GROUND IOLAUS

Автор - Amorette
Переводчик - M.W

Прим.: odious - гнусный, ненавистный, низкий, отвратительный, противный

Закончив блевать, бледный Геракл поднялся на дрожащие ноги и прислонился к дереву, стараясь не смотреть туда, где лежал дымящаяся груда того, что когда-то было его напарником.
- Мне так жаль… - пробормотал Одиус, самый мелкий из всех греческих Богов, заламывая руки.
Он был настолько жалок и незначителен, что ему категорически запрещалось появляться на Олимпе. Одиус был Богом отходов и навоза, следовательно всегда источал крайне неприятный аромат, поэтому отвели место на крохотной горке вдали от обители Богов, с подветренной стороны.
- Честное слово! Я думал, что он олень! Я всего лишь хотел испытать мою новую мясорубку!
Красивое лицо Геракла позеленело еще больше, когда Одиус вытер руки о свой окровавленный фартук.
- На нем был фиолетовый жилет, - прошептал сын Зевса, глотая слезы. – Как ты мог принять его за оленя?
- Ну… там было маленькое стадо оленей, я сосредоточился на том, чтобы поймать одного… я уловил движение, решил, что это олень… схватил это и сунул в машину прежде чем понял, что… О, Гефест будет очень зол на меня! Я так долго уговаривал его сделать для меня эту мясорубку, а теперь, когда один из его любимцев превратился в фарш…
Геракл ломанулся в кусты, рыдая и давясь.
Одиус печально посмотрел ему вслед, ощущая глубокое сожаление. Он честно не понимал, что произошло, пока из мясорубки не полезли золотые пряди волос и не послышался вопль Геракла.
Внимательно изучив дымящуюся груду, Одиус сумел разглядеть несколько кусочков фиолетовой ткани. Должно быть это тот самый жилет, цвет которого он уловил, когда добыча почти скрылась в мясорубке.
Где-то за спиной раздавались жалобные стоны и стенания Геракла, оплакивающего «вторую половину своей души, брата своего сердца, самого дорого своего друга и напарника».
Присев перед ужасной грудой Одиус запустил в нее обе руки.
Он был разочарован, мясорубка сработала плохо: вместе с прядями волос и кусочками ткани в фарше попадались большой кусок сапога, часть печени, сломанное лезвие охотничьего ножа и кусочки кишечных петель.
Одиус оглянулся через плечо на Геракла, который привалившись к дереву приступил к разрыванию собственной одежды.
Гефест будет не единственным разгневанным Богом. Зевс разозлиться, потому что без своего веселого друга Геракл превратиться в угрюмого, сварливого молчуна. Афродита, с которой Одиус никогда не встречался лично, но о которой мечтал большую часть своей несчастной жизни, говорят, очень любила этого бедного смертного. Аид, наверняка, уже скрипит зубами из-за необходимости вновь общаться с Иолаем.
- Так, - пробормотал Одиус, разглядывая какие-то неопределенные останки и прикидывая, какой части тела они могли принадлежать. – Я это сделаю. Я смогу! Я знаю, как смертные устроены изнутри. Я видел изнутри практически все живое… технически, человек не сильно отличается от кого-либо другого.
Так… это кусочек черепа и пара зубов. У этого смертного были отличные зубы!
Крупный фрагмент бедренной кости кладем туда… а вот кусочек ключицы…
Когда Одиус закончил свою работу перед ним лежало что-то отдаленно напоминающее человека, размером почти с Иолая до того, как он попал в божественное творение.
Где-то за спиной все еще причитал, захлебываясь слезами, Геракл.
Бог встал, потянулся, расправил плечи, размял пальцы, сделала несколько энергичный махов руками.
Ему придется собрать всю свою силу и направить ее на эту груду. Сам Одиус не находил подобное зрелище тошнотворным, но многие с ним не согласились бы.
Для симпатичного человека из Иолая получился довольно непривлекательный фарш.
Божественная сила сорвалась с кончиков грязных пальцев бога и потекла, накрывая собой останки. Пот катился по лицу Одиуса, который сосредоточился на том, чтобы заставить органы восстановиться и срастись воедино, чтобы заставить мясо снова покрыть кости, а кожу – мясо.
Он работал постепенно, слой за слоем восстанавливая облик смертного. Прежде чем начать восстанавливать внутренние органы пришлось тщательно выбрать из груды пряди волос. Иначе знаменитая шевелюра смертного значительно поредела бы, прибавив волосатости в других местах.
Восстановление человека было самым трудным делом с которым Одиус доводилось сталкиваться.
Он даже готов был все бросить, когда занимался пищеварительным трактом, но его удержали сдавленные рыдания Геракла.
Бедный мальчик так страдает. В конце концов он побежит к Зевсу за помощью, так что лучше поторопиться.
- Ну давай же, смертный! – шептал Одиус, заставляя золотую кожу оборачиваться вокруг литых мускулов. – Мы сможем!
В полном отчаянии Одиус воззвал к своему дальнему родственнику Харону и спросил, пересек ли Иолай Стикс.
Харон мысленно ответил, что Иолая отказался сесть в ладью и теперь сидит на камне и ждет, когда за ним придет друг.
Одиус попросил Харона отослать Иолая обратно, и лодочник с радостью согласился.
В тот момент, когда Бог уже падал в обморок от усталости, восстановленное сердце Иолая внезапно начало биться. Его легкие расправились и воздух вырвался наружу воплем, который оборвался в тот момент, когда тело соприкоснулось с металлом мясорубки.
Одиус без сил рухнул на землю.
Прибежавший на крики Геракл у изумлением увидел Бога и смертного, лежащих рядом.
Увидев бледное лицо перепуганного Геракла, Иолай открыл рот, но не успел произнести ни слова. Сын Зевса сгреб друга в богатырские объятья.
- Ты был мертв! - с новой силой зарыдал полубог, зарываясь лицом в золотые завитки. – Одиус по ошибке вывернул тебя наизнанку.
- Что было, то было, - Иолай обнял Геракла в ответ.
Сидеть на берегу и ругаться с Хароном не самое приятное занятие, и он был рад вернуться. – Я никогда раньше его не видел? Это он так воняет?
Одиус нахмурился, услышав последнее замечание, но взглянув на счастливые лица двух друзей, решил, что обижаться не стоит.
Кроме того, Геракл еще не убил его, а это значит, что он прощен.
- Нет проблем, - быстро пробурчал Одиус. – Прости.
Он подхватил свою мясорубку и исчез.
- Я боялся, что не верну тебя на этот раз! – Геракл прижимал Иолая к своей мокрой от слез груди. – Ты же знаешь, я жить без тебя не смогу. Ты мой свет, моя жизнь, единственная причина, удерживающая меня…
- Да, да, да, - Иолай похлопал Геракла по плечу, надеясь, что сын Зевса не начнет икать.
Геракл всегда икал после плача, и если при этом он будет обнимать друга, то переломает тому ребра.
- Все нормально. А теперь отпусти меня.
С бесконечной любовью заглянув в лазурные глаза друга, Геракл разжал руки. Иолай быстро сделал шаг в сторону и… упал.
- Что за Тартар!? – пробормотал охотник, разглядывая свое тело.
Геракл понадобилась целая минута чтобы выйти из ступора, а потом он поднял голову и заревел:
- Одиус! А ну тащи свою вонючую задницу обратно!!!! Исправь все немедленно!!!
Иолая стянул сапоги и пошевелил пальцами ног. Он чувствовал себя отлично, единственная проблема заключалась в том, что его левая нога была справа, а правая – слева.
Звонкий смех охотника слился с гневными воплями полубога.
- Кошмар, как перепутывание ног может затруднить обычную ходьбу! Успокойся, Герк. Я уверен, что мы все исправим. В противном случае будет очень забавно!
- Иолай! Ты великодушен! Одиус! Я считаю до десяти и иду за тобой!
Иолай снова пошевелил пальцами и расхохотался! Он жив и все будет в порядке! Как обычно!
Январь 2002.