Реальней сновидения и бреда...
или что может присниться на рабочем месте.

По мотивам некоторых серий, фанфиков и личных ощущений.
100% экспромт

Эпиграф:

Я боюсь этой тьмы,
Беспросветной и жуткой!
Оттуда сюда
Никогда не вернусь!
Это шутка какая-то,
Глупая шутка
Иль сон это, сон,
И сейчас я проснусь!
слова Л. Дербенева

Часть первая – депрессивная.

Посвящается Лит.

...НЕПРИЯТНЫЙ РАЗГОВОР У КОСТРА...

Преславная… прекрасная статуя…
(Лепорелло. А.С. Пушкин «Дон Гуан)

- За Геракла!!! ЗА ГЕРАКЛА!!! ЗА ВЕЛИКОГО ГЕРОЯ ГЕРАКЛА!!!!
Восторженные крики звучали со всех сторон. У Геракла уже звенело в ушах, и спина болела от дружеских хлопков.
Почему люди думают, что если у него сила десятерых, то и по спине его надо лупить со всей дури, выражая этим свое восхищение? Неужели нет других способов отблагодарить?!
ОЙ! Вот теперь точно синяк останется! Придется попросить Иолая втереть бальзам из тысячелистника с ромашкой.
Кстати, Иолай… Интересно, куда делся лучший друг?
Иногда быть высоким – большое преимущество.
Геракл вытянул шею и, поверх голов восторженной толпы, оглядел зал.
Не сразу, но он заметил маленькую фигурку, одиноко стоящую в дальнем углу.
Что он там делает?
ОЙ! А вот это уже слишком! Им что, спины мало?! Или просто выше не достали?
Геракл обернулся, на него смотрели блестящие зеленые глаза. Их обладательница многообещающе подмигнула и кончиком языка облизала розовые губки.
Нет. Не сегодня. Сегодня он очень устал… как-нибудь потом…
На городок опустилась ночь, когда люди, наконец-то вспомнили о своих делах, и начали разбредаться по домам.
Зал опустел, и Геракл получил свободу.
Он облегченно вздохнул и подошел к Иолаю, который по-прежнему уныло подпирал стену.
- ФФУУУУ. Наконец-то. Я думал, что это никогда не кончится. Знаешь, я теперь, наверное, неделю сидеть не смогу! Губы свело, в ушах звенит, а спина – та вообще сплошной синяк. И это плата за то, что освободили их город от бандитов!!! Иолай, ты не мог бы вечером…
- Не мог.
Геракл удивленно уставился на друга.
- Что?
- У тебя и впрямь уши заложило? Не мог!
- Но ты еще не знаешь, о чем я тебя хотел попросить!
- Знаю. «Иолай, не мог бы ты помассировать мне спинку, а то синяки портят мою совершенную кожу».
- Когда это я так говорил?!
- Вслух не говорил, но думаешь наверняка так.
- Иолай! – Геракл положил руки на плечи приятеля и развернул его к себе. – Что на тебя нашло?!
- Нашло? – Иолай рывком освободился от рук полубога. – Ничего не нашло. Просто у меня наконец-то открылись глаза.
- О чем ты?!!!
Гераклу хотелось хорошенько потрясти охотника, он искренне не понимал, что могло произойти.
- О чем я? Да так… ни о чем… и обо всем.
- О чем «обо всем»?!
- Об этом, - Иолай обвел рукой празднично украшенный зал. – И об этом, - он провел пальцем по щеке полубога и показал оставшийся на нем след губной помады.
- И что? Иолай, я не понимаю…
- Конечно, не понимаешь! Ты никогда не понимаешь… ладно, я не хочу ночевать в гостинице. Мне нужен свежий воздух!
С этими словами Иолай вылетел на улицу.
Пожав плечами, Геракл последовал за другом в полном недоумении. Что же произошло?

Друзья расположились на небольшой поляне в лесу за городом. Ночь была чудная, звезды ласково подмигивали им с неба, ветерок что-то ласково шептал, играя листвою деревьев, где-то рядом убаюкивающее журчал ручеек, перекатываясь по камешкам, умолк оглушающий птичий гомон.
Из кустов вышел Иолай, бросил на землю рядом с костром охапку хвороста и плюхнулся на мягкую траву.
Геракл молча наблюдал за другом. Весь вечер он пытался разговорить охотника, но тот лишь мычал или вообще не удостаивал полубога ответом.
Исчерпав весь запас шуток, сын Зевса замолчал, теряясь в догадках. Но ночь была слишком хороша, чтобы молчать.
Самые задушевные беседы велись друзьями именно в такие ночи. Самые сокровенные тайны всплывали из укромных уголков их душ, и самые смелые признания срывались с губ в такие минуты.
- На этом празднике мы были почетными гостями, - Геракл закинул руки за голову и растянулся на траве.
- Нет. ТЫ - был почетным гостем, - на этот раз Иолай соизволил ответить.
- Не правда!!!
- Им все равно, был я там или нет.
- Мы вместе спасли город от бандитов!
- Ладно, - Иолай на минуту замолчал. – А кому они возводят статую?
- Аааа, - Геракл начал понимать. – Вот в чем дело…
- Какое дело?
- Теперь я понимаю, что на тебя нашло.
Иолай резко развернулся к другу, приподнявшись на одном локте, Геракл смотрел на него через пламя костра.
- И что же?
- Ты ревнуешь!
- Я?!
- Да, ты! Но, Иолай! Это же глупо!
- Значит я еще и глупец?
- Этого я не говорил.
- Но подумал…
- Ничего я не подумал.
- Тут я соглашусь. Именно. Ты НЕ подумал…
- ИОЛАЙ!!!
- ЧТО?!
- Да в чем дело?!!!
Иолай замолчал, словно наткнувшись на невидимую стену. Злость внезапно исчезла, осталось лишь сожаление.
- Ни в чем. Не обращай внимание.
- Не могу. Ты мой лучший друг, я хочу тебе помочь.
- Мне не нужна твоя помощь.
- Нет, нужна.
- Геракл, я взрослый человек и сам могу разобраться со своими проблемами.
То, что Иолай не назвал его Герк, было плохим признаком.
Сын Зевса встал, обошел костер и сел рядом с приятелем, скрестив ноги.
- Ну расскажи мне, что с тобой случилось.
- Случилось… Знаешь, я смотрел, как все эти люди восхваляют тебя… благодарят…пьют за твое здоровье… Меня словно там и не было.
- Иолай…
- Не перебивай меня, ладно? Я знаю, что ты скажешь. Что это не главное, что люди слепы, что мы с тобой партнеры, что я настоящий герой, что мы оба знаем правду. Но, Геракл, иногда хочется, чтобы и другие видели это. Иногда это нужно! Мне нужно. Я знаю, что ты ценишь меня и горжусь этим, но…
- Ты говоришь ерунду, Иолай.
- Да? Может, посчитаем? Вспомни, когда Ификла чуть не бросили песчаным акулам…
- Помню, а что там было не так?
- Странная у тебя память. «Спасибо, Геракл!», «Спасибо, Небьюла!», а «спасибо, Иолай»?
- Я думал, ты и так знаешь…
- Думал он! А вслух сказать не мог?
- Ладно, я виноват. Но один раз…
- Один?! Видно в Академии считать тебя не научили! Давай вспомним Менаса Максиуса и его милую женушку… Я, между прочим, предупреждал, что лезть в тюрьму, не самый лучший план. Но нет… ты меня не послушался. Наимудрейший Геракл сам знает, что делает! Мне чуть нос не сломали! А удар плетью… И что в благодарность? Ничего! Ни одного слова! «Слава Гераклу!!!» - этого хоть отбавляй.
- Да. Но…
- Подожди, я еще не закончил. Теперь давай вспомним, как ты чуть не стал наследным принцем и едва не поклялся в верности Гере. Это ты не забыл?
Сын Зевса вздохнул – не самое приятное воспоминание, хотя…
- Сколько раз меня били? Два? Три? За решетку бросили… Я уберег тебя от огромной ошибки! Я не дал тебе перешагнуть черту! И что услышал вместо благодарности? «А тебе идет фиолетовый цвет».
- Иолай, я просто…
- Вот именно. Просто. Для тебя все просто.
- Иолай, ты хочешь сказать, что наша дружба для тебя ничего не значит?
- Наша дружба? А ты уверен, что это можно назвать дружбой?
Геракл оторопел.
- Постой, - едва выдавил он. – Я не ослышался?
- Нет, не ослышался.
- Иолай, ты мой самый лучший друг. Мы много раз рисковали друг за друга жизнями. Мы…
- Ты считаешь, что дружба заключается только в этом?
- Конечно, нет!
- Тогда почему ты ни разу не сказал: «Хей! Разве вы не заметили, я был не один!». И все! Разве для того, чтобы произнести эти слова требуется много усилий?
- Иолай, тебя же никогда не волновали подобные мелочи.
- Мелочи, - охотник горько усмехнулся. – Когда мелочей становится слишком много, на них трудно не обращать внимание. Почему-то вспоминаются подробности, какие уже и не помнил. Например, как лучший друг закрывает дверь перед твоим носом.
- Когда это было?!
- Когда мы привели домой Ификла и Рену. Забыл?
- Забыл, - честно прошептал Геракл.
- И я забыл… кажется… Или вот еще… Когда я уронил с моста ту женщину..
- Иолай! Фортуна стерла тебе память!
- Да, но это случилось раньше. Когда ты уговаривал меня остаться…
- А что тогда случилось?
- Ты и этого не помнишь? Воры украли у девушки сумку, ты остановил их. «Нам повезло, что у нас есть такой герой, как ты», - сладко пропел Иолая, копирую девушку. – Ты расплылся в улыбке и моментально забыл обо мне. А ведь это был не самый лучший момент в моей жизни…
- Я думал, что тебе и в самом деле нужно было побыть одному.
- Нужно было. Но мне хотелось услышать от кого-то еще, что я не полное ничтожество. Иногда человеку просто необходимо слышать такие слова от других. А ты оттараторил стандартный набор слов и ждал, что я обрадуюсь. А мне было совсем не радостно. И раз уж вспоминать, то никто не согласился взять меня на работу… даже после того, как мы спасли город. Мы! Оба!
Геракл почувствовал, как в нем поднимается раздражение. И с чего это Иолаю вздумалось жалеть себя? Что это он вдруг решил вести себя, как обиженный ребенок, которого не похвалил папочка? Упс! Вот про папочку не надо! Но все равно. Словно похвалили кого-то другого!
Геракл знал, что зависть была незнакома его другу. Нет, иногда он завидовал силе Геракла, его способности быстро излечиваться, его популярности, но завидовал как-то по-доброму. И никогда это не становилось препятствием для их дружбы. Что же случилось теперь?
Он снова прислушался к словам охотника. Оказывается, тот продолжал бубнить себе под нос.
- А когда мы искали тела погибших воинов, которые воровал Арес?
«Ты тоже герой?»
«Некоторые думают, что да»…
И что говорит на это мой «лучший друг»? «Давайте закончим на этом»!
И это вместо того, чтобы поддержать! Спасибо, Герк! А когда все кончилось?
«Мир тебе, Геракл!» И опять об Иолае ни слова. Я все это время рыбу ловил? Меня, между прочим, псина Аресовская чуть не сожрала. Слушай, я вот что хотел спросить. Если ты сам со всем справляешься, зачем я тебе? Таскать сумку твоей матушки, как тогда, когда она объявила о своей свадьбе? Приглядывать за ней, пока ты совершаешь свои подвиги? Снабжать деньгами, когда тебе вздумается освобождать хорошеньких рабынь?
- Иолай! Ты мне, как брат!
- Кстати, о братьях… Если бы я не спас твою мать, этот разговор вообще бы не состоялся, и что ты сказал в результате? НИЧЕГО! А элементарного «спасибо» было бы больше, чем достаточно.
- Иолай, ты рехнулся! Будь ты мне безразличен, стал бы я спасть тебе жизнь?!
- Стал бы. Ты всех пытаешься спасти. Чем я хуже. Ты спасал бы меня, как спасал бы любого попавшего в беду незнакомца. Разве нет?
- Но я вернул тебя из подземного мира!
- Аид вернул! Да, ты просил, но не потому ли, что чувствовал себя виноватым? Если бы на меня рухнуло дерево, или я провалился бы в колодец, или бы меня укусила змея, ты стал бы просить Аида? Не думаю…
Геракл задумался. А действительно, если бы Иолай умер «нормальной, человеческой» смертью, стал бы он так ломиться в ворота Аида?
Горевал бы, оплакивал друга, но смирился бы…
- Но в Шумере…, - он замолчал, поняв, что привел неудачный пример.
- Шумер…, - Иолай вскинул голову. – Ты сам о нем заговорил… давай посчитаем… Я говорил, что не стоит ехать туда? Предупреждал, что мы ничего не знаем о тамошних Богах?
- Предупреждал… Но Иолай, если бы мы туда не отправились, Гильгамеш впустил бы Дахака в этот мир!
- Дахак и так проник сюда. Только впустил его я! Подумай, если бы он добрался до Греции, мы бы были вдвоем против него! И люди пошли бы за нами! Мы бы справились с ним, а что получилось в результате?
В результате, я умер, я едва не обрек свою душу на вечные мучения, а мир едва не провалился в тартар!
Между прочим, Дахак прекрасно разбирался в человеческих душах. Как думаешь, почему я принял его предложение? Потому что я слабак? Глупец? Трус? Нет, он затронул во мне, то давно мучило меня, даже если я сам не осознавал этого. Он нашел ответы на давно терзающие меня вопросы. Кто я? Зачем я здесь? Что я могу реально изменить? Оставлю ли я след в памяти людей?
- Да, и благодаря ему, тебя едва не запомнили, как убийцу и тирана! – почти выкрикнул Геракл.
- ДА! А почему? Потому что кое-кто не смог даже похоронить меня, как того требует обычай. Или элементарное уважение! Что помешало тебе отвезти мое тело домой и похоронить рядом с моей семьей?
- Я не мог… я был раздавлен, уничтожен…
- Да… ты думал только о себе. И к чему это привело?
- Ты думаешь, во всем виноват я?!
Друзья уже не замечали, что стоят и орут друг на друга в полный голос.
- Я не знаю, что думать! Ты хотел убить меня, даже не попытавшись спасти! Если бы ни Заратустра, все было бы еще хуже!
Геракл неожиданно замолчал.
- Я встал между тобой и всадниками…, - пробормотал он наконец.
- Почему? Из-за меня? Или из-за всего человечества?
- Я… я… я не знаю. В тот момент я не думал обо всем человечестве.
- Думал. Ты всегда о нем думаешь.
- Иолай…
- Что «Иолай»! Я знаю, что я – Иолай!
- Я не понял, ты хочешь, чтобы тебе возносили хвалу на каждом углу? Чтобы тебя узнавали на улицах? Чтобы каждый встречный тыкал в тебя пальцем и орал: «О, боги! Это действительно ТЫ!»?
- Нет. Я не хочу этого.
- Иолай, зачем нужен друг, который только и делает, что хвалит тебя, льстит, превозносит? Разве этого мы ждем от друзей?
- Но и друг, который вспоминает о тебе только в минуты собственной необходимости, мне тоже не нужен! Если кое-кто думает, что слова «ты мой лучший друг» все решают, то это не так. Если эти слова повторять слишком часто, они входят в привычку и теряют свой смысл. Всегда найдется кто-то, кто ткнет меня носом в мои ошибки и раскритикует мои поступки. Кому-то не нравится мой рост, кому-то цвет волос, кому-то моя речь, кому-то то, что я надрал его задницу. Но ты, Герк! Ты мой друг. Мне хотелось бы хоть иногда слышать от тебя хоть что-то ободряющее.
- Разве я не говорю тебе этого. Вспомни, как я расписывал тебе перед Зеной.
- «Он лучший». И то потому, что Алкмена сказала тебе, что я «слишком одинок», и ты решил мне помочь.
Геракл вспомнил тот разговор с матерью, и промолчал…
Иолай тоже замолк, понимая, что разговор свернул на очень сколькую дорожку. Вспоминать Зену не стоило…
Он сам не понимал, что на него нашло, слова сами слетали с языка и о многих из них (если не обо всех) он уже начал жалеть. Но упрямство взяло верх над благоразумием.
- Ладно, я понял, - Геракл снова сел на траву. – Ты хочешь признания.
- Заслуженного признания!
- Хорошо, заслуженного, публичного признания. Ладно, это я устрою и посмотрим, что ты скажешь потом!
- Посмотрим…
- Посмотрим…
- А сейчас – спать.
- Хорошо.
- Спокойной ночи!
- И тебе.

Скоро на поляне раздалось тихое сопение двух уснувших героев…

Продолжение следует….

Часть вторая – интригующая.

Посвящается Сове.

...НОВЫЙ ДРУГ...

…и мы смеемся с новыми друзьями…
(В. Егоров)

Иолай проснулся еще до рассвета в отличном настроении (что случалось довольно редко!) Обычно ни свет, ни заря его будил Геракл (и тогда настроение было не таким отличным), или их обоих будили какие-нибудь не слишком приятные обстоятельства (и тогда настроение было совсем паршивым).
Ленясь открывать глаза, Иолай потянулся всем телом.
Птицы только завели свои первые песни, словно призывая Гелиоса вывести из стойла своих застоявшихся лошадей.
Где-то рядом тихо посапывал Геракл.
Геракл…
Иолай усмехнулся про себя, вспоминая лицо полубога, когда та зеленоглазая красотка шлепнула его пониже спины. Видел бы он себя со стороны!
А девочка была очень даже ничего… Сам бы он ни за что не отказался от такого откровенного предложения.
Интересно, почему Герк на него не среагировал?
Надо спросить…
Иолай повернулся на бок, и открыл рот, чтобы задать другу интересующий его вопрос (не самый лучший способ будить человека до рассвета, но любопытство сильнее благовоспитанности) и тут вспомнил весь вчерашний разговор.
Мы поругались!
Нет, вернее, я обиделся!
Проклятье!
Иолай улегся обратно на спину и уставился в светлеющее небо.
Герк прав, вожжа мне, что ли под хвост попала?
Чего я на него взъелся?
В конце концов, не должен же он на каждом углу тыкать в меня пальцем и орать: «Смотрите, кто идет со мной! Это Иолай, мой самый лучший друг!»
«Ага! – раздался откуда-то из-под сознания ехидный голосок. – Пусть продолжает обращаться с тобой, как с собакой, которая просто бежит рядом, скрашивая одиночество долгой дороги и лаем предупреждая об опасности. Хотя… собаку хоть за ушами треплют, а тебя…»
«Заткнись», - мрачно посоветовал Иолай своему альтер эго.
Но настроение было уже испорчено.
Повернувшись к спящему полубогу спиной, охотник зажмурился и попытался вспомнить то хорошее, что было у них за время многолетней дружбы.
Но в голове почему-то настойчиво крутился образ маленькой (опять МАЛЕНЬКОЙ!), рыжей собачки, которая послушно трусит за сыном Зевса, рычит, когда чувствует приближение плохих парней, самоотверженно кусает их за то, до чего может достать (ТЬФУ!), а потом, сидя у ночного костра, наслаждается остатками ужина сына Зевса, который ласково треплет ее за ушами, приговаривая: «Хороший мальчик, Иолай. Ты мой самый лучший друг!»
Проклятье!
Иолай вскочил на ноги и сердито тряхнул головой.
Ну уж нет!
Если ему нужен верный пес, он его и получит!

Гераклу снился кошмар. Они с Иолаем сражаются с гидрой! Огромная, девятиголовая гадина шипит и плюется ядом. Геракл чувствует, что устает, меч неожиданно становится совершенно неподъемным даже для его могучих рук. Он тяжело дышит, пот заливает глаза.
- Осторожно!!!!
Голос Иолая раздается где-то совсем рядом…
Он с трудом поворачивается и понимает, что не успевает ни увернуться, ни пригнуться, ни даже уклониться. Прямо на него нацелена жуткая пасть с сотней острейших зубов.
Все!
Он закрывает глаза и в этот момент что-то сбивает его с ног. Он кубарем катится по мокрой траве и сильно ударяется об алтарь Гере. Какое-то время он стоит на четвереньках, делая судорожные вдохи, пытаясь заполнить свои легкие воздухом. А потом раздается этот зловещий торжествующий смех. Смех царицы Богов.
Он поднимает голову и видит Иолая, который неподвижно лежит на земле. Гидры нет, словно никогда и не было, и только примятая, почерневшая трава свидетельствует о том, что здесь было сражение.
Да кровь…
Как много крови…
Иолай!
Он пытается подняться, но ноги не держат его.
Почему Иолай не шевелится? Он ранен? Он без сознания?
И тогда он ползет к своему другу, ползет так быстро, как только позволяет его истощенное тело.
Голубая рубашка Иолая разорвана и насквозь пропитана кровью.
На бронзовой от загара коже ровным полукругом виднеются следы от страшных зубов.
- ИОЛААААААЙ!!!!
Тишина. Только тяжелое, рваное дыхание охотника.
- Иолай! Ответь мне! Поговори со мной!
Дрогнули светлые ресницы.
- Герк…, - голос тихий, как дыхание. – Ты в порядке?
- Да. Да, я в порядке… И с тобой тоже все будет хорошо…
Слабая улыбка.
- Ты никогда… не… умел…врать… особенно мне…
- ИОЛАЙ!!!
- Ты будешь… навещать… меня?
- Ты не умрешь! Мы всегда будем вместе! Я верну тебя!
- Герк…
- Что? Что ты хочешь?
- Наклонись ко мне…
Он склоняется, чтобы услышать последние слова умирающего друга, но…
Иолай неожиданно лижет его в щеку теплым влажным языком!

Геракл дернулся и сел так резко, что на мгновение у него закружилась голова.
Переведя дыхание, сын Зевса быстро огляделся и вытер мокрый от пота лоб.
Все как вчера, когда они ложились: костер потух, солнечные лучи освещали уютную полянку… и…
маленькое рыжее лохматое существо, которое смотрело на него огромными черными глазами- плошками.
Что за…?
- Иолай!
Тишина в ответ.
- Иолай!!!
Опять тишина.
Только птичий гомон, да журчание ручейка неподалеку.
Геракл вздохнул и поднял щенка на руки.
- Куда он пошел, ты случайно не знаешь? И откуда ты здесь взялся?
Щенок высунул розовый язычок и лизнул полубога в кончик носа.
На шее собачки Геракл увидел тонкий кожаный ошейник, к которому была привязана записка.
На кусочке пергамента рукой Иолая накарябано:

«Его зовут Иолай. Можешь воспитать его, как тебе вздумается. Теперь он – твой лучший друг»

И все. Ни подписи, ни «до свидания».

- Проклятье! – Геракл взглянул на маленькое существо в его руках. – Это уже серьезно! Ну, что нам теперь с тобой делать?

… продолжение следует.

Часть третья – совершенно депрессивная

...KОГДА УХОДЯТ ГЕРОИ...

… продолжение следует.

Часть четвертая - заключительная.

… И СГИНЕТ МИР ВО МРАКЕ НОЧИ…

... О жалкая судьба! О злой удел!
Увы, чем горше плачем мы о горе,
Тем глубже в нас врастает боль, увы!
(ГАРСИЛАСО ДЕ ЛА ВЕГА)

Геракл не знал, сколько времени он простоял вот так.
Прошла ночь, небо на востоке начало светлеть, но сын Зевса не замечал этого. Запертый в своем горе, он не осознавал мир вокруг себя, все его внимание было сосредоточенно на искалеченном теле друга, которое сейчас лежало перед ним на пропитанной кровью кровати.
Одна только мысль билась в его голове…
Это все его вина! Только его!
Мокрый холодный нос ткнулся в его руку, вырывая из плена оцепенения.
Геракл опустил глаза, встав на задние лапы, щенок осторожно покусывал его за наруч, стараясь привлечь к себе внимание.
- Геракл…
Он почувствовал на своем плече чью-то руку. Обернувшись, он увидел того самого высокого человека, который сообщил ему о смерти Иолая.
- Геракл… мне очень жаль. Но прошло много времени, тело надо подготовить к погребению… мы займемся этим, а тебе надо поспать.
Слова человека с трудом доходили до затуманенного горем разума полубога, но одно слово – погребение – он услышал очень четко.
Да, незнакомец прав, у него будет время оплакать друга. У него будет на это целая жизнь… проклятая жизнь, наполненная одиночеством и слезами. Или нет?
Геракл решительно поднялся на ноги. Он вернет Иолая! Вернет, чего бы это ни стоило!
Громовой вопль потряс деревню.
- ААААААИИИИИИИД!!!!!!!!!!

- Кончай орать! – раздался рядом знакомый голос.
Геракл открыл глаза и сразу узнал место – подземный мир. Вон Персефона, смотрит как всегда грустно и сочувственно, а Аид, как обычно, раздражен…
- Верни его!
- Геракл…
- Мне плевать на все правила! Верни его!
- Геракл, послушай…
- Аид! Мне все равно… я…я…, - глаза Геракла наполнились слезами. – Я сделаю все, что ты хочешь. Я останусь здесь вместо него.
- Да? Ты уверен, что он этого хотел бы?
- Мне все равно, чего он хотел бы…
- Послушай себя! – Аид начал терять терпение. – Ты ведешь себя, как законченный эгоист! Я…МНЕ… А как же Иолай?!
Сын Зевса без сил опустился на толстый ковер.
- Я не смогу жить без него!
- Когда-нибудь тебе все равно пришлось бы научиться.
- Когда-нибудь… Но не сейчас. Все произошло слишком быстро. Он должен был прожить долгую и счастливую жизнь. А мы… мы даже не попрощались…
- Откуда ты знаешь, что ему предназначено? Ты подрабатываешь у Мойр?
- Я знаю!
- Геракл, даже Боги не властны над Судьбами. Я не могу вернуть его, но я разрешу вам поговорить. Не долго…
Геракл опустил голову.

Иолай сидел на берегу Леты, задумчиво швырял в нее камешки, наблюдая за расходящимися на темной воде кругами.
Геракл остановился рядом с ним, не зная, что сказать. Какое-то время он просто молча смотрел на изуродованное ужасными ранами тело друга, а потом вдруг с ужасом понял, что это не тело… Это душа! И все эти раны принадлежат душе Иолая.
- Иолай…, - тихо позвал он.
- Интересно, - произнес охотник, даже не обернувшись. – Почему камни разные, а круги получаются всегда круглые? У меня будет время об этом подумать…
- Иолай, ты меня слышишь?
- Да.
- Я… мне… Аид разрешил нам поговорить…
- Да? Он всегда хорошо ко мне относился.
- Иолай, я так много хочу сказать тебе.
- Не надо, Герк. Я знаю все, что ты скажешь, я много раз слышал это. Помнишь, я сказал тебе, что если часто повторять одни и те же слова, то они становятся привычкой и теряют смысл?
- Помню… Но…
- Прошу, Герк… не надо. Не говори ничего. И прошу тебя, уходи.
- Но почему?
- Потому что я тебя прошу. Пока прошу… Сейчас я хочу побыть один.
- Иолай, пойдем со мной. Вместе мы уговорим Аида.
- Нет… я не пойду… пришло мое время, я остаюсь здесь.
- Но почему?!
Иолай покачал головой.
- Геракл, у меня была интересная жизнь. Я счастлив тем, что дружил с тобой, у нас было много удивительных приключений, мы помогали людям, но я просто устал. Я все-таки смертный.
- Это не твое время!
- Нет, мое. Я умер в сражении, защищая невинных. Разве это не лучшая смерть для героя?
- Иолай…
- Уходи, прошу тебя, не начинай все снова! – Иолай вскочил на ноги и развернулся к другу. – Все, что ты скажешь мне, я слышал сотни, тысячи раз! За все эти годы ты не придумал ничего нового! Ничего! «Иолай, ты мой самый лучший друг! Мы через столько прошли вместе! Только с тобой я могу быть не всемогущим полубогом, а обычным человеком!» Геракл, со мной или без меня, ты все равно полубог. И от этого тебе никуда не деться. Да, люди видят только то, что хотят видеть. Тысячи лет спустя один человек скажет такому же сыну Божьему: «Внимая голосам, кричащим «Сверхзвезда!»
Ты начал верить сам в божественный свой дар,
Молва о чудесах легенды создает
И верят больше в имя, чем в учение твое...»*
И знаешь, я его понимаю!
Геракл в изумлении уставился на друга.
- Иолай, ты о чем???
- Так… ни о чем… когда умираешь, начинаешь кое-что понимать. Аид разрешил мне выбрать… У меня было время подумать и я принял решение…
Прежде чем Геракл успел сделать хоть шаг, Иолай стремительно развернулся, наклонился к реке забвения, зачерпнул в горсть ее темную воду и поднес к губам.
- Прощай!
- НЕЕЕЕЕЕЕЕТТ!!!!!!
Геракл бросился к другу, но тот уже сделал глоток.
- НЕТ! Иолай, Боги, что же ты наделал!!!!
Глаза охотника на мгновение затуманились, а когда вновь просветлели, он с удивлением взглянул на сына Зевса.
- Привет. Мы разве знакомы?
- Иолай….
Кожа охотника словно по волшебству стала гладкой, исчезли все шрамы, затянулись и пропали без следа раны.
- Хорошо, ты знаешь мое имя, но я не знаю тебя. Ты кто? И что тебе от меня надо?
- Ты ничего не помнишь?
- А что я должен помнить? Прости, приятель, но я тороплюсь домой, поболтаем как-нибудь в следующий раз.
Иолай осторожно снял со своего плеча руку Геракла и, помахав ему на прощание, пошел в сторону Елисейских полей, откуда раздавались веселые голоса и детский смех.
Геракл остался стоять, словно его поразило молнией.
- Пошли, - незаметно появившийся Аид тронул племянника за плечо. – Ты сделал все, что мог.
- Он забыл меня…, - прошептал будто в полусне сын Зевса. – Он сам захотел забыть меня.
- Это было его решение.
- Но почему? – Геракл повернулся к дяде. – Разве ему было так плохо со мной? Разве наша дружба ничего для него не значила?
Аид пожал плечами.
- Я вообще не понимаю смертных, так что не спрашивай меня. Спроси лучше себя…
Геракл закрыл глаза, пытаясь осознать произошедшее, а когда снова открыл их, то увидел, что он по-прежнему стоит посреди комнаты, на него с удивлением и беспокойством смотрит все тот же незнакомец, а вокруг тела Иолая суетятся какие-то люди.
Иолай!
- НЕТ! – взревел полубог, расталкивая всех, кто столпился возле кровати. – Не прикасайтесь к нему! Я сам! Сам!
Люди испуганно шарахнулись в стороны.
Геракл подошел к постели и легко поднял неподвижное тело на руки.
Он не произнес ни единого слова, не попытался выяснить, что же произошло, не поблагодарил этих людей за заботу, он просто шел через расступающуюся перед ним толпу.
- Спятил…, - пронесся шепот по улице. – Он спятил…
Геракл плотнее стиснул зубы, в его душе поднимался холодный гнев. Иолай погиб из-за них! Из-за них он ввязался в бой и погиб!!! Во всем виноваты эти люди и…он!!!
Он убил бы их всех голыми руками, но сначала он должен позаботиться о теле друга. Он похоронит Иолая, как издревле хоронили павших героев, он убедиться в том, что память о его друге не умрет никогда, и тогда он присоединиться к нему в царстве Аида. Пусть Иолай не помнит его, но они подружатся заново! Они снова станут лучшими друзьями!!!
Жалобно повизгивающий щенок бежал рядом, стараясь не отставать от широкого шага полубога…

Геракл не помнил, как прошло погребение. В его воспаленном мозгу запечатлелась единственная картина – гора древесных стволов (он сложил костер из стволов деревьев самых дорогих пород, что-то пришлось покупать, но по большей части люди отдавали их даром, в память об Иолае) и закутанное в белоснежный саван тело Иолая, которое он сам подготовил к погребению, не подпустив даже Алкмену.
Вокруг стояли какие-то люди… много, очень много людей… они подходили, что-то говорили, многие из них плакали. Он не узнавал лица, не слышал сочувственных слов, он вообще ничего не замечал. Кто-то впихнул в его руку горящий факел и подтолкнул к костру.
Кто-то потом оттащил его от взметнувшегося вверх пламени, охватившего сочащиеся ароматным маслом стволы.
Он, не мигая, смотрел, как дым и огонь окутывают тело его лучшего друга, и чувствовал, как его душа сгорает вместе с ним.
Уже остыл жар от огромного костра, люди начали расходиться, а он все стоял неподвижно, не в силах оторвать взгляда от того, что когда-то было его лучшим другом.
Ясон собрал пепел и тронул Геракла за плечо. Сын Зевса никак не отреагировал на прикосновение. Ясон заглянул в его лицо, и в ужасе отшатнулся. Глаза полубога были абсолютно безжизненными, потухшими, словно душа, покинув тело Геракла, отправилась сопровождать Иолая в его последнем путешествии.
Ясон оглянулся и увидел ссутулившегося Ификла, к плечу которого прижималась рыдающая Найоби. Он махнул рукой, привлекая внимание молодого царя. Тот аккуратно передал молодую женщину Гектору и подошел.
Вдвоем, два царя, бывший и настоящий, медленно повели Геракла домой.
- Мы только что похоронили их обоих, - тихо шепнул Ясон, и Ификл понимающе вздохнул.

Когда наступил вечер, Ясон поднялся в комнату, куда они с Ификлом отвели Геракла.
Полубог сидел на кровати в той же позе, в какой они оставили его утром. Положив морду на его колени, рядом так же неподвижно лежал рыжий щенок.
Ясон тихо тронул пасынка за плечо.
- Геракл…
Никакой реакции.
- Геракл…
Снова тишина.
Бывший аргонавт вздохнул и сильно встряхнул сын Зевса за плечи.
- Очнись, Геракл.
Тот непонимающе поднял голову.
- Яс?
- Да, я.
- Иолай… он…
- Знаю… Вот, возьми, - он протянул Гераклу небольшой полотняный мешочек на кожаном шнурке.
- Это…
- Да, это его пепел. Часть его мы похороним рядом с Анией, а часть всегда будет с тобой.
- Я не могу взять это…
- Тебе плохо и больно, но жизнь продолжается, Геракл. Ты же знаешь (у него не хватило духу, чтобы говорить о погибшем друге в прошедшем времени) Иолая. Знаешь, как он любил жизнь. Он не хотел, что бы ты хоронил себя заживо. Ты должен жить и продолжать бороться за то, во что верили вы оба.
Геракл зажал уши руками и закрыл глаза.
«Боги! Какие избитые фразы! Он так часто слышал эти слова, что они потеряли для него всякий смысл и превратились в просто знакомый набор звуков! И как Ясон может произносить их, да еще таким трагическим голосом! Как он может опускаться до таких банальностей, когда речь об Иолае?!»
И тут Геракла словно ударило молнией!
Ведь Иолай говорил именно об этом!
Тогда, у костра, нужно было сказать всего лишь пару слов… пару простых, но искренних слов и ничего этого не случилось бы! А в подземном мире…
Он мог просто рассказать другу сколько он для него значит, и Иолай простил бы его! А он начал говорить какие-то напыщенные фразы, достойные только пьяных ораторов на городском собрании и все испортил! Все!
Подняв глаза, Геракл увидел, что Ясон продолжает что-то говорить. Его губы шевелились, но сын Зевса не разбирал слов.
- Нет!
Ясон поперхнулся на полуслове.
- Что «нет»?
- Помолчи! – Геракл поднялся на ноги и угрожающе навис над другом. – Помолчи, Ясон! Ты же ничего не знаешь! Тебя не было там! Это я во всем виноват! Я один! Он погиб из-за меня!
«Ну вот, - подумал про себя бывший царь Коринфа, - все начинается заново. Каждый раз все происходит одинаково!»
Но он жестоко ошибся!
- Тебе не было там, - продолжал орать Геракл. – Я обидел его, и он ушел! Он пытался доказать всем, мне, себе самому, что он настоящий герой, а не моя тень. Я должен был остановить его! Мне не нужны были доказательства, но я решил, что они нужны ЕМУ! Я даже не попытался задержать его! Он был бы жив!
- Может быть, - тихо возразил Ясон. – Но вы не были бы друзьями.
- Но он был бы жив!
- Геракл, вы и раньше ссорились…
- Но на этот раз я в самом деле его обидел.
- Почему ты так решил?
- Я разговаривал с ним.
Ясон приподнял брови.
- Ты ходил к Аиду?
- Да. И знаешь, Аид разрешил ему выбирать – пить из Леты или нет. И знаешь, что он сделал? Он выпил, даже не раздумывая! Он предпочел забыть меня!
- Геракл…
- Не говори ничего! Я сам во всем виноват!!! Я не должен жить, когда мой лучший друг мертв из-за меня.
- Геракл!!!!!
Увидев глаза Геракла, Ясон понял, что все зашло слишком далеко. Он повис на руке полубога, пытаясь остановить того, но смертному ли тягаться с сыном Зевса?
Тело Ясона отлетело в сторону, словно перышко. В наступившей тишине раздался негромкий хруст, когда голова аргонавта ударилась о край кровати, а сам он тряпичной куклой сполз на пол.
Геракл замер.
В дверях комнаты, привлеченные криками, появились люди. Геракл узнал смертельно бледную, заплаканную Алкмену, в ужасе застывшую у стены. Ификл опустился на колени возле неподвижного тела, а потом со страхом взглянул на брата.
- Он мертв…, - едва слышно выдохнул он.
Люди шарахнулись в стороны, образовав вокруг сына Зевса кольцо.
- Мертв… мертв…, - эхом прокатилось по дому. – Ясон мертв… Геракл убил его…
Безумные глаза сына Зевса перебегали с одного лица на другое и видели только отвращение и гнев.
- Мама…
Алкмена отшатнулась, сжавшись в объятьях Ификла.
- Боги! Что я натворил?!
Схватив со стола лежащий там мешочек с прахом Иолая, Геракл опрометью бросился вон из дома…
- Герк!
Ификл бросился было за братом, но замер, боясь потревожить Алкмену.
- Беги за ним, - подтолкнула она сына. – Достаточно на сегодня смертей. Я не могу потерять и его тоже. Беги!
Ификл передал мать на попечение стоявшему рядом Автолику и выскочил следом за Гераклом.

Если бы ни толпа, стоящая вокруг дома, Ификл ни за что не догнал бы брата. Но слишком много народа пришло выразить свои соболезнования, Гераклу пришлось буквально проталкиваться через толпу, и все же Ификл нагнал его уже возле самого леса.
- Стой! Да стой же!!!!!! – запыхаясь, он схватил брата за плечи и развернул к себе. – Остановись!!!
- Что тебе от меня надо?! – рявкнул Геракл, вырываясь из рук молодого царя. – Хочешь сказать, что это тоже не моя вина?!
- Я хочу, чтобы ты остыл.
- Остыну, когда перестану осквернять этот чистый воздух своим зловонным дыханием!
- Ты спятил? О чем ты говоришь?
- Я уже сказал Ясону! Я не должен жить, когда Иолай мертв из-за меня!!!
- Почему ты всегда считаешь себя во всем виноватым?!
- Иф, не начинай! Ясон заговорил о том же и чем все кончилось?! Я опасен для своих родных! Я убил Иолая, убил Ясона, я сделал несчастной свою мать! Я не должен жить!!!
- Геракл, я не дам тебе совершить самую большую глупость в твоей жизни!
- Ты не сможешь остановить меня, Иф! Я буду вместе с Иолаем. Я буду вымаливать у него прощения!
- Тогда я умру вместе с тобой! Пусть на твоей совести будет еще одна смерть!
- Мне уже все равно! – Геракл поднял голову. – АРЕСССС!!!!!!!
- Зачем же так орать? – Бог войны материализовался под большим кипарисом, выражение его лица было скучно брезгливым. - Я тебе что, мальчик по вызовам?
- Убей меня!
Арес в немом изумлении уставился на сводного брата.
- Чего?
- Ты оглох? Убей меня!!!
- С какой стати?
- Какая тебе разница! Ты так долго об этом мечтал, ну… давай!
- Нет проблем! – Арес приосанился, в его руке загорелся огненный шар.
Ификл решительно вышел вперед и встал перед братом.
Арес опустил руку.
- Так мы не договаривались. Его я убивать не хочу и не буду.
- Уйди, Иф!
- Нет! – молодой царь взглянул в глаза полубога. – Мы братья и умрем вместе.
Геракл оттолкнул брата, тот кубарем полетел на траву.
- Давай!
Арес снова приготовился, но снова опустил руку.
- Что же ты…
- Не знаю, - смущенно признался Бог войны.
- ты же мечтал об этом!!!
- Да, но… одно дело убить тебя в бою и совсем другое – вот так… шлепнуть от нечего делать. У меня сейчас нет настроения! И вообще, почему я должен выполнять твои желания? Я что, добрая фея?
- ЧТО?! Настроения? Ты… ты.. слабак!
- Что? – глаза Ареса потемнели.
- Да! Слабак, трус, тряпка!
- Ах ты…
Дальше все произошло очень и очень быстро.
Арес размахнулся и метнул шар…
Вскочивший на ноги Ификл бросил тело вперед, оттолкнув Геракла.
Миг, и на месте молодого царя осталась лишь горстка пепла, да сильно оплавившийся бронзовый кинжал.
- Упс! Сам виноват! – Арес исчез, оставив после себя лишь темно-синие искры.
Геракл оторопело уставился на то, что когда-то было его братом.

Алкмена сидела в кухне за столом и тупо смотрела перед собой. Неужели это все происходит с ней? Почему? В чем она провинилась? Что сделала не так?
Иолай… милый, добрый, великодушный, благородный, забавный Иолай… Он освещал ее жизнь, поддерживал, когда было трудно и одиноко, помогал, заботился о ней, когда Геракл был далеко. И то происшествие… Когда светловолосая Богиня явилась, чтобы убить ее не рожденного ребенка.
Боги! Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее и Геракла.
И теперь он ушел… его нет…
Ясон… ее последняя любовь… страсть вспыхнула между ними так внезапно, что она поначалу испугалась.
А потом окуналась в нее с головой, полностью отдавшись своему счастью. И опять Иолаю пришлось защищать ее перед Гераклом. Тот долго не мог принять, что его отчимом и мужем его матери станет его старый друг.
И вот теперь она потеряла их всех… двух сыновей… мужа… всех!
За дверью послышался какой-то шум, возня, чьи-то взволнованные голоса… она разобрала имя Ификла.
Дверь приоткрылась и в кухню осторожно проскользнул Автолик.
- Что случилось? – глухо спросила она, не поднимая головы.
Он положил на стол оплавленный кинжал.
- Мне жаль, - пробормотал король воров и так же бесшумно исчез.
Алкмена протянула руку, дрожащие пальцы коснулись рукояти…
- ЗЕВС!!!
Он появился немедленно, словно только и ждал, когда она его позовет.
- Как ты мог это допустить?!
Царь Богов опустил глаза.
- Прости, дорогая…
- Не смей так меня называть!
- … но даже мы не властны над Мойрами…
- Ты должен вернуть их!
- Я не могу!
- Ты уже делал это!
- Да, но последствия были…
- Мне плевать на последствия! – Алкмена словно вспомнила, что она наследница микенского трона и мать известного героя. – Верни их!!!
- Мне жаль!
- Не говори, что тебе жаль!
Она схватила большой кухонный нож и развернулась к Зевсу.
- Верни, или я уйду следом за ними.
- Алкмена!!!
- Ну!!! Без них мне не зачем жить. Меня лишили всего, мужа, трех сыновей, любви – всего! Зачем мне жизнь без них… Я ненавижу тебя!
Зевс бросился к женщине, но опоздал.
Твердой рукой Алкмена вогнала нож себе в грудь по самую рукоять.
- НЕЕТ!
Зевс подхватил на руки ее падающее тело. – Нет! Что же ты наделала!!!

Геракл бежал, не разбирая дороги, натыкаясь на деревья, и мечтая только об одном – сломать себе шею в каком-нибудь глубоком овраге.
Иолай…
Ясон…
Ификл…
И во всем виноват он один!
Когда силы оставили его, он упал на мягкую траву и обхватил голову руками. Если бы он мог заплакать, он так бы и сделал, но слез не было.
Слабая золотая вспышка возвестила о появлении Бога. Геракл даже не поднял головы, ему было все равно.
Зевс неслышно подошел и опустился рядом с сыном.
- Сынок…
Тишина.
- Сынок…
- За что? – хрипло прошептал Геракл и взглянул на отца. – За что мне такая судьба? Почему все, кого я люблю, умирают по моей вине?
- Я не знаю, - так же тихо ответил Зевс.
- Ты можешь все исправить?
- Нет.
- Тогда зачем ты здесь?
- Мне очень жаль, сын, но…
Зевс протянул Гераклу окровавленный нож.
- Что это?
- Это…, - Зевс запнулся, не зная, как обрушить на плечи сына еще и эту новость. – Это…
- Мама?
Зевс молча кивнул, и по щекам царя Богов потекли слезы.
- Кто…?
- Она сама…
- Этого не может быть! Она не могла так поступить… Она сильная…
- Она женщина, сынок… Женщина, в один день потерявшая все.
- Это я виноват, - Геракл закрыл глаза и опустил голову.
- Нет, сынок, это моя вина. Я должен был наплевать на все правила и повернуть время вспять. Какой же я Бог, если не могу помочь тем, кого люблю!?!
- Ты отвечаешь за судьбу целого мира.
- Плевал я на мир! Зачем он мне без нее? Без тебя!
- Папа…
- Не называй меня так! Какой из меня отец, если я не смог уберечь свою семью?! Какой прок от моей Божественной силы, если я не могу спасти тех, кого люблю?!
Зевс вскочил на ноги и воздел руки к небу.
- ГЕРРАААА!!!!!!! Ты так мечтала править Олимпом! Я отдаю его тебе!!! Мне больше не нужна моя власть! Забирай ее!!!
Прогремел гром, сверкнула молния, в потемневшем небе появились два светящихся зеленых глаза и торжествующий смех прокатился по лесу.
Фигуру Зевса окутало зеленоватым туманом, и вдруг все исчезло.
Зевс покачнулся и тяжело опустился на землю рядом с Гераклом.
- Что произошло?
- Ты отдал Гере свою силу. Теперь ты смертный, - пояснил тот, не поднимая головы.
- Да? Ладно, - Зевс положил руку на плечо сына. – Пойдем, сынок, нам надо вернуться.
- Зачем?
- Надо похоронить Ясона, Ификла и Алкмену.
- И что потом?
- А потом мы будем продолжать жить…
- Папа, не начинай…
- Пойдем. Кстати, ты знаешь, куда идти?
- Нет.
- Тогда давай искать дорогу.

Через несколько часов блужданий по лесу, испытав на себе все прелести смертной жизни в виде болот, гадюк, муравьев, колючих кустов, зарослей ядовитого плюща, дождя, холода, голода и жажды, Зевс чувствовал, что готов попроситься обратно.
Геракл, казалось, не обращал на неудобства никакого внимания. Он вообще ни на что не обращал внимание, механически переставляя ноги одну за другой.
Наконец, впереди забрезжил просвет.
- Выбрались, - Зевс устало плюхнулся на более-менее сухую кочку и уставился на относительно протоптанную дорожку перед ними.
Геракл не останавливаясь топал вперед.
- Сынок, ты не хочешь присесть и передохнуть?
- Нет.
- Как скажешь, - Зевса поднялся и, отдуваясь, потащился следом за сыном. – Похоже, что здесь давно никто не ходил.
Пронзительный женский визг стал ему ответом.
На тропу выскочила молодая женщина в разорванной тунике и бросилась к Гераклу.
- Помогите!! Чудовище!!!
Ни одной эмоции не отразилось на лице полубога.
- Да помогите же мне! – продолжала надрываться незнакомка.
Геракл продолжал стоять, тупо глядя перед собой.
- Что случилось? – пропыхтел Зевс.
- Там… чудовище…
- Сынок…, - Зевс тронул сына за плечо.
- А? – Геракл словно очнулся от глубоко сна.
- Этой леди нужна помощь.
- И что?
- Как что? Ты же герой!
- Уже нет.
- Геракл!!!! - Зевс сильно тряхнул сына за плечи. – Очнись!!! Ты должен ей помочь!!!
- Зачем? Что бы они поставили еще одну статую в мою честь? Она будет хорошо смотреться на моей могиле!
Девушка ошалело хлопала глазами, переводя испуганный взгляд с одного мужчины на другого. Наконец смысл услышанного дошел до ее затуманенного страхом разума.
- Ты Геракл?
- Он Геракл, - подтвердил Зевс.
- Тогда пойдем быстрее. На нашу деревню напало огромное чудовище.
- Сожалею, но помочь не могу.
- Но почему? – два голоса прозвучали в унисон.
- Я больше не занимаюсь этим.
- А чем ты занимаешься?
- Я убиваю своих родственников и друзей.
- Геракл! Прекрати. Ты все еще ты! Подумай, разве этого ждал бы от тебя Иолай!
При упоминании этого имени, Геракл вздрогнул.
- Иолай… нет.
- Вот именно. Да, вы поругались. Но вспомни, что делал он, когда вы расстались! И что делаешь сейчас ты!
- Он… я… помогу ей в память о нем.
- Да. Правильно. Пошли.

Над деревней поднимался густой черный дым. Чудовище Геракл увидел сразу, огромный, уродливый зеленый дракон самозабвенно палил один дом за другим, явно испытывая от этого садистское наслаждение.
Геракл не успел ничего предпринять, даже просто подумать, как вперед вышел Зевс.
- ЭЙ! ТЫ!
Безобразная башка, украшенная костяными гребнями повернулась в их сторону, и два немигающих желтых глаза с вертикальными зрачками оглядели их с головы до пят, словно прикидывая, годятся ли они на закуску.
- Да ты! А ну проваливай отсюда!
- Папа! Ты что творишь?
- Как что? Разве не так поступают настоящие герои?
- Нет, не так! У настоящих героев есть план, они не суются напролом!
- Разве у вас с Иолаем было так?
- Ты - не Иолай! И теперь ты смертен!
- Он тоже был смертен!
- Да, был. И к чему это привело?! Иолай… он… я… я доверял ему! Я мог положиться на него! Я знал его, лучше чем самого себя! Я мог читать его мысли!
Зевс замер.
- Ты хочешь сказать, что мне, твоему родному отцу, ты не доверяешь?
- Нет!
- Здорово…
- Папа, сейчас не время выяснять отношения. Давай отложим это на потом, ладно?
Дракон явно принял решение и теперь прицеливался.
- Как скажешь, но ты меня обидел, имей в виду.
- Ладно.
- Итак, как вы с Иолаем поступали в таких случаях?
- ну… Иолай отвлекал, а я заходил сзади.
- Как отвлекал?
- По-разному.
- А чаще всего?
- Ну… он просто выходи и вставал перед драконом.
- И это план? Удивительно, что он прожил так долго!
- Папа!
- Хорошо, но только поторопись!
Зевс выполз из-за сарая, за которым они прятались, и встал во весь рост перед обалдевшим от такой наглости драконом.
- Цып-цып, гули-гули… тьфу! Эй, ты! Как там тебя… Иди сюда.
Дракон задумался, такая ненормальная пища ему еще не попадалась.
Но долго думать было лень. И к тому же он был голоден.
Поэтому он просто выплюнул струю пламени в наглое существо.
Зевс шарахнулся в сторону и кубарем покатился по земле.
- Я слишком стар для этого дерьма, - проворчал он, проворно отползая за поленницу дров.
Дракон повернул голову, и плюнул снова.
- ОЙ!
Струя пламени обожгла царственную макушку, спалив на ней волосы.
- Геракл, давай быстрее, - заорал бывший царь Богов.
Тишина…
- Геракл…
Снова ничего.
- Гера…, - прямо перед Зевсом возникла ухмыляющаяся морда дракона.
«Какая глупая смерть», - успел подумать Зевс, исчезая в драконьей пасти.

Геракл был на полпути к дракону, когда услышал крик отца. Он замер посреди улицы, повернулся и увидел, как ноги Зевса исчезают между зубами дракона.
Зверюга довольно причмокнула, отрыгнула струю пламени и оглядела улицу в поисках второго блюда.
Геракл стоял столбом, не в силах пошевелиться, и в его голове была только одна мысль: «Вот опять! Все продолжается».
Не вполне понимая, что он делает, он наклонился, подобрал с земли большой камень и шваркнул его прямо в ухо дракона.
Животное взревело и завертелось на месте в поисках обидчика.
- Эй ты!!! – взревел сын Зевса, вставая перед драконом.- Иди сюда! Сожри меня! Сожри! Тебе же мало одного. Ну, бери меня!
Дракон не заставил себя долго упрашивать. Изогнув шею, он разинул зловонную пасть и ловко подхватил зубами приставучую добычу.
«Иолай, я иду к тебе!», - успел подумать Геракл, прежде чем тьма поглотила его.

И не осталось больше героев в этом мире…
И тьма поглотила его…
Почувствовав безнаказанность подняло голову Зло.
И запылали кострами деревни и города…
И заплакали, застонали, закричали люди…
Но не было героя, кто пришел бы им на помощь.
Те немногие, которые еще хранили в своих сердцах память о Геракле и Иолае, погибли, не побоявшись выступить против окутавшей мир тьмы.
Отвернулась от них удача...
Ходили слухи, что неуловимого короля воров, бесстрашного и благородного Автолика смерть подстерегла, когда он пытался вызволить из темницы Салмонея, обвиненного в том, что он пытался отравить нового царя Коринфа – тирана и убийцу. Автолик отправился выручать своего приятеля, но попался в самую древнюю ловушку, которую только можно было вообразить. Когда пол внезапно расступился под его ногами и он увидел тусклый блеск стальных кольев, последняя его мысль была об ушедших друзьях.
Салмонею отрубили голову на городской площади следующим утром.
Ходили слухи, что Зена, Габриэль и Джоксер навсегда покинув Грецию ушли далеко на север, и там, в заснеженных горах встретили они свой конец от лап диких существ, называемых Йети.
Ходили слухи, что шумерскя царица Небьюла покончила с собой, опустив руку в корзину с тремя египетскими кобрами. Слуги нашли ее в царских покоях, в правой руке царицы была зажата прядь светлых волос.
Ходили слухи, что молодая царица Аттики Найоби отреклась от трона и приняла сильнодействующий яд. Сражения за трон продолжались долгих пять лет, пока его не захватил престарелый, выживший из ума Гектор.
Во время его правления Аттика оказалась ввергнута в войну и скоро пала под полчищами персидских завоевателей.
Даже Боги отвернулись от Греции.
Гера и Арес в борьбе за трон уничтожили друг друга.
Остальные боги, не жалея взваливать на себя такую ответственность, удалились от дел, отказались от своего бессмертия и занялись кто чем, встретив смерть в положенный всем смертным час.

В мире воцарился хаос и анархия.

…… Девочки, семь!
Мама дорогая! Катерина оторвала голову от подушки. Зачем же так громко!
Отделение скорой помощи вяло стряхивало с себя одурь ночного дежурства.
Сон! Батюшки мои, вот присниться же такое!!! Спали ведь всего три часа!
Катерина взглянула на мигающий сотовый. Новое сообщение. Судя по дате, пришло вчера, но прочитать его она не успела.
Сообщение было от Совы.
«Легкой ночи», - гласило оно. Катерина усмехнулась. Да уж! Ночь была еще та!
Убирая постель и умываясь, Катерина перебирала в голове все смс-ки которыми они вчера обменялись с Совой. Надо же, какой сон они навеяли!
Ладно, Катерина зловредно усмехнулась, дежурить осталось два часа. Вот приду домой, кааааак оформлю ей эти смс-ки в рассказ! Будет знать!!! Не все мне одной мучаться! Пусть готовит большой носовой платок! Всех убью, один останусь!

По дороге домой родились названия глав и даже эпиграфы.
Плескание в душе подарило еще пару идей.
Покончив с домашними делами, Катерина, наконец-то уселась за комп.
«Первую главу можно будет позаимствовать у Лит. Она Сову нежно любит, сопротивляться не станет. А может, осилю ее заново, потом, - подумала Катерина, выдвинула клаву и…

* - цитата из рок оперы "Иисус Христос - суперзвезда" Э.Л. Веббера
КОНЕЦ.