Необходимое пояснение переводчика:
Вообще-то у Китса "Ода греческой урне", у Арианны "Ода финикийской урне", но я взяла перевод Ивана Лихачева, а у него именно так: "Ода греческой вазе"!

"Нетронутой невестой тишины,
Питомица медлительных столетий, -
Векам несешь ты свежесть старины
Пленительней, чем могут строчки эти.
Какие боги на тебе живут?
Аркадии ли житель, иль Темпеи
Твой молчаливый воплощает сказ?
А эти девы от кого бегут?
В чем юношей стремительных затея?
Что за тимпаны и шальной экстаз?…"

- Геракл, - глаза Иолая блестели от любопытства. – Я так и не понял, зачем мы идем в Аркадию?
- Иолай, повторяю еще раз, Я иду в Аркадию. Тебе вовсе не обязательно идти туда со мной. Ты бы мог пойти порыбачить или проведать бабушку, вы давно не виделись.

Опять на сработало!
Геракл вздохнул. Иолай всеми силами пытался выяснить, кто или что ждет его друга в Аркадии, и почему полубог желает отправиться туда один.
Сын Зевса поднял голову и огляделся. Как здесь красиво, особенно сейчас, в самый разгар весны. Деревья, наряженные в юную, светло-зеленую листву, луга, покрытые только что распустившимися цветами, источающими головокружительный аромат, прозрачно-синее небо, на фоне которого виднеются зеленые вершины холмов. Легкий ветерок несет с собой освежающую прохладу, и песни звонкоголосых птиц разливаются по долине.
В такие дни, Геракл мечтал, чтобы время остановилось, и весенняя благодать никогда не сменилась бы ни летней засухой, ни зимними холодами.
Он снова вздохнул и опять взглянул на шагающего рядом Иолая. Полубог знал, что друг думает о том послании, которое доставили два дня назад и содержание которого Геракл скрыл от него.
Всю дорогу Иолай бросал на приятеля косые взгляды, то и дело расплываясь в многозначительной ухмылке, и Геракл начал понимать почему. Охотник вообразил, что в Аркадии сына Зевса ждет женщина! Тайная любовь! Геракл сердито встряхнул головой. Иолай ошибался!
Правда, не во всем.
Там действительно была женщина!
А точнее, две женщины!
- Это не то, что ты думаешь! – в очередной раз проворчал Геракл, перехватив лукавый взгляд приятеля.
Иолай остановился, развернулся и уставился на напарника.
- Да? Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
- Я знаю тебя, Иолай! – Геракл не мог не улыбнуться. – Ты думаешь, что тут замешана женщина, о которой я не хочу говорить. У тебя на лице написано, что ты считаешь- у меня в Аркадии есть тайная возлюбленная.
- Ты хочешь сказать - это Не женщина?!
Когда Иолай поинтересовался, что в послании, Геракл повел себя странно. Он покраснел, смутился и пробормотал что-то невразумительное. А потом быстро засобирался в Аркадию. И всякий раз, когда Иолай лестью или угрозами пытался вытянуть из друга хоть какую-то информацию, тот краснел и уходил от ответа. И что охотнику оставалось думать? Да, он считал, что здесь определенно замешана женщина!
Ну и хвала Богам!
Иолай был бы только счастлив узнать, что у Геракла появился кто-то, при упоминании о ком сын Зевса краснеет, как школьник. И хотя Геракл не сознавался, Иолай решил не отступать от него ни на шаг, пока не узнает, кто же это такой! А Геракл упрямился! Он даже пытался соблазнить Иолая такими приятными занятиями, как охота и рыбалка, но Иолай решил держаться до конца! Если понадобится, даже зубами!
Здесь наверняка замешана женщина!
Если бы в послании говорилось о какой-нибудь беде, учиненной безумным военачальником или о появлении очередного монстра, Геракл не стал бы краснеть и скрытничать. Нееет… это точно женщина!
Геракл украдкой взглянул на партнера, Иолай сейчас был похож на терьера, учуявшего лису. Понимая, что раз охотник уперся, он рано или поздно добьется своего, сын Зевса вздохнул, взъерошил волосы, потер щеку и снова вздохнул. Все-таки ему придется рассказать Иолаю правду. Правду, которую он утаивал довольно долго, потому что был уверен: если Иолай все узнает, он будет беспощадно дразнить приятеля до скончания веков.
Геракл почувствовал, как загорелись его щеки, когда он вспомнил те события и представил, как отреагирует на них Иолай.
- Ну Герки, - уже в который раз протянул Иолай сладким голосом. – Ну давай… Тебе все равно придется мне рассказать.
Геракл открыл было рот, но передумал, снова его закрыл и отвел глаза в сторону.
- Гееерк…
Сын Зевса собрался с духом и повернулся к другу.
- Ты будешь смеяться! Тебе это покажется ужасно смешным!
- Да? Разве я когда-нибудь смеялся над тобой? – Иолай преувеличено надулся и картинно засопел, всем своим видом изображая оскорбленную невинность.
- Да, - губы Геракла невольно растянулись в широкой улыбке. – Ты не сможешь этого забыть, и станешь дразнить меня до самой смерти.
- Эй, я все-таки твой лучший друг! – Иолай сменил гнев на милость и приветливо улыбнулся. – Как ты можешь так обо мне думать! Давай, Герк, расскажи о ней! Она симпатичная?
Образ женщины, которую, как Геракл надеялся, Иолаю никогда не доведется встретить, всплыл в памяти полубога и тот расхохотался.
- Знаешь, я не берусь судить, - сквозь смех выдавил он. – Ты сам все увидишь и тогда решишь.
- Я знал! Я так и знал! Это женщина!
- Две женщины! – уточнил Геракл. – И одна из них замужем.
- Две? – Иолай замер, как вкопанный, и медленно повернулся к приятелю. – Замужем?!
У охотника было такое выражение лица, что Геракл не смог сдержаться. Заливаясь смехом, он осел на траву. Ясно, что Иолай вообразил себе какой-нибудь романтический сюжет, но таких подробностей он явно не ожидал! А что будет, когда он увидит этих двух женщин, Геракл даже боялся представить! Задыхаясь и вытирая слезы, сын Зевса хохотал, зная, что скоро ситуация кардинально изменится. Скоро Иолай будет смеяться над ним, так почему же не воспользоваться моментом?
Иолая смутило такое необъяснимое, на его взгляд, поведение Геракла. Нахмурив брови и скрестив руки на груди, он терпеливо ждал, пока друг справится с приступом веселья и сможет продолжить путь. Отсмеявшись, Геракл поднялся, но одного взгляда на лицо охотника было достаточно, чтобы его скрутил новый взрыв хохота. Иолай ждал и, когда сын Зевса, наконец, сумел взять себя в руки, принялся рассуждать:
- Так… В Аркадии есть две женщины, о которых ты не хотел мне рассказывать. И одна из них написала тебе и попросила прийти? Пока я прав?
- Мм, - сквозь смех выдавил Геракл.
Как Иолай ни старался представить себе Геракла сразу с двумя женщинами, у него ничего не получилось, поэтому он сердито тряхнул головой, отгоняя ужасную картину. Геракл и ДВЕ женщины!!!! ОДНОВРЕМЕННО!!! Кажется, он что-то пропустил!
- У одной из них проблемы?
- Ммм, - полубог кивнул. – У обеих.
- Они родственницы? То есть, они связаны друг с другом или только с тобой?
Может быть, это семейные дела? Хотя у Алкмены не было родственников в Аркадии. А родственников Зевса Геракл не стал бы так стесняться! И смеяться так он тоже не стал бы!
- Нет, - казалось, что Геракл просто не может перестать хохотать.
Иолай снова тряхнул головой и прикусил губу. Две женщины и что-то скрывающий Геракл. Скрывающий нечто, заставляющее его краснеть. Нечто, о чем он не захотел рассказывать своему другу. Нечто, заставляющее его хохотать, словно он помешался. Какие-то проблемы, в которые он почему-то не хочет посвящать своего ЛУЧШЕГО друга. Из-за женщин? Двух женщин, одна из которых замужем! Нет… ничего вразумительного Иолаю не приходило в голову.
Погруженный в раздумья, охотник не заметил, как свернул с тропинки. Продолжавший смеяться Геракл схватил его за плечо и направил в нужную сторону.
- Потерпи, и ты сам все увидишь. Если только не передумаешь и не отправишься ловить рыбу…
- Я ловил рыбу, - удрученно огрызнулся Иолай и ткнул приятеля кулаком в плечо. – Только ничего не поймал.
Геракл снова прыснул, представив, как Иолай будет знакомиться с этими двумя дамами!
- Поверь мне, - прошептал он, притягивая друга к себе. – Прежде чем все закончится, ты сто раз пожалеешь, что не пошел ловить рыбу.

***
"Нам сладостен услышанный напев,
Но слаще тот, что недоступен слуху,
Играйте ж, флейты, тленное презрев,
Свои мелодии играйте духу:
О не тужи, любовник молодой,
Что замер ты у счастья на пороге,
Тебе ее вовек не целовать,
Но ей не скрыться прочь с твоей дороги,
Она не разлучится с красотой
И вечно будешь ты ее желать…"

Аркадия была полна людей: гости и путешественники, торговцы и фермеры с фургонами, полными товаров, покупатели, главным образом женщины, нагруженные корзинами с яйцами, зеленью, фруктами и прочими необходимыми в хозяйстве вещами – все куда-то торопились и были ужасно заняты.
В свою очередь местные мужчины - ремесленники, воины, нищие и даже воры, неспешно прогуливались по городским улочкам и никуда не спешили. Пронзительно вопящие дети носились взад-вперед, путаясь у всех под ногами, и не обращая внимания ни на строгие взгляды, ни на добродушные, снисходительные улыбки взрослых.
Уверенно пробираясь сквозь толпу, Геракл прошел до конца главной улицы и свернул в небольшой проулок, петляющий между домами. Даже сюда долетала музыка, слышался скрип фургонов, шум людских голосов, фырканье лошадей и блеяние козы.
Наконец Геракл остановился перед недавно отремонтированным зданием. Дом был большой и странный: белый с причудливым ярко-зеленым карнизом и фиолетово-зеленными колоннами у широкого входа, над котором красовалась фиолетово-зеленая вывеска: "Дом танцев и моды ".
Иолай недоверчиво уставился сначала на вывеску, а потом на Геракла.
- Моды и танцев? Мы ТУДА идем?
Он слышал, доносившуюся из здания музыку, и чей-то строгий, уверенный голос, который давал кому-то указания. Определенно женщина. Хотя… судя по голосу – старая ведьма!
- Да! – сказал Геракл и прикусил язык.
- Ты не мог бы немного меня просветить, пока мы еще не вошли? Что это могут быть за неприятности? Как зовут этих женщин? Откуда ты их знаешь?
- Нет! – отрезал Геракл и с усмешкой взглянул на друга.
Тот явно нервничал.
- Ладно. Но в чем бы ни была их беда, стоя здесь, мы не сможем им помочь, - проницательно заметил Иолай.
Казалось, Геракл пустил тут корни и не может сделать ни единого шага.
- Давай! – охотнику пришлось взять сына Зевса за руку и силой сдернуть его с места. – Я хочу познакомиться с этой женщиной… или женщинами.
- Это ты пока так думаешь, - рассмеялся Геракл, но послушно двинулся следом за приятелем.
Звук их шагов эхом прокатился по огромному залу и отразился от высокого потолка. В конце зала располагалась сцена, перед которой стояли ряды столов, окруженных стульями. В углу один человек играл на странном инструменте, заменяющим собой целый оркестр. Пары, очевидно явившиеся сюда учиться танцевать, сгрудились вокруг невысокой женщины в ярком атласном платье, плотно облегающем ее ладную фигуру. Белокурые волосы дамы, собранные в причудливую прическу, вились крупными волнами, и один длинный локон на виске ласкал румяную щеку, ниспадая до самой груди. Ее обнаженные руки покачивались в такт музыке.
- Почувствуйте это, дорогие мои, - сладким и в то же время суровым голосом говорила она, собравшимся вокруг нее ученикам. – Почувствуйте ритм. Позвольте музыке проникнуть в вас, слиться с вами! Станьте с ней единым целым!
Ученики смотрели на нее с восхищением и недоверием.
Музыкант, притоптывающий и покачивающий головой в такт музыке, увидел вошедших и замер, словно превратившись в статую.
- Что? – преподавательница резко обернулась, недовольная остановкой.
Разглядев стоящих в дверях людей, она всплеснула руками, подобрала юбки и бросилась к ним со скоростью перепуганной коровы.
- ГЕРАААКЛ!
Иолай ждал, что она хоть немного притормозит, но его ожиданиям не суждено было сбыться. Смирившись с неизбежностью столкновения, Геракл вздохнул, покрепче уперся ногами в пол и распахнул объятья.
-Ооохх!
У сына Зевса вырвался полустон-полувздох, когда женщина врезалась в него и уткнулась лицом ему в грудь. Неловко гладя ее по спине, Геракл бросил быстрый взгляд на Иолая, чтобы посмотреть, как друг воспримет эту ситуацию, и успокаивающе пробормотал:
- Я пришел, как только смог.
- О, Геракл!
Она оторвалась от его груди, отступила на шаг, и окинула сына Зевса быстрым взглядом. "Очень, надо сказать, "голодным" взглядом, - отметил про себя Иолай. - Боги! Она даже губы облизнула!"
А потом глаза дамы наполнились слезами, уголки губ горестно опустились, выражение лица стало трагическим, и, заламывая руки, она воскликнула отчаянным голосом, как инструктор по строевой подготовке при виде неумех-новобранцев:
- Мы не знали, что делать! Мы только что закончили строительство! Алтея открыла на втором этаже магазин! А судья теперь говорит, что у нас нет прав на этот дом! Он хочет выбросить нас на улицу! Скотина!!!! Я не знала, к кому обратиться! Я подумала, что ты сможешь нам помочь!
Закончив эту горестную тираду, женщина моментально преобразилась. Ее взгляд, поведение, выражение лица – все изменилось, как по волшебству. Кокетливо опустив глаза и картинно хлопая ресницами, она медленно провела острым ноготком по руке Геракла.
- И вот… Ты снова спасешь нас, правда, герой?
"Боги! – думал пребывающий почти в ступоре Иолай. – Она откровенно заигрывает с ним!"
Он не знал, упасть ли на пол от смеха или развернуться и бежать, куда глаза глядят! Как, во имя Аида, Геракл познакомился с этой женщиной?
Несчастный Геракл! Он так покраснел! Так смутился! Похоже, он всей душой желает провалиться сквозь пол!
Иолай открыл было рот, чтобы придти на помощь терпящему бедствие приятелю, но тут раздался новый женский вопль:
- ГЕРААААКЛ!
… и кто-то, облаченный в головокружительно яркие, нелепые одежды скатился с лестницы и, спотыкаясь на каждом шагу, бросился к сыну Зевса.
Геракл вздохнул и снова открыл объятья, принимая в них вторую, не менее восторженную женщину. Как и первая, эта дама уцепилась за его безрукавку и тоже уткнулась носом ему в грудь.
- Ты пришел!!!! Хвала Богам! Ты здесь!!!!!!
Иолай успел заметить золотое колечко на ее безымянном пальце.
"Эта замужем", - отметил он про себя, не в силах оторваться от захватывающего зрелища.
- Где твой муж? – спросил Геракл.
- Поехал на рынок в Патмос, купить нужные мне краски, - объяснила она, не разжимая объятий.
Геракл осторожно отцепил от себя молодую даму, отступил подальше от старшей и подтолкнул Иолая вперед.
- Твенки, Алтея, я хочу познакомить вас с Иолаем, о котором я вам рассказывал. Иолай, это вдова Твенки и Алтея.
- Его первая партнерша по танцам, - улыбаясь, добавила Алтея, протягивая руку.
Иолай с трудом вышел из ступора.
- Партнерша?
- О, да! Они были такой прекрасной парой! – восторженно протянула Твенки. – Артистичной, изящной, одним словом, великолепной! На них было приятно смотреть и, уверяю тебя, они полностью заслужили свой приз! – она пристально взглянула на Иолая, и ее оценивающий взгляд не пропустил ни единой детали. – А я была их наставницей!
- Наставницей?
Иолай невольно покраснел под внимательным взглядом вдовы.
- Да, - затараторила Алтея, явно горя желанием посвятить охотника во все подробности. – Но это было до того, как я стала модельером, а Геракл спас меня, когда наш дом моды был разрушен, а я чуть не сгорела в своей мастерской. И он спас Твенки от того ужасного человека, который пытался меня разорить. Он пытался разорить ее, потому что она отвергла его приставания, выгнал ее из школы танцев, и ей пришлось танцевать за деньги… - Твенки прикрыла глаза и застонала. – А Геракл был просто великолепен! Он демонстрировал все мои модели, созданные для мужчин!
Твенки перестала стонать и уставилась на сына Зевса.
- Мы бы хотели, чтобы ты продолжал их носить! Ты был просто неотразим на подиуме!
- Модели? Подиум? – Иолай растерялся окончательно.
- Хм… в общем…это длинная история, - Геракл решил быстро сменить тему. – Расскажите мне о том чиновнике, который хочет выбросить вас на улицу.
- Алакритс, - Твенки вздохнула и театрально прижала руки к груди. – Ужасный, коварный, бесчестный человек. Многие по его вине оказались на улице. Он отбирает здания в "городскую собственность", но пользуется ими для личной выгоды. Он вор! Но очень умный вор.
Прежде чем Геракл смог задать следующий вопрос, сквозь гостеприимно распахнутую дверь в зал ворвались вооруженные люди.
- Почему вы еще здесь? – прокричал их командир, обращаясь к Твенки и Алтее. – Почему вы не сложили вещички и не убрались отсюда?
Испуганные ученики один за другим торопливо бросились к выходу, а Геракл быстро встал между женщинами и вооруженным нахалом.
- Они никуда не пойдут, - твердо сказал сын Зевса. – По крайней мере, не сейчас.
- А ты кто такой?
- Геракл, - улыбаясь, сообщил полубог.
- А…а… это не твое дело, - запинаясь, пробормотал грубиян, отступая на шаг, под защиту своих людей. – Уведомление о выселении было предъявлено надлежащим образом. Эти женщины должны освободить помещение в течение 48-ми часов. Это крайний срок и никаких отсрочек не будет.
- Посмотрим, - Геракл скрестил руки на груди и расправил плечи.
- Ну… дело твое… - пробормотал командир и пятясь, заторопился на улицу. Солдаты последовали за ним, как цыплята за мамой-курицей.
Когда они ушли, Геракл повернулся к Твенки.
- Расскажи мне, откуда у вас этот дом и почему судья решил, что вы владеете им незаконно.
- Он принадлежал моему пятому мужу Ричартаноллу, - ответила Твенки. – Он был принцем торговли и путешествовал по всему миру в поисках товаров и рынков, но основной бизнес у него был здесь. Дорогой, сладкий Риччи, стильный, изящный, смелый - настоящий мужчина. Мой Риччи никогда меня не забывал. Он всегда страстно меня желал и осыпал подарками, надеясь вызвать во мне такие же пламенные чувства. Правда, он никогда не понимал мою любовь к танцам…
- Дом…, - Геракл попытался направить мысли Твенки в нужное русло.
- Ах, да…- взгляд Твенки был полон нежной грусти. – Дом… Он принадлежал ему. А когда его торговое судно, груженное хлопком, пошло ко дну, прихватив с собой моего дорогого Риччи, мне сообщили, что он завещал это здание мне. Он знал, что я вернусь сюда, даже если его уже не будет.
- Ага, - Геракл почему-то избегал смотреть на своего друга. – А ты видела завещание?
- Ах, нет. Понимаешь, все дела вел Скриблас, странный человек, который все свитки хранил в греческих вазах. Он вел дела большинства людей здесь, в Аркадии.
- Так почему нельзя просто пойти и забрать у него это завещание? – Иолай наконец-то обрел дар речи и придвинулся ближе к Гераклу.
Нет, не для защиты… просто… они ведь партнеры.
- Он умер! – огрызнулась Твенки. – Говорят, это был несчастный случай: одна из его ваз упала ему на голову. Но я не верю! Тело нашел этот ужасный судья, я думаю, это он убил несчастного старика. Затем судья купил его дом и завладел всей обстановкой, включая вазы.
- А-а-а, - Иолай помрачнел и бросил быстрый взгляд на Геракла.
- А теперь судья использует те документы, чтобы выгонять людей из их домов, - подытожил тот.
- Точно! – Твенки поглаживала пальчиками грудь Геракла, и, казалось, совсем потеряла нить рассуждения.
Сын Зевса предупредительно кашлянул.
- Мы должны найти свитки. Где он живет? Где держит вазы?
- Он живет в огромном доме на противоположном конце города, - ответила Алтея. – Дом хорошо охраняется, туда не войти без приглашения. Говорят, вазы хранятся на чердаке, и никто не сможет до них добраться, - она неожиданно заломила руки и завопила. – ЭТО НЕВОЗМОЖНО! Ты никогда не отыщешь их! Он сбежит с ними через заднюю дверь, пока ты будешь ломиться через переднюю.
Геракл поперхнулся.
- Вообще-то я не собирался никуда ломиться. Должен быть другой, более надежный и менее подозрительный способ проникнуть в дом.
- Нуууу, - протянула Твенки. – Завтра там будет бал!
- Бал? – повторил Иолай.
- Что-то раньше я не замечала здесь эха! – процедила вдова. – Да, бал! Ну, знаешь, пары приходят, чтобы потанцевать под музыку! Ты знаешь, что такое танец?
- Я умею танцевать! – огрызнулся Иолай.
Замечание Твенки задело его. Он очень даже неплохо танцует. Ведь женщины любят танцевать, а он любит женщин. Это как раз Геракл неловок в танцах! Или притворяется, что неловок!
- Уверена, ты прыгаешь, как кролик!
- А вот и нет! – Иолай шлепнул по руке расплывшегося в улыбке Геракла. – Скажи ей, что я умею танцевать!
- Иолай здорово управляется со своими ногами, - подтвердил Геракл, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
- Правда?
Твенки задумалась и снова оглядела Иолая с головы до пят. Очень внимательно. Иолай занервничал и спросил себя: с какой радости они обсуждают танцы, когда надо думать, как достать свитки?
- Какая разница! – снова завопила Алтея. – Чтобы туда попасть. Требуется приглашение, а Алакритс никогда его нам не пришлет!
- Боюсь, тут ты права, - Твенки обречено вздохнула.
- Может быть, когда стемнеет, мы подставим к чердаку лестницу, - Иолай перебирал все возможные варианты. – Я залезу и просто украду их. Когда-то я был очень неплохим вором.
- Давай не будем, - сердито помотал головой Геракл. – Это все-таки дом судьи. Если тебя там поймают, то посадят за решетку.
- Не поймают!
Иолай готов был обидеться на друга, за такое неверие в его способности.
- Геракл, - внезапно раздался елейный голос. – Добро пожаловать в Аркадию.
- Алакритс, без сомнения, - проворчал Геракл, растянул губы в приветливой улыбке и повернулся к вошедшему.
- Я Алакритс, здешний судья, - с плохо скрываемой гордостью отрекомендовался незнакомец. – Это огромная честь - видеть сына великого Зевса в нашем славном городе.
- Конечно… - Иолай зашипел, когда друг довольно чувствительно двинул его локтем в ребра, призывая к тишине.
- Алакритс, - Геракл шагнул навстречу судье. – Я не ожидал, что такая важная персона лично явится поприветствовать меня.
- Что ты, это такая честь, - судья улыбался, словно повстречав старого друга. – Когда я услышал, что такой человек, как ты, посетил наш город, я поспешил лично поприветствовать тебя и передать приглашение на бал, который состоится в моем доме завтра ночью. Если ты задержишься в Аркадии, надеюсь, ты почтишь его своим присутствием.
- Думаю, что побуду здесь несколько дней, - от сына Зевса не ускользнуло, что судью чрезвычайно волнует, как долго полубог собирается прогостить в "прекрасном городе".
- Это просто замечательно, - Алакритс протянул Гераклу свиток. – Я буду рад увидеть тебя на балу.
Проигнорировав женщин и не обратив никакого внимания на Иолая, судья развернулся и медленно покинул зал.
Когда он скрылся из виду, Геракл повернулся к друзьям и широко улыбнулся.
- Кажется, теперь нам не придется ломать двери, - он махнул свитком. – Теперь у нас есть официальное приглашение.

***
"Счастливые деревья! Вешний лист
Не будет вам недолгою обновой;
И счастлив ты, безудержный флейтист,
Играющий напев все время новый;
Счастливая, счастливая любовь:
Все тот же жаркий, вечно юный миг -
Не скованный земною близкой целью,
Не можешь знать ты сумрачную бровь,
Горящий лоб и высохший язык,
А в сердце горький перегар похмелья…"

- Ооо! Отлично! Мы снова будем вместе танцевать! – воскликнула Алтея.
- Эээ, прости, но… нет! – Геракл чувствовал себя неловко, из-за того, что ему пришлось разрушить мечты молодой женщины. - Боюсь, это будет слишком опасно.
- Но…
- Что ж, - перебила ее Твенки, бросая на сына Зевса многообещающий взгляд. – Тогда я стану твоей партнершей!
Геракл поднял руки, словно защищаясь, и попятился.
- Нет, нет, нет. Я думаю, что это будет опасно для вас обеих. Судья… он такой подозрительный. Он вас знает…
- Но ты же не можешь пойти на бал без партнерши!
Геракл на мгновение задумался и уже собрался было сказать, что ему придется пойти одному, как вдруг Твенки лукаво улыбнулась и, отцепившись от Геракла, прошествовала к Иолаю.
- Разве ты не говорил, что умеешь танцевать?
- Эээ, ммм… нууу… да, - пробормотал Иолая, не понимая, куда она клонит.
Он посмотрел на вдову, потом на Алтею, потом перевел взгляд на Геракла… На их лицах было одинаковое задумчиво-оценивающее выражение. Алтея как будто уже начала прикидывать, какое из ее платьев подойдет. Геракл кусал губы, пытаясь сохранить серьезность…
И тут Иолай все понял.
Выставив руки вперед, словно Твенки вот-вот собиралась броситься на него, он торопливо начал пятиться, держась как можно дальше от вдовы, которая не отставала от него ни на шаг.
- НЕТ! НЕТ! НЕТ! И НЕТ!
Можно подумать, что его "нет" когда-нибудь принималось в расчет!
- НЕЕЕТ! – еще раз в полной тишине крикнул Иолай, надеясь, что его хоть кто-нибудь услышит.
- Лучше, чем быть ночным вором, - парировал Геракл.
- Это ты так думаешь! НЕТ!
- Не болтай! У тебя все получится! Ты как раз подходящего роста! - ринулась в атаку Твенки.
- Ты имеешь в виду, что я "маленький"? – сверкнул глазами Иолай.
- Я имею в виду, что ты "складный"! – отрезала она.
Глаза вдовы скользи по полуобнаженному телу Иолая, и охотник с ужасом увидел знакомый "голодный" взгляд.
- ГЕРААКЛ!!!! – в отчаянии воззвал он.
- Не волнуйся, Иолай! Я уверен, у тебя все отлично получится! - поддержал вдову сын Зевса.
- Только ему понадобится соответствующая одежда!
Алтея лихорадочно размотала ленту, которой снимала мерки.
- И надо будет что-нибудь сделать с его волосами, - Твенки пропустила между пальцами один светлый завиток. – Хотя очень жаль, что придется спрятать такую золотую красоту. У меня есть кое-что в гримерке за сценой, - она заглянула Иолаю в глаза и томно протянула: – Ты уверен, что умеешь танцевать?
Подавленный численным превосходством, несчастный Иолай молча кивнул.
- Что ж, - вдова лукаво улыбнулась. – А я сомневаюсь. Давай проверим вас с Гераклом в деле! Маэстро! Музыку!
В зале зазвучала веселая мелодия, а Алтея, подобрав юбки, побежала к себе на второй этаж, чтобы заняться костюмом.
Геракл был твердо уверен: когда Твенки убедится, что они с Иолаем не пара, она откажется от своей затеи. Поэтому он улыбнулся, склонил голову и галантно предложил партнеру руку.
Иолай процедил что-то сквозь зубы, вздохнул и протянул руку в ответ. Они успели протанцевать лишь несколько шагов, а потом Иолай, не привыкший быть "ведомым", зацепился на ногу Геракла и они едва не упали.
- Нет! Нет и нет! – воскликнула Твенки. – Все не так! Вы должны быть изящными! Легкими! Плывите по волнам музыки!
- Плывите? - простонал Иолай.
Твенки нахмурилась.
- Дааа. Нам предстоит много работы!
Надежда Геракла, что вдова откажется от своей затеи, испустила последний вздох и умерла.

***
Час за часом, до самой темноты строгая преподавательница "проверяла героическую парочку в деле". Она крутила их, выравнивая осанку, выправляя положение рук, ног, подбородков, пальцев. Она читала лекции, рассказывала, объясняла, танцевала сама и даже несколько раз вызывала Алтею, чтобы та показала Иолаю, как "должна выглядеть женщина, танцующая с мужчиной".
- Я НЕ женщина!!! – стонал несчастный охотник.
- Не имеет значения! Когда я закончу с тобой работать, ты будешь танцевать, как настоящая женщина! Изящная женщина!
- Отлично… Просто отлично…
Геракл только смеялся.
Когда Иолай бросил на него свирепый "я заставлю тебя заплатить за это" взгляд, он только поднял руки в "я же предлагал тебе пойти порыбачить" жесте.
Иолай фыркнул, Твенки подняла голову и строгим окриком заставила учеников снова обратить на себя внимание.
Герои снова принялись танцевать.
И наконец настал момент, когда они оба рухнули на пол и поклялись, что ни единого шагу не ступят, если им не дадут передохнуть.
Возмущаясь их физической слабостью, Твенки прогнала друзей в гостевую комнату за сценой.
Но с первыми лучами солнца вдова уже что было силы колотила в их дверь палкой, возможности которой герои вчера испытали на собственных шкурах. С громкими стонами и тихими проклятьями закаленные войны выбрались из постелей и выползли в зал.
Чтобы помочь Иолаю лучше освоиться со своей ролью, Твенки напялила на него белокурый парик, обнаруженный ею среди старых костюмов. Геракл не мог без слез смотреть на несчастное лицо приятеля, обрамленное густыми, ниспадающими на плечи локонами. И чтобы совсем добить охотника, Твенки велела ему нацепить одну из юбок Алтеи, дабы он привык танцевать в этой одежде.
- Прости, Геракл, - то и дело бормотал Иолай, в очередной раз наступая на подол юбки или останавливаясь, чтобы поправить сползающий на глаза парик. – Все это ужасно мешает!
Твенки закатывала глаза - и все начиналось заново.
Спустя несколько часов Иолай стащил с себя ненавистный парик и прохрипел:
- Все! Я устал, взмок и умираю от жажды. Давайте передохнем!
Не в силах оторвать взгляда от его голой груди, по которой катились капельки пота, Твенки милостиво кивнула.
Подобрав юбки, Иолай тяжело протопал на задний двор; следом за ним вышел Геракл. Твенки не смогла побороть искушение и последовала за друзьями.
Иолай остановился возле колодца и одним движением опрокинул себе на голову полное ведро ледяной воды. Встряхнув мокрыми кудрями, он передал ведро Гераклу, который последовал примеру приятеля.
Глядя, как прозрачные струи воды стекают по их загорелым телам, Твенки прикусила губу и подумала, что было бы гораздо лучше, если бы они избавились и от остальной одежды.
- Знаешь, Герк, - пробормотал Иолай. – Было бы куда проще попросить у Аида его шлем-невидимку.
- Ты же знаешь, я не люблю просить своих родственников, - ответил Геракл. – Если только совсем уж нет иного выхода.
От проницательного взгляда Иолая не укрылась легкая тень, промелькнувшая в глазах полубога, и он пожалел, что упомянул Владыку Подземного Мира.
- Да, я знаю. Но это не сработает, Герк! Никто и никогда не поверит, что я – женщина!
- Ерунда! Предоставьте это нам, молодой человек, - заверила его Твенки. – С такими глазками, с такой фигуркой… никто ничего не заподозрит!
- Боги, надеюсь, что это НЕ так!
Иолай попытался представить, сколько усилий ему придется потратить, чтобы вернуть свою репутацию, если кто-нибудь когда-нибудь узнает, что он ходил с Гераклом на бал, переодетый дамой.
По истечении срока передышки, Твенки безжалостно загнала друзей обратно в класс. И хотя она то и дело награждала учеников окриками, поучениями и упреками, вдова вынуждена была признаться, что Геракл не забыл, чему его учили. Да и Иолай "хорошо управлялся со своими ногами".
Когда на город опустились сумерки, а Алтея скатилась по лестнице, неся с собой ворох самой разной одежды, Твенки объявила вынужденный перерыв.
Пришло время превратить отважного воина в изящную танцовщицу. Увлекая Иолая за собой, обе женщины приказали Гераклу выкупаться и переодеться в то, что год назад он демонстрировал на подиуме.
Твенки и Алтея впихнули охотника в комнату, где уже была приготовлена бадья, полная горячей воды, и в четыре руки принялись ловко его раздевать.
-Эй, эй! – Иолай попытался увернуться от этих проворных рук. – Вы не возражаете?
- Ерунда! – отмахнулась Твенки. – Там нет ничего, чего бы мы не видели.
- Меня вы не видели! – отрезал Иолая, вежливо подталкивая дам в сторону двери.
Твенки на мгновение прикрыла глаза, а потом решительным жестом опрокинула в воду целую бутыль лавандового масла.
- Отлично. Мы вернемся через 10 минут! – заявила она и, схватив за руку оглядывающуюся Алтею, удалилась из комнаты.
Иолай поморщился, слишком сильным был цветочный запах, но быстро разделся и влез в воду. Надо успеть вымыться и одеться до того, как они вернутся.
В тот момент, когда он обматывал полотенце вокруг талии, появились обе женщины, нагруженные баночками, пузыречками, флакончиками и кисточками.
С трудом убедив их отвернуться и, тихо цедя проклятья, Иолай начал натягивать предметы женского туалета. Отчаянно краснея, он позволил Твенки поправить на себе бюст, а потом Алтея обрушила на него водопад чего-то шуршащего и блестящего. Твенки застегнула ему высокий воротник, подтянула шнурки на лифе, поправила длинные рукава и уложила складки на юбке. Надо сказать, платье было сшито с большим вкусом.
Потом женщины усадили Иолая на стул и занялись его лицом. Большое количество косметических сливок отбелили бронзовую от загара кожу, правильно наложенные румяна, подчеркнули скулы, подрисованные брови легли ровными полукружьями, губы приобрели нежно-розовый оттенок.
Наконец, Твенки достала парик: копну золотисто-белокурых волос, уложенных в высокую прическу с кокетливо растрепанными локонами на висках, и торжественно водрузила его на голову Иолая.
Дамы отступили не несколько шагов и тщательно осмотрели свое творение. Потом Твенки заставила охотника надеть пару бальных туфель, и они с Алтеей снова оглядели его с головы до пят.
- Руки… - пробормотала Алтея.
- Согласна.
Иолаю пришлось выдержать сеанс маникюра, цвет лака подобрали под цвет помады на его губах.
Когда все было закончено, дамы в последний раз осмотрели охотника. Получилось!
- Изумительный цвет, моя дорогая, - заметила Твенки, поглаживая шелковую ткань. – Она великолепно подчеркивает его глаза! Просто потрясающая модель! Поздравляю!
- Его прическа тоже великолепна, - в свою очередь похвалила Алтея. – И розовая помада ему очень идет.
- Я счастлив, что вы обе довольны, - пробурчал Иолай, понимая, что скорее умрет, чем покажется на публике в таком виде.
- Молчи!!!! – тут же завопили обе дамы.
- Твой голос совершенно не похож на голос женщины! - воскликнула Твенки.
- Отлично! – Иолай вздохнул.
Он встал, подошел к зеркалу и… молча открыл рот. Из зеркала на него смотрела его собственная мать; он запомнил ее такой, когда однажды, очень давно, отец пригласил ее провести вечер вдвоем.
И Иолай медленно улыбнулся.
Это может сработать!

***

Вот уже пару часов Геракл нервно расхаживал по залу, сгорая от любопытства и беспокойства. Наконец наверху лестнице появилась Твенки, выражение ее лица было загадочным.
- Геракл, - торжественно возвестила она. - Представлю тебе твою новую партнершу!
Когда Иолай начал спускаться вниз, у Геракла просто отвисла челюсть. Он уставился на напарника, не в силах поверить своим глазам.
- Иолай???
Скромно опустив голову, Иолай взмахнул длинными ресницами и строевым шагом двинулся к полубогу.
- Не так!!!!! – остановил его гневный окрик Твенки. – Изящнее!
Иолай на мгновение остановился, а потом представил свою мать, почти плывущую рядом с отцом, подобрал юбку и снова двинулся вперед. На этот раз у него получилось куда убедительнее.
Когда он остановился возле Геракла, тот, наконец, обрел дар речи.
- Иолай! Ты… Ты просто потрясающе выглядишь! И пахнешь очень приятно!
- Спасибо, Геракл, - кокетливо ответил охотник, стараясь подражать женскому голосу. – Должен сказать, эта одежда тебе очень идет. Конечно, в драке она не продержится больше двух секунд, но… очень и очень мило.
- Я заказала карету, чтобы вас отвезли к дому Алакритса, - сообщила Твенки. – Каков план?
- Ну, - друзья переглянулись. – Мы немного потанцуем, смешаемся с толпой, а потом Иолай сможет уйти, чтобы проникнуть на чердак и найти вазы.
- Отлично. Я не так бросаюсь в глаза, как ты, и они не обратят никакого внимания, если я исчезну из зала. Но мне понадобится время, чтобы собрать все свитки. И кстати, как я вынесу их из дома?
- Я об этом позаботилась, - ответила Алтея. – На нижней юбке есть большие карманы. Ты спрячешь туда свитки, а юбка надежно скроет их от посторонних глаз.
- Отлично! – робкая улыбка истинной леди сменилась привычной, широкой улыбкой Иолая.
- Так что, мы идем?
- Геракл, как ты представишь обществу свою спутницу?
Геракл нахмурился и взглянул на улыбающегося Иолая.
- Называй меня Эритея, Герки!
Брови сына Зевса удивленно поползли вверх, но потом он понимающе кивнул.
Иолаю пришлось не забыть подобрать юбки и позволить Гераклу усадить себя в карету, ждущую у дверей.
Сын Зевса и его спутница отправились на бал!

***
"Какое шествие возглавил жрец?
К какому алтарю для приношенья
Идет мычащий к небесам телец
С атласной, зеленью увитой шеей?
Чей праздник, о приморский городок,
Где жизнь шумна, но мирно в цитадели,
Увлек сегодня с улиц твой народ?
И, улицы, навек вы опустели,
И кто причину рассказать бы мог,
Вовек ее поведать не придет..."

Когда карета подъехала к дому судьи, на город уже опустились сумерки. Площадь перед домом ярко освещало множество факелов, а у входа выстроилось длинная очередь из карет: городская знать спешила на званый вечер.
- Да это настоящий дворец! – переведя дыхание, пробормотал Иолай, разглядывая построенное из зеленовато-серого камня четырехэтажное здание.
- Дааа. Может быть, мне пойти с тобой?
- Нет. Все будет нормально, если только никто не раскроет мою маленькую тайну.
- Не думаю. Я сам ни за что не узнал бы тебя в этом наряде!
Иолай усмехнулся.
- Тогда запомни, в следующий раз наряжаешься ты!
Прежде чем Геракл успел придумать достойный ответ, карета остановилась у дверей дома, и возничий распахнул дверцу. Геракл помог выйти Иолаю, и оба друга предстали перед улыбающимся до ушей Алакритсом. Кивнув сыну Зевса, судья переключил внимание на его спутницу
- Дорогая моя, - проговорил он елейным голосом. – Мне кажется, мы не знакомы.
- Это Эритея из Фив, моя гостья, - представил Геракл.
- Может быть, нам удастся убедить вас остаться в нашем прекрасном городе, - судья лучезарно улыбнулся. – Вас обоих, конечно.
- Попытайтесь, - холодно ответил полубог и повел напарника в дом, где уже во всю шло веселье.
Слуги сновали взад-вперед, разнося серебряные подносы с ломтиками сыра, обернутыми в копченую тончайшую ветчину и маринованные виноградные листья, кусочки фаршированной рыбы, украшенные зеленью и еще какими-то необыкновенными приправами, и прочие яства.
Играла музыка, и несколько пар уже кружили в центре огромного зала.
Иолай, который ничего не ел с самого утра, решил, что не стоит упускать такой прекрасный случай и, ухватив один сочный бутерброд с серебряного подноса, уже собрался отправить его в рот целиком, но вовремя одумался. Посмотрев по сторонам, он аккуратно откусил от него маленький кусочек и принялся сосредоточенно жевать. По крайней мере, так вели себя остальные дамы.
Геракл провел напарника через весь зал, на ходу отмечая вооруженных людей, застывших у стен по всему периметру, словно мраморные статуи.
- Потанцуем? – тихо спросил сын Зевса.
- Обязательно!
В конце концов, это была часть их плана: смешаться с толпой, раствориться в вихре танцующих пар, а потом незаметно исчезнуть.
Опустив ресницы, Иолай присел в неглубоком реверансе, и герои закружились под музыку.
Они танцевали так элегантно, что волей-неволей привлекли к себе всеобщее внимание. Их движения были изящны, легки и так слажены, что Твенки могла бы гордиться своими учениками.
Они танцевали больше часа, а в перерывах, Геракл вел ничего не значащие беседы с другими гостями. Иолай, вынужденный играть роль "застенчивой скромницы", помалкивал, хотя ему стоило огромных трудов сдерживаться, когда очередной хам прижимался к нему со спины, позволяя себе лишнее. Стискивая зубы и сжимая кулаки, чтобы не пересчитать зубы приставучих нахалов, охотник улыбался, кивал, старательно изображал неописуемое наслаждение, и при этом пытался держаться поближе к Гераклу.
- Хочешь, я защитю твою честь? – спросил Геракл, когда друг в который раз прижался к нему, уворачиваясь от протянутых рук очередного "ухажера".
- Хочу! – прошипел в ответ Иолай. – Но, к сожалению, мы должны быть скромными! Или, по крайней мере, я.
Постепенно зал наполнился людьми, и друзья сочли, что настал благоприятный момент, чтобы Иолай мог исчезнуть, не вызвав подозрений.
Геракл бродил по залу, болтал с каждым встречным, стараясь привлечь к себе внимание, и одновременно присматривал за судьей и его охранниками. Пока все шло неплохо.

***
Иолай быстро двигался через залы, объясняя каждому слуге, который обращался к нему с вопросом, что ищет "где бы припудрить носик" или " поправить прическу". Слуги показывали нужное направление, но как только они отворачивались, Иолай продолжал свой путь.
Обойдя кучу комнат и облазив множество лестниц, он, наконец, нашел ту, которая привела его на чердак.
Лунный свет просачивался сквозь узкие чердачные окна, но и его было достаточно, чтобы Иолай смог разглядеть вазы, стоящие на покрытом многолетней пылью столе.
Охотник бесшумно пересек чердак, прислушиваясь к каждому шороху, и быстро перевернул вазы одну за другой, вываливая из них горы пыльных свитков. От густого облака пыли засвербело в носу; не удержавшись, Иолай чихнул и снова прислушался. Ничего. Тишина.
Задрав верхнюю юбку, он принялся торопливо распихивать свитки по карманам нижней, стараясь распределять их равномерно.
Когда все было закончено, он поправил свой наряд, облизнул пересохшие губы и так же бесшумно двинулся обратно, мысленно благодаря Твенки за мягкие кожаные туфли.
Выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, Иолай закрыл за собой дверь, отряхнул с платья пыль и быстро направился обратно в танцевальный зал.
На лестнице ему попался слуга, который поинтересовался: "Чего желает мадам?"
Взмахнув длинными ресницами, мадам ответила, что уже ничего не желает, а возвращается на вечеринку. Спасибо.
Слуга кивнул, а про себя подумал, что хотя эта женщина уже немолода, но, несомненно, привлекательна.
Разыскав в толпе Геракла, Иолай тронул его за руку и коротко кивнул.
- Эритея! – громко воскликнул полубог. – Давай танцевать!
Они танцевали еще около получаса, а потом заспешили домой.
- Эритея устала после дальней дороги, - объяснил Геракл остановившему их в дверях Алакритсу. – Думаю, на сегодня с нас хватит. Мы пойдем, спасибо за приглашение.
- Надеюсь, мы скоро увидимся, Геракл, – пропел тот и, повернувшись к Иолаю, многозначительно добавил: – И с вами тоже, моя дорогая.
Иолай только улыбнулся в ответ, прижался щекой к широкому плечу Геракла, и парочка медленно растворилась в темноте.

***
"Недвижный мрамор, где в узор сплелись
И люд иной, и культ иного бога,
Ты упраздняешь нашу мысль, как мысль
О вечности, холодная эклога!
Когда других страданий полоса
Придет терзать другие поколенья,
Ты род людской не бросишь утешать,
Неся ему высокое ученье:
"Краса - где правда, правда - где краса!" -
Вот знанье все и все, что надо знать."

Твенки и Алтея не находили себе места от беспокойства, и, когда два героя появились в дверях, обе дамы наперегонки бросились к ним.
- Ты достал свитки? – выпалила Твенки, изо всех сил стараясь казаться беззаботной.
- Ха!
Иолай уже привычным движением задрал юбку и начал выгребать из карманов свитки, которые ковром легли пол у его ног.
- ИОЛАААЙ! – Алтея бросилась обнимать охотника. – Ты просто великолепен!!
- Ага! Алакритс тоже так считает, - расхохотался Геракл, довольный, что все прошло замечательно.
Иолай бросил на друга свирепый взгляд. Но потом не выдержал и тоже расхохотался.
- Это придурок? Да он настоящий хам! – он потер пострадавшую от щипков часть тела. - И все его дружки такие же!
- Вы танцевали?
Твенки не терпелось узнать, все ли прошло, как было задумано или друзья весь вечер простояли столбами возле стены.
Геракл широко улыбнулся и обнял Иолая за плечи.
- Да, Твенки, мы танцевали. И пока Иолай воровал свитки, многие подходили ко мне и выражали свое восхищение. Я сказал, что это ты нас всему научила.
- Так что завтра у тебя будет целая армия новых учеников, - с усмешкой пообещал Иолай. – А теперь, если не возражаете, я хотел бы переодеться во что-нибудь поудобнее.

***
О том, что свитки пропали, судья узнал только на следующий день.
- ЧТО?! – орал он на своего несчастного помощника, которого послал на чердак за свитками.
- Их нет, господин. Ни одного не осталось! – лепетал тот, закрывая глаза от ужаса.
Судья не был дураком, он сразу догадался, кто замешан в этом похищении.
- Иди за мной! – прорычал он и в сопровождении солдат направился к дому Твенки.