A Hero's price, A Hero's prize
Часть 2

Автор: Pythia
Перев.M.W

Выход из тоннеля был узким и крутым. Позади топали наемники. Он уже видел синие небо, чувствовал свежий ветер свободы и почти ощущал капли утреннего дождя на своем лице. Он был так близко…
Боль, родившаяся в его груди, заставила его замереть на месте. Этих секунд хватило наемникам, чтобы догнать его. Он цеплялся за стену.
НЕТ!
Воздуха не хватало! Колени подгибались. Он из последних сил тянул свое тело к выходу.
Не сейчас! Пожалуйста! Не сейчас!
Пульсирующая агония рождалась в сердце и затопляла душу. Он слышал шаги преследователей, он заставлял себя ползти вперед. Туда. К свету. И когда его рука почти коснулась травы, накатила чернота.
«Пожалуйста!» - умолял он, борясь с болью, чувствуя, как смерть окутывает его. Сквозь мрак всплывали эпизоды его жизни. Старые друзья, враги, женщины, которых он любил. Дороги, по которым он шел, и по которым мог бы пойти. Жена и ребенок, чьи образы навсегда оставили самый яркий след в его памяти. Чувство братства и дружбы, разделенных печалей и радостей, все, что он связывал с именем человека, которого гордо называл своим другом.
Герк.
Он собрал последние силы. Нельзя отказываться от борьбы. Нужно продолжать сражаться. Желание было огромным, но силы были исчерпаны. Его собственное тело, измученное сокрушительной болью, предало его. Свет звал его. Где ждет его друг. Где ждала его Она, словно Богиня, скрывающаяся в лунном свете.
Темнота подступала все ближе, а боль отступала все дальше.
Она нарушала клятву, данную Богине, чтобы быть с ним. Она рисковала гневом Олимпа, ради сладкой ночи в его объятиях. И он хотел увидеть ее еще раз. Пусть даже в последний.
Мисси.
Если бы он встретил ее Богиню, на своем последнем пути, что бы она потребовала что бы заплатить за нарушенную клятву?
Артемида – прости ее…
Прости меня…


- Отдай! – Геракл ухватился за цепочку и сильно дернул. Арес, не ожидая такого, выпустил камень, и он лег в ладонь Геракла.
- Эй! – Арес протянул руку, чтобы вернуть себе кристалл. – Это мое!
- Это? – Геракл отшвырнул брата к ближайшему дереву. Листа посыпалась на черные волосы Бога войны. – Если это то, что ты говоришь, то это принадлежит Иолаю.
Он смотрел на камень, который теперь пульсировал медленнее, приближаясь к нормальному сердцебиению смертного. Геракл нахмурился, чувствуя тепло камня в своей ладони. Он не верил Аресу, но чувствовал, что этот кристалл имеет какую-то связь с его другом. Он мог поклясться, что охотник стоит рядом с ним.
- Это мое! – прорычал Арес, поднимаясь на ноги, но тут он натолкнулся на гневный взгляд Геракла. – Но, можешь подержать его у себя, если хочешь. Это будет тебе напоминать о нашем договоре, - он принялся вытрясать листья из волос. – Я не прошу, чтобы ты очень напрягался. Ну, знаешь, ты же можешь справиться с этими смертными без особых усилий.
Геракл снова нахмурился и надел цепочку на шею. Кристалл лег на его грудь.
- Я предпочитаю честные соревнования. Но ты не оставил мне выбора.
- Не оставляю, - ухмыльнулся Арес. – А знаешь… - задумчиво произнес Бог. – Это большой прогресс. Ты помогаешь мне…
- Я делаю это не для тебя! – гневно перебил его Геракл. – И лучше бы тебе не нарушать свою часть сделки! – он развернулся, чтобы уйти.
- Только выиграй для меня стрелу, - мягко произнес Арес. – Это все, о чем я прошу. Помощь нужна?
- Не от тебя!
Арес смотрел вслед уходящему брату, и его улыбка превратилась в гримасу.
- Как всегда, - пробормотал он.
Рядом с ним возникла Дисгармония, полирующая ногти.
- Он не кажется очень счастливым, - произнесла она, вытянул руку и любуясь маникюром. – И он забрал твой симпатичный камешек. Хорошо, что он не знает всего.
- Дисгармония! – угрожающе прорычал Арес.
- Ты звал? – сладко пропела она, смотря на него невинными глазами.
Он несколько секунд в раздражении смотрел на нее, а потом довольно улыбнулся.
- Только сделай это трудным, хорошо?
Она прочла его мысли в его черных глазах.
- Хорошо, - восхищенно произнесла она. – Это будет веселее, чем я думала…


Геракл шагал по тропинке, направляясь к городу, и его лицо было искажено яростью. Но когда он подошел к берегу озера и увидел городские стены, ярость уступила место задумчивому беспокойству. Он остановился у дока, в котором нашел жетон, взглянул на темные воды озера и его пальцы бережно сомкнулись вокруг теплого кристалла, который висел на его шее.
Было странно чувствовать в тихой пульсации камня эхо тех дружеских отношений, которые ни разу не покинули его, с тех самых пор, как он взвалил на свои плечи эту нелегкое бремя.
Всю жизнь он помнил о своем бессмертном наследии и о своем предназначении. А Иолай никогда не задумывался, что они делают и почему. Он шел этой дорогой с легким сердцем, наслаждаясь каждым мгновением жизни. Он был преданный друг и лучший партнер. И остался им, не смотря на постоянные столкновения с жуткими монстрами, сумасшедшими военачальниками и мстительными богами. Нормальный человек давно нашел бы более легкий путь. Но не Иолай…
Геракл вздохнул и прижал камень к сердцу. Когда-то, очень давно, он пытался отговорить своего друга от того, чтобы связывать с ним свою судьбу, искренне полагая, что будет лучше если он станет путешествовать один, освобожденный от уз товарищества и родства. Он боялся, что трагическая судьба его семьи переляжет на других любимых им людей, и старался уберечь их от этого. Но с таким же успехом он мог разлучить море и берег, небо и облака. Возможно, когда-нибудь охотник оставит его, но это решение будет продиктовано только его сердцем.
Они так долго были друзьями и партнерами, что Геракл чувствовал, что нуждается в том, чтобы Иолай всегда был рядом. Смертный, осмеливающийся играть с пламенем небес, желающий отдать свою жизнь за друга. Он доказывал это ни один раз, и каждый раз сын Зевса боялся этого. Потерять друга для него значило потерять часть себя, огромную, энергичную часть, которая облегчала каждое путешествие и превращала его в приключение. Даже если оно сопровождалось большим количеством невозможных шуток и неприличных песен…
- Держись, приятель, - бормотал Геракл, прижимая кристалл к груди. – Я вытащу тебя, обещаю.
Он не знал, как, но он пообещал и выполнит свое обещание.
Он выиграет Гермию и получит эту стрелу, которую так желает Арес.


Иолай пришел к выводу, что сегодня, определенно, не его день. То, что он еще жив, было единственной хорошей новостью. Он снова находился в той же пещере, и факел чадил по-прежнему, но теперь его руки были привязаны по отдельности, каждая к своей веревке и воздух пещеры холодил голые плечи.
Снова один…
Если не считать двух неприветливых охранников, которые с неприкрытой злобой смотрели на него.
По крайней мере, на этот раз он не был мокрым.
И ощущение присутствия Ареса куда-то ушло и сменилось каким-то теплым и успокаивающим чувством. Он очнулся с ощущением, что рядом стоит Геракл. Он ожидал увидеть знакомое лицо, смеющиеся над его нелепым положением.
Никаких улыбок и никаких друзей. Хотя ощущение бесспорное.
Он дрожал, вся его энергия была высосана той дракой, он почти не чувствовал рук, только сплошную волну боли.
Охотник закрыл глаза и сосредоточился на том чувстве теплоты и силы, которое появилось так во время. Он часто спрашивал себя знал ли Геракл, какую ауру он распространяет вокруг себя? Она была такой же его частью, как сила или доброта его сердца. Но какой его частью излучается эта аура? Человеческой или божественной? Каждый из Олимпийцев, который встречался ему, имел намек на свое происхождение. От высокомерия Ареса до таинственности Афродиты. Сын Зевса не был исключением, хотя он не замечал этого. Даже разъяренная толпа утихала и прислушивалась к нему, одно его присутствие вдохновляло утомленные души, не смотря на усталость и безнадежность ситуации. Иолай улыбнулся про себя, вспомнив, что не раз использовал внутреннюю силу своего друга, чтобы укрепить свою собственную. Когда-то он колебался, имеет ли он на это право, словно вор, ворующий что-то, что принадлежит другому, что-то личное. Однажды он спросил об этом у Алкмены. Он рассмеялась, ласково потрепала его по щеке и мягко упрекнула его. «О, Иолай, - сказала она. – Как будто бы он не отдал тебе всю свою силу, если бы тебе это понадобилось. Черпай его вдохновение столько, сколько нужно».
Это не излечивало его раны и не восполняло потерю крови, не заживляло ушибы и не заставляло срастаться кости, но это успокаивало сердце, подавляло отчаяние и вселяло надежду. Это давало силы пережить…
А если нет, то они с Аидом старые друзья, верно? По крайней мере, они знакомы. Он увидит своего отца на Елисейских полях…
- Он очнулся?
Резкий голос Карво вернул его к действительности. Наемник подошел к пленнику и за волосы поднял белокурую голову. В синих глазах Иолая горел гнев и презрение.
- Привет! – он старался, чтобы его голос звучал беспечно.
- Ты… Ты знаешь, чего ты нам стоил? Мы прибыли в Фениус на Игры. Мы собирались расслабиться, выпить, развлечься с проститутками, понимаешь? – охотник кивнул бы, но грубая рука крепко сжимала его волосы, не давая шевельнуть головой. Остальные наемники возмущенно ворчали. – А вместо этого мы торчим в этой шахте, не смея даже высунуть голову на свежий воздух, пока не закончатся Игры. Все из-за тебя. Что ты на это скажешь?
Иолай виновато улыбнулся.
- Правда? Мне жаль, - он знал, что это не тот ответ, которого ждал Карво и приготовился к боли. И она не заставила себя ждать. Сильный удар кулаком в лицо разбил губы.
- Этого не достаточно, - прошипел наемник. – Вот в чем дело. Ты позаботишься, чтобы мои ребята хорошенько развлеклись. Что-то, чтобы занять нас на следующие три дня.
- Правда? – Иолай был близок к панике. Развлечение могло подразумевать все что угодно, вплоть до замены проституток. Ослабевший и связанный он не сможет защищаться. Конечно, он будет пытаться, но… - Не думаю, что Аресу понравится эта идея, - он пытался найти убежище у Бога, который втянул его в это. – Он сказал, что вы должны обо мне заботиться, помнишь?
- Вспомнил Ареса? – усмехнулся Карво. – Я слышал, что он сказал. Ты не можешь умереть, пока кристалл у него. А это означает, что чтобы мы с тобой не сделали, ты все еще будешь жив, - он снова ударил охотника в лицо. – Я велел тебе выбросить все из головы. Никто не причинят мне ущерб. Понял? Никто! Эй, ребята! Игры начинаются сегодня. Кто хочет сделать ставку?
- Какая дисциплина?
Предложения посыпались со всех сторон.
- Стрельба по мишени?
- Бокс?
- Борьба?
Наемники веселились. Иолай наблюдал за Карво, который ходил вокруг пленника и внимательно рассматривал его. Бандиты, которые столпились вокруг них явно не шутили.
Боги, если они прикоснутся ко мне…
Он не сможет справиться со всеми, но, по крайней мере, он убьет нескольких из них.
- Позже, - Карво оценил опасный взгляд охотника, - мелковат он… но все же… - Карво перевел взгляд на одного из своих людей и его оружие. Злобная усмешка появилась на его лице. – Удары лаконской плетью?
Человек, на которого смотрел Карво, ухмыльнулся, встал и снял со своего пояса кожаную плеть.
Иолай в первый момент вздохнул с облегчением, но тут же его глаза застыли, когда он признал то, что держал в руках наемник. Не просто кожаный кнут или плеть работорговцев, а настоящий Спартанский бич, чьи несколько хвостов заканчивались острыми металлическими зубцами.
Он сглотнул. Только две ночи назад Мисси рассказывала, а он не верил, что в древней Лаконии жрецы принесли в жертву Богине человека, содрав с него живого кожу вот таким бичом. И как даже теперь они используют их во искуплении своих грехов на своих собственных спинах. Самым благочестивым считался человек, который мог вынести десять ударов, прежде чем выронить бич.
Два, возможно, три удара, достаточно, чтобы вызвать сильное кровотечение.
- Ставлю десять динаров, что шести ударов будет достаточно, чтобы он закричал, - бросил владелец бича.
- Семь, - возразил кто-то.
- Девять…
- Пятнадцать, - предложил Карво, разглядывая свою жертву с удовлетворением, достойным его Бога.
Иолай глубоко дышал, отчаянно ища причину, которая позволила бы ему выдержать то, что ему предстоит. Это не самое худшее, что они могли с ним сделать, но все равно это слишком больно. Мысль о Геракле укрепит его душу, память о Мисси позволит принять их игру. Он знает способы, как заставить дух отделиться от тела. Все что ему нужно, это что-то, на чем можно сосредоточиться.
Он не был человеком, который обращается за помощью к богам, он знал их слишком хорошо, чтобы надеяться на них, но сейчас ему была нужна любая помощь. Вероятнее всего, от этого не будет никакого проку, но раз уж они собираются обращаться с ним, как с жертвой, то пусть она будет во имя чего-то. Он решил посвящать каждый удар Артемиде, как плату за поцелуи, который он украл в ее храме, посылать ей просьбы, вместо криков боли, на которые они делали ставки. Если ему будет позволено оплатить свое предательство, он вытерпит.
- Итак, господа, - громко объявил Карво, когда ставки были сделаны. – Игра начинается!


Фортуна отвернулась от Геракла.
Он выбрал метание диска в качестве первого состязания, зная, что выиграть будет легко.
Он чувствовал себя не ловко, когда сказал Афидасу и Элатусу, что будет участвовать он, а не Иолай и не смог объяснить почему. Дисгармония, невидимая для остальных, предупреждающе грозила пальцем, когда он пустился в объяснения.
- Одно слово, - предупредила она, - и наш договор будет разорван. Если они узнают, что на кону стоит жизнь Иолая, они отдадут тебе приз безо всякой борьбы. И это будет не забавно! Скажи, что он заболел, или передумал, или…
- В лесу вчера нашли следы браконьеров, - громко говорила Алкеста. – Мисси боится, что они расставят капканы. Иолай очень хороший охотник и…
- Понятно, - прервал ее Элатус, не сводя глаз с Нейл. – Если бы ты попросила меня забыть про Игры и пойти с тобой, я полетел бы как стрела.
Нейл смеялась. Лупа отвлекала Азана. Так что других объяснений не понадобилось. Геракл оставил девочек в Королевской ложе. Гости были настолько очарованы, что многие забыли, зачем пришли на Игры. Афидас объявил, что он выиграет все, за один поцелуй Алкесты. Девушка улыбнулась в ответ, и принц отправился на поле в полуобморочном состоянии.
Геракл наконец-то смог сконцентрироваться на соревнованиях.
Которые определенно шли из рук вон плохо.
Только три человека могли соперничать с сыном Зевса: Афидас, много берущий на себя атлет с юга и Трациан – наемник, нанятый Гарсианом.
Первый бросок Афидаса был отличным, диск улетел на сотню шагов, вызвав ликование толпы. Южанин не отстал от принца, наемник перекрыл бросок на 12 шагов.
Геракл метнул диск, который зарылся в землю в нескольких футах. Жрец, который наблюдал за тем, чтобы спортсмены не переступали черту, должен был отпрыгнуть в сторону. Он возмущенно рассматривал яму в земле, оставленную диском на том месте, где он только что стоял.
- Прости, - Геракл обратил внимание на то, что это был тот же самый Жрец, в которого накануне попал Иолай.
Сын Зевса собрался, и осмотрелся, он слышал довольное хихиканье Дисгармонии. Толпа на трибунах гудела, и он не обвинял их. Обычно он не отличался неуклюжестью.
Со второй попытки Афидас перекрыл бросок наемника. Южанин был рядом. Наемник бросил как в первый раз.
Геракл встал на линию и размахнулся. Диск выскользнул из его руки и попал в спину Жрецу, который рухнул на землю. Геракл бросился помогать упавшему человеку.
- Прости, - пробормотал он, поднимая Жрецу и снова берясь за диск. Жрец с опаской отошел подальше. И снова Геракл услышал смех Дисгармонии.
- Это все, на что ты способен? – раздался из толпы издевательский голос.
- Какой герой! На ногах не стоит!
- Не обращай внимание, - посоветовал Афидас, готовясь к третей попытки. – У всех бывают плохие дни.
- Да, - согласился Геракл, взвешивая диск в ладони. Он не мог позволить себе иметь сегодня плохой день. И он подозревал, что его неуклюжесть не связана с его удачей. Это было похоже на работу Дисгармонии, она любила распространять вокруг себя бедствия и, кроме того, она ни когда не простит Иолая за то, что он превратил ее в курицу.
- - Ты можешь сделать это, Геракл! – голос Алкесты перекрыл гул толпы.
- Соберись! Вложи в этот бросок свое сердце!– зазвенел голос Лупы.
Он обернулся к Королевской ложе. Молодые Амазонки прыгали и размахивали своими перьями.
Геракл улыбнулся.
- Мое сердце, - пробормотал он. – Точно.
Он взглянул на кристалл, и его пальцы в тревоге тронули камень. Кристалл пульсировал с огромной силой, словно бабочка, бьющаяся о стекло.
- ИОЛАЙ?! – по спине сына Зевса побежала противная дрожь.
Он не знал, как разгадать поведение камня, но чувствовал, что что-то не так, что-то было неправильно. Он сомкнул пальцы вокруг камня, надеясь таким образом послать часть его силы другу.


- Двадцать один…
Счет был ритмичным, как дыхание. Рука поднималась, бич уходил назад, рука падала – удар, рождающий агонию.
- Двадцать два…
Каждое касание бича почти убивало. Но он не кричал, не смотря на жгучий контакт его кожи с металлическими зубцами.
- Двадцать три…
Были кровь и пот, заливающие спину, впитывающиеся в кожу штанов и руки, которыми он захватывал веревки.
- Двадцать четыре…
Эту боль не с чем было сравнить. Белый, горячий шар агонии прорывался сквозь затуманенное сознание.
- Двадцать пять…
Он скрипел зубами, дышал короткими судорожными всхлипами. Но упрямо молчал. Он проглатывал каждый крик, готовый сорваться с его губ, посылая его как мольбу, на которую он не ждал ответа.
- Двадцать шесть…
Сначала люди шутили и обменивались комментариями. Теперь они замолчали. Только вздохами встречали каждый новый удар, с нетерпением ожидая, когда же раздастся крик.
- Двадцать семь…
Очередной крик застрял в горле, так и не вырвавшись наружу. Его тело было объято пламенем от запястьев до талии. И это же пламя подогревала его ярость.
- Двадцать восемь…
Этот удар лег ниже, его мучитель искал еще не поврежденную плоть. Металлические зубцы разрывали кожу и мышцы.
- Двадцать девять…
Разум отказывался подчиняться. Он ждал следующего удара, который убьет его и закончит его мучения. Он больше не мог этого выносить.
- Тридцать…
Ничего не изменилось. Тот же огонь, та же боль, но что-то добавилось. Что-то успокаивающее, укрепляющее силы, точно так, как бич отнимал их.
- Тридцать один…
Он не сомневался. Он принял этот подарок. Это было то место, где его ждала смерть, но закрытая дверь преграждала этот долгожданный путь.
Ощущение дружбы охлаждало пламя боли.
- Тридцать два…
Его тело дернулось под ударом. Голова упала на грудь, глаза закрылись. Его кровоточащие губы шевельнулись, произнеся одно только имя.
ГЕРК…
И он с улыбкой приветствовал темноту.

Дикая пульсация камня, казалось, ответила на его пожелание. Ритм замедлился, стал более ровным, повторяя нормальное сердцебиение человека. Страх, сковывавший собственное сердце Геракла, постепенно отступил. Он вздохнул с облегчением и отпустил кристалл.
- Эй, Геракл, твоя очередь!
Геракл поднял голову, Афидас махал ему руками, вызывая на линию броска. Толпа затаила дыхание. Он шел к черте, ощущая на себе тысячи глаз. На этот раз у него все получится. Он нежно погладил кристалл кончиками пальцев. Невидимая для всех, Дисгармония готовилась вмешаться, и ее глаза с нетерпением поблескивали. Сын Зевса позволил себе улыбнуться. На стадионе наступила тишина. Все глаза были прикованы к нему. Он поклонился Королю, гостям и сильно размахнувшись, бросил диск, как это сделал вчера Иолай. Диск описал такую же дугу, только пролетел он значительно дальше. Точнее, он совсем улетел со стадиона. Послышался громкий всплеск, подтверждающий, что диск упал в озеро. Толпа завопила и засвистела. В Королевской ложе три девушки задохнулись от восторга. Одна из них даже быстро поцеловала Азана, который тут же залился пунцовой краской.
Геракл сладко улыбнулся Дисгармонии, которая в раздражении топнула ногой и исчезла. Жрец, решив, что улыбка предназначалась ему, нервно улыбнулся в ответ.
- Хороший бросок, - ошеломленно сказал Афидас.
- Да, - согласился Геракл.
- Отлично! – принц хлопнул сына Зевса по плечу и рассмеялся. – Я признаю свой проигрыш. Знаешь, если бы ты бросил чуть сильнее, то попал бы в Иолая в лесу. Он не знает, что пропустил.
Улыбка сползла с лица Геракла. Его пальцы снова нежно коснулись камня на его шее.
- Может, и не знает, - тихо произнес он, - но надеюсь, что он будет жив, чтобы услышать об этом.

Поток ледяной воды, выплеснутой ему в лицо, вырвал его из убаюкивающей темноты. Он задергался, отплевываясь. Вода обожгла поврежденную плоть, а движения причинили дополнительные страдания.
- Я знал, что ты все еще жив, - образ Карво расплывался перед его глазами.
Мир вертелся с бешеной скоростью. Он потряс головой и тут же пожалел об этом. Мало того, что добавило головокружение, так еще и вода потекла с волос на раненные плечи. Лед, казалось, проникал в глубь тела и пускал там корни. Его спина от плечей до коленей была в ужасном состоянии. Но боль казалось какой-то отдаленной. Он почти стал безразличен к ней. Почти, но не совсем. Он понимал, что теперь, когда он очнулся, вернется чувствительность и боль вернется, вырастет и станет невыносимой.
Наемник поднял его голову за подбородок и заглянул в остекленевшие глаза.
- Мальчики были разочарованы, - произнес он. – Они ожидали большего. Ну, знаешь, мольбы, просьбы сохранить жизнь… - он улыбнулся. – Я сказал, чтобы они подождали. Это был только первый день. И скоро ты будешь просить.
- Я сначала увижу тебя в Тартаре, - прохрипел охотник, найдя в себе силы с вызовом смотреть на наемника.
- Это угроза? – рассмеялся Карво.
- Нет, - Иолай дернул голову из пальцев бандита. – Пророчество. Арес не спасет тебя от суда Аида. И тебе не понравится Тартар. Я знаю. Я видел…
Слова – единственное оружие, которое у него осталось. Он с удовлетворением увидел, как нахмурилось лицо Карво, но тут же он поплатился за оскорбление. Карво схватил его за ремень и притянул к себе. Это движение отозвалось в запястьях и плечах страшной болью. Тело выгнулось, протестуя. Невероятным усилием он подавил крик, готовый сорваться с губ. Карво удовлетворенно улыбнулся.
- Ты должен лучше относиться ко мне, - прошипел он, вытаскивая из-за пояса нож и ведя кончиком по груди охотника. – Здесь нет никого, кто бы остановил меня. Я могу сделать все, что захочу, - кончик ножа остановился напротив ремня, задержался там и скользнул ниже. Иолай вздрогнул. Он не знал, что задумал Карво, но заранее боялся этого. – Проси меня, умоляй. Я остановлюсь.
Охотник чувствовал грубые пальцы на внутренней стороне бедра. Лезвие ножа скользило вверх-вниз по бедру, разрезая кожу штанов. Он стиснул зубы и уставился на дальнюю стену, старясь подавить ту волну ужаса, которая поднималась в нем.
Это хуже боли…
Намного хуже…
Он был испуган.
Очень испуган…


Копье, описав в воздухе красивую дугу, воткнулось в землю. Толпа радостно завопила. Геракл приветствовал своего соперника.
- Спасибо, - поблагодарил довольный Элатус. – Это мой лучший бросок.
- Лучше чем мой, - пробормотал Геракл, поднимая копье и взвешивая его на руке.
В первый раз его копье, описав в воздухе немыслимую дугу, заставило Жрецов в ужасе разбежаться. Но теперь он знал об уловках Дисгармонии. Он выбирал момент, когда она ослабляла свое влияние. С боевым копьем нельзя было шутить. Если он случайно попадет в зрителя, или судью, или другого участника, то если его и не бросят в тюрьму за убийство, то уж наверняка выгонят с Игр.
Геракл встал на линию и осмотрелся в поисках Дисгармонии. Он знал, что своей мишенью она выберет того же несчастного Жреца. Он спросил себя, наблюдает ли Арес за Играми, и невольно улыбнулся, представив себе лицо брата. Сын Зевса помахал рукой девушкам в ложе и резко бросил копье, которое полетело с такой скоростью, что подпалило траву, когда приземлилось. Дисгармония даже не успела поднять руку. Ее колдовство поразило столб, на вершине которого стояла декоративная урна. Геракл успел поймать горшок, который падал прямо на головы участникам. Толпа вновь приветствовала победителя, а результат был занесен в свиток рекордов.
- Это слишком просто для тебя, Геракл, - со смехом произнес Элатус. – если тебе нужна эта стрела, бери ее. Не думаю, что здесь кто-то сможет конкурировать с тобой.
Геракл посмотрел на то место, где только что стояла Дисгармония, и покачал головой.
- Я должен выиграть ее, Элатус. Выиграть честно, - он попытался выдавить из себя улыбку. – Я… я обещал Иолаю.
- Два сапога – пара, - рассмеялся Элатус. – Хорошо. Хочешь выигрывать – выигрывай, - он посмотрел в сторону Королевской ложи на трех девушек. – И это тоже, - вздохнул принц.
На этот раз улыбка Геракла была искренней.
- Даже и не думай об этом. Знаешь, что Артемиде делает с теми, кто пристает к ее Жрицам?
Элатус покачал головой.
- Из тебя получился бы хороший олень… или заяц… - Геракл криво усмехнулся собственным воспоминаниям, - или свинья…


Карво ходил кругами вокруг своего беспомощного пленника, держа одну руку на талии охотника. Нож был убран, но пальцы наемника скользили по израненной плоти, причиняя невыносимую боль.
- Ты можешь остановить меня, - хрипло шептал Карво. – Ты знаешь как…
Иолай закрыл глаза от боли и ужаса. Он не знал, остановится ли Карво, даже если он будет просить. Он хотел сопротивляться, но у него не осталось сил. Даже ощущение присутствия Геракла ушло куда-то далеко, оставив только едва ощутимый след.
- Я убью тебя! – твердо сказал он. – Если это не сделает Арес, - добавил он, пытаясь сдержать себя.
Рука наемника скользила по израненной спине и спустилась ниже.
- Ареса здесь нет, - бормотал Карво. – И ты действительно думаешь, что его это волнует?
- Меня волнует, - мягкий женский голос прозвучал, словно гром.
Наемник отпрыгнул от пленника и завертелся в поисках источника голоса. Иолай с трудом подавил удивленный возглас. Голос был таким знакомым…
- Кто..? – вопил Карво. – Что..?
Иолай с трудом поднял голову, чтобы увидеть тень, которая вырисовывалась на стене пещеры в тусклом свете факела. Стройная невысокая фигура, вооруженная изогнутым луком. Луком, который он когда-то держал в руках, направив на Ареса…
АРТЕМИДА?
- У меня дело к этому человеку, - спокойно объявила Богиня. – Ваши дела с ним закончены.
Она подняла лук. Стрела запела в воздухе и вонзилась в грудь Карво. Понадобилась одна минута, чтобы волшебство вступило в силу. Иолай уже видел силу лука, но снова не мог скрыть изумления. Там, где только что стоял наемник, теперь появился большой, уродливый кабан.
У ног Богине возникла огромная собака. Потом вторая, третья… Все они рычали и скалили зубы. Кабан завизжал. По спине охотника пробежали мурашки.
- Взять его, мальчики, - приказала Богиня.
Кабан бросился бежать. Собаки рванули за ним, завывая, словно сам Цербер принимал участие в погоне.
Богиня приблизилась к висящему пленнику. Иолай спросил себя, была ли она здесь из-за его мольбы? Или она пришла за возмездием? Как бы то ни было, он был ей очень признателен.
Очень…
Ее плетеные сандалии остановились на том месте, где недавно стоял Арес.
Иолай с усилием поднял голову, и их взгляды встретились. В ее глазах был гнев, который сменился теплым сочувствием.
- О, Иолай! – нежно произнесла она. – У тебя снова неприятности.
Он бы пожал плечами, если бы это не было так больно.
- Похоже, - печально признал он и слабо улыбнулся. – Спасибо. Я твой должник…
- Ты и так мой должник, - она подошла поближе, и жестом заставила вернувшихся собак замолчать. – Ублюдок! Даже не смог выдержать нормальное преследование! – она перевела взгляд на охотника. – Теперь… что же мне с тобой делать?
Ее пальцы ласкали его бедро, он дернулся, когда она прикоснулась к разорванной коже, и она в тревоге отпрянула. Кровь испачкала кончики ее пальцев, она поднесла их к глазам, внимательно разглядывая, потом взмахнула рукой, и веревки, удерживающие его, исчезли. Он рухнул на землю. Артемида подхватила его, не обращая внимания на то, что ее одежда оказалась испачканной его кровью.
- Сколько ударов? – спросила она, обращаясь к кому-то, кого он не видел.
- Тридцать два, моя Госпожа, - ответил робкий голос.
У Иолая не осталось сил даже что бы приподнять голову. Боль пожаром распространялась по телу, захватывая сознание.
- Так много? – теперь он с состраданием смотрела на него, и ее пальцы нежно гладили его щеку. – Я не просила о такой цене. – Она нагнула голову, и ее губы мягко коснулись его лба. – Спи, - тихо приказала она. – Теперь ты в безопасности.
Он боролся с усталостью, которая начала разливаться по его измученному телу.
- Арес… - шептал он. – Предупреди Геракла…
- Тише. Тише, - успокаивала она. – Ты скоро его увидишь. Обещаю….


Лупа убежала вперед, чтобы предупредить обитателей Домика об их возвращении. Алкеста и Нейл шли рядом с победителем сегодняшнего дня и весело болтали об Играх, принцах, Короле и прочих вещах. Геракл слушал их и думал о том, что это был длинный день. И хотя он устал, веселая болтовня девочек поднимала настроение.
- И тогда Афидас сказал, что я прекрасней всех дриад в Аркадии…
Смех Нейл зазвенел по всему лесу.
- Правда? И что ты ответила?
- Я сказала, что он знает, о чем говорит. И что Артемида не выбирает своих Жриц по внешности, только по их духу. А он рассмеялся и сказал, что во мне так много духа, что Пан должен был унести меня в лес.
- Нееет! Эй, Геракл!
- Что? – он не прислушивался к их словам, только наслаждался журчанием их голосов.
- Ты знаешь Пана?
- Мы встречались, - улыбнулся он.
- Он действительно такой дикий, как о нем говорят?
Он на минуту задумался, а потом улыбнулся, вспомнив кое-что.
- Более дикий. Хотя, однажды Иолай сумел перепить его за столом.
- Нет!
Он рассмеялся при виде их изумленных глаз.
- Да. Правда, ему было плохо три дня, а Пану хоть бы что. Но это было потрясающее пари, - он вздохнул. – Иолай рассказывает эту историю лучше.
Алкеста взглянула на подругу и повернулась к Гераклу.
- Уверена в этом, - сказала она. – С ним все будет хорошо. Ты выиграешь…
- Это не так просто, - печально произнес Геракл. – Но не думайте об этом. Вы хорошо провели время?
- У нас был замечательный день, - объявила Нейл. – Что ты выбрал на завтра? Борьбу? Держу пари – ты отличный борец.
- Возможно, - он рассмеялся. – А теперь я буду участвовать в гонках!
Он бросился к Домику, дав им возможность догнать себя. К крыльцу они прибежали одновременно. Девушки, смеясь, упали друг на друга рядом с Урсусом, который, как обычно, спал на веранде. Геракл улыбнулся и прошел в дом, ища Лупу, которая обещала угостить его вином. Лупы он не нашел, зато сразу увидел Мисси, которая искала что-то в маленьком сундучке. Крошечная собачка помогала ей, засунув в сундучок нос. Увидев вошедшего, она спрыгнула со стола и подбежала, чтобы поприветствовать его.
- Преданный! – строго сказал Мисси. – Нет. Иди сюда!
- Все нормально, - Геракл поднял собачку на руки и возвратил хозяйке.
Он вгляделся в лицо Жрицы, с беспокойством ожидая новостей, которые будут означать неприятности. Но она продолжала молча рыться в сундучке, в раздражении перекладывая разные предметы. Он опустил Преданного на стол и решил, что она не нашла никаких следов наемников или их заложника. Он не хотел, чтобы она искала их, но знал, что она это делала. Ее молчание было подтверждением постигшей ее неудачи.
Он вздохнул и оперся руками о стол. Он велел ей ничего не предпринимать. Он боялся того, что могла произойти, если бы у нее получилось. Но в глубине души он надеялся, что эта сильная Амазонка сможет если не найти Иолая, то хотя бы наткнуться на какой-нибудь след, который приведет их к нему.
Целый день он тайно надеялся на это, и теперь был глубоко разочарован.
- Хорошая была охота? – спросил он.
Тень гнева неуловимо пробежала по ее лицу и сменилась улыбкой.
- Хорошая. Но я получила нового пациента.
Она махнула рукой в сторону огня, и он обернулся, чтобы посмотреть. Около огня на толстом одеяле лежала собака. Он никогда ее раньше не видел, она не принадлежала ее своре. Геракл подошел поближе, чтобы рассмотреть животное и его глаза сузились, когда он понял, что Мисси имела в виду, говоря про пациента.
Это было красивое, мощное животное, с крепкими лапами и волчьей статью. Но его спина и лапы были изуродована страшными ранами, а золотая шерсть перепачкана кровью.
- Бедняга, - Геракл опустился на колени рядом с собакой. Она открыла глаза, услышав его голос, и сделала попытку приподнять голову и лизнуть его руку. Было ясно, что собаку жестоко избили.
- Кто сделал это?
- Кто сделал, тот больше уже никогда не сделает, - коротко ответила Мисси, опускаясь на колени с другой стороны. – У меня есть мазь Моли, поможешь?
Моли? Он не знал, что в этом лесу росла эта чудесная трава, но вместе с ее мощью, она прекрасно заживляла и излечивала раны. Странно использовать такую редкую и ценную мазь для собаки, но Мисси необычная целительница.
- Конечно, - он взял из ее рук флягу.
Он смочил мазью пальцы и осторожно начал втирать ее в поврежденные лапы животного.
- Спокойно, малыш, спокойно, - уговаривал он, когда собака вздрогнула и заскулила от его прикосновений.
Мисси улыбнулась и стала влажной тканью вымывать кровь из густой шерсти.
- У тебя нежные руки, - сказала она. – Приподнимешь его?
- Легко, - Собака лизнула его пальцы, когда он обнял ее одной рукой и приподнял. – Ты оставишь его, когда он поправится?
Она взглянула на сына Зевса.
- Может быть. А может, я отдам его тебе.
Он рассмеялся в ответ.
- Мне не нужен другой напарник, - сказал он, касаясь камня, который висел на его груди. Собака заскулила и ласково подтолкнула его лбом в колено.
- Кажется, он тебя любит, - мягко заметила Мисси. – И знаешь, что говорят о лучшем друге человека…
Он хихикнул, продолжая втирать мазь.
- Да, знаю. Только смотри, чтобы Иолай тебя не слышал.
Она снова рассмеялась.
- Я слышала, что ты сегодня победил. Это хорошо.
- Угу, - он не хотел сейчас говорить об этом. – Держись, мальчик. Хороший мальчик. Знаешь, он очень терпеливый. То есть он должен испытывать сильную боль, и все же он…
- Он знает, что ты не причинишь ему вреда. Но он доверчив. Иногда, даже слишком. Вот Охотник, - она указала на огромного волкодава из своей своры. – Понадобилось много времени, чтобы приручить его. Он был очень дикий. Однажды, он даже укусил меня. Но я люблю вызовы. И теперь он самый преданный из всех.
Геракл наблюдал за выражением ее лица, и не мог понять, кого она ему напоминает. Кого-то, кого он хорошо знал.
- Расскажи мне о других, - попросил он, лаская раненную собаку.
- Если тебе интересно, - она пожала плечами. – Это был Охотник. Вот тот дог – Чемпион. Я забрала его из бойцовой ямы. Он очень упорный. Тот, с пятнистой шкурой – Воин, и Бродяга – он всегда хочет знать, что происходит, - она нежно оттолкнула собаку, которая лезла под руки. – Верный – пастушья собака, ну, и Преданный, который никогда не отходит от меня. Они все послушны и любят меня. Бродяга! – она снова оттолкнула любопытную собаку. – Оставь его. Он должен спать.
- А как ты его назовешь? – Геракл осторожно прикрыл собаку легким покрывалом.
Животное дрожало, не смотря на близость огня. Мисси внимательно посмотрела на раненную собаку и подняла голову.
- О, - она улыбнулась. – Думаю – Герой ему подойдет. Как думаешь?
Геракл кивнул и мягко потрепал собаку за ушами.
- Да. Подойдет. Знаешь, сегодня быль длинный день. Думаю, что я пропущу ужин и пойду спать. Спокойной ночи, Герой. Спокойной ночи, Мисси.
Он поднялся и направился к лестнице. Мисси ласково погладил нос Героя.
- Спокойной ночи, Геракл, – пожелала она.


Рассвет застал Геракла в главной комнате, где он готовил себе завтрак. Он нашел хлеб, сыр и кувшин с холодным молоком. Геракл налил себе полный кубок, потом улыбнулся и налил молоко в тарелку. Он поставил все на поднос и подошел к огню. Раненная собака лежала на прежнем месте. На одеяле была свежая кровь, но не очень много.
- Доброе утро, Герой, - Геракл опустил поднос на пол и поставил тарелку с молоком так, чтобы собака могла дотянуться до него.
Потом сел рядом и начал есть. Собака открыла поразительные синие глаза, приподняла уши и наморщила нос, принюхиваясь. Геракл осторожно пододвинул тарелку поближе, и Герой подполз к молоку. Пил он сначала медленно, а потом с такой жадностью, словно его давно не кормили.
- Еще хочешь? Или кусочек этого? – Геракл отломил кусок сыра и протянул Герою.
Собака наклонила голову набок, словно прикидывая, во что ей обойдется такой подарок. На другом конце комнаты Охотник поднял голову, посмотрел на них, широко зевнул и снова улегся. Герой тихо заскулил. Геракл рассмеялся.
- Держи, - он протянул собаке лакомство, и она осторожно взяла его с ладони. – Очень больно? Но не волнуйся. Мисси отлично о тебе позаботится. Теперь ты в безопасности, - он протянул Герою еще кусок. – Знаешь, я некогда не мог понять, почему некоторые люди плохо обращаются с другими людьми или животными. Но я видел так много ненависти и жестокости в этом мире… - он пожал плечами, словно не находя слов. – Возможно, я тот, кто пытается найти выход из этой ситуации.
Герой медленно подполз к сыну Зевса и положил морду на его колени. Геракл ласково гладил голову собаки, находя успокоение в контакте.
- Знаешь, что сказал бы мне мой друг Иолай? – Герой тихо заворчал. – Я тебе скажу. Он бы сказал, что люди подобные мне или Зене являются примером для подражания. И если, глядя на нас, сильные будут вставать на защиту слабого, бороться против зла в мире, тогда для всех нас есть надежда. – Он вздохнул, откусил большой кусок хлеб и, жуя, глубокомысленно добавил. – И, конечно, он был бы прав. Только иногда это очень трудно. Все равно как выбирать между правильным поступком и любимым человеком. Но если бы он был здесь, он бы сказал, что я должен придумать, как выбрать оба варианта. И ждал бы, что я придумаю, - он взглянул на собаку, которая, казалось, внимательно слушала его доверительный монолог. – Иногда так трудно соответствовать его вере в меня. Но я стараюсь. Когда тот, кого ты любишь, верит в тебя, тебе нужно соответствовать. Мой мир был бы пуст без него. Совсем пуст, - Герой лизнул ласкающую его руку, и Геракл рассмеялся, поглаживая шелковистую шерсть собаки. – А еще он сказал бы, что я слишком много волнуюсь. Но я в долгу перед ним. За свою жизнь. За все годы, что он поддерживал меня. За его дружбу. За то, что давал мне пинка, когда я нуждался в этом. За то, что был рядом. Большинство людей видят во мне только сына Зевса. Понимаешь? А Иолай? Он знает все мои надежды, все мои страхи. Он оставался со мной, даже когда все было против нас. «Ты вдохновляешь меня, Геракл» - собака, словно смеясь, застучала хвостом по полу. – Я надеюсь, что мне не придется… Он всегда видит только хорошее. Всегда шутит. И он такой храбрый… - выражение лица Геракла стало задумчиво-нежным. – Я видел, как он защищал меня от Ареса. Даже тогда он улыбался…
- Должно быть, была причина, - заметила Мисси, появляясь в комнате.
Геракл обернулся, обеспокоенный, что его кто-то слышал.
- У него был лук Артемиды. Но Арес выбрал интересную месть.
Герой глухо зарычал.
- Вы ведете очаровательную жизнь, - она присела около собаки, чтобы осмотреть ее. – И опасную, - она оторвалась от собаки и подняла глаза на сына Зевса. – Так что? он действительно украл лук?
- Да. И спас мою задницу.
Герой вздрагивал под ее пальцами.
- Не дергайся, - нежно упрекнула она. – Это поможет. Так. Раны чистые, нагноения нет. А вот это уменьшит шансы появления шрамов, - она поставила на пол горшочек с травяной мазью. – Такой красавчик как ты не должен иметь много шрамов.
- Нет, - согласился Геракл, помогая ей. – Не должен.
Он немного понаблюдал за ее руками, а потом спросил как бы, между прочим.
- Ты будешь сегодня охотиться?
- Нет. Не сегодня. В горах дождь. Но в городе сухо, так что, думаю, что смогу сопровождать тебя на соревнования, - она вытерла руки о ткань. – Девочки вчера только и говорили, что об Играх. Думаю, что Урсус присмотрит за Героем, а я смогу посмотреть на тех принцев, что соблазняют моих служанок.
- Ничего подобного, - рассмеялся он, зная, что она шутит.
- Разве? Ты знаешь, что их мать какое-то время прислуживала в этом Домике? Аркас тогда был красивый молодой человек. Он часто пас овец своего отца и пел прекрасные песни. Однажды она ушла за ним в город.
- Я не знал этого, - Геракл был удивлен. – А это не значит, что она нарушила свою клятву?
- Шшшш, - Мисси нежно уложила Героя на мягкую подушку. – Это случается. Иногда. Не очень часто. Человек должен быть особенным. Очевидно, она думала, что Аркас именно такой.
- И Богиня не потребовала заплатить?
- Потребовала, - печально вздохнула она. – И они заплатили, - она поднялась на ноги, приласкав собаку напоследок. – Она никогда не требует больше, чем они могут дать. Не то, что другие Боги.
- Правда?


- Где он?
Сердитый голос Ареса эхом прокатился по пещере, поколебав старые стропила и сдувая с них пыль. Дисгармония терпеливо смотрела на Бога войны.
- Ну, здесь его нет, это очевидно, - она обвела рукой оборванную веревку и лужу крови на полу. – Уйти он не мог. Может, они его убили?
- Они не могли! – прорычал Арес. – Я просил не так много. Только присмотреть за ним. Все, что они должны были сделать, это просидеть здесь три дня. Я оставил их одних, и вот! – Арес вскинул руки, и веревки вспыхнули.
- Хорошо, - согласилась Дисгармония. – Давай рассмотрим варианты. У нас есть пустая шахта, никаких следов наемников и свидетельства того, что они поиграли с твоей игрушкой, - она пожала плечами. – Знаю. Они слишком увлеклись и пошли закапывать тело.
Рука Ареса вытянулась в ее сторону, и Дисгармония отлетела в сторону, сокрушая камни.
- Неправильный ответ, - Арес присел перед окровавленным камнем. – Я тебе уже говорил, они не могли его убить. Он не может умереть, пока его сердце заперто в кристалле, - гримаса исказила лицо Бога, – до которого добрался мой братец. Так что я не могу теперь использовать его. Проклятье! – кулак Ареса разнес камень в пыль. – Хотя, они принять его за мертвого…
- О, - Дисгармонии понравилась такая мысль. – Похороненный заживо? Здорово. Задыхающийся под гнетом холодной земли! Только где же его искать?
Арес бросил на нее гневный взгляд.
- Он нужен мне, Дисгармония. Геракл не отдаст мне стрелу без него. Найди его. Обыщи шахту, озеро, переверни горы, но найди его. А если ты найдешь Карво и его дружков, поступай с ними как захочешь.
Дисгармония обиделась.
- Ты хочешь, чтобы я переворачивала горы? Это будет очень долго. Часы, а, может, и дни. А я хотела поиграть с Гераклом…
- Дура! – Дисгармония побледнела еще больше. – Я велел тебе усложнить его жизнь. Но я не хочу, чтобы он проиграл! Понимаешь? – она быстро кивнула, и он смягчился. – Сейчас самое главное, это восстановить контроль над ситуацией. Если ты не найдешь его здесь, то отправляйся в Охотничий Домик, где остановился Геракл. Может, Амазонки что-то знают.
Она нахмурилась.
- Я? Вторгаться в Храм Артемиды? Эй, я заставила того Короля Воров украсть ее лук, потому что не собиралась рисковать сама. Ты же знаешь ее характер. Я стала курицей. Я больше не хочу!
Он жестом велел ей замолчать.
- Я тот, кто вернул тебе твой облик. Если бы не я, ты до сих пор была бы курицей. Все, что ты должна сделать, это посмотреть. Если он там – отлично. Он будет не в состоянии сопротивляться. Ты только вернешь его и… сможешь немного поиграть с ним.
Она подумала над этим, и довольная улыбка залила ее лицо.
- Он не может умереть?
Арес кивнул головой. Дисгармония облизнула губы, прикидывая представившиеся ей возможности.
- Знаешь, я все еще не простила его. Сколько костей можно сломать в человеческом теле?
- Двести шесть. Но только не переусердствуй. Геракл должен будет опознать его, когда мы его вернем.
Она выглядела разочарованной.
- Баловство, - пробормотала она.
- Не торопись, - рассмеялся Арес. – Мать думает, что если разрушить то, что Геракл любит, то это травмирует его. Но это слишком просто и быстро. Ты должна признать, что этот охотник забавляет.
Дисгармония томно провела длинным ногтем по груди Бога войны.
- Если бы я тебя не знала, - проворковала она, - я бы решила, что ты его любишь.
Арес перехватил ее руку.
- Я люблю побеждать, - сказал он. – Иногда это означает, что нужно сохранить заложников. Противник потратит много сил, пытаясь защитить их. Это дает мне преимущество.
Она высвободила руку из его пальцев.
- Это все? Одна большая игра? Мы все хотим выиграть приз?
- Да. Это последняя Игра. Когда у меня будет жезл Крона, я буду управлять всем! Всем! – он схватил ее за плечи и развернул к себе. - Найди его, Дисгармония. Найди до конца Игр. Мне нужна эта стрела. Понимаешь?
Она картинно задрожала.
- О, - прохрипела Богиня. – Я люблю, когда ты такой. Капризный, требовательный и… великолепный…


День был очень удачным. Мисси торжественно встретили в Королевской Ложе и даже выгнали оттуда Гарсиана, чтобы освободить для нее место. Девочки вели себя почти безупречно, только флиртовали изо всех сил за спиной своей Госпожи. Геракл нигде не увидел Дисгармонии, что было еще одним доказательством того, что день должен быть удачным.
Гераклу пришлось раздеться до пояса, для состязаний по борьбе. Девочки немедленно вызвались натереть его маслом. Работа, которую они проделали с восхищением и удовольствием. Он вздохнул, подумав о том, как отреагировал бы на это Иолай. Камень на его груди пульсировал ровно и устойчиво, посылая четкую волну товарищества. Геракл спросил себя, не отдать ли его Мисси, пока он будет бороться, но он очень не хотел терять этот контакт. Какая-то часть его говорила, что этот камень, может быть, единственное, что осталось от его друга. Арес вполне был способен заключить в кристалл смертную душу. Независимо от того, так ли это было, он чувствовал, что его друг рядом, что он будет с ним.
Геракл повернул голову к Королевской Ложе и увидел там маленькую фигурку, сидящую возле Короля. Преданный свернулся у нее на коленях, а Чемпион устроился у ног. Геракл улыбнулся. Если бы Иолай был здесь, он бы не смотрел на друга. Все его внимание было бы сосредоточено на Жрице. Он бы в мыслях проклинал капризы Богов, сотворивших такое чудо и не дающих возможности прикоснуться к нему. Тот блеск в глазах Иолая, с которым он рассказывал о Мисси, мог бы показаться странным, если вы не знали ее хорошо.
«Странно, - думал Геракл. – Теперь, когда я познакомился с ней поближе, я начинаю видеть в ней то, что видел он».
- Ты, - говорила Лупа, растирая маслом его широкую грудь, - похож на Бога.
- Он и есть Бог, дурочка, - рассмеялась Нейл, массируя его плечи. – Наполовину.
- Эй, - Лупа не обратила внимание на замечание подруги. – Геракл! Какая красота! Где ты это взял?
Он закрыл кристалл рукой, прежде чем она до него дотронулась. Три девушки собрались вокруг, и он разжал пальцы, давая им возможность разглядеть кулон, который лежал на его груди, словно пульсирующая рубиновая слезинка.
- Это не мое, - сказал он. – Я только забочусь о нем. Для друга.
- Для Иолая? – прошептала Алкеста.
- Да, - он не желал обсуждать эту тему и поднялся на ноги. Лупа и Нейл обменялись понимающими взглядами. – Я должен идти бороться.
- Конечно. Удачи!
Ему не особо требовалась удача, хотя были два соперника, которые могли конкурировать с ним.
Один из них сразу бросился на него, стараясь своим весом вытолкнуть сына Зевса за пределы круга. Другой скользкий и увертливый, нырял так, что его невозможно было схватить. С первым Геракл справился довольно быстро. Он просто схватил его за пояс и перекинул через веревку. Со вторым пришлось повозиться, но Гераклу приходилось бороться и с более быстрыми противниками. Он сделал то, что всегда делал, когда они боролись с Иолаем, заломил руку соперника за спину, пригибая того к земле. Конечно, когда он проделывал это с Иолаем, коварный охотник неуловимым движением выскальзывал из захвата, используя держащую его руку, как рычаг, чтобы повалить Геракла на землю. Его теперешний противник не знал таких приемов. Он опустился на колени от боли, и Геракл обхватил ногами его шею и перебросил его через себя. Тело борца вылетело за веревку, где упало на двух проходящих мимо жрецов.
- Простите, - пробормотал Геракл, заметив, что один из Жрецов тот самый, которому постоянно доставалось от сына Зевса. Вероятно, это были не его Игры.
После борьбы в сопровождении Мисси и девочек он отправился на стрельбу из лука.
Тут его соперником был Афидас, который вдохновленный присутствием Алкесты поразил пять раскачивающихся мишеней из шести и выиграл состязание на дальность. Мисси поприветствовала победителя. Геракл присоединился к ее поздравлениям, а девочки все по очереди поцеловали принца.
Мисси держала Геракла за руку, когда они шли по стадиону. Преданный с завидной энергией прыгал вокруг своей хозяйки.
- Он хорошо, - вдруг сказала она. – Достойный сын настоящей Охотницы.
- Хорош, - согласился Геракл.
- Но Иолай лучше?
Он вздохнул и бросил взгляд на толпу, которая приветствовала принца-победителя.
- Намного.
- Почему он не пришел на Игры? У него не было причин отказываться от участия. О чем он думал?
Сын Зевса сверху вниз посмотрел на ее стройную фигурку, на сверкающие серебром ее глаза, на замшевую тунику и кожаную юбку и вспомнил, что говорил о ней Иолай в тот день, когда встретил его в воротах города.
Мисси внимательно наблюдала за выражением его лица, и ее глаза широко раскрылись.
- О, - выдохнула она. – Понимаю, - она покачала головой в искреннем раскаянии и закрыла лицо руками. – Это моя ошибка. Если бы я не охотилась в тот день с Урсусом…
- Не говори глупости, - его удивила ее реакция. – Эта ситуация не связана с тобой. Это Арес.
Он обнял ее за плечи, развернул к себе, поднял ее голову за подбородок и заглянул в глаза.
- Иолай хотел выиграть для тебя эту стрелу. Ты произвела на него огромное впечатление. И он хотел ответить тем же. Сделать что-нибудь, чтобы ты улыбнулась. Он знал, что ты Жрица Артемиды и это самое большее, что он может получить от тебя. Но это не имело значения. Это был его шанс, и он забрал последний жетон, прежде чем это сделал человек Ареса. Так что теперь Арес предложил мне сделку. На очень сомнительных условиях. Знаешь, - он снова обнял ее за плечи. – Иолай был прав. Эта стрела часть дани, которую заплатили Амазонки, когда выкупили часть леса. Она должна быть на алтаре Артемиды. И он собирался поместить ее туда, когда все это закончится. Дар охотника Охотнице. Вместе с этим, - Геракл тронул кристалл. – Надеюсь, что моя сестра простила его за тот конкурс красоты.
- Артемиду не заботят материальные дары, - сказала Мисси. – Только подарки сердца.
- Это то, что я имел в виду, - печально ответил он.

Настала очередь подъема тяжестей. Он легко справился с весом, который поднимали его соперники и с весом, чтобы установить который потребовалась пара человек. Толпа приветствовала его, как победителя. Геракл не радовался их выкрикам, потому что знал, что у его соперников не было никаких шансов, и он чувствовал себя не очень ловко, что превратил это соревнование в фарс.
Если бы только он ни ДОЛЖЕН был выиграть, он никогда не стал принимать в этом участие.
- Отлично, Геракл, - Элатус с восхищением хлопнул сына Зевса по плечу. – Ты должен чаще этим заниматься.
- Нет, - пробормотал Геракл, вытирая руки полотенцем. – Я не оставил другим никаких шансов…
- Согласен, - рассмеялся Элатус. – Но ты заставил их попотеть. Посмотри на них. Половина из них будет всем рассказывать, что соревновались с самим Гераклом. Им будет чем похвастаться в последующие годы. Это самые лучшие Игры, которые когда-либо проводились, - он посмотрел на Королевскую ложу, и его лицо приняло озадаченное выражение. – А разве ты не говорил вчера, что Иолай помогает ей?
- Я не говорил.
- Допустим. Но она здесь? Правильно? То есть, если она – та причина, по которой он отсутствовал вчера, то почему сегодня… - Элатус перевел испуганный взгляд на Геракла. – Что-то не так… О нет! Он же не сделал этого? Нет…
- Что?
Элатус махнул в сторону Мисси.
- Ну, то, что говорили вчера... Он же этого не сделал! То есть, она не…
- Ааа, - Геракл подавил улыбку. – Нет. Конечно, нет. Мисси очень серьезно относится к своему обету.
Принц вздохнул с облегчением.
- Да. Конечно, Иолай… нет… Какой я глупый! – он вздохнул и взглянул на Жрицу. – Ты знаешь, что моя мать служила в Домике?
- Слышал.
- Я ее не помню. Она умерла, когда родился Азан, я был совсем маленьким. Но отец посылает дань Домику каждый год.
- Твой отец мудрый человек. И ты тоже. Ты заставил меня относиться ко всему этому по другому.
- Я?
- Да, - Геракл положил руку на плечо принца. – То, что ты говорил о том, что в людях всегда нужно искать что-то хорошее.
Молодой человек нахмурился.
- Ты же должен кое-что знать об этом.
- Иолай тоже так говорит.
Геракл очень надеялся услышать эти слова от охотника снова.


Они возвращались домой в хорошем настроении. Три возбужденные Амазонки и четыре не менее возбужденные собаки. Но хорошее настроение Геракла медленно уплывало, сменяясь усталым беспокойством. Мисси взяла его под руку и тихо шла рядом, предлагая молчаливую поддержку. Снова и снова он удивлялся тому, насколько она казалось знакомой, близкой. Возможно, в ней было что-то от Зены…
«Не сравнивай!» - говорило ему его сердце. Зена только одна в мире, и Мисси – одна. Эта сереброглазая Амазонка не дитя войны. Она – независимый, дикий, лесной дух. За то время, что он провел с ней, он узнал ее довольно хорошо и больше не спрашивал себя, чем она так поразила Иолая, и почему охотник сразу поверил ей.
И ему было, по-настоящему, жаль, что она не могла ничего предложить его другу, кроме верной дружбы.
Дружба…
Геракл вздохнул и спросил себя, за что Афродита прокляла Иолая. Зена. Найоби. Теперь эта белокурая Охотница. Все сильные женщины, которые появлялись в жизни золотоволосого охотника и забирали частичку его сердца. Одна растоптала его чувства. Другая вынуждена была отказаться от них, подчиняясь обстоятельствам. И эта, последняя, была столь же недосягаема, как и Богиня, которой она служит.
- Не унывай, Геракл, - тепло посоветовала она. – Все не так уж плохо, как ты думаешь.
Он улыбнулся в ответ, в глубине души сильно сомневаясь в ее словах.
- Мисси! Мисси! – тревожный голос Лупы нарушил тихую беседу. Жрица и Геракл переглянулись и бросились к Домику. Теперь они четко чувствовали запах дыма, доносящийся с поляны. Чемпион и остальные собаки неслись за ними, дико лая, заполняя воздух тревогой.
Геракл не успел задуматься над тем, как невысокая женщина может бежать, не отставая от него. Они вылетели на поляну и увидели Домик, охваченный дымом и пламенем, и Амазонок, которые таскали воду из озера, пытаясь потушить пожар. Собаки носились по поляне и выли. Мисси пыталась собрать их.
- Охотник! Бродяга!
Геракл бросился помогать женщинам. Он поднял огромную бочку с дождевой водой и опрокинул ее на ближайший очаг возгорания.
- Урсус! – голос Мисси пробился сквозь общий шум. Из Домика раздалось знакомое рычание. – Герой!
Геракл взглянул на охваченное пламенем здание. Раненная собака все еще внутри, она слишком слаба, чтобы двигаться и, наверняка, надышалась дыма.
Не раздумывая, сын Зевса опрокинул себе на голову ковш холодной воды и бросился внутрь.
- Геракл! – он проигнорировал страшный крик позади него, упал на колени и пополз в комнату.
В Домике царил беспорядок, разбитая мебель, статуи, посуда валялись на полу. Он подполз к краю жертвенника, молясь, чтобы успеть раньше, чем огонь превратит это место в горстку углей.
Где? Его руки шарили вокруг жертвенной ямы. Дым застилал глаза, разъедал горло и легкие. Занавески перед святилищем были объяты огнем. Он услышал рычание Урсуса. Из святилища! Геракл бросился туда, отчаянно кашляя и задыхаясь.
Несколько шагов, и он столкнулся с медведем, смутно вырисовывающимся в дыму.
- Урсус!
Медведь заворчал в ответ и тут Геракл заметил золотистую собаку, лежащую поперек его передних лап.
- Герой! – сын Зевса вздохнул с облегчением. – Держись, мальчик. Мы выберемся отсюда. Пошли, Урсус!
Он подхватил собаку на руки и направился к задней стене, прося прощение у сестры за тот ущерб, который он будет вынужден причинить ее Храму. Сильным ударом ноги он пробил деревянную стенку. Еще удар, еще, еще! Расширив проход, Геракл выбрался на поляну и бросился к озеру позади Домика. Легкие сына Зевса с благодарностью приняли свежий лесной воздух, который заодно охладил горячую кожу.
Урсус плюхнулся в прохладную воду озера, чтобы погасить угольки, тлеющие на его шкуре. Геракл сделал несколько шагов и опустился на мелководье, держа у груди собаку, которая тоже тяжело дышала. В эту секунду позади них со страшным грохотом обвалилась крыша Домика, поднимая в воздух облако искр и черного дыма.
Геракл вздрогнул. Он не знал почему, но чувствовал, что эти разрушения, это его вина.
- Геракл! Геракл! – Мисси стояла возле него на коленях. Одна ее рука ласкала Урсуса, а другая нежно касалась плеча полубога и гладила его щеку. Жрица взволнованно заглядывала в его глаза.
- Ты в порядке? О чем ты только думал… О, Герой… - она мягко забрала собаку из его рук.
- Я в порядке. Но вот Домик…
- Его легко можно восстановить, - ее глаза слегка потемнели, когда она увидела то, что осталось от ее дома. – Плоть восстановить намного тяжелее.
В этот момент собака нежно лизнула ее руку.
- Спасибо, - в ее голосе кроме благодарности звучало еще что-то, что Геракл не смог определить. – Ты не представляешь, какое хорошее дело ты сделал!
Он пожал плечами, как всегда, когда его благодарили.
- С остальными все нормально?
- Да, - она вынесла собаку на берег и нежно проверила повреждения. – С ними все хорошо. И Урсус в порядке, - она улыбнулась, когда медведь с шумом стал отряхиваться.
- Он был в святилище, занавески пылали, и он не смог выбраться. Герой был с ним.
- С Урсусом? – испачканное сажей лицо залила улыбка. – Умный Герой! Сильный мальчик!
Собака коротко пролаяла в ответ, и она, нагнувшись, поцеловала его в нос.
Геракл с тревогой огляделся.
- Но что произошло?
Одна из амазонок, вытирая грязное лицо, пояснила.
- Была женщина. Темные волосы, ярко красные губы, одетая в черную кожу. Она появилась не откуда. Стала ломать вещи. Мы пробовали бороться с нею, но она разбросала нас, словно игрушки. Потом она опрокинула несколько жаровен и исчезла. Сразу разгорелся огромный пожар.
- Дисгармония, - Геракл опустился на ближайший пень и закрыл лицо руками. – Прости, Мисси. Это дело рук Ареса. Но я не понимаю. Иолай у него. Я выигрываю. Что ему еще надо?
- Не отчаивайся, - мягко сказала она, – позаботься о Герое, а я позабочусь о своих людях.
Он принял из ее рук собаку, которая скулила и вылизывала его лицо, выражая благодарность. Он улыбнулся устало и сел на траву, устроив собаку на своих коленях. Урсус улегся сзади него, позволяя облокотиться на себя. Преданный запрыгнул на пень, ткнулся носом в лапы Героя и устроился рядом. Чемпион улегся у ног Геракла. Подошли Охотник, Верный и Бродяга. Когда вернулась Мисси, вокруг Геракла сидели все собаки, словно почетный караул.
- Теперь нужно поесть, - она вручила ему миску с супом. – Не унывай. Это не конец света.
Он улыбнулся и потрепал Героя за ушами.
- Не конец, - согласился полубог. – Я только чувствую себя плохо, когда думаю об этом. Иолая и я никогда не должны были приходить сюда. За мной по пятам следуют неприятности, как…
- … хороший охотник по старому следу, - она зачерпнула ложку супа из своей миски и протянула ее Герою, который осторожно слизнул еду. – Они следую за вами обоими. Так что не бери всю вину на себя, сын Зевса.
Он рассмеялся, но потом его лицо посуровело.
- Я когда-нибудь убью его.
Герой ткнулся носом в его ладонь, а Преданный коротко гавкнул, словно протестуя.
Мисси нахмурилась.
- Уверена, что Иолай прекрасно справится с этим и самостоятельно. Не забыл, Арес не единственный Бог на Олимпе.
Он смотрел мимо нее на окутанные слабым дымом остатки Домика. Она протянула Герою еще одну ложку и улыбнулась.
- Артемида сама позаботится о нем. Когда сможет…


Этой ночью они разбили лагерь на поляне, используя все, что смогли спасти. Алкеста с подругами улеглись рядом с Урсусом, укрывшись полу сгоревшими занавесками. Кое-кто соорудил палатки. Мисси растянулась на земле, использую Охотника в качестве подушки. Преданный устроился у нее в ногах. Геракл нашел место под большим кедром и лежал, наблюдая за хороводом звезд в темном небе. Через некоторое время он заметил, что к нему медленно ползет Герой. Сын Зевса подвинулся, освобождая место для собаки, которая улеглась рядом. Мазь хорошо действовала, раны на спине и лапах животного подживали и превращались в розовые нежные заплаты, которые он носил, как знаки отличия.
- Еще пара дней и ты поправишься, - Геракл протянул руку и ласково погладил собаку за ушами.
Странно, но собаки Мисси не носили ошейников. Они были свободны, но, как и Урсус, предпочитали оставаться с ней. Как и ее люди, которые сплотились при ее поддержке и быстро превратили место бедствия в комфортабельный лагерь. Краткая вспышка гнева на Дисгармонию, которая причинила все эти разрушения, сменилась беспокойством, что Иолай все еще в руках ее хозяина. Герой тихо поскуливал и толкал его лапой.
- Иди сюда, - Геракл приподнял собаку и положил к себе на колени.
В таком положении и нашла их утром Мисси. Героический человек, спящий среди корней дерева, и героическая собака, золотая голова которой лежала у него на груди.
Синие глаза собаки открылись, когда она подошла, уши приподнялись, и она недовольно заворчала, не желая будить человека, из которого получилась такая удобная подушка.
- Давай, - рассмеялась Мисси, - буди его. Сегодня последний день.
Собака внимательно посмотрела на Жрицу и принялась вылизывать теплым языком лицо Геракла. Он проснулся и замахал руками, чтобы защититься от такого нападения. Его руки уперлись в густой шелковистый мех, и он осторожно попытался спихнуть пса с себя, но тот только удвоил свои старания.
- Эй! – он старался не причинить вреда раненному животному. – Хватит! Мне не нужна ванна.
- Я же говорила, что он тебя любит, - рассмеялась Мисси. – В озере полно воды, если хочешь освежиться перед завтраком.
- Спасибо, - пробормотал Геракл, осторожно снимая с себя собаку и укладывая ее у ног Мисси, - Думаю, это твое.
- Возможно, - тихо прошептала она, когда он ушел. - Но думаю, что в первую очередь, твое. Ты знаешь, - прошептала она, когда Геракл ушел, заглядывая в яркие глаза животного. – Он собирается убить тебя…

Геракл шел в город. Он не хотел уходить и оставлять сгоревший Домик и Амазонок, которые начали тяжелую работу по его восстановлению. Но он должен был идти. Мисси, оторвавшись от своей работы, крикнула Герою, чтобы он проводил сына Зевса. Остальные собаки какое-то время бежали следом за ними, но постепенно по одной отстали. Последним повернул обратно Охотник, который проводил их почти до края леса.
Слухи о пожаре уже достигли города. Столбы дыма были видны на много лиг. Геракл рассказал Королю, что произошло, и Аркас немедленно ушел со стадиона, чтобы распорядиться насчет помощи.
«Плотники, - слышал Геракл голоса Короля и его младшего сына. – И ткань. Им нужно будет много ткани».
Это немного успокоило Геракла, по крайней мере, Амазонки получат помощь и все необходимое.
Казалось, день никогда не кончится.
Он выиграл прыжки, как обычно не оставив своим соперникам никаких шансов. Толпа радостно приветствовала его, но он, казалось, не замечал этого. Он злился на Дисгармонию, волновался за друга. И все еще не знал, что делать со стрелой и какую власть она в себе заключает.
Тихий, но настойчивый голос в его голове говорил, что раз Арес так хочет эту стрелу, значит, ее власть может быть достаточно велика, что бы в руках Бога войны стать опасной. И ему придется пожертвовать другом, что бы не допустить этого. Он так и не решил, что ему делать.
Оставалось только выиграть бег с препятствиями на длинную дистанцию. Трасса огибала три раза городские стены и заканчивалась на стадионе.
Геракл мог бежать долго. Весь день и всю ночь, если требовалось.
Но бег с препятствиями – это сильная сторона Иолая. Это то, что он любил и умел делать. И занимался это часто, особенно когда Геракла не было рядом.
Они исходили вместе почти половину Греции туда и обратно, и каждый раз охотник с улыбкой встречал каменные преграды или потоки или любые другие препятствия, которые ждали их на пути.
«Если я смог обогнать Урсуса, то смогу обогнать любого».
Кроме, возможно, сына Зевса, который не мог так резко менять скорость бега, но чей размерянный темп позволял долго не уставать и никогда не подводил его.
Геракл замер на старте и коснулся пальцами теплого камня, который был единственной гарантией того, что его друг все еще жив.
- Мы сделаем это вместе, приятель, - прошептал он, посвящая победу человеку, который должен был выиграть это соревнование. – Для Мисси, чтобы получить ее стрелу. И ты принесешь ее ей. Я обещаю.
Флаг опустился. Спортсмены рванулись вперед, расталкивая друг друга. Он на мгновение задержался, наблюдая, как они сражаются за лучшую позицию.
«Геракл! – раздавалось со всех сторон. – Геракл!»
И тогда он побежал. Как молния, сорвавшаяся с рук его отца, пожирая расстояние, которое отделяло его от основной группы соперников. Он поравнялся с ними, и его развевающиеся по ветру волосы подстегнули их, заставляя ускориться. Но он легко обогнал их. У одинокого воина больше не осталось смертных соперников, только те вызовы, которые бросала ему жизнь.


За несколько лиг от стадиона, уставшая Дисгармония плелась по узкой тропинке, движением руки убирая со своего пути мешавшие ей деревья.
- Он сказал: «Найди его!» - бормотала она. – Словно это так просто. Найди его! И даже помощь не предложил. Найди его, переверни все вверх дном! – она свалила очередное дерево и разбила большой камень. Столь же большой, как тот медведь, который посмел противостоять ей вчера. – «Только посмотри…» Хорошо, я посмотрела…
Это место похоже на зверинец! Большие медведи, большие собаки… Артемида убьет меня, если узнает, что это была я.
- Прости…
На нее смотрела девочка-подросток. Стройная фигурка, смуглая кожа и черные волосы. Дисгармония нахмурилась. Она была похожа на одну из Амазонок, если бы была старше.
- Чего тебе, малышка? – прорычала Богиня.
- Только пару слов… - еще одна. Рыжая в высоких сапогах. Дерзкий взгляд и прекрасные волосы.
- Я занята! Уйдите с дороги!
- Но у нас для тебя сообщение!
Еще! Дисгармония обернулась и увидела девушку, похожую на двух первых, но светловолосую.
- Сообщение? От кого? От хора вдовы Твенки?
Они обменялись веселыми улыбками. Липкие нити страха стали собираться в маленький клубок тревоги. Она же должна быть невидимой для смертных! Так почему же эти трое ее видят? Почему не бояться ее божественной ауры?
- Это просто.
- Только сообщение.
- Очень просто.
Она вертелась между ними, стараясь не замечать их ярких улыбок.
- Охотница сказала…
- Ее охотник…
- И ты должна ей извинение…
Она рассердилась. Охотница! Да, ладно! Как будто Артемида послала бы кучку школьниц, чтобы поквитаться с ней. Она – Дисгармония! Богиня раздоров, прародительница конфликтов, дух разногласия, хозяйка анархии! И она должна бояться этих трех?
Кто бы они ни были…
- Исчезните! – с презрением проговорила она.
Они снова заулыбались.
- Ты не должна сегодня входить в лес…
- Ты бы лучше сидела дома…
- День за днем говорят нимфы…
- Ты была очень, очень плохой девочкой – закончили они хором.
У Дисгармонии не было времени, чтобы сообразить, о чем идет речь, как на нее обрушился град пинков и ударов, сопровождаемых восхищенными воплями.
Великолепная демонстрация акробатики и боевых искусств, которая заставила ее плюхнуться в грязь.
- Вот это было забавно, - объявила одна из девочек.
- Как думаете, она поняла сообщение?
Чья-то рука подняла ее кружащуюся голову за подбородок. На нее смотрело задорное молодое лицо.
- Ну?
- Охотник… - простонала она.
- Что?
Это несправедливо! Но высокий каблук уперся ей в спину.
- Она не помнит. Дорогая…
- Подождите! – возразила она. – Помню. Маленький белокурый охотник? Тот, которого я искала?
- Ну…
- Я его больше не ищу.
Улыбки. Яркие, задорные улыбки.
Она скривилась.
- И?
- …и если вдруг найду, то не прикоснусь к нему даже пальцем.
- И?
- … и, - О, Зевс, как же это оскорбительно! Она с трудом выдавливала из себя слова. - Мне жаль, что я сожгла Храм. Я не хотела этого. Я не хочу снова быть курицей! Нет! АРЕС!!!
Но никто не ответил на ее крик. Улыбки девочек стали еще ярче. Они сказала что-то не то? Они медленно подняли ее на ноги.
«Вы, маленькие сучки», - думала она, опустив голову и собирая свою силу. Но вдруг кусты за ее спиной зашевелились, и что-то очень большое стало вырисовываться между листьями.
- О… а… - она обернулась. Эти когти и зубы были не очень симпатичны. Точнее, совсем не симпатичны.
- Урсус! Покажи ей дорогу домой!
Он взревел. Она запаниковала. Он преследовал испуганную Дисгармонию полдороги, пока напоследок не отвесил ей любовный шлепок, который она ощущала потом несколько недель.
А три лесные нимфы, удовлетворенно вздохнув, направились домой, распевая по дороге песню о том, кого можно встретить в лесу…


- И мы, Жреца Гермеса, крылатого посланника Богов, награждаем тебя, Геракл это стрелой, как победителя нынешних Игр! Приветствуйте чемпиона! Гип-гип…
- …УРА!!! – кричала толпа снова и снова.
Геракл искренне желал провалиться сквозь землю.
Но стрела была его.
Наконец-то его.
Он протянул руку и дотронулся до приза, чувствуя, как в ней зажглась и затанцевала сила. Покалывающая, пульсирующая энергия, словно энергия его кристалла, который вдруг вспыхнул еще ярче.
О, Зевс…
Он не знал, что это значит, но чувствовал, что Арес не должен это получить. Ни сейчас, ни когда-нибудь еще. Если он смог захватить в плен сердце человека с таким маленьким кусочком, то, что же он сделает, когда в его руках окажется целая стрела?
Он заключил сделку. Он обещал…
И теперь он боялся, что придется нарушить его.
- Пойдем праздновать, Геракл! – Элатус с трудом протискивался сквозь толпу.
Геракл покачал головой.
- Не могу. Мне нужно еще кое-что сделать.
- Хорошо. Только возвращайся. И Иолая обязательно приведи. Не могу представить, что он пропустит три дня праздника.
- Я постараюсь, - Геракл стал пробираться сквозь толпу, которая тянулась к нему, чтобы пожать его руку или похлопать по плечу.
Он извинялся перед ними, стараясь избегать их прикосновений, прижимая к себе стрелу, которая пульсировала в такт камню.
Но потребовалось полчаса, чтобы он смог покинуть стадион.
В городе было пусто. Все были на стадионе, чтобы присутствовать на награждении победителя и на праздничном застолье. Пустые улицы, распахнутые ворота, открывающие вид на суровое, холодное озеро. Геракл огляделся в поисках брата.
Одинокие аплодисменты привлекли его внимание. Арес, прислонившись к стойке для рыболовных снастей, медленно хлопал в ладоши.
- Отличная работа, брат! Отличная работа! – глаза Бога впились в стрелу, мерцающую в руке Геракла. – Разве она не прекрасна! – он протянул руку, но Геракл быстро прижал стрелу к груди.
- Где он, Арес?
Арес вздохнул, наклонил голову и с раздражением посмотрел на брата.
- Ты меня утомил. Отдай мне стрелу и камень и я расскажу, где его найти.
- Нет. Я хочу его видеть немедленно!
- Ну, - Арес несколько смутился, - … это не так легко…
- Где он?
Бессмертный опустил глаза.
- Я не знаю, - признался он.
- Ты что?
Арес театрально вздрогнул от гневного крика полубога.
- Не ори. В этом не необходимости. Мы просто потеряли твоего друга. Но его ищет Дисгармония. Отдай камень и я смогу тебе сказать, где он.
Геракл уставился на кристалл, и его глаза засверкали.
- Вы его потеряли!
- Небольшое недоразумение, - пожал плечами Бог. - Не компетентные помощники. Ну, знаешь, как это бывает…
Геракл убрал стрелу за пояс и угрожающе шагнул к Аресу.
- Вот почему Дисгармония была вчера в Домике, - надежда выросла в его душе, прибавляя сил его голосу. – Он сбежал, не так ли? Иолай сбежал от вас. И ты позволил мне думать, что…
- Не делай выводов! – предупредил Арес. – Он все еще в пределах моей досягаемости, - он протянул руку и дернул цепочку, висящую на шее Геракла, которая порвалась от рывка.
Так же быстро рука Геракла перехватила руку бессмертного.
Они боролись. Боролись за камень. Деревянный мостик обвалился под их весом. Арес прыгнул на брата, и они покатились по земле, ломая стойки для весел, круша перевернутые лодки и корзины для рыбы. Бог войны уперся в подбородок Гераклу, отпихивая его назад и пытаясь оторвать его руки от себя. Они подкатились к самой воде.
В самый жаркий момент камень, за который они сражались, выскользнул из их рук и взлетел в воздух. Арес потянулся за ним, но Геракл сильно ударил его кулаком в живот, вынуждая согнуться пополам. Сын Зевса бросился к кристаллу, который упал на причал и откатился далеко, но рука Ареса схватила его за лодыжку и потянула назад, пытаясь добраться до стрелы все еще торчащей у него за поясом. Геракл выкручивался из цепких рук. Борьба превращалась в какое-то безумие, в котором никто не мог победить.
- Прекратите! – скомандовал громкий звучный голос. – Хватит! Остановитесь немедленно!
Приказ прозвучал, словно удар грома. Дерущиеся стороны замерли и одновременно повернулись, чтобы увидеть говорившего.
На причале, окруженная своими собаками, стояли Мисси. Она посмотрела сначала на одного, потом на другого и, нагнувшись, подняла лежащий у ее ног камень.
- Мисси, - тревожно произнес Геракл, отпихивая от себя брата. – Не делай этого. Это не безопасно.
Они изучала пульсирующий камень и мягко улыбнулась его словам.
- Не волнуйся, Геракл. Я же сказала, что все кончится хорошо. Это последняя загадка, и мой последний ответ. Не лежи там, словно туша, Арес. Ты выглядишь смешно!
Арес хмуро смотрел на Жрицу, теребя свою безрукавку и стряхивая с нее грязь.
- А кто тебя позвал на вечеринку, - раздраженно произнес он.
- Ты, - усмехнулась она. – Или ты думал, что я спущу тебе те три оскорбления?
- Три? – удивился Арес.
Геракл не понимающе разглядывал женщину. Мисси, загибая пальцы, перечисляла, и кристалл висел у нее на руке, словно капля крови.
- Ты похитил гостя из моего дома, находящегося под моей защитой.
Ты послал ему сообщение от МОЕГО имени. И ты послал ту гарпию, чтобы поджечь Храм и уничтожить сотни лет трудов, которые понадобились, чтобы обустроить Домик. Теперь я оказалась перед необходимостью начать все с начала. Я расстроена, Арес! Особенно, как ты обращаешься с моими гостями.
Арес вздрогнул.
- Ну… я… я только хотел получить стрелу. Карво, вероятно, немного перестарался…
- Перестарался?! – воскликнула она.
Геракл широко раскрыл глаза. Это Мисси? Или это…
Понимание пришло, как удар молнии. Геракл упал на спину и возвел глаза к небу.
Артемида.
Это она. Она – Мисси. Смертный облик Богини, хорошая маскировка, чтобы спрятать ее Божественную природу, даже от его глаз. Пелена спадала с его глаз, открывая истинный облик Богини. Необыкновенная красота, прекрасная фигура, затянутая в кожу, изогнутый лук на ее плече…
Сколько же из этого сумел разглядеть Иолай? Геракл спрашивал себя, почему он так долго не мог разгадать, кем она была на самом деле? Действительность превзошла все ожидания. Женщина, в которую влюбился его друг, оказалась чем-то большим, чем он ожидал.
- Он был таким надоедливым, - защищаясь произнес Арес.
Артемида только фыркнула.
- Ты водишься с плохой компанией.
- Эй, - его глаза засверкали с пониманием. – Если ты знаешь о… Значит, он у тебя? Ты забрала его?
- Хватит! – перебила она. – Твоя игра закончена, Арес! Ты проиграл! – она перевела взгляд на камень в ее руке. – Части жезла? Ты собирал его частицы? Знаешь, теперь это не сработает.
Он поднялся на ноги, и его лицо приняло невинное выражение. Но это сработало бы с кем-нибудь другим, но не с ней.
- Что не сработает?
- Ты знаешь. Особенно, когда камень у меня. Его и стрелу я спрячу.
- Минутку, - Геракл тоже поднялся на ноги и, нахмурившись, посмотрел на Богиню. – Я не отдам ее, пока не узнаю, что мой друг в безопасности.
- Все еще волнуешься о своем смертном? – издеваясь, произнес Арес. – Ты думаешь, что она забудет про него, - Арес не хорошо ухмыльнулся. – Зная твоего друга, могу предположить, что он осквернил ее Храм с одной из ее служанок. Понимаешь? Я знаю твои правила, Арти, крошка. За все надо платить!
Артемида смотрела на Ареса в упор.
- Если речь идет о цене, - твердо сказала она, - то он ее заплатил. Всю. И даже больше. В отличие от тебя, - многозначительно добавила Богиня, - я своего не упускаю.
- Так что ты собираешься с ним делать? – растягивая слова, произнес Бог войны. – Превратишь в кролика? Или в ласку?
- Геракл, - обратилась Артемида к полубогу, игнорируя язвительные вопросы Ареса. – У меня для тебя есть подарок. Я виновата перед тобой и надеюсь, что это загладит мою вину.
- Я не хочу подарков, - Геракл силился понять, о чем говорил Арес, но она проигнорировала его отказ.
- Герой, - позвала Богиня.
Покрытый золотой шерстью пес остановился у ее ног. Раны на его спине зажили, не оставив следов, шерсть блестела, словно ее только что вымыли и расчесали, хвост гордо и нетерпеливо покачивался.
- Иди к Гераклу, - приказала она. – Ты же этого хочешь.
Геракл нахмурился, когда пес подошел к нему и преданно заглянул в глаза, словно ожидая его решения.
- Подожди, - решительно возразил Геракл. – Я не могу взять одну из твоих собак. У меня партнер. И, кроме того – собака Артемиды! Это слишком великодушно. Я не могу принять этого.
Собака заскулила. Геракл сделал вид, что не слышит. Арес скривился от отвращения, а Артемид весело рассмеялась.
- Ты хочешь, чтобы я забрала его назад? О, Геракл! Неужели ты действительно решил, что я отдам… - она взглянула на пса, - … тебе одну из своих… - она задыхалась от смеха.
А потом вдруг ее глаза заблестели, когда она подумала о такой возможности.
- Да. Да, точно! – воскликнула она с восхищением. – Это я могу тебе дать. Это в моей власти. Геракл! – он никак не мог понять, шутит она или говорит серьезно. – Мои собаки свободны. Они живут там, где пожелают. Сомневаюсь, что кто-нибудь из них пойдет с тобой, даже если я прикажу. А – тепло добавила она. – Для смертной собаки жизнь, которую я веду, была бы непосильной. Ему будет безопаснее с тобой. Его место в моей свите всегда будет его. Он его заработал. Это уж точно. Поверь. Он его честно заслужил.
Она сняла свой лук и натянула тетиву. Арес съежился, но стрела была нацелена не на него. Прозвенев в воздухе, стрела поразила пса, который на глазах стал трансформироваться, превращаясь в человека. Светлые, отливающие золотом волосы рассыпанные по плечам, ярко синие глаза, светящиеся знакомым лукавством.
- Иолай? – Геракл не мог поверить своим глазам. – Иолай!
Он бросился к другу, который еще не успел подняться на ноги, и сжал его в таких крепких объятьях, что им позавидовал бы Урсус.
- Эй! – со смехом отбивался охотник. – Герк! Поставь меня! Ты меня раздавишь. Можно подумать, что мы не виделись несколько дней!
Геракл опустил друга на землю, не снимая своих рук с его голых плеч, и принялся его разглядывать, постепенно понимая, что же произошло. Те же самые глаза, та же самая улыбка, тот же самый беспорядок золотых волос, та же фигура, одетая в новые сапоги, новые штаны, новые наручи, сшитые из мягкой темной, украшенной серебром, кожи. Тот же самый амулет, висящий на бронзовой от загара груди. Единственное, чего не хватало, так это фиолетового жилета.
- Что? – охотник усмехнулся такому пристальному разглядыванию.
Усмешка была такой заразительной, что Геракл не удержался. Он улыбнулся в ответ, снял руки с плеч друга и игриво ткнул охотника кулаком в грудь. Иолай немедленно отпрыгнул в сторону, перехватил руку полубога, прежде чем кулак достиг своей цели и, предостерегающе погрозив пальцем, сам сымитировал удар кулаком в живот.
- Ах, так! – Геракл зарычал и притворной свирепостью схватил Иолая в медвежьи объятья.
- Что ж, - ухмыльнулся Арес. – Хороший выбор. Он ведет себя как щенок.
- Да? – Иолай рванул было к Аресу, но Геракл удержал друга. – Подойди поближе и увидишь, как я кусаюсь!
- В другое время, - Геракл прилагал много усилий, и Иолай прекратил вырываться, но его глаза дерзко смотрели на Бога войны.
- Твои дела здесь закончены, Арес – объявила Артемида.
Бог, скрестив руки, пытался оценить ее настроение.
- Твои дела здесь закончены, Арес, - повторила она. – Или ты хочешь, что бы я все рассказала Зевсу? – она покачала кристаллическим кулоном перед его носом. – Я знаю, что ты собирался сделать, если бы собрал все части. И теперь я буду присматривать за тобой. Помни это.
- Ты… - сплюнул Арес. – Не думай, что можешь командовать мной только потому, что ты папочкина любимица. Я тебя не боюсь, - он бросил презрительный взгляд на Геракла. – Ты знаешь, что она такой же бастрат, как и ты. И за что Гера любит ее так сильно? Наслаждайся своей маленькой победой, пока можешь! А ты… - Арес вытянул палец в сторону Иолая. – Ты все еще в моем списке!
Охотник в ответ нахально улыбнулся, оскалился и зарычал. Озверевший Арес исчез.
Иолай расслабился в объятьях друга и вздохнул с облегчением.
- Наконец-то, - с чувством облегчения произнес он, – благодарите меня, что он ушел.
- Не удивляюсь, - рассмеялась Артемида. – Он всегда такой смелый? – спросила она у Геракла.
- Всегда, - Геракл с нежностью посмотрел на охотника и с состраданием покачал головой.
Потом он поднял голову и поверх белокурых волос встретился с ее серебряными глазами.
- Спасибо, - проговорил он, зная, что никакими словами не сможет выразить свою благодарность. Она улыбнулась и покачала головой.
- Не стоит благодарности, брат. Нет большего удовлетворения, чем победить Ареса в его собственной игре. Эту игру нужно было остановить. Он зашел слишком далеко.
- Это точно, - пробормотал Иолай. – Он хотел собрать жезл Крона. Он думал, что сможет управлять миром.
- Смог бы, - мрачно подтвердила Богиня. – Теперь не сможет.
- Жезл? – Геракл нащупал стрелу за своим поясом.
Теперь понятно, почему чувства были такими знакомыми. Мощь камня Крона. И он чуть не отдал это в руки Аресу! Он вытащил стрелу и уставился на нее, раздумывая, как же теперь поступить. Эта вещь не будет в безопасности, если оставить ее так. Артемида наблюдала за братом. И синие глаза охотника светились беспокойством. Синие глаза Героя, понял Геракл, смотрели на него так же серьезно и преданно.
Ответ был очевиден.
Он передал мерцающую стелу ее законному владельцу. Человеку, ради которого она и была выиграна, и который единственный мог решить ее судьбу.
- Вот, - сказал сын Зевса. – Ты хотел это. Она твоя, - он посмотрел на Богиню, и снова ласково взглянул на друга. – Распорядись ей мудро.
Иолай в замешательстве уставился на друга. Где-то вдалеке приглушенно лаяли собаки.
- Мудро… - эхом отозвался охотник, позволив солнечной улыбки появиться на его губах, словно обещая: «Да. Конечно. Все будет, как надо». Он глубоко вздохнул, расправил плечи и, приняв решение, повернулся к Богине. – Я хотел выиграть ее для Мисси, - признался он смущенно. – Так что предполагаю, что должен предложить ее тебе, - улыбка скрывала нервозность. – То есть, я хотел сказать, что мое сердце у тебя уже есть.
Ее взгляд остановился на кристалле, который все еще лежал в ее руке, и она вдруг смущенно опустила голову, словно она не была дитя Олимпа и Богиня полной Луны.
- И что мне делать? - пробормотала она.
Он замолчал в некотором затруднении, словно все пошло не так, как он планировал. За его спиной Геракл смущенно кашлянул, чувствуя себя третьим лишним. Он подошел к Иолая и осторожно тронул друга за плечо.
- Я оставлю вас двоих, чтобы вы поговорили. Мне нужно вернуться на праздник.
- Праздник? – глаза Иолая загорелись. – Правда? А-а-а, празднование победы! Я тебя догоню.
- Мы тебя догоним, - твердо поправила Артемида.
Геракл не был уверен, что правильно истолковал ее взгляд, но точно знал, что в кампании Иолай будет в безопасности. Некоторое время хотя бы. Он улыбнулся и направился обратно в Пенфеос, оставив их одних в доке. Геракл надеялся, что они не слишком задержатся, потому что Иолай не любил пропускать праздники.
Но на полдороги, внезапно, пришло полное понимание и поразило его, словно удар. Это Иолай был Героем, той избитой, истекающей кровью собакой. Геракл замер посреди площади и вынужден был глубоко вздохнуть, чтобы унять охватившую его дрожь. Не требовалось много воображения, чтобы на место искалеченного пса поставить человека, вздрагивающего от той же боли. Ярость заставила его стиснуть кулаки. Только невероятным усилием воли он заставил себя расслабиться. Теперь все закончилось. Суровые слова Мисси подтвердили это. Он спросил тогда: «Кто сделал это?»
И она ответила: «Кто сделал, тот больше уже никогда не сделает». Ее молчание было ответом не на неудачную охоту, а на успех. Теперь можно было не беспокоится о Карво и его наемниках. Они не предстанут перед судом человеческим. Она судила их судом Богов. Суровым и яростным. Быстрое правосудие на этот раз не вызвало у него чувство жалости или сострадания к смертным, наказанным Богиней. Это была трагедия, что смертные могли превратить спортивный праздник в бойню и заставили его друга перенести все это. Геракл вспомнил, как помогал Мисси ухаживать за раненным псом и ему стало неловко за тот откровенный разговор, когда он поведал собаке о своих чувствах к другу.


- Он действительно доверяет тебе? – мягко спросила Артемида.
Иолай оторвал взгляд от удаляющейся фигуры Геракла и повернулся к Богине. Вопрос на мгновение выбил его из колеи, и он задумался.
- Ну-у-у, думаю, да, - он перевел взгляд на стрелу в своей ладони. – Ты об этом? Думаю, он не уверен, что ты…
Он ждал, что она нахмурится, но вместо этого она рассмеялась.
- У Геракла есть причины не доверять всему Олимпу, - сказала она. – Но не все Боги одинаковы. И Гера ненавидит меня за то, что дала ему приют. Нашему папочке, - ее глаза лукаво блеснули, – есть за что отвечать.
Он улыбнулся. Поведение Зевса было столь же печально известно, как и замыслы его жены. Но, если бы Бог Богов вел бы себя по-другому, то не было бы никакого Геракла и этой дерзкоглазой Богини, рука которой сейчас дружески опиралась на его руку. Та Богиня, смертный облик которой он обнимал пять дней назад.
- Думаю, что это наследственное, - пробормотал он, прежде чем прикусил язык.
В его словах был легкий оттенок горечи и иронии, понимая, что позволил снова одурачить себя. Рука Богини напряглась на его руке и Артемида с беспокойством произнесла.
- Я травмировала тебя, - она рассматривала камень, который причинил ему так много боли. – Но как? Что я сделала?
Ее беспокойство было подлинным, и он понял, что кристалл все еще у нее, но он в безопасности, даже если сейчас повернутся и уйдет. Но все равно, он старался не встречаться с ней взглядами.
- Ты меня обманула, - он постарался как мог смягчить интонацию, хотя знал, что это не самое страшное обвинение.
Боги постоянно играли с жизнями смертных, используя их по своему усмотрению. Он только был огорчен и обеспокоен, что задолжал ей свою жизнь.
- Я не хотела, - мягко сказала она. – Мой бедный Герой, - Богиня вздохнула и нежно погладила его плечо. – Это была только игра. Дикая лесная охота и Охотница, требующая свой приз, как победительница. Я хотела рассказать… Как только пришел Геракл, я хотела рассказать. И ты посмеялся бы вместе со мной и… - она нервно хихикнула. – Я никогда не чему не научусь! Сначала Орион, потом Эндимион. Теперь ты… - она повернулась к Иолаю с жалкой гримасой, которую трудно было принять за улыбку. – Я важная Богиня, - призналась она, пожимая плечами. – Но я паршиво разбираюсь в отношениях.
Иолай криво улыбнулся. Он должен был. Ситуация была смешная…
- Значит, - осторожно произнес он, - в тот день, когда ты «спасла» меня от Урсуса, ты знала, кто я?
- Знала, - робко призналась Артемида. – Ты думаешь, я забыла те истории с яблоком и луком?
Он моментально смутился. Повисла неловкая пауза.
- Фактически… - признался он. – Я надеялся на это…
Она уставилась на него, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех.
- Понимаю, - она опустила голову, чтоб скрыть улыбку. – Я забыла. Ты меня прощаешь?
Он медленно кивнул. Она использовала его, против этого не пойдешь. Для нее, возможно, это начиналось, как игра. Но в отличие от Зены и ее точного расчета, она не лгала. Она просто немного не договаривала.
Артемида заговорщически наклонилась к нему.
- И перестань обращаться со мной, как с великой Богиней. Для тебя, я – Мисси. Сестра Геракла и твой друг. Я обещаю, что заслужу твою дружбу, Иолай. Заслужу, а не потребую.
- Я не знаю, - он чувствовал себя неловко из-за этих слов. – Я сталкиваюсь с Богами все время. Понимаешь? Арес, Дисгармония, Каллисто… Я согласен с Гераклом. Я не доверяю Олимпийцам. Смертные нужны им только чтобы повиноваться и поклоняться.
- Это так, - признала она. – Но для меня ты не простой смертный. Ты был в моей свите, ты охотился со мной. Я могла бы требовать твоей преданности, твоего повиновения. Но даже Зевс не может приказать человеку любить. Я не имею в виду то, в чем помогает Афродита. Я имею в виду настоящую любовь, ту глубокую преданность, которую ты испытываешь к Гераклу. Это то, что я прошу от своих собак и то, что я надеюсь получить от тебя. Твою дружбу. Искреннюю дружбу, - она пожала плечами. – Я не всегда заслуживала ее, но теперь я попытаюсь.
Он разглядывал ее, словно взвешивая ее слова. Его отношения с Богами не всегда были плохими. Например, он любил Афродиту, хотя и не доверял ей. Он подозревал, что Артемида была менее самовлюбленна, но не менее капризна. Все-таки она Богиня. Охотница, которая хоть и обманом, но поймала в ловушку его сердце.
Он криво улыбнулся.
- Что?
- Ну, - Иолай пожал плечами. – Думаю, что если я подружился с Зеной, то с Богиней лучше не спорить, – увидев ее озадаченное выражение, он снова пожал плечами. – Она пыталась убить меня и Геракла. Точнее, она почти заставила меня убить Герка… - он задумчиво смотрел на Богиню. – Я должен тебе больше чем моя жизнь, Леди Луны. Ты волновалась обо мне, заботилась, лечила, ухаживала. Ты могла не делать этого или поручить Нейл или Лупе. Но ты так не сделала. Я ценю это. Правда. Только… - он набрал в грудь побольше воздуха, все еще избегая встречаться с ней взглядом. – Ты – Артемида. Дочь Зевса. Сестра Аполлона, Госпожа Амазонок, покровительница охотников… я приносил тебе жертвы, когда был ростом по колено своему деду. И теперь… ты хочешь стать моим другом?
Она мягко и сочувственно гладила его щеку.
- Ты знаешь, чего я действительно бы хотела? – бормотала она. – Ту ночь полнолунья, повторяющуюся много раз. Но я – Артемида. Я не могу убежать от этого. Я Богиня охоты, защитница диких и отчаянных сердец. Мое достоинство – моя сила и… - она пожала плечами. – … у меня есть правила, - она отняла руку и повернулась к озеру. – Будь моим другом, Иолай, - тихо попросила она. – Зови, когда я буду нужна. Вспоминай, когда ты попадешь в дикий лес. Охоться со мной, когда свет луны освещает следы одинокого оленя. Я сказала, что ты принадлежишь к моей свите, Иолай. И твое место всегда будет рядом с моими собаками, если ты захочешь. Не я не хочу, чтобы ты хотел этого, - в ее голосе слышались менторские нотки. – Ты должен жить полной жизнью, Герой. Своей жизнью. И если… - она вернулась к шутливому тону, - если, следуя за Гераклом, ты снова попадешь в неприятности, я смогу появиться и вытащить тебя. Но не слишком рассчитывай на это.
Горькая улыбка сменилась на его лице светлой и радостной.
- Тогда я постараюсь держаться подальше от неприятностей. Чтобы не ставить тебя в неудобное положение. – Он некоторое время разглядывал ее, а потом расправил плечи и развел руки. – Друзья?
- Друзья, - она обняла его и крепко поцеловала в щеку, - и… спасибо.
- Нет-нет, - возразил Иолай. – Это я должен благодарить тебя. – За то, что спасла мою задницу, - он запнулся, смущенно, - то есть… ну… за все. За то, что присмотрела за Герком… - он поднял руку, чтобы осмотреть наручь. – За новую одежду…
- Старые были немного повреждены, - хихикнула она. – Это настоящая морока, отчищать кровь от изношенной кожи. И я люблю, когда мои собаки хорошо выглядят.
Они стояли лицом к лицу и ее руки лежали на его талии. Он опустил глаза и понял, что все еще сжимает в ладони кристаллическую стрелу. Его глаза прищурились. Он задумался на мгновение, а потом положил ладонь на ее плетеный пояс. Охотница улыбнулась.
- Так… - он смело взглянул в ее глаза. – А за что ты благодаришь меня?
- За многое, - ответила она, - Но главным образом за то, что когда я нарушила свои правила, ты заплатил цену, которую я не имела право требовать. Ты предложил свою боль, чтобы защитить смертную, которой я была, от меня самой.
- А. Это. Знаешь, - ответил он. – У меня не было выбора. Тот бандит снял бы с меня живого кожу, даже если бы я каждый удар посвящал Аресу.
Она приложила палец к его губам, и ее глаза ласково засверкали.
- Но ты не сделал этого. Ты думал о Мисси. Ты взывал ко мне. Это были горячие мольбы, когда я получила их. У тебя хорошее сердце, Иолай. И я должна отдать его тебе. Прежде чем эта игрушка Ареса замедлит его биение на столько, что у меня не будет смертной собаки, а будет только бездушный труп.
- Что? – встревожился он.
- Что слышал.
Она сняла руку с его талии и погладила его щеку. Темно-красная капелька сверкала в ее руке. Внезапно она властно притянула Иолая к себе. Ее губы нашли его. Ее тело прижалось к нему так, что он чувствовал каждый удар ее неукротимого сердца. Он ответил на ее поцелуй, прижав Богиню к себе. Он чувствовал, что ее поцелуй больше нежный, чем страстный, но его душа ощущала весь огонь ее Божественной сущности. В какой-то момент он почувствовал, как ее пальцы прижали камень к его груди напротив сердца. И мощь камня перетекла в него, словно приливная волна экстаза, принося с собой эхо той ночи полной Луны.

Геракл уже решил, что Иолай пропустит праздник, когда, наконец, увидел охотника, который шествовал сквозь толпу. Одной рукой он обнимал Мисси, другой – Алкесту. Лупа и Нейл шли за ними, соблюдая приличия, но с нетерпением разглядывая толпу празднующих. Зная правду, Геракл поразился тому, насколько эффективно его сестре удавалось замаскировать буйный нрав своих нимф. Он улыбнулся, наблюдая как теплая компания пробирается сквозь толпу.
Дриады, словно сатиры, любили праздники. И эти трое горели желанием присоединиться к веселью и не скрывали ярких улыбок. Таких же ярких, как у Иолая. Геракл поднес к губам кубок с вином, чтобы спрятать свою собственную и принялся разглядывать человека, которого как он думал, больше никогда не увидит.
Артемида была щедра на подарки. На охотнике была новая безрукавка, которая соответствовала его новому наряду. Темно-зеленый замшевый жилет с хорошо выделанными кожаными вставками, расшитыми серебряными звездами. Его волосы, подобно золотому нимбу отражали свет. Его золотистая кожа, его руки, украшенные серебряными браслетами и его талия, перехваченная кожаным ремнем, расшитым серебром, мерцали в закатных лучах солнца. Но его улыбка по-прежнему оставалась самой яркой. И Геракл больше всего на свете был рад увидеть именно ее.
- Эй, Герк! – позвал Иолай, когда они подошли довольно близко, чтобы не кричать друг другу. – Ты позволил им начать без меня!
- Ты задерживался, - рассмеялся Геракл, допивая вино.
- Праздник, да? – ухмыльнулся охотник. – Я слышал, что они здесь в Аркадии не умеют веселиться.
Мисси фыркнула.
- Ты умудрился бы найти праздник и в глубинах Тартара, - Геракл сунул свой пустой кубок в руку друга. – Ты не мог бы налить мне, прежде чем присоединишься ко всей пьющей компании?
- Хорошо, - рассмеялся Иолай. – Мисси, хочешь вина?
- Не откажусь – она выпустила руку Иолая и присела на скамью рядом с Гераклом. – Красного. Принеси кувшин или два. И что-нибудь поесть. Медовый пирог или еще что-нибудь.
- Что-нибудь еще, моя Госпожа? – он смиренно поклонился, но в его глазах сверками сумасшедшие искорки.
- Только тебя самого, сладкий, - потребовала она.
Иолай, смеясь, убежал выполнять заказ. Три нимфы уставились на свою Госпожу с надеждой и ожиданием.
- Идите. Веселитесь, - Мисси отпустила их величественным движением руки, и она радостно смешались с толпой. Геракл с улыбкой наблюдал за ними. Он подумал, что трем принцам надолго запомнится этот вечер.
- Они не попадают в неприятности, - тихо произнесли Мисси. – В отличие от одной моей собаки. И, тем не менее, он выкарабкивается…
Он рассмеялся и повернулся, чтобы посмотреть на сестру. Он была в своем смертном образе, но теперь, когда он знал на что смотреть, он без труда видел в ней Богиню. И она была красива. В любом виде. Он просто раньше не обращал на это внимания. Геракл усмехнулся тому, как ловко она одурачила его.
Она была одета в костюм Амазонки. Отлично выделанная кожа, украшенная мехом и перьями. И на ее груди висел маленький кристалл на тонкой цепочке. Камень больше не был ни темно-красным, ни пульсирующим. Он лишь мягко мерцал розоватым светом на ее бронзовой коже. Ее рука дотронулась до камня, когда она поняла, что брат не отводит от него взгляда.
- Я думаю, что там осталась часть того, что было заключено в нем, - мягко сказала она. – Немного. Эхо. Но его жизнь принадлежит только ему. И жить или умереть – решает только он. Я не держу своих собак на цепи.
Геракл нахмурился.
- Ты о том, что ты говорила о его месте в твоей свите?
- Его место с тобой, младший брат, - в ее голосе звучала бесконечная теплота. – Я подарила его тебе, помнишь? Но я назвала его своей собственностью. Собака Артемиды. В конце концов, он украл мой лук. Я не разрешаю делать это кому попало.
- Знаю. Кто попало не заслужил бы такую честь, - Геракл вздохнул, вспоминая те дни, когда человек про которого они говорили не получал даже обычной благодарности, в то время как заслуживал гораздо большего. Обычно вся признательность доставалась сыну Зевса.
- Это не только честь, - рассмеялась Артемида. – Это ответственность. Знаешь, братик, подарки Богов всегда имеют две стороны. Мое клеймо, вероятно, сделает его целью для многих. Меня много где не любят. Но в тоже время вместе с врагами, он приобретет и новых союзников. Даже в самых неожиданных местах.
Геракл криво улыбнулся, обдумывая ее слова.
- Звучит знакомо, - сухо произнес он. – Арес…
Она предостерегающе подняла руку и покачала головой.
- Это моя проблема. Но если вы или кто-то еще наткнетесь на части жезла Крона, лучше удостовериться, что они не попадут в его руки. Он не сможет собрать жезл без этого, - ее рука коснулась кристалла. – Или без стрелы, но… В каждой части есть своя власть. И ее можно использовать. Теперь он будет вдвойне осторожен, он знает, что я наблюдаю за ним, но его это не остановит. Никогда.
- У нас с Аресом свои счеты, - произнес Геракл. – Эта история только разозлила его. Ты тоже будь осторожна, Артемида. Теперь у нас с тобой общий враг.
- Мисси, - поправила она, не ответив. – Называй меня Мисси. Так зовет меня папа. И мои собаки, все семеро, - ее робкая улыбка превратилась в широкую и радостную, когда она увидела Иолая, который пробирался к ним, сопровождаемый двумя прислужниками.
- Вино из Спарты, - объявил охотник. – Финики из Египта, медовый пирог с королевской кухни и еще много чего, что я прихватил по дороге, - он махнул прислужникам, и они опустили тяжелые подносы на стол. Глаза Мисси широко раскрылись.
- Это была хорошая охота, - расхохоталась она. – Как ты узнал, что мы голодные?
- Герк всегда голодный, - отмахнулся Иолай, разливая вино по кубкам. – Кроме того, я не ел нормальную пищу уже несколько дней, - он многозначительно взглянул на своего партнера. – Немного супа, немного сыра…
Геракл притворно замахнулся на друга, но Иолай ловко увернулся.
- Вот, - он протянул кубок Мисси, которая отплеснула немного на землю, и только тогда сделала первый глоток, разглядывая веселящихся друзей. Второй кубок Иолай протянул Гераклу, который потянул его к губам, но остановился на полдороги и перехватил руку охотника за запястье.
- Эй! В чем дело? Что я теперь сделал?
- Ничего. Покажи руку.
- Руку? – Иолай положил кисть ладонью вверх на темный наручь Геракла и его глаза удивленно раскрылись. Он не мог поверить своим глазам. – Как она туда попала?
Это напоминало татуировку или клеймо. Маленький серебряный полумесяц красовалась на его коже между большим пальцем и запястьем. Чуть заметная тоненькая полоска искрящегося серебра. Лазурный взгляд охотника встретился с синими глазами Геракла, и они оба уставились на стройную фигурку, сидящую рядом. Мисси улыбнулась и подняла кубок.
- За твое здоровье, брат, - улыбнулась она. – И, хорошей охоты, Герой!

Праздник продолжался всю ночь. Вино и смех лились рекой, танцы и песни не прекращались, а разговоры становились все более дикими. Но, в конце концов, и музыканты и танцующие устали, и город затих. Этот праздник город запомнит надолго, хотя спустя много лет, возможно затеряются во времени события, которые предшествовали ему. Как не вспомнятся наутро и некоторые подробности: действительно ли дикие лесные нимфы присоединились к кутежу? Действительно ли Король прыгал по столам, а его сыновья целовали каждую женщину, которая попадалась им на глаза? И действительно ли сама Охотница танцевала с ними в лунном свете, под пристальным взглядом золотоволосого человека, который не сводил с нее восторженных синих глаз?
Большинство жителей города проспали до полудня, а когда проснулись, было слишком поздно спрашивать, потому что два человека, которые могли бы ответить на эти вопросы, покинули город на рассвете. Они направились на юг, потому, что как сказал Азан, именно там собиралось большинство наемников. Это была самая дикая часть Аркадии, включающая Лакнию и Спарту.
- Я давно не был в Спарте, - заметил Иолай, легко подстраиваясь под широкие шаги Геракла.
Застежки и вставки на его новом наряде мерцали в утренних лучах солнца, и Геракл просил себя, сколько пройдет времени, прежде чем они потускнеют от дорожной пыли. По крайней мере, Артемида позаботилась о том, чтобы его старый жилет был приведен в порядок. Новый, подаренный ее, лежал сейчас свернутый в мешке, который висел за плечами охотника. Он не очень подходил для прогулок по диким лесам и привлекал бы много внимания. Потребовалось много времени, чтобы уговорить Иолая снять его. Охотнику не понравилось, что Геракл сравнил его с павлином. Павлин – птица, посвященная Гере.
И на ладони Иолая поблескивало клеймо Артемиды.
- Это все еще прекрасный город, - произнес Геракл. – Его люди дисциплинированны и послушны. Она возвели войну в ранг искусства.
- Да. Знаю. Они закаляют воинов, как сталь. Холодные ванны и дни отречения. Ненормальные.
Сын Зевса рассмеялся. Охотник и сам был закален, как дюжина Спартанцев, но отречение никогда не входило в его подготовку.
- Один только вопрос, - Геракл улыбнулся. – Когда мы придем туда, смотри, не улыбайся. Они могут неправильно понять.
- Почему? Эй! – синие глаза Иолая замерцали. – Ты хочешь сказать, что они могут подумать, что ты и я… Нееет! Иолай, не ходи туда! – сам себе посоветовал охотник, качая головой.
Через несколько шагов он тихо спросил.
- Интересно, имел ли Карво Спартанскую кровь?
- Что? – Геракл не понял всерьез ли спрашивает охотник.
- Ничего, - быстро ответил друг. – Ничего. Просто мысли.
Несколько минут они шли молча, наслаждаясь отличным днем, компанией друг друга, поглощенные каждый своими мыслями. Иолай начал насвистывать веселую танцевальную мелодию, которая плавно перетекла в его любимую.
Путешественники в дороге. Герои в поисках своей судьбы.
- Слушай, - спустя какое-то время спросил Геракл. – А каково это – быть собакой?
- А каково быть свиньей?
- Понял.
Спустя еще какое-то время.
- Иолай?
- Ммм?
- Ты спал с моей сестрой?
- И ты ждешь, что я отвечу?
- Спал. Не отнекивайся.
- Я этого не говорил. Это ты сказал.
- Так спал?
- Герк!!!
- Я не буду злиться, если ты…
- Я не собираюсь обсуждать это. Я отказываюсь об этом говорить!
Их голоса и их фигуры удалялись все дальше и дальше.


Прим. автора:
Ни одна собака Артемиды не пострадала в процессе рассказа.
Статус девственной Богини был несколько скомпрометирован, но это была ее идея…

Прим. переводчика:
Как всегда прошу прощения за имена собственные.
Как всегда прошу прощения за сцены драк и описание соревнований.
Как всегда выражаю благодарность Сове за консультации.
В рассказе не уточнено собакой, какой именно породы был Иолай, но мне понравился Золотой Ретривер. Хотя он не очень подходит под описание, но как мне кажется, он очень подходит под Иолая. Картинка прилагается. (Но я не настаиваю)