых две. Тут же послали за второй. На всякий случай.
Эгиной занялись местные женщины.
Мужчины облюбовали тенистое местечко за овином, обросшим виноградом так густо, что не было видно ни стены, ни крыши. Виноград перебрался на растущую рядом смоковницу, и благоденствовал, обвисая тяжелыми, наливающимися гроздьями.
Тень располагала к беседе. Браслет вернули, Эгина вот-вот родит самого справедливого человека во всей Элладе, отчего же тогда и не расслабится? И вопросов накопилось! Самое время теперь услышать ответы.
Не тут-то было!
Прибежал мальчишка, сын местного гончара, оживленно сообщил, что пришла вторая повитуха, так что теперь дело, мол, пойдет в два раза быстрее!
Пять пар глаз обменялись понимающими и многозначительными взглядами. Вот, мол, век живи, век учись. Оказывается, раз две повивальных бабки, так и дело в два раза быстрее идет! Ну, в следующий раз будут знать. Десять повитух приведут!
Пришла та самая вторая повитуха, уперла руки в бока и строго, и шепеляво поинтересовалась, кто здесь, собственно, отец будущего ребенка.
Геракл, который сидел спиной к подошедшей женщине, заметил ошалевший взгляд Иолая, смотревшего на повитуху, и попытки Автолика уползти в виноград. Он оглянулся, и какое-то время молча смотрел. Конечно, уползать в виноград, как Автолик, у Геракла желания не возникло, и все же он с трудом подавил непроизвольный порыв отодвинуться подальше.
Надо сказать, сестры Грайи, и те такими непривлекательными не были. Если судить по рассказам Персея. Всего-то глаз не было. А так - старухи, как старухи.
У этой глаза были. И нос, и рот, и волосы. И зубы. Правда, последних было маловато. Она широко, благо рот у нее был большой, как у лягушки, улыбалась предполагаемым папашам, и зубы были видны все. Все пять штук. Неровные, разной длины, с темными пятнами.
Впрочем, кожа на лице была гладкой, и нос, прямой и тонкий, был бы даже красивым, если бы почти не утопал между объемных щек, покрытых пестрой россыпью веснушек, к тому же, кончик носа украшала большущая бородавка, из которой торчало четыре длинных волосины. Над полными губами росли усики. Маленькие такие, у многих женщин бывают такие, но эти были подозрительно густы, и цвет их определить было трудно. А маленький подбородок продолжался еще несколькими дополнительными подбородками, уже не такими маленькими.
Сразу под подбородками начиналась густо усыпанная веснушками грудь, которая колыхалась при каждом движении под тонкой синей туникой. Туника вовсе не скрывала "достоинства", скорее наоборот.
Но интереснее всего были ее волосы. Цвет их определить было трудно, нечто среднее между русым и мышиным, зато они буйно вились, казалось, они даже шевелились, и торчали в разные стороны, отчего голова ее напоминала огромный кучерявый шар.
Маленькие глаза разного цвета жадно рассматривали компанию, вольготно расположившуюся на траве. Отчего компания перестала чувствовать себя вольготно.
- Тах хто? - старательно, впрочем, без особого успеха, выговорила она, особенно пристально разглядывая Автолика, который по-прежнему пытался забиться в щель, между овином и виноградом, безуспешно, но настойчиво. Но так как ее глазам представала лишь задняя часть Автолика, она переключила свое внимание на того, кто сидел к ней ближе всех - на Геракла. Потом ткнула пухлым пальцем в Геракла. - Ты?
- Зевс! - после довольно долгого молчания выдавил Геракл.
- Ну-ну... хах делать, тах все хевои, а хах отвесять - тах Севс! Все вы, мушыки, одинаховые! - сделала она вывод. - Мальсих ходисся. Ховошеньхий, хвепеньхий, сдоховеньхий мальсих.
- Чего? - непроизвольно переспросил Геракл.
- Мальчик родился. Хороший, крепкий, здоровый, - перевел Ификл. - У тебя новый братец, Геракл. Интересно, а мне он кто?
- Спроси у Зевса. Ему виднее, - съехидничал Геракл и тут же пожалел об этом.
- А я и сам не знаю, - благодушно ответствовал Зевс, неслышно возникая позади повитухи. - Сына назову Эак. А, женщина, хорошее имя я дал сыну?
Повитуха бухнулась на колени, покрывая край Зевсовой одежды слюнявыми поцелуями.
- Ну, чего хочешь, женщина? Я сегодня щедр и благожелателен! Сын родился, как-никак!
- Муса!!!
- Мужа? Что ж, будет тебе муж, - Зевс ослепительно улыбнулся, подошел к Автолику, довольно бесцеремонно ухватил его за шиворот в тот момент, когда Автолику наконец удалось протиснуться в щель между стеной и виноградом, поставил перед женщиной и спокойно, безо всяких усилий, снял шлем с головы несчастного вора.
- Он!!!! - взвизгнула повитуха, брызгая слюной, тыкая толстым пальцем в живот скукожившегося Автолика. - Он!!!! О, непостоянный! О насмесник над нессясной! Я осидала стока лет!!! О, я нессясная из нессясных!!!! Но ты венусся ко мне? Ты присел исполнить обессяное?
Автолик обречено закрыл лицо руками.

* * *
SUAE VITAE DURIUS CONSULERE
ЖЕСТОКО ОБОЙТИСЬ СО СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ

- Обессял! Обессял!! Женисся обессял на мне!!!
- Обещал... обещал... да мало ли что я на тебе обещал!
- А-а-а-а! Пр-ввазит!!! Обмансик! Подный обмансик!! Ворюга!!! А-а-а!
- А вот лестью ты от меня все равно ничего не добьешься!
- О-о-о-о...
Страсти разгорались.
И глядя на невесту, все прекрасно понимали, отчего Автолик совершенно не желает жениться. И почему так не хотел появляться на этом острове.
Зато Эгидодержавный был доволен. Причем, как всегда, доволен исключительно собой.
- Ну, будет свадьба, или как? Я поставил на уши весь Олимп, чтобы заставить этого прохвоста выполнить свое старое обещание!
- А ты не слишком намудрил? Попроще нельзя было? Парочку молний, гром и рокочущий божественный глас из-за облаков. Побежал бы сам, еще и вприпрыжку. Так нет, ты весь Олимп переполошил. Чего ради? Он же смертный! Сколько таких обещания раздавалось налево и направо... - похоже, Католикос пребывал в искреннем недоумении.
- Э, ты не все знаешь. Там оговорочка интересная была. Такая замечательная оговорочка! А мне знаешь ли скучно.
Иолай и Ификл думать быстро умели, и по мере того, как они понимали, что в сущности, сейчас сказал Зевс, лица их менялись - сперва оба нахмурились, глянули друг на друга и явно развеселились, но потом посмотрели на Геракла и переглянулись уже испуганно. Испугались явно за Зевса.
- Что?! Ты хочешь сказать, что затеял весь этот спектакль с одной целью - заставить Автолика выполнить старое обещание?!!! Только потому что тебе скучно? - Геракл побледнел, с шумом втянул воздух, потом стал пунцовым от ярости. - Ты заставил нас пережить все это только для того, чтобы женить Автолика на этой Горгоне?
Зевс развел руками, но на его лице не отразилось ни смущения, ни раскаянья. Только искреннее добродушное удовольствие.
- Горгона, между прочим, очень красивая женщина... Была. Хм... Мне было скучно, и в конце концов, это научит людей более серьезно относиться к обещаниям и клятвам, которые они опрометчиво дают... налево и направо, и думают, что потом могут просто забыть о них! Вот, например, Иолай и Ификл совсем даже не обижаются. И Гефест не обиделся, что вы ему его женщину поломали. Зато, говорит, теперь знаю, для чего она нужна была этому недоумку медноголовому. А то так любопытством и маялся все время. В конце концов, вам не на что жаловаться! Сколько новых знакомств, интересных впечатлений!
- Впечатлений?! ВПЕЧАТЛЕНИЙ? Гера хочет нас растерзать! - Геракл с досадой покачал головой, он никогда не сможет привыкнуть к отношению богов к ним, смертным.
- Она всегда этого хочет, - пожал плечами Зевс. Он протянул руку, сорвал виноградную гроздь, попробовал, скривился и выплюнул. - Кислые, еще не дозрели. Она бы и меня с удовольствие растерзала, так что не пойму, на что ты жалуешься.
- Пойседон теперь нас ненавидит! - Геракл еще пытался если не пристыдить Зевса (что вообще, наверное, невозможно - Зевс считал, что вправе делать все, и не без оснований), то хотя бы доказать, что его, Зевса, шутки могут быть просто опасны для него, Геракла, и для его друзей и родных.
Зевс махнул рукой.
- Де нет, он уже успокоился. Теперь, говорит, будет свои волосы отдельно хранить. Говорит, теперь голове легко, и вообще, так удобнее.
- Гера едва не убила твоего ребенка, - уже тише сказал Геракл. Он уже понял, что доказывать что-то бесполезно.
- У него другая судьба. Я все время был рядом, я не допустил бы. И вообще, это все Гермес. Он знает, что если обещание дано в священном месте, оно должно быть выполнено. Так он предложил сам все устроить. Нет, каков плут! Бог изворотливости, Лукавый, одно слово. Это он все устроил. Гермес взял браслет у Эгины. Ему даже красть не пришлось, наивная девочка сама его отдала. Он сумел убедить Геру подбросить вам, да так искустно, что она сама поверила, что это была ее идея. Это он устроил так, что Автолик оказался в конюшнях Геры, и даже под руку его подтолкнул, чтобы тот уронил жертвенник куда надо. Кстати, и Гипноса он вам подсылал. Чтоб сны были вещие, так сказать. Мог бы и сам, но тогда вы бы догадались... Еще и Гефеста уговорил, чтоб тот шлем забыл на видном месте. Знал, что Автолик не утерпит. А Диониса я сам послал. Правда, не ожидал, что вы с таким размахом... м-да. Зато Арес порадовал. Растет сынок, умнеет. А я уж совсем отчаялся, что у него в голове, кроме меди, ничего и нет. Только не пойму зачем Протей, тварь эта морская, ума лишенная, вас к Отщепенцу отправил. Вот уж удружил! Я ему совсем другое приказал вам предсказать.
- Лично я не жалуюсь, - заявил Католикос.
Он некоторое время молчал, рассеянно слушая Зевса, его больше развлекали попытки Автолика отцепить от себя женщину и объяснить той, насколько ее претензии смехотворны и необоснованны. Та думала иначе. И шумно подтверждала свои притязания. При этом не забывая расхваливать свои качества хозяйки и женщины. Никто и не спорил, что эти качества вполне могли у нее иметься, но она упорно настаивала на демонстрации. Причем немедленно. Естественно, Автолик активно отбивался, с ужасом предполагая, что именно она собирается демонстрировать.
Раздалось уже знакомое всем "Бам", потом кто-то помянул Зевса не совсем лестными словами и стал ломиться сквозь заросли винограда.
- Конечно, - наконец продрался через виноградные лозы Гермес. - Куда это меня закинуло?.. Конечно, отчего тебе жаловаться. Кстати, Зевс, ты уж не обижайся, это я Протея попросил их к Отщепенцу отправить. Могли бы и спасибо сказать. И мне свистнуть, в конце концов, не каждый день сына женят!
- Спасибо? Я скажу спасибо. Потом, - пообещал Зевс. - Только тебе не понравиться. Я, видишь ли, все знать люблю.
- Спасибо, папа! - горько, стараясь вложить в свой голос все, что он чувствовал сейчас ко всем богам, включая Гермеса, сказал Автолик.
Каталикос с сожалением отвлекся от зрелища:
- Спасибо.
- А дальше что? Ты не успел появится, а Гера уже хочет избавится от меня твоими руками, - радостно поделился Зевс. Похоже, намерения жены его скорее веселили, чем беспокоили. И вопрос он задал только потому, что этот вопрос должен быть задан.
- А она всегда этого хочет, - ответил Зевсу его же словами Гермес.
Чем очень порадовал Геракла.
Иолая и Ификла больше порадовало возникновение чистого покрывала, а на покрывале - парочка кувшинов, а главное - мясо, сыр, зелень, лепешки и еще много чего вкусного, завернутого в чистые тряпицы, и пахнущего так умопомрачительно, что Ификл и Иолай, непроизвольно глотая слюну, безропотно занялись устройством предстоящей гулянки.
- Пойду я, если ты не против? - предложил Католикос. - Куда-нибудь подальше. Где пока еще никого нет. А там я подумаю, чего я хочу. Забавно, но день со смертными изменил меня больше, чем века во тьме и одиночестве.
- Иди, - еще больше обрадовался Зевс. - Держать не стану. Меньше кобенился бы раньше, давно б ушел! А так ты сидел там, во тьме, а запертым себя чувствовал я. И ждал, старый дурень, и боялся. Вдруг какой дурак от бессмертия откажется! Или умный какой, и не откажется?
- Сам дурак, - не удержался Иолай. Потом он сообразил, кому и что он сказал, обдумал сказанное и добавил. - Если бы я согласился - вот где вы все у меня сидели бы!
И Иолай показал - где. Подумал еще немного, и для верности показал еще раз. Вдруг не все поняли.
Зевс крякнул, с досадой поморщился, но, как ни странно, промолчал. И Гермес промолчал, лишь улыбнулся с пониманием. Устроился на траве, скинул с ног Талари они отлетели в сторонку, опустились на землю и затихли, вытянулся во весь рост и вздохнул с облегчением.
- А как же Эгина. Ты ребенка тоже бессмертным сделал? - спросил Иолай у Католикоса. - Ты коснулся ее.
- Боги не все знают, на самом деле, - развел руками Католикос. - А обо мне они вообще ничего не знают. Поэтому и боятся. И Гера к счастью не знала. Эгина - нимфа, ей не нужно то, чем она обладает от рождения. А нерожденному я ничего дать не могу.
- Так, а вот с этого места поподробнее! - потребовал Геракл.
- Давай, Иолай, давай поподробнее, раз просят. Мне и самому интересно. Заодно, перекусим чего, голодные наверное? - улыбнулся Зевс по-отечески. - Вот за трапезой и послушаем. Между прочим, я бы постарался на твоем месте рассказать покрасивей, кроме нас, там весь Олимп слушать будет.
- А я? - взвыл Автолик. - А как же я?
- А я? - вцепилась в Автолика женщина. - Пусь обмансик зенисся!
- Да я лучше сдохну!
- Сдохнес! Обясательно! Тока сначала зенисся!
Глядя на покрасневшего, потного Автолика, начал смеяться Иолай, за ним Ификл, Католикос отвернулся, но плечи его подозрительно подрагивали. Геракл сдерживался, поглядывая на совершенно серьезного Зевса. А кто знает, что у Громовержца на уме?
- А что там про оговорочку интересную было? - изобразил забывчивость Зевс. - Автолик, что обещал ты десять лет назад этой женщине? Обещал перед моим жертвенником? Ты помнишь?
- Да, - хмуро сказал Автолик.
- И добровольно? Никто не заставлял тебя?
- Да.
- И ты можешь повторить, что ты тогда сказал?
- Да... - голос Автолика упал до едва слышного шепота. Он понял, что отвертеться уже не удастся, сбежать тоже, да и куда от Зевса сбежишь, разве что в Тартар...
- Замечательно! - вновь развеселился Зевс. - Итак, я слушаю. Так что же ты говорил?
То, что пробормотал себе под нос пунцовый Автолик, не расслышал никто.
- Громче! - потребовал Зевс. - Я тебя не слышу!
- Я сказал, что женюсь на ней, а если я совру, то я покусаю Цербера за его кобелиное достоинство!! Слышал? Доволен?!
Хохот грянул такой, что в доме кто-то с грохотом уронил нечто медное и увесистое, потом заплакал младенец, а с виноградной лозы, прямо на голову Эгидодержавному свалилась перепуганная насмерть кошка.
Вот вы смех Зевса-Громовержца слышали когда-нибудь?
Нет?
Повезло!
А вот бедной кошке - нет!

* * *
FAECEM BIBAT, QUI VINUM BIBIT
КТО ПЬЕТ ВИНО, ПУСТЬ ПЬЕТ И ОСАДОК

- Некрасивых женщин не бывает, бывает слабое вино!
- Не надо измываться... - горько попросил Автолик.
- Нет, я многое могу понять, и что десять лет прошло, а годы никого не красят. Но ведь и не уродуют настолько! Объясни, Автолик, ты никого больше не смог найти, чтоб жениться обещать? Что, так невтерпеж было? - Ификл даже не издевался, он просто не мог понять.
Нет, конечно, чего только не сделаешь по молодости, да по глупости, да если после кувшинчика молодого вина, а рядом молодая... ведь тогда она была молодой, а, Автолик? Вот, молодая, пусть даже некрасивая, женщина. Женщина! Но зачем же про женитьбу?
Они сидели на берегу и ожидали корабль, который должен был доставить их в Афины. Зевс обещал, что долго ждать не придется. И отвлекали Геракла от плохих мыслей. Рассказанная Иолаем история ему вовсе не понравилась. Конечно, все было правильно, все было так, как надо, тем более - что сделано, то сделано. Как он там недавно говорил Ификлу и Автолику?
Боги всегда пользуются смертными.
Вот это больше всего не нравилось Гераклу. И он был рад, когда Зевс убрался на Олимп. Жаль, что еще раньше ушел Католикос. Куда ушел? Даже Зевс не знает - куда. Попрощался тепло, пожал руку Иолаю, шепнул чего-то тому на ухо, и просто исчез. Зато Иолай до сих пор сидит довольный, как похмелившийся кентавр. Ладно, ему есть чем гордиться.
Остался один Гермес, проследить, чтоб Автолик не удрал куда-нибудь, пока корабль не придет. Заодно, присмотреть, чтоб южный Нот не усвистал куда-нибудь, прежде, чем корабль подойдет к берегу.
- Ага! Десять лет назад знаешь какая она была! - обиженно распинался Автолик, жестами изображая, какая она была. - Тонкая, вот такая! Женственная, волосы ниже пояса, вот такой копной! И как рассыпятся по траве... А глаза? Ну разные, но тогда они сияли, как драгоценные камни. И усов этих не было, и уж точно не было бородавки!
- Так может и ее не было? Врешь ты все, Автолик!
- А вот и нет! - почти обиделся Автолик. - Ну, усики, может и были, я уже не помню, а вот все остальное, как я рассказал, такое и было! А потом? Откуда все и взялось? Я ведь приезжал сюда, пять лет назад. А как вот это увидел, дунул отсюда, и зарекся, что моей ноги тут не будет!
Ну, это-то все понять могли, и даже согласились, что на месте Автолика и они бы сюда не вернулись.
- Конечно, шестеро детей никого не красят, - пояснил Гермес, пожимая плечами. Он, лично, проблемы не видел. Сам бы он, на месте Автолика, женился бы, преспокойно оставил жену дома, пусть занимается тем, чем и раньше занималась - детьми и роженицами. А сам бы жил, как и раньше. Так в чем проблема-то? Уж точно лучше, чем кусать пса трехголового за... а сами знаете, за что именно. И Аид за такие шуточки по головке не погладит. У него Цербер - любимый домашний зверек.
- Сколько? - содрогнулся Автолик, сделав круглые глаза. - О, Гермий, отец мой, за что-о-о-о! О, я несчастный! Моих там нет?
Новый взрыв хохота Автолика совсем не порадовал. Он сидел на берегу, с безнадежностью всматриваясь в бледно-голубое небо, по которому ветер безжалостно гонял одинокое облачко. Если Гермес скажет "да", он, Автолик, пойдет и утопится. Один раз отмучается и все.
- Что? А... это. Нет, нету.
Вздох облегчения.
- Подождите, если у нее дети есть, я тут при чем? Пусть жениться тот, кто ей их подарил! - радостно завопил Автолик. У нее есть дети! И не его дети! Так что пусть теперь сами и женятся!
- Так они и женились, - порадовал компанию Гермес.
- Как... они? - не понял с одного раза Автолик. - Их что, несколько было?
- Она три раза оставалась вдовой.
- Что? Что!? Что!!! Три раза?!
- Обещание Автолик. Пока на свете существует, обещания, данные перед жертвенником Зевса будут выполняться.
- И что, я должен жениться на чудовище с детьми, которые ко мне не имеют никакого отношения, только из-за того, что я в молодости сказал не подумав?! - Автолик вскочил, попытался рвать волосы у себя на голове, но вскоре понял, что это слишком больно, а его все равно никто не жалеет, а потому сел на место, обхватил голову руками и затих.
- Ну, так ты женишься, Автолик?
- Лучше мне было утонуть тогда в море! Впрочем, еще не поздно!
- Конечно. Те более, тебе все равно отправляться к Аиду, - согласился Гермес. - Собственно, не так и далеко. Могу даже попробовать выяснить, когда именно Аид свою зверюгу кормит. Видел бы ты эту тварь! Может, тогда он тебя всего не сжует, а часть все-таки выплюнет...
- Тебе меня не жалко?
- Жалко. Но не я тебя за язык тянул. Моим именем клясться надо было, а не Зевсовым!
Автолик уронил заветный шлем, закрыл глаза руками и медленно опустился коленями в пыль.
- О, смотрите, невеста идет! - Ификл похлопал Автолика по плечу. - Ничего, бывает и хуже.
Невеста облачилась в ярко-алую тунику, которая не доходила даже до колен, демонстрируя все богатства, которыми она собиралась щедро одарить жениха, она даже попыталась собрать в пучок спирали своих мышиных волос, но те все также упрямо оттопыривались во все стороны.
- Отлично! Лучше убейте меня, умоляю! Только убейте меня быстро! И так страдаю.
Иолай посмотрел на женщину, вздохнул, подошел к Автолику, присел рядом и обнял Автолика за плечи.
- Сам не знаю, почему я хочу это сделать и зачем мне это надо... И все же я помогу тебе. Я знаю, что тебе надо делать.
- Откуда? - удивился Геракл.
- Это был мой последний вопорос Католикосу. Я спросил, чего боится на Ойнопии Автолик? Он ответил. Так что придется мне тебя сопроводить. И знаешь, ни за что на свете не откажусь на такое посмотреть!
- Я с вами! - быстро сказал Геракл. - Я такое зрелище ни за что не пропущу!
- Я тоже! - воскликнул Ификл, лихорадочно собирая разбросанные вещи. - Я с вами! И я с вами!! И не пытайтесь избавиться от меня под предлогом моих обязанностей. Десять дней обходились без меня, обойдутся еще немного!
- Зевс! Мало того, что я должен покусать за причинные места Цербера, так еще и полэллады должно это видеть?!!!!
Из-за туч пророкотал божественный смешок.
- И весь Олимп. Мы тоже ОЧЕНЬ хотим посмотреть.
- Может, все таки проще жениться, а? - с надеждой спросил Иолай.
Автолик посмотрел на невесту, которая скромно опустила голову и мило наматывала край туники на палец, отчего подол задирался, открывая больше, чем хотелось видеть. Заметила взгляд Автолика и улыбнулась. Всеми пятью зубами.
- Мошет, останесся? Я так умею любить...Все знают! Все тебе скашут!
- Я иду, Цербер! - с энтузиазмом воскликнул Автолик, и закинул свой мешок за плечо. - Корабль! Смотрите, там корабль!
Потом пробормотал про себя.
- Лучше уж Цербер...
Невеста долго махала вслед кораблю. Жаль, такой жених видный был. Ну да ладно, другого найдет, делов то...
Вот так герои отправились в новое путешествие. Где их ждало еще немало подвигов, много спасенных девиц, а главное - толпы благодарных жителей ...
Короче, все как всегда.

* * *

STAT SUA CUIQUE DIES
КАЖДОМУ НАЗНАЧЕН СВОЙ ДЕНЬ

Внизу, далеко, в темном и мрачном царстве Аида громко, жалобно и заунывно выл Цербер. Аид раздраженно ходил из одного темного угла в другой, не менее темный, и бормотал:
- И что ему надо? Гулять водили? Водили. Целых два раза! Кормили? Кормили. Тоже два раза! Каждую голову! И ведь все сожрали, хотя три головы, а пузо-то одно! Так что же эта тварь хочет?!! Чего воет?! Трехголовую суку я ему искать не собираюсь!... Заткнись же, наконец, чудовище!
Но Цербер выл.
Выл так, что мурашки бегали по спине Аида, который и без этого погребального воя всегда был мрачным и хмурым. Выл уже долго. Выл вдохновенно - некоторые тени, особенно впечатлительные, уже начали подвывать несчастному трехголовому псу.
Выл прегнусно, препротивно.
Завывала первая голова, подхватывала вторая, третья подвывала густым басом, так и выл Цербер в три голоса.
Выл уже второй день.
Цербер знал...

конец

Акростоль - декоративная кормовая оконечность корабля (в Античности, как правило, изготовлялась в виде скорпионьего, рыбьего или драконьего хвоста)

Дромос - греч . Dromos, букв. - бег, путь

Ксифос - меч с бронзовой рукоятью имел бронзовое, позднее железное, обоюдоострое лезвие длиной около 60 см. Ножны изготовлялись из дерева с медными накладками.

Лаброс -тяжелая критская секира с двумя лезвиями.

Лезейон - небольшой греческий круглый выпуклый щит из кожи, дерева или металла; отличительная черта лезейона - шип на навершии.

Пентеконтор представлял собой одноярусное гребное судно, приводимое в движение пятью десятками весел - по 25 с каждой стороны. Исходя из того, что расстояние между гребцами не может быть меньше 1 м, следует оценить длину гребной секции в 25 м. К этому имеет смысл добавить также приблизительно по 3 м на носовую и кормовую секции. Таким образом, общая длина пентеконтора может быть оценена в 28-33 м. Ширина пентеконтора приблизительно 4 м, макс.скорость - ок. 9.5 узлов (17.5 км/ч). Пентеконторы были в основном беспалубными (греч.афракта), открытыми судами. Однако иногда строились и палубные (греч. катафракта) пентеконторы. Наличие палубы защищало гребцов от солнца и от метательных снарядов противника и, кроме того, увеличивало грузопассажирскую вместимость корабля. На палубе можно было перевозить припасы, коней, боевые колесницы и дополнительных воинов, в том числе лучников и пращников, способных помочь в бою с неприятельским кораблем.

Протесилай [Протесилай (греч."Иолай Первый" и одновременно - "Первый из народа")

Энком - копье с железным листообразным наконечником имело длину от 2,5 до 3 м; для древка обычно использовался кизил. На обратной стороне древка крепился конусообразный наконечник для закрепления копья в землю. Он также использовался в бою при повреждении первого.