В процессе перевода мне пришлось кое-что подредактировать, так как автор часто упоминает другие свои произведения, что может затруднить восприятие этого рассказа тем, кто с ними не знаком. Надеюсь, что рассказ не сильно пострадал от моей редакции.

Катерина.

Геракл дремал у догорающего походного костра, но его разбудил отдаленный раскат грома. Подсознательно он прикрыл глаза рукой, когда поляну осветила вспышка молнии, проникнув даже через опущенные веки.
Он вышел рано и (…руки Иолая…) должен был войти в Фивы еще до полудня. Ему хорошо было со своей семьей, но путешествия без Иолая (…жаркие губы, прижатые к его губам…), совсем не то что путешествия в его компании. Скорее всего Иолай даже не вспоминает о нем, Мариса (она не нужна тебе, Иолай), не даст ему соскучиться.
Двигаясь медленно, словно во сне, Геракл палкой пошевелил угли, чтобы оживить костер. Сын Зевса обнял колени, положил на них подбородок и уставился на огонь. Как избавиться от этих мыслей, подобно ворам заползающим в голову и мешающим трезво смотреть на вещи?
Новый проблеск молнии и новое видение. Такое реальное, что он едва не подпрыгнул. Иолай затянутый в черную кожу, за его плечом болтается лук, длинные светлые, вьющиеся волосы перехвачены тонким кожаным шнурком…
«Что ты со мной делаешь?»
Молния не знала ответа. Геракл свернулся у костра и закрыл глаза, погружаясь в беспокойный сон об известном и неизвестном, не чувствуя горячий ветер, играющий его волосами, и уснул.

Арес незаметно появился в собственном Храме и уставился на его одинокого посетителя, который по-хозяйски осматривал жертвенный алтарь. Выбрав, наконец из числа принесенных жертв самое лучшее яблоко и флягу с вином, он прислонив свой лук к алтарю, и уселся на ступени у трона бога, откинув назад свои длинные светлые волосы. Расправившись с яблоком несколькими укусами, он швырнул огрызок в ларь для просьб.
- Твое почтительное отношение нуждается в доработке, - заметил Арес, появляясь возле своего трона.
Фляга замерла на пол дороге к губам.
- Если ты хочешь, чтобы кто-то вылизывал твои сапоги, то я уверен, что Страйф где-то тут, неподалеку, - человек поднес горлышко фляги к губам, даже не обернувшись.
Потом он передал ее через плечо Богу войны, положил свою голову на колени к Аресу, закрыл глаза и позволил его пальцам стянуть шнурок, высвобождая буйную гриву. Сильные руки Бога гладили напряженные мускулы его шеи и плеч.
- Знаешь, что станет с моей репутацией, если станет известно, что Бог войны работает личным массажистом Иолая?
Арес приподнял волосы воина, который нагнул голову, давая Богу лучший доступ.
- Ты такой гедонист*, - ласково упрекнул Арес, возвращая флягу воину.
- У меня был хороший пример для подражания, - парировал воин, вставая и устраиваясь на подлокотнике трона.
Он запрокинул голову назад, чтобы вытрясти из фляги последние капли, и в этот момент Арес заметил следы усталости на его лице.
- Трудная была компания?
- Да, - Иолай кивнул. – Я потерял почти половину своих людей. Никогда не видел чтобы кто-то дрался так, как эти варвары. Арес, они превосходили нас численностью один к четырем. Они почти победили. Единственное, что заставляло нас сражаться, это воспоминания о том, что они сделали с приграничными деревнями.
В одной деревне армия варваров согнала всех жителей на центральную площадь и насадив на пики еще живых людей, оставила их умирать. Самые везучие умерли к закату. Иолай лично помогал Танату с оставшимися в живых, не жалея своих людей для этой кровавой, но необходимой миссии.
- Ты не мог разрешить им продвигаться дальше. Ты сделал то, что должен был. Ты всегда это делаешь.
- Я уверен, что это будет хорошим утешением для вдов и сирот моих мертвых воинов, - горько фыркнул Иолай, поднялся и подошел к окну Храма.
Почувствовав руку Ареса на своем плече, он повернулся к Богу и взглянул в черные глаза, с беспокойством смотрящие на него.
- Я знаю… так бывает в конце каждой войны, но это не удерживает меня от следующей. Я просто не могу привыкнуть… Я знаю, можно ли победить, не платя такую ужасную цену… - он тряхнул головой, прогоняя мрачное настроение и оглядел Храм, словно видел его впервые. - Как ты выносишь это место? Каждый раз, когда я попадаю сюда, мне хочется вскрыть себе вены.
- Я должен соответствовать, - улыбнулся Арес. – А где ты был бы счастлив?
Иолай открыл рот… и закрыл его.
- Странно, почему-то я собирался сказать «Фивы», - словно самому себе пробормотал он.
- Фивы? – удивленно повторил Арес. – Почему Фивы?
- Не знаю, - признался Иолай. – Мы чуть не переехали туда, когда я был ребенком. Но мать захотела остаться поближе к своей семье, когда Скоурус нас бросил. Я был-то там всего два раза за всю жизнь. Это только несколько маленьких домиков. Не знаю, что они сделали, что твоя мать поселила там гидру.
- Кто-то был настолько глуп, что разозлил мою мать? – Арес удивленно приподнял бровь. – Пошли. Мы и так потратили тут слишком много времени.
Иолай моргнул, когда они с Аресом оказались на поляне, залитой ярким солнечным светом. В центре поляны красовался роскошный шатер. Кто-то откинул полог, когда они подошли.
- И это я гедонист? – Иолай с улыбкой уставился на Ареса, заглядывая во внутрь.
Он увидел огромную деревянную, инкрустированную золотом бадью, широченную кровать, застеленную шелковыми покрывалами и жриц, которые приветствовали их, предлагая подносы с экзотическими фруктами и напитками.
- Ну, у меня были столетия, что бы тренироваться, - вздохнул Арес, разрешая жрице раздеть себя и погружаясь в горячую ароматную воду. – Хотя я недооценивал удовольствие от купания. Богам не нужно мыться.
- А большинству смертных, которых я встречал, нужно делать это как можно чаще, - Иолай швырнул свою запачканную кожаную одежду жрице. – Нам нужны зрители?
- Не сегодня, - одним движение брови Арес отослал женщин.
Они положили подносы возле бадьи и выскользнули из шатра, прихватив с собой грязную одежду.
Арес растянулся в бадье лениво наблюдая за Иолаем, который нагишом разгуливал по шатру. Воин попрыгал на кровати, проверяя ее мягкость, порылся в куче сладостей, выбрал себе конфету и, запрокинув голову, подставил губы под фонтанчик игристого вина. Этот смертный был с ним больше двадцати лет. Больше половины его короткой жизни.

Он был вор и пройдоха. И когда Арес впервые встретил его, ему собирались отрубить руки на городской площади за кражу. Кровь проступала сквозь лохмотья его туники, Арес видел, как он поднял опухшее от побоев лицо и презрительно сплюнул кровавую слюну в сторону торговца, который стоял рядом. Заинтересовавшись, Арес подошел к мальчику. Народ отшатнулся. Бог слышал, как шепотом пронесло в толпе его имя.
- Что он сделал?
- Он вор, Господин Арес. Он украл у меня монету, - торговец важно выступил вперед.
- Я ее заработал, жирный ублюдок. И ты это знаешь! – прошипел мальчик. – Это не моя вина, что ты кончил прежде чем притронулся ко мне.
- Ложь! Господин Арес, судья признал его виновным. Я требую, чтобы приговор был исполнен!
Заинтересованность на лице Ареса сменилась холодной яростью.
- Ты требуешь? – мягко повторил он, и народ шарахнулся от торговца. – Этот мальчик…
- Не называй меня мальчиком! Меня зовут Иолай!
Арес развернулся и натолкнулся на гневный темно-синий взгляд.
- Этот мальчик, - повторил он, одним своим взглядом заставляя Иолая замолчать. – Находится под моей защитой. И если он потеряет хоть зуб, вы мне ответите. Понятно?
- Но, Господин… - судья задрожал. – Даже если он ничего не украл сегодня, то так или иначе, он карманник. Если мы не накажем его сейчас, то потом может быть только хуже.
- Смертный! – прорычал Бог войны. – Мое терпение лопнуло! Освободите его и запомните, к нему никто больше не притронется!
Он нетерпеливо притоптывал, пока судья развязывал мальчика, а потом критически оглядел пленника.
- Ты не слишком большой! – огромные синие глаза злобно сверкнули. – Постарайся не попадать в неприятности.
Он исчез и быстро забыл об этом инциденте.
Но однажды, когда он появился в своем Храме, он нашел там оборванного грязного мальчишку, который сидя на его троне, с аппетитом уплетал хлеб с сыром, взятый с алтаря. Арес занес руку, чтобы швырнуть наглого щенка через весь зал, но что-то остановило его. Он опустил руку и закусил губу.
- Все еще не вырос? – он подошел к трону и согнал с него мальчика. Тот безмятежно прислонился к спинке трона, беззаботно жуя.
- Я тебя ждал, но ты все не приходил. Так что я пришел сам, - проговорил он с набитым ртом. – Я не могу служить тебе в таком виде, поэтому мне нужна будет чистая одежда и ванна. И место, чтобы спать. И оружие… Последователь Ареса должен иметь оружие. Я всегда представлял себе лук, возможно меч и…
- У тебя слишком богатое воображение, - прервал его Арес. – И с чего ты взял, что приму тебя в услужение?
Иолай проглотил остатки хлеба и гордо выпрямился перед Аресом.
- Я маленький, но я сильный и ловкий. Я быстро учусь и никогда не убегаю от схватки. Кроме того, ты сам сказал, что я под твоей защитой. Ты должен меня взять.
- Одной из привилегий Богов, - заметил Арес, - является то, что они никому ничего не должны. Но к счастью для тебя, ты меня развлекаешь.
- Понятно, - Иолай опустил глаза в неудачной попытке скрыть их блеск.
Арес хлопнул в ладоши и появились три служанки.
- Возьмите его и помойте, - приказал Бог. – Сожгите его одежду. Позовите Малтиса. Пусть подберет ему лук и научит его стрелять.
- Но я хочу чтобы ты…
- Найдите ему место для сна и не подпускайте к Храму, пока он не научится попадать в двухдюймовую цель с пятидесяти футов, - Арес был непреклонен. – Тогда Малтис может дать ему меч, – он повернулся к мальчику. – Ты что-то хотел? – спросил он угрожающе.
Иолай открыл рот, но передумал и закрыл его.
- Я вернусь, - упрямо произнес он, - прежде чем ты заметишь мое отсутствие.
- Этого-то я и боюсь, - вздохнул Арес и отправился искать для себя тихую, спокойную войну.

К настоящему Ареса вернули маленькие сильные руки, которые легли на его плечи.
- У Богов не затекают мускулы, - сказал он.
- Если бы я обращал внимание на все, что по твоим словам не делают Боги, то до сих пор спал бы в сарае Малтиса, - парировал Иолай
Его руки продолжали двигаться по плечам Ареса, принося с собой тепло и удовольствие. Наконец они спустились к груди, поиграли темными волосами и подразнили соски, заставляя их отвердеть. Пальцы опустились ниже… Дыхание Ареса участилось, когда губы Иолая коснулись его шеи, а пальцы сомкнулись вокруг члена.
- Я скучал, - прошептал Иолай в его ухо, ласково поглаживая орган Бога.
- Ты мог получить это в любую минуту, стоило только попросить, - Арес тут же пожалел о своих словах, потому что руки исчезли.
- Мы говорили об этом сотни раз, - Иолай выпрямился. – Моя армия не должна знать, что их предводитель – игрушка Ареса. А это не случиться, пока они не видят, как я вылезаю из твоей постели.
- Ты думаешь, что они не знают? – Арес развернулся к воину.
- Я никогда не отрицал нашей связи. Я горд, что ты выбрал меня. Иногда, просыпаясь рядом с тобой, я удивляюсь, что после стольких лет ты все еще хочешь меня. Но там, ты – Бог войны, а я – командующий твоей армией. И если я позволю им во мне усомниться, я потеряю лидерство. Ты это знаешь и я это знаю.
- Ты самый упрямый на свете человек, - пробормотал Арес.
- Если бы я сказал «нет», то я…
- … все еще спал бы в сарае Малтиса, - закончил Арес и поднялся из воды.
Он чувствовал, что Иолай разглядывает его, и его член напрягся под этим изучающим взглядом.
- Позволь мне показать, что происходит со смертными, которые заставляют ждать Бога, - произнес он, скидывая все со стола на пол.
- А моя ванна?
- Иди сюда, - приказал Арес и его глаза хищно заблестели. – Обопрись о стол…
Огонь в глазах воина почти заставил закипеть кровь Бога. Он будет мучить Иолая… Он заставит его просить… он будет умолять позволить ему кончить. На сей раз Иолай скажет, что любит его.
Иолай положил на стол локти и взглянул на Ареса через плечо.
- Захвати руками дальний край стола и не отпускай.
Иолай подчинился. Его дыхание уже участилось. Он лег на столешницу.
- Нет. Не так, - мурлыкнул Арес, подвигая бедра Иолая к краю стола. В руках Бога появилась толстая мягкая веревка. Он развел ноги Иолая и привязал его лодыжки к тяжелым ножкам. Потом он снова передвинул смертного так, что его ноги едва касались пола.
- Арес, - Иолай попробовал пошевелиться, но не смог. – Арес, - на этот раз в голосе прозвучала едва заметная просьба
Бог отошел на шаг, разглядывая результаты своей работы. Путаница светлых волос, разметавшихся по спине, член, пробуждающийся под крышкой стола, не достижимый для рук воина, мускулистые ягодицы, напрягшиеся в ожидании…
Арес налил себе стакан вина и отхлебнул глоток. А потом он медленно стал лить терпкое вино на шею возлюбленного, позволяя ему стекать по спине и ягодицам. Наклонившись, он лизнул ямочку на пояснице воина, где вино собралось в небольшое озеро, смакуя букет, смешавшийся с ароматом кожи Иолая. Язык Ареса скользил по красной дорожке вниз… он развел ягодицы смертного, упиваясь вкусом влажной плоти, смоченной теплым вином. Иолай простонал его имя, пытаясь приблизиться к дразнящему его языку, но Арес хорошо знал свое дело. Воин даже вскрикнул, когда Арес отвернулся от него. Бог налил на ладони ароматное масло и прижавшись лицом к соленой коже воина опустил руку, готовя его. Как только он почувствовал, что Иолая расслабился, он вонзил в него пальцы. Иолай застонал. На сей раз произнесенное имя означало проклятье, не просьбу. Арес улыбнулся про себя, погладив свой член масляными ладонями. Он вошел в Иолая резко, без предупреждения, до конца погрузившись в знакомое тепло. Он безошибочно уперся в центр наслаждения и сразу отпрянул, не выходя из тела воина. Потом он начал двигаться, устанавливая ритм, который заставлял Иолая корчиться под ним и просить двигаться быстрее и глубже. Наконец он разрешил себе ответить на мольбы. Его член раз за разом достигал того сладкого места против простаты и суставы Иолая побели, когда его пальцы вцепились в край столешницы. Арес, задающий ритм и Иолай, беспомощный и дрожащий от наслаждения. Это то, что Бог любил больше всего на свете. То, о чем он всегда мечтал, и хотел чтобы это никогда не кончалось. Последнее движение и он прижался к горячим ягодицам, крича имя своего возлюбленного и наслаждаясь его рваным дыханием.
- Боги, Арес! Не останавливайся!
Арес начал двигаться снова. С каждым движением новый стон вырывался у воина.
- Арес, разреши мне кончить! Я не могу больше. Если ты меня любишь. Позволь мне кончить!
Арес протянул руку и нашел член Иолая. Его рука тотчас стала влажной от семени воина. Бог двигался ритмично, пока тело Иолая не обмякло под ним и его руки не разжались.
Арес заставил веревки исчезнуть. Но Иолай не шевелился. Он просто нащупал член Бога и прижался к нему. Наконец он оторвался от стола и, шатаясь, добрался до кровати. Арес устроился рядом, храня свою руку на ягодицах возлюбленного. Они лежали так довольно долго, пока Арес не решил что воин уснул, и не отнял руку. Движение разбудило Иолая. Он перекатился на спину и уставился в потолок.
- Это было… - начал он, приподнявшись на локте, чтобы взглянуть на Бога. – А что это было?
- Ты жалуешься?
- Жалуюсь? Меня только что трахнули как никогда в жизни. Даже по стандартам Бога, который трахается большую часть времени. Только ты был какой-то странный… неистовый…
- Обычно меня не бросают на несколько месяцев. Было время, когда я находил удовольствие где только хотел. Но теперь, кажется, я нахожу его только в одном месте, - Арес поднялся и налил вина.
Он был зол на себя за то, что позволил смертному захватить власть над собой. Даже Афродита предупреждала его, что нельзя привязываться к смертным. Может Страйф прав и пришло время распрощаться с Иолаем? Может он сможет выбросить его из своего сердца? Он повернулся к воину и его обдало такой горячей синей волной, что Арес тут же выкинул все из головы.
- Все эти месяцы я служил Богу войны. Часто, даже слишком, я хотел чтобы мой возлюбленный был рядом со мной. Но мы оба знаем, что это не возможно. Знаешь, - усмехнулся Иолай. – У меня вся задница в вине. Мне нужна ванна еда и сон. И ты.
Арес разрешил его горячим губам прижаться к своим, и почувствовал как пробуждается тело под его руками. Ванна подождет. Иолай прижался губами к уху Ареса и рассказал, что именно он ждет от Бога. Любовники кувыркнулись обратно в кровать. Бог почти потерял себя в золотом теле воина. Он гладил его совершенные мускулы, вел членом по спине вдоль позвоночника, едва касаясь головкой бархатной кожи, пока не достиг нужного места. Вид собственного члена, погружающегося в тело Иолая был невыносимо эротичным. Иолай выгнулся ему навстречу и закрыл глаза. Его мускулы напряглись, сжав член Бога, но сам он не двигался, балансируя на краю оргазма. Арес тоже замер, прислушиваясь к бешено стучащему сердцу смертного. Его рука блуждала по телу Иолая касаясь его с нежностью и опытом. Они оставались в таком положении, пока Арес не почувствовал, что Иолай близок к завершению и не позволил себе заполнить возлюбленного своим семенем.
Потом Иолай расслабился и уснул, поскольку был лишен этого много месяцев, разметавшись на постели, раскинув руки и ноги. Напряженные складки на его лбу разгладились. Он был спокоен и безмятежен. Когда он спал в такой позе, он всегда напоминал Аресу того молодого человека, сон которого он наблюдал много лет назад. Тогда Арес выглядел намного старше Иолая, теперь же Иолая смотрелся старше нестареющего Бога. Смерть выглядывала из-под его век, как это всегда бывает со смертными. Сегодня вечером Арес снова предложил ему бессмертие и Иолая снова мягко и вежливо отказался. Причина была всегда одна и та же. Он хотел узнать, что еще приготовили ему Мойры.

- Ты пытаешься меня совратить? Мальчик…
- Больше НЕ мальчик, - гневно поправил его Иолай. Ему уже 17. Он улыбался, держа в руках тарелку с персиками. Парень не отрываясь смотрел, как Арес слизывает сок со своих губ. Невольно он облизнулся и провел пальцем по щеке Бога.
- Ты такой красивый, - серьезно произнес Иолая. – Ты светишься, как солнце.
- Солнце? – удивился Арес.
Иолай оставался под опекой Малтиса, пока не научился поражать двухдюймовую цель с пятидесяти футов. И теперь Арес решил заняться его обучением лично. Ведь именно этого и хотел мальчик. Кто же обучит его лучше Бога войны? И какая возможность вырастить главу своей армии! Арес старался не обращать внимание на его самомнение и учил его метать ножи.
И еще Ареса стала раздражать настойчивость с которой Иолай продолжал предлагать ему себя, как в тот день, когда он появился в Храме. Арес твердо сказал, что НЕ трахает детей и напомнил наглецу, что тому больше не нужно продавать себя, чтобы выжить.
- Теплый. Пахнешь, как лавровое дерево, когда солнце обжигает его листву в безветренный день. Я не знаю, как это описать. Я тебя люблю, почему ты отказываешься спать со мной? Я больше не ребенок!
Иолай устроился на подлокотнике трона. Арес протянул руку и взъерошил его пушистые светлые волосы, спускающиеся ниже плеч.
- Длинные…
- Я прекратил стричься после того как ты сказал, что тебе так нравиться. Ты меня слышал?
- Слышал. Вся Греция слышала. Ты все твердишь, что вырос, а рассуждаешь как пятилетний. Что ты знаешь о любви? Ты и о сексе ничего не знаешь. Есть другие способы выразить любовь. Не только трахание. Почему бы тебе ни быть со мной более вежливым, например, а не просто вертеть задницей перед моим носом?
Брови Иолая сошлись на переносице и знакомые молнии засверкали в его синих глазах. И вдруг его лицо просветлело и он прикоснулся к руке Ареса.
- Если ты меня поцелуешь, а потом посмотришь мне в глаза и скажешь, что ничего не почувствовал, то я больше не побеспокою тебя, - заявил он.
Арес вздохнул и легонько коснулся губами его губ.
- Я имею в виду настоящий поцелуй, - усмехнулся Иолай, прижимаясь губами к губам Бога.
- Так? – Арес медленно углублял поцелуй, демонстрируя весь нерастраченный запас нежности.
Он смаковал вкус губ мальчика. Боги, это приятнее чем он мог себе представить, словно персик… Они целовались, пока Иолай не начал задыхаться. Дыхание Ареса стало рваным. Он нашел в себе силы подняться и оттолкнуть мальчика, который кубарем покатился по полу.
- В следующий раз подожди приглашения, - сказал он. – Если хочешь продолжить обучение, жди меня в Храмовом дворе. Иначе проваливай. Шлюху я могу найти на любой улице.
Он исчез и появился во внутреннем дворе, удивленный собственным гневом. Он ошибся в мальчике? В нем было столько ума, столько жизни, столько энергии, что Арес хотел прижать его к себе и не разжимать руки. Он чувствовал, что штаны стали тесны. Проклятье! Если бы только он не был так ужасно, так дьявольски красив!
Мягкий голос позвал его по имени. Арес обернулся. Иолай стоял перед ним и его глаза были красными и воспаленными.
- Я хочу учиться, - сказал он, и Арес увидел, что слова даются ему с трудом.
Откуда такая гордость у уличного воришки? Ладно, Арес не хотел ломать его шею, просто чуть-чуть согнуть.
- У меня есть для тебя новый меч, - небрежно сказал.
Он вытянул руку и в ней заблестел прекрасный, выкованный самим Гефестом меч. Глаза Иолая широко раскрылись. Он вопросительно посмотрел на Бога и когда тот кивнул почтительно принял меч из его руки. Юноша сделал несколько движений в воздухе, соткав стальную занавесу. Меч был великолепен. Прекрасно сбалансирован… словно естественное продолжение руки. Иолай посмотрел на Ареса таким взглядом, словно хотел проникнуть в его душу.
- Малтис уезжает завтра в Британнию с моей армией. Ты поедешь с ним, - жестко произнес Арес. – Пришло время проверить как ты усвоил свои уроки. Увидимся через несколько месяцев.
- Но я хочу… - Иолай замолчал и нервно сглотнул. – Ты будешь гордиться мной.
- Попытайся не убить себя, - сухо сказал Арес, но его руки нежно погладили светлые волосы.
Тогда он успел сбежать на Олимп до того как передумать.
Он боролся с собой почти год, перечитывая сообщения Малтиса и убеждая себя, что с парнем все в порядке. Но сообщения приходили все реже и реже, Иолай упоминался в них все меньше и меньше.
И наконец Арес не выдержал.
Он появился на поле битвы как раз в тот момент, когда сильно поредевшие и истекающие кровью отряды Малтиса почти дрогнули перед воющей варварской ордой. Иолай моментально был забыт. Арес взлетел на первого попавшегося коня и ворвался в самую середину боя. Увидев своего Бога, солдаты моментально воспрянули духом. Крича его имя, они бросились на врага. Почти стемнело, когда варвары были отбиты. Это не было победой, но дало возможность выиграть время, чтобы подоспело подкрепление.
Арес соскользнул с лошади, швырнул поводья ближайшему солдату и бросился искать Иолая. Он нашел его неподвижное испачканное кровью тело на матрасе в полевом госпитале. Бог подхватил невесомое тело на руки и едва не заорал от облегчения, почувствовав что жизнь по-прежнему сильна в нем. Удивительные глаза открылись и медленная улыбка осветила лицо мальчика, когда он узнал Ареса.
- Я в порядке, - заверил он своего покровителя, который торопливо ощупывал его, ища раны. – Действительно в порядке. Это не моя кровь. – Иолай перехватил руку Ареса. – Я помогал раненным и, кажется, заснул.
- Впервые за три дня, - раздался за их спинами усталый голос.
Неслышно подошел Малтис и пожал руку Ареса.
- Он сражался как лев. Наконец я отправил его в лагерь. Потому что он едва держался на ногах. Но вместо того, чтобы лечь спать. Он пришел сюда. Помогать целителям. Ты можешь им гордиться, Арес.
- Я и не ожидал другого, - ответил Бог.
Иолай внезапно понял, что больше не слышит звуков боя и вырвавшись из рук бога вскочил на ноги.
- Все кончено? – Малтис коротко кивнул. – Тогда я должен идти. Тут еще нужна моя помощь.
Он повернулся и тут же пошатнулся. Малтису пришлось подхватить его.
- Легче, парень, - сказал он. – Наш Лорд Арес привел целителей, принес лекарства. Помощь прибудет на рассвете. Я думаю, что пару часов мы справимся и без тебя. И между прочим, мы победили.
- Конечно, - усмехнулся мальчик.
Малтис передал его в руки Ареса и заторопился в свою палатку, разрабатывать будущее сражение.
Сердце Ареса наконец успокоилось и он смог внимательно осмотреть своего подопечного.
- Когда ты в последний раз мылся?
- А когда в последний раз шел дождь? У меня не было нормальной ванны с тех пор, как я покинул Грецию.
- Ты пахнешь, как животное.
- И у меня полно вшей, - Иолай почесал голову. – Если бы я не был такой упрямый, то побрил бы голову, как все тут делают.
- Не думай, что тебе это зачтется, - Арес сделал легкий жест рукой и Иолая сразу перестал чесаться, пораженный внезапной переменой.
Он стянул шнурок, распуская волосы и радуясь их чистоте. Волосы стали светлыми и шелковистыми как раньше.
- Пойдем, - Арес зашагал за пределы военного лагеря.
- Куда?
Арес не ответил. Иолай улыбнулся, и его улыбка становилась все шире и шире.
На краю поля стояла маленькая невзрачная палатка.
- Чистая, - обрадовался Иолай. – Никакой грязи, никаких крыс, никаких вшей! Только чистый пол, чистый матрас, чистый…
Его челюсть упала и он пораженный замолк, кода они вошли внутрь. Изнутри палатка была гораздо больше чем снаружи. Пол устелен роскошными коврами, в каждом углу пылали светильники, на столике аппетитная еда. Удивленный Иолай обернулся к Аресу.
- Я – Бог! Помнишь? И я не хочу делить тебя с твоими вшами. И я не собираюсь раскрывать всей армии наш маленький секрет.
Иолай опустился на подушки и жадно набросился на еду.
- Как я рад, что ты здесь! – пробормотал он, поднимая глаза к потолку в полном экстазе. – Я уже думал, что никогда тебя не увижу.
Арес изучал его с другой стороны стола. За этот год мальчик превратился в мужчину. Он был очень худой, - военная пища не отличается разнообразием. Но его характер стал тверже. Пропало то мальчишеское высокомерие, за которым скрывалась неуверенность в себе. За этот год он прошел через пламя Тартара и оно закалило его.
Арес слушал, а Иолай пересказывал ему события последнего года. Руки юноши постоянно двигались, очищая яблоко, нарезая сыр, иллюстрируя описываемые события. Иолай говорил о тактическом гении Малтиса, о храбрости и выносливости его отрядов. Вдруг он замолчал, заметив улыбку в уголке губ Ареса.
- Что?
- Я просто спросил себя, что случилось с наглым ребенком, кто каждое предложение начинал с «я хочу».
Иолай внимательно разглядывал кубок, который держал в руках.
- Я ненавидел тебя, за то, что ты отослал меня так далеко, - произнес он, не поднимая глаз. – Сотни раз я был готов убежать, но каждый раз думал, что не доставлю тебе такого удовольствия.
- Это не доставило бы мне удовольствие, - спокойно ответил Арес.
- Знаю, - Иолай замолчал. – Потом я перестал ненавидеть тебя и начал спрашивать себя, смогу ли я пережить это. Я думал, что моя жизнь настоящий кошмар… Я ничего не понимал тогда. Я был высокомерным маленьким ублюдком и я не понимаю, почему ты терпел меня так долго.
- Я думал о тебе, как о хорошем вложении средств, - ответил Арес и добавил. – Малтис рассказал мне о Натаниусе. Жаль…
- Он был хороший человек, - лицо мальчика потемнело. – Он любил меня больше чем я этого заслуживал. Может, если бы он любил меня чуть меньше, то все еще был бы жив.
- Не пытайся предугадать выбор Мойр, Иолай. он умер, потому что пришло его время, а не потому что ты что-то сделал или не сделал. Ты думаешь, что он был бы жив, если бы ТЫ любил бы его чуть больше?
В глазах мальчика Арес заметил боль и сожаление.
- Я ничего не знаю о любви, ты был прав. Я хотел, чтобы кто-то был рядом, прикрывал мою спину, согревал в холодные ночи… Я не мог дать Натаниусу то, что он хотел, поэтому я дал то, что имею. Я надеюсь, что этого было достаточно.
О чем он? Арес не понимал. На что-то меньшее чем вся эта сверкающая душа, он никогда бы не согласился. Неожиданно для себя он поднялся на ноги.
- Тебе лучше вернуться к себе.
Иолай молча поднялся и направился к выходу. На пороге он обернулся и спросил, увидятся ли они утром. Арес собрался было ответить отрицательно, но почему-то кивнул.
Сражение началось с рассветом и продолжалось до полудня.
Подкрепление конечно пришлось очень кстати, но личное присутствие Ареса вдохнуло новые силы в утомленных солдат. Влияние темной силы Бога войны чувствовалось повсюду, обеспечивая поддержку и вдохновение. Иолай всегда находился неподалеку. Те, кто знал Золотую тень темного Бога, видели связь между ними. Те, кто сражались против него тоже понимали, кому они обязаны личным присутствием Бога. Неоднократно они нападали на него. Казалось, что на месте одного убитого им варвара тут же возникают два новых. Товарищи по оружию видя такое положение пытались защитить юношу. Арес приказал Иолаю покинуть поле боя, но тот лишь оскалился в ответ и прокричав какую-то непристойность, снова ринулся в самую гущу схватки. Солдаты приветствовали его храбрость громкими криками. Его имя стало их боевым кличем. Его развевающиеся волосы стали их знаменем победы.
Спустя несколько часов после битвы, Арес заметил светловолосую голову в центре ликующей толпы. Он слышал как солдаты поговаривали между собой, что именно Иолай был причиной того, что Арес сам вел в бой свою армию. Арес обсудил с Малтисом и его командирами дальнейшие планы и быстро сбежал, проклиная себя за трусость. Смертные. Как они ничтожны, как эфемерно мал срок их жизни! Бери его, он мечтал об этом. Просто возьми его, дай ему что он хочет и тогда ты сможешь о нем забыть.
Аресу потребовалось приложить немало усилий чтобы успокоить свое возбужденное тело и он уставился на группу солдат празднующих победу. Наконец Иолай, который усилено разыскивал своего покровителя, разглядел его сквозь толпу. Их глаза встретились и юноша, с трудом высвободившись из дружеских объятий, поспешил к Богу.
- Арес, поцелуй его за меня! – крикнул какой-то солдат, и товарищи быстро запихали его в задние ряды, скрывая от глаз Бога.
Арес грубо схватил Иолая за руку и они оказались около знакомой серой палатки.
Бог мог заставить исчезнуть одежду юноши, но он находил животное удовольствие чувствуя как плотная кожа с треском разлетается под его руками. Отбрасывая в сторону порванную в клочья одежду, он сорвал собственную жилетку, почти теряя разум от ощущения маленьких нетерпеливых рук, который возились с ремнем его штанов.
- Поцелуй меня, - прошептал Иолай и Арес подчинился.
Его дыхание стало рваным, когда юноша прижался к его горячему восставшему члену, сожалея о разнице в росте. Иолай толкнул Ареса на кровать и сам упал рядом, захватывая губы Бога в жадном поцелуе.
Такая настойчивость наконец проникла сквозь одурманивающий туман, окутавший сознание Ареса и он поймал лицо Иолай между своими ладонями.
- Притормози, мальчик, - тихо сказал Бог. – Я никуда не ухожу.
Мальчик уткнулся лицом в его плечо, вздрагивая от счастья, когда руки Ареса скользнули по его телу.
- Я так долго об этом мечтал, - признался он. – Я вспоминал твой вкус, когда ты поцеловал меня в тот раз. Какой ты красивый. Я представлял, как ты касаешься меня, как я чувствую… и вот ты здесь, а я испуган до полусмерти.
Арес немного оторопел. Иолай всегда казался таким самоуверенным. Но теперь он понял, что за всей этой бравадой скрывался маленький испуганный мальчик. Арес проклинал тех безжалостных ублюдков, которые использовали его тело, как плату за пищу, не понимая, каким сокровищем они обладали.
- Я таким кажусь тебе? Клиент, который не заплатит тебе, если ты не дашь ему то, что он хочет? Ты так обо мне думаешь? – в голосе Бога звучал гнев.
Потрясенный Иолай поднял голову.
- Я еще год назад сказал тебе, что если бы я хотел шлюху, я нашел бы ее на любой улице.
Иолай скатился с кровати и впился в него злым взглядом.
- Я не шлюха!
- Тогда прекрати так говорить. И перестань меня бояться! Когда ты начнешь волноваться о том, чтобы доставить мне удовольствие? Ты столько говорил об этом с того самого дня когда я тебя нашел. Теперь тащи свою задницу обратно в кровать. Пока я не решил, что ты не стоишь всех этих неприятностей!
Глаза Иолая опасно сверкнули и он звонко расхохотался.
- Кто бы мог подумать! – он наклонил голову и увидел, что опавший член Ареса снова поднимается. – Но ты порвал мою единственную одежду. Я буду жать замены. - Он сел на край кровати и принялся мягко поглаживать великолепный орган Бога. – И между прочим, не называй меня мальчиком.
- Я создал чудовище, - пробормотал Арес, откидываясь на подушки, когда губы Иолая обхватили головку его члена.
Он не двигался, когда язык юноши пробежал по всей длине, лаская нежную кожицу, когда ловкие пальцы массировали яички. Но когда Иолай подсунул руки под ягодицы Бога, чтобы иметь лучший доступ, бедра Ареса поднялись навстречу его жадному рту. Пальцы и язык блуждали повсюду, обволакивая и принося с собой удивительное наслаждение. Руки Ареса запутались в светлых волосах, когда пальцы юноши проникли между ягодиц, найдя там маленькое сморщенное отверстие.
Язык исследовал рубиновую, влажную головку члена, заставляя Бога постанывать от удовольствия. Мир сузился до размеров постели, а все ощущения состояли только из горячего талантливого рта и сильных ловкий пальцев. Но Богу было мало этого.
- Войди в меня. Сейчас, - прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Иолай разжал руки и огляделся. Арес вытянул руку и на его ладони возникла фляга с маслом.
- Сейчас, - повторил он, переворачиваясь на живот.
Иолай закусил губу и несколькими нетерпеливыми движениями покрыл себя ароматным маслом.
Он опустил пальцы во флягу, а потом ввел их в тело Ареса, который дернулся навстречу.
- Нет, Господин. Еще нет, - упрекнул юноша и убрал руку.
Его крепкие зубы впились в плечо Ареса, и Бог почувствовал упругий член между своих ягодиц. Одним сильным движением юноша вошел в него до конца и замер. Арес не знал, слышит ли он стук сердца Иолая или это его собственная кровь с такой бешеной скоростью несется по венам.
- Иолай! – в этот момент он знал только это имя.
Юноша ласкал член Ареса влажный от его слюны и собственной спермы Бога. Арес закинул руку назад и обхватил ягодицы Иолая, найдя чувствительную точку между ними. Его мускулы напряглись вокруг члена Иолая, желая запомнить каждый нюанс, каждое движение, каждое ощущение. Рука Иолая на члене Ареса двигалась уже не ласково, а интенсивно и даже грубо. Арес чувствовал, как ускорились движения, почти причиняя боль. Дрожащее тело прижималось к нему. Горячая сперма заполнила его и юноша, выкрикнув его имя, обессилено упал на его спину. Арес наслаждался этим весом, спрашивая себя стоит ли сейчас шевелиться, чтобы прижать юношу к себе. Решив, что стоит, Бог перевернулся, стряхивая с себя Иолая, который пытался что-то возражать, пока Бог не притянул его к своей груди. Тогда он уткнулся в его плечо и расслабился.
- Одеяло, - тихо приказал Арес.
Мягкое, шелковое одеяло появилось неоткуда, накрывая обоих возлюбленных. Иолай что-то пробормотал, обхватил Бога рукой и погрузился в сон.
Если он подарит этому мальчику бессмертие, это будет продолжаться вечно…

Иолай шел через лес, его серовато-коричневая кожаная одежда прекрасно маскировала его среди темной листвы. Груз прожитых лет становился все тяжелее и тяжелее, с каждым годом, с каждым новым сражением. Ему требовалось все больше времени для отдыха. За последние несколько лет в нем поселилось чувство постоянной усталости и вместе с ней появился страх следующей неизбежной войны. Он хотел еще вчера вечером сообщить Аресу, что больше не может командовать его армией, но увидев своего возлюбленного после стольких месяцев разлуки, он забыл о своем намерении. Этим утром Арес опередил его. Как только они закончили заниматься любовью, он сразу исчез. На Юге шла война. Иолай вздохнул. Аресу не понравится его решение.
Он услышал голоса солдат и нахмурился. Дураки! Они спугнут любую цель, прежде чем подойдут к ней на расстоянии выстрела. Запела стрела и вслед за ней зазвучали радостные крики. Может они не такие уж дураки? Иолай пошел на звук, ускоряя шаг, потому что услышал как прозвучало его имя. Когда он подошел, они расступились, и он с холодным гневом понял, что целью для их стрел был человек. Одна стрела торчала из его бедра, другая вонзилась в грудь. Кровь на губах указывала на то, что она пробила легкое. Одним движение руки Иолай прервал неклюжие извинения. Деревня была ближе чем Храм, и местный целитель был достаточно опытен. Иолай пожалел, что отпустил домой полкового целителя, выругался, приказал найти носилки и отнести раненного в своей дом. Под удивленными взглядами служанки человека уложили в спальне. Иолай выгнал всех, отдал распоряжение служанке и переключил внимание на лежащего без сознания мужчину.
Рана в бедре была не опасна. Стрела не задела кость. Иолай быстро распорол штаны незнакомца, удалил стрелу, прочистил и перевязал рану. Потом он внимательно вгляделся в лицо мужчины и с удивлением обнаружил, что не смотря на большую кровопотерю, тот не такой уж бледный. Но как, во имя Аида, он удалит вторую стрелу? Иолай приобрел некоторые хирургические навыки в силу необходимости, но они в основном сводились к удалению поврежденных конечностей.
- Вытащи ее…
Иолай удивленно уставился в заполненные болью синие глаза.
- Не могу. Она застряла. Зевс знает, к чему это приведет.
- Вытащи ее…
Иолай открыл рот, чтобы возразить, но что-то в этих синих глазах остановило его. Он захватил стрелу обеими руками и одном рывком выдернул ее из груди незнакомца. Хлынула темно-красная кровь. Иолай отшвырнул стрелу, выхватил кусок ткани из рук стоявшей рядом служанки и крепко прижал его к ране. Кровотечение замедлилось, превратившись в слабый ручеек. Тогда он промыл и сшил края раны, а потом приподнял мужчину, чтобы служанка смогла перевязать его. Главное опасение у него вызывало повреждение, причиненное стрелой. Незнакомец скорее всего умрет от внутреннего кровотечения, и здесь он бессилен. Иолай приложил ухо к широкой груди мужчины. Сердце билось ровно, воздух равномерно поступал в легкие. Очевидно, Боги улыбались ему.
Иолай поднялся и внимательно осмотрел одежду незнакомца, пытаясь отыскать хоть что-то, что подскажет ему, кто же его незваный гость. Ничего. Только пара монет. Даже оружия нет. Что он делал в священном лесу Ареса? Хорошо, что скоро должен вернуться целитель.
Иолай отправился выпить пива со своими старыми боевыми друзьями, когда прибежал сын его служанки и сообщил, что у незнакомца началась лихорадка. Нет, целитель не вернулся и его мать волнуется, не смог бы генерал оказать такую милость и лично взглянуть на пациента?
Иолай появился в спальне как раз во время, чтобы удержать человека от падения с кровати на пол. Он удерживал его, пока не прошли конвульсии, вслушиваясь в бессвязный бред. Боги, этот парень был огромен! Даже в такой ослабленном состоянии приходилось прикладывать все силы, чтобы удержать его на кровати. Иолай уже подумывал, а не связать ли его, как вдруг столкнулся с совершенно осмысленным взглядом синих глаз.
Иолай снова приподнял человека, заставляя выпить приготовленную служанкой травяную микстуру. Мужчина сделал пару глотков и отвернул голову, но ему все-таки удалось влить в него целый кубок. Это небольшое усилие истощило силы незнакомца и его глаза закрылись, как только Иолай опустил его голову на подушку. Губы мужчины шевельнулись. Иолай пришлось наклониться, чтобы разобрать еле слышные слова благодарности.
- Я не могу продолжать называть тебя «парень в моей постели», - сказал он. – Как тебя зовут?
- Геракл…
Иолай коснулся пальцами его лба. Жар усиливался.
Он просидел рядом с незнакомцем всю ночь и почти весь день, вынуждая его глотать противный травяной чай и купая в холодной воде его горячее тело. Он выходил лишь на несколько минут, чтобы удовлетворить собственные потребности и подышать свежим воздухом. Казалось, что его присутствие благотворно сказывается на состоянии незнакомца, который начинал беспокойно метаться всякий раз, когда Иолая не было рядом.
На закате следующего дня лихорадка отступила. Иолай проверил раны и очень удивился, увидев, что они чистые и хорошо заживают. Он снова перевязал их и скормил своему пациенту миску бульона. За все это время он не умолк ни на минуту и был вознагражден слабой улыбкой.
- Ты всегда так много говоришь? – хрипло спросил человек.
- Только когда пробую заставить кого-то делать то, что он не хочет делать, - бодро ответил Иолай. – Теперь спи. Когда проснешься, наступит твоя очередь говорить.
Иолай убедился, что его гость заснул и собрался упасть на матрас, который служанка постелила на полу возле кровати, но его подхватили две сильные руки.
- Я уезжаю на два дня, - сухо произнес знакомый голос. – И возвратившись, нахожу в твоей постели другого мужчину.
Арес разглядывал спящего поверх головы Иолая и вдруг разжал руки.
- Ты его знаешь, - Иолай даже не спрашивал.
- Один из ублюдков моего отца, - кивнул Арес.
- Он твой брат? – Иолай удивленно уставился на Бога. – Неудивительно, что он так быстро поправляется. Другой бы умер от такой раны.
Он с любопытством уставился на Геракла, ища хоть какое-то сходство со своим любовником и не находя ничего.
- Он не должен был родиться!
Арес вышел из спальни, Иолай поспешил за ним, забыв про свою усталость. Привычка Зевса плодить отпрысков приводила Ареса в бешенство. Он считал, что это издевательство и над Богами и над людьми.
- Когда он приходит в себя, то кажется абсолютно нормальным, - произнес Иолай. – По крайней мере он не маньяк, и не минотавр.
За то время, что Иолай был рядом с Аресом, он научился понимать его точку зрения и разделял ее. Но может на сей раз это не сработает? Что-то подсказывало ему, что с Гераклом все не так.
- Этот лучше остальных, - неохотно признал Арес. – Он использует то, что унаследовал от Зевса, чтобы помогать людям. Я давно о нем ничего не слышал… Хватит говорить о нем, - сказал он внезапно, прижимая к себе Иолая. – Я жду от тебя больше чем одна ночь за шесть месяцев. Спасибо за энтузиазм, - ехидно добавил он, видя, как Иолай с трудом сдерживает зевоту.
- Слушай, я не спал с той ночи в Храме… да и тогда мне почти не удалось поспать, помнишь? – Иолай зевнул уже в открытую и с тоской подумал об огромной кровати в шатре.
- Вернись со мной в Храм, - иногда казалось, что Арес умеет читать мысли.
- Не могу, - неохотно ответил Иолай. – Я отослал Ретию домой, чтобы она отдохнула. А его нельзя сейчас оставлять. Разреши мне забрать одеяла и улечься у огня. Боги, я так устал.
- Ты получишь одеяла и огонь у меня, - возразил Арес. – И почему ты живешь в этой жалкой лачуге, когда мог бы жить во дворце?
- Это не лачуга! – пылко возразил Иолай. – И ты знаешь причину.
Аресу никогда не понять, насколько важно было для Иолая иметь что-то свое, что-то постоянное, что-то, что он заработал сам. Он мог провести не больше дюжины ночей в году в этом маленьком аккуратном домике, но это значило для него так много.
Арес сидел развалившись в подушках на кушетке возле огня, когда Иолай вернулся с одеялами. Он протянул воину кубок с горячим медом. Иолай с благодарностью принял его, сел рядом и положил белокурую голову на плечо Ареса. Усталость свинцовой тяжестью разливалась по тело, мысли путались. Другой сын Зевса. Большинство людей за всю свою жизнь ни разу не сталкивались с Богами. Или полубогами. Что ж, теперь он может кое-чему поучить Асклепия. В конце концов чем раньше поправиться Геракл, тем быстрее жизнь Иолая вернется в прежнее русло. Рассказать Аресу о его решении? Иолай зевнул и устроился поудобнее, опустив голову к Аресу на колени. Член Бога запульсировал под его щекой.
- Когда вернется твоя служанка?
Иолай усмехнулся и закрыл глаза. Пальцы Ареса перебирали его волосы. Шло время, огонь потух, оставив после себя красные угли. Арес осторожно встал, переложил голову воина на подушки и войдя в спальню, остановился у кровати раненного. Глаза Геракла открылись. Несколько секунд он смотрел на Ареса, думая, что тот ему сниться, а потом резко приподнялся в кровати и тут же со стоном рухнул обратно на подушки.
- Арес. Я польщен. Не ожидал такую торжественную встречу.
- Не надейся. Я здесь не из-за тебя, а из-за него.
Геракл удивленно приподнял брови.
- Так тот, кто кормил меня с ложки и есть генерал Иолай? После всех рассказов, что я слышал про него, я думал в нем будет десять футов росту.
- Он. Что тебе от меня надо?
- Странно, но я тоже пришел не к тебе. Я искал Иолая. Я хотел присоединиться к его армии.
Арес махнул рукой и на столе возникла горящая свеча, а перед кроватью появился стул. Арес подтянул его поближе и сел.
- Почему? Ты никогда не стремился быть воином. Тебе надоело снимать с деревьев котят?
- Я занимался этим, когда воры убили мою жену и детей и сожгли мою ферму. Когда я вернулся, я пошел за ними следом. Понадобилось два года, но я настиг их. Больше они никого не убьют, - лицо Геракла посуровело. – Так теперь я полностью свободен. Быть воином, не такая уж плохая идея и если я собираюсь им стать, то хочу начать с лучшего. Хотя я не ожидал, что в меня начнут стрелять без разговоров. Когда в последний раз он стрелял из лука?
- Не он стрелял в тебя. Он как раз спас твою жизнь, - Арес поднялся. – Он скоро проснется. Надеюсь, что тебе ничего не понадобиться до этого времени…
- Ну… мне нужно в туалет… - Геракл понял, что разговаривает с пустым местом.
Он осмотрелся и увидел кувшин, который использовал с того момента как пришел в себя. Кувшин стоял под столом вне его досягаемости, там где его оставил Иолай после того как вычистил. Генерал Иолай уборщик сортиров. Геракл улыбнулся, откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Он это сделает. Он сможет. Медленно поднявшись и держась за стену, он успел сделать два осторожных шага к столу, прежде чем растянулся в полный рост на полу.
Звук падения разбудил Иолая, который удивленно замер на пороге.
- Ты что думаешь, что ты сам Зевс? Вчера ты чуть не умер, а сегодня уже собираешься на прогулку?
Он оттащил Геракла обратно в кровать, ворча о его весе, и снял повязку не взирая на слабые протесты. Рана на бедре полностью затянулась. Иолай мог бы поклясться что ей несколько недель, а не три дня. Он осторожно коснулся пальцами тонкого красного шрама и тело Геракла отозвалось на это нежное прикосновение.
- Не принимай это близко к сердцу, - сказал Геракл. – Я шел к кувшину. Раны заживают, но мне нужно освободить свой организм от лишней воды. Завтра я буду в полном порядке, а пока…
Он протянул руку, Иолай вложил в нее кувшин и рассмеялся когда понял, что Геракл ждет, когда он уйдет.
- У тебя нет ни одной части тела, которую я бы не видел.
- Мог бы и не говорить, - буркнул в ответ Геракл.
Иолай сжалился над ним и вышел. Он вернулся через несколько минут, неся с собой кувшин с горячей водой и кучу полотенец. Геракл с тревогой наблюдал, как Иолай отливает воду в миску и подворачивает полотенца под его тело.
- Ты же не собираешься меня мыть? – спросил он, видя как Иолай льет на свои ладони ароматное жидкое мыло.
- Ты можешь подождать пока вернется моя служанка, если ты думаешь, что так будет быстрее, - Иолай размазал пену по подбородку Геракла. – Я не делаю это для всех подряд, - говорил он, доставая бритву. – Фактически я вообще никогда этого не делал для кого-то другого. У Ареса борода не растет, если он сам этого не захочет. Ты говорил, что быстро выздоравливаешь, правильно?
Геракл понял, что сопротивляться будет бессмысленно и закрыл глаза, расслабившись под легкими прикосновениями бритвы. Он не думал что генерал встретит его приветливо, и уж тем более не ожидал что тот окажется таким симпатичным разговорчивым человеком. Геракл никогда не отличался компанейским характером, он не мог понять что Деянира, которая была для него всем, нашла в нем. И теперь, после ее смерти и смерти их детей, он совсем замкнулся в себе, стал угрюмым и необщительным, предпочитая компанию самого себя.
И все же… Он лежал на спине, раненный, почти убитый, его брил незнакомец, чья болтовня должна была раздражать его, а он чувствовал… радость. Он повторил про себя это слово, словно пробуя его на язык и ощущение ему понравилось. Хорошее слово.
Он снова открыл глаза, когда мягкое полотенце коснулось его гладкий щек. Геракл ощупал свой подбородок.
- Для генерала из тебя вышел неплохой цирюльник, - сказал он, Может я и позволю тебе себя вымыть.
- Большое спасибо, - хихикнул Иолай.
Геракл решил, что ему нравится этот смех. Он подвинулся, хрюкнув от боли. Любое движение было болезненно, но нежная пена успокаивала как и мягкое касание шелковистых волос Иолая, когда тот склонялся над ним, моя его грудь, плечи и бедра.
Легкое похлопывание по плечу вынудило его перевернуться на бок. Иолай прикрыл ягодицы Геракла простыней. Сын Зевса согнул ногу в колене, давая воину лучший доступ к своим гениталиям, благодарный за такое проявление скромности. Для Иолая было бы удобнее, если бы Геракл лежал на спине, но может Иолай заботился о собственной благопристойности, потому что член Геракла начал пробуждаться под нежными руками. Геракл усмехнулся, представив себе как этот невероятный человек в благородном ужасе отпрыгивает в сторону при виде возбужденного члена. Подчиняясь приказу Иолая, он перевернулся обратно на спину.
- Я знаю, - усмехнулся воин увидев открывшуюся перед ним картину. – Не принимать близко к сердцу.
Он собрал грязные полотенца, подхватил миску и предупредив, что скоро вернется, вышел из спальни. Геракл уставился на свой восставший орган.
- Прекрати! – сказал он и натянул на себя одеяло.
Ему было очень больно и это вероятно не укрылось от внимательного взгляда воина. Он приподнял голову Геракла и, не слушая его возражения, заставил его выпить ивовый отвар до конца.
- Я делаю это только потому, что по-другому было бы не вежливо по отношению к тебе, - пробормотал Геракл, когда Иолай опустил его голову на подушку.
- Ты самый лучший гость из всех истекающих кровь гостей, что у меня были, - торжественно заверил его Иолай. – Я буду тут на полу, на тот случай если тебе снова захочется прогуляться.
- Я не нуждаюсь в стороже, - возразил Геракл. – Почему ты не ляжешь спать нормально?
- Потому что ты занимаешь большую часть кровати и держу пари, ты брыкаешься во сне, - Иолай поставил кувшин около Геракла и улегся на матрас. – И не чувствуй себя виноватым, - посоветовал он в ответ на удивленный взгляд сына Зевса. – В другой комнате есть удобная кушетка. Но там мне придется спать одним глазом, ожидая неизвестно чего. Это дурацкая привычка, которую я приобрел на поле битвы. Только оставайся в постели, а я буду спать, как ребенок.
Он погасил свечу и вскоре Геракл услышал его ровное дыхание. В окно светила яркая луна, освещая комнату слабым серебряным светом. Геракл разглядывал спящего человека. Так вот какой этот смертный, который очаровал Бога войны почти на два десятка лет. Он и представить себе не мог, что его бессмертный брат будет привязан к такому человеку, как этот.
Рубаха Иолай распахнулась, обнажив мускулистую грудь, золотые волосы рассыпались по подушке, которую обнимают такие сильные, ловкие руки… Боги, какой он красивый! Рука Геракла потянулась к собственному члену… Что он делает? Мечтает о возлюбленном бога!
Сын Зевса решительно отвернулся к стене, и наконец заснул с мыслью о смеющемся Иолае, щекочущем его своими волосами.

Арес уже в третий раз читал одну и ту же строчку в неряшливо и неграмотно составленном прошении, когда в Храм вошел Иолай.
- Я пришел как только смог, - мягко сказал он. Подходя к трону. – Пойдем, прогуляемся. Я сидел безвылазно в комнате больного, а ты уже захандрил в своем мавзолее.
- Боги не хандрят, - раздраженно возразил Арес. – А почему ты думаешь, что у меня нет более приятного занятия, чем бегать с тобой по лугам? Жизнь продолжается независимо от того тут ты или нет.
И хотя он продолжал ворчать, Иолай вытащил его на улицу к шатру. Воин зашел внутрь, вышел обратно и кивнул на купол.
- Убери его.
- Убрать что?
- Купол. Подожди, сначала войди, - он втянул Ареса в шатер и нетерпеливо подтолкнул его, побуждая к действию. – Отлично, - восхищенно улыбнулся он, когда купол шатра пропал. – Свет и уединение.
- У тебя нет никакого архитектурного вкуса, - упрекнул Арес наблюдая за воином с очевидным удовольствием. – Я уже начал думать, что ты отказался от военной карьеры и переквалифицировался в няньки. Что? – он увидел, как посерьезнело вдруг лицо Иолая.
Воин рассматривал собственные руки и молчал, собираясь с духом.
- Когда я был уличным мальчишкой, то делал вещи о которых не хочу вспоминать. Потом я решил, что когда я вырасту, то никогда не буду заниматься тем, что я ненавижу. И когда ты подобрал меня, дал мне шанс… я понял, что Боги одобрили мой выбор.
Иолай механическим жестом откинул волосы со лба и отвернулся.
- Я служил тебе больше двадцати лет. Десять – как командир твоей армии. Я горжусь тем что я сделал как твой генерал. Но в последнее время, каждое сражение стало отнимать у меня больше чем я могу отдать. Больше чем я могу себе позволить, - он глубоко вздохнул и повернулся к Аресу. – Я принял решение. Это сражение было последним. Я слагаю с себя полномочия генерала твоей армии.
Ошеломленный Арес уставился на Иолая. Он знал, что в последнее время с ним что-то происходило, но думал, что воину просто нужно время чтобы придти в себя, как бывало обычно. Он думал, что Иолай оправился, когда они встретились на этот раз. Из всех возможностей именно эта никогда не приходила ему в голову.
Он поднял руку, и снова уронил ее.
- Я не понимаю. Почему? как это произошло? Ты проснулся сегодня утром и решил, что ты больше не воин? Иолай, ты тот, кто ты есть. Ты не уйдешь от этого и ничего не изменишь.
- Я не ухожу, - Иолай схватил Ареса за руку. – Я просто устал. Я только смертный, не Бог, а мы устаем. Устаем терять хороших друзей, умирающих на наших руках, устаем убивать хороших людей, все преступление которых состоит только в том, что они на другой стороне… Поверь, война это просто злая шутка. Требуется только пережить своих врагов. Дожить до следующего раза. Я не хочу ждать следующего раза. Я воспитывал Палеуса, он более чем способный. Ты можешь выбрать еще кого-нибудь. Но я ухожу.
Рука Ареса перехватила руку Иолая и крепко стиснула.
- Как ты смеешь, - прошипел Бог.
Он чувствовал, как захрустели кости под его пальцами. Какие хрупкие! Как легко их можно сломать! Он разжал хватку.
- Оставь меня.
- Нет, - просто ответил Иолай, стоя за его спиной. – Постарайся быть счастливым для меня.
Арес обернулся.
- Ты уходишь из моего мира. И ты ожидаешь. Что я буду счастлив?
Афродита была права. Смертные – непостоянные существа с мелкими мимолетными желаниями. Бог мог быть только благодарен, что они не осознают степень своего могущества. Арес вздрогнул, когда Иолай подошел почти вплотную.
- Мне не нужна жалость смертного, - прорычал он, отступая на шаг, пока еще мог.
- Я не спорю. Но я не жалею тебя. Мне больше не шестнадцать, Арес. Большая часть моей жизни позади. Время стало моим врагом, и я не собираюсь тратить впустую этот великолепный день, споря с тобой. Я подумывал о кузнечном ремесле… Ты мог бы поговорить с Гефестом, чтобы он позволил мне поработать в его кузнице?
Арес представил себе молчаливого Бога и любознательного, вечно говорящего Иолая и улыбнулся. Может он поторопился? Если Иолай не будет рисковать шеей в каком-нибудь Богом проклятом уголке страны, то они смогут видеться гораздо чаще.
- И что ты собираешься делать со своей вновь обретенной свободой? – спросил он и был немедленно вознагражден радостной улыбкой.
- Ну… - Иолай расстегнул ремень и позволил ему упасть на пол. – Я думал, что ты мне с этим поможешь…
Арес наблюдал как рубашка Иолая соскользнула с его плеч. Он собрался снять собственную тунику, но руки любовника опередили его, расстегивая каждую кнопку с волнующей медлительностью. Пальцы Ареса запутались в гриве светлых волос, он притянул голову смертного к себе и нагнулся к его губам. Их языки соприкоснулись, упиваясь вкусом друг друга, словно в первый раз. Арес больше не мог сопротивляться, он подхватил Иолая на руки и понес его на кровать. Уложив любовника, Арес избавился от штанов, испытывая огромное удовольствие от горящего взгляда Иолая. Закусив губу, он начал ласкать себя. Иолай неосознанно облизал губы, быстро освобождаясь от своих штанов. Арес отшвырнул их в сторону. Он обожал смотреть на возбужденное тело Иолая, на его член совершенной формы, на напряженные ягодицы… Но на этот раз у Бога были свои собственные планы.
Он растянулся на постели рядом с Иолаем и поднял руку. На его ладони возник маленькая тарелка с прозрачными камушками. Он выбрал один и поместил его между губами Иолая.
- Лед? – удивленно понял Иолай.
- Лед, - лениво подтвердил Арес.
Он припал губами к губам Иолая, слизывая с них прозрачные капли. Взяв другой кубик, он провел им по груди возлюбленного, обводя каждый сосок, заставляя их напрягаться. Когда лед растаял, он заменил его следующим, с восхищением разглядывая красные следы на бронзовой коже.
Наконец он спустился в пах. Иолай видел, как Арес поднял ледяной кубик. Первая капля обожгла головку члена и он вскрикнул. Следующая капля скатилась по горячей промежности. Это было слишком.
Когда Иолай опустил руки, Арес заметил белый отпечаток собственных пальцев вокруг его запястья. Он резко сел, чувствуя отвращение к себе за то, что так легко поддался гневу.
- Арес? – Иолая взволновала такая внезапная перемена настроения.
Арес накрыл запястье Иолая своими пальцами и прижал его руку к своей груди. Иолай приподнялся и обвил руками плечи Бога. Арес взял его руку и прижался к запястью губами.
- Тебя это волнует? – мягко спросил Иолай. – Я знаю, что ты никогда не причинил бы мне боль. Знаешь, - его голос зазвучал лукаво. – Я мог помучить тебя немножко, если это заставит тебя чувствовать себя лучше.
- Богов нельзя мучить, - возразил Арес, переворачивая руку Иолая и лизнув его в ладонь.
Этот смертный сама непредсказуемость. И в тоже время восхитительная постоянность – не может игнорировать вызов.
Он разрешил рукам Иолай опрокинуть себя на кровать.
Иолай наклонил голову, позволяя своим золотым волосам скользить по темным волосам на груди Ареса и поцеловал Бога в губы. Член Ареса моментально выпрямился.
- Повернись, - Иолай улыбнулся и вручил Богу подушку. – Вот. Она тебе понадобиться, чтобы приглушить крики.
Арес удивленно приподнял бровь, но послушно перевернулся, обхватил подушку руками и через плечо обернулся на Иолая. Тот покачал головой. Арес закрыл глаза и вжался в шелковые простыни в сладостном ожидании.
Он почувствовал, как волосы Иолая коснулись его спины. Снова и снова. Словно многохвостная плеть. Ягодицы уже горели… Арес поднялся на колени, зарывшись лицом в подушку и его мучитель, наконец окутал шелковистыми волосами его болеющий член и коснулся его кончиком языка. Это продолжалось до тех пор, пока по телу Бога не побежала дрожь и хриплые крики приглушенные подушкой не вырвались из его груди. Тогда пальцы Иолая вошли в тело Ареса и, наконец их место занял член, твердый и горячий. Арес хотел прикоснуться к своему напряженному органу, но не мог выпустить подушку. Бедра Иолая упирались в ягодицы Ареса, золотые завитки в его паху ласкали кожу бога и когда прохладная рука легла на пылающий орган, Арес едва не отключился. Ноги больше не держали его и он рухнул на шелковые простыни, пропитанные их потом и семенем.
- Лед, - приказал Иолай.
- Не могу, - простонал Арес, но лед появился в ладони Иолая.
Маленький холодный кубик прижался к разгоряченной коже ягодиц. Когда лед растаял, Арес без сил упал на подушки. Самодовольный Иолай растянулся рядом. Арес протянул руки и прикоснулся к спокойному органу возлюбленного.
- Я не представлял, что ты скрываешь в себе такие таланты, - с уважение произнес он. – Ты унизил меня.
- Выживешь.
Некоторое время они обессилено дремали, потом Арес обеспечил еду. Они ели и говорили. Потом снова занимались любовью.
Тени значительно удлинились, когда Иолай выбрался из кровати и выловил из-под нее свои штаны. Если Геракл окончательно поправился к этому полудню чтобы встать, то он считал, что заслуживает это увидеть. Арес пытался спорить, но Иолай напомнил, что если Геракл пришел, чтобы присоединиться к его армии, как сказал ему Арес, то он должен сообщить ему, что он уволился.
- Я могу пригласить его на обед, - предложил Иолай. – Кто знает, может вы подружились бы, если бы узнали друг друга получше?
- По некоторым причинам мне не улыбается такая перспектива, - сухо ответил Арес. – Ты вернешься вечером?
- Ты уезжаешь в Галлию на рассвете? – получив утвердительный ответ, Иолай пожал плечами. – Тогда я останусь дома. Я никуда не ухожу, помнишь? У нас будет куча времени, когда ты вернешься. Передай Немеклесу мои лучшие пожелания и скажи… - Иолай начал перечислять все, что долен сделать его помощник, пока не поймал удивленный взгляд Ареса и замолчал. – Что? Хорошо, хорошо… - усмехнулся он. – От старых привычек тяжело избавиться. Держись подальше от золотой Хинды и не исчезай больше чем на неделю. Я не люблю ждать.
- Да, господин, - Арес низко поклонился и притянул Иолая к себе для прощального поцелуя.

Когда он вернулся домой, служанка встретила его на пороге. Ее прищуренные глаза и руки упертые в бока не предвещали ничего хорошего. Этот человек невозможен! Вт уже несколько часов как бродит по дому завернувшись в простыню и пристает с вопросом скоро ли генерал вернется домой.
В конце концов он пригрозил, что уйдет из дома в чем мать родила, если она не найдет ему какую-нибудь одежду, потому что одежда генерала ему не подходит. Конечно не подходит, ответила она, - генерал не здоровый чурбан, в отличие от некоторых.
Иолай перебил ее на середине тирады и прошел в кухню, спрашивая, что сегодня на обед. Он втянул аромат жареного мяса и поймал себя не том, что чуть не стащил кусок прямо со сковороды. Он хотел спросить служанку о местонахождении Геракла, как вдруг в кухню ворвался сын Ретии крича, что у его жены начались роды.
- Иди, - сказал Иолай. – Я сам справлюсь.
Как только служанка исчезла за дверями в дверном проеме возник Геракл.
- Это невозможная женщина, - прорычал он, плотнее заворачиваясь в простыню. – Она сожгла мою одежду. Представляешь?
- Она этого не делала. Она сожгла окровавленные тряпки, которые были когда-то твоей одеждой, прежде чем я снял их с тебя, - ответил Иолай и протянул Гераклу тюк. – Вот. Я позаимствовал это у одного из своих воинов.
Геракл с радостным воплем потянулся к одежде и выпустил простыню. Иолай отвел руку.
- Подожди. Я хочу посмотреть на тебя.
Геракл улыбнулся, раскинул руки и медленно повернулся вокруг себя.
- Очень привлекательно. Теперь дай мне посмотреть, что делается под повязками. Как ты себя чувствуешь?
Геракл хотел снять повязки еще утром, но подумал и решил, что будет интереснее, если это сделает Иолай. Теперь он с готовностью опустился на стул.
- На миллион динаров, - «Как лошадиное дерьмо» добавил он про себя. Он провел весь день бегая от окна к окну, как только раздавались чьи-то шаги.
Он был злой и голый. Смертельное сочетание. Он пытался отогнать от себя эти дурацкие мысли, но безуспешно. Что с ним такое? С возвращением Иолая вернулось хорошее, даже веселое настроение.
Иолай покачал головой, увидев тонкую розовую линию шрама и размотал ткань на груди…
- Ты хорошо потрудился, - сказал Геракл, опуская глаза. – Даже шрама не останется.
- Тебе хватит того, на бедре, - усмехнулся Иолай и опустившись на колени, прижал ухо к груди сына Зевса. – Глубоко вдохни.
Геракл чувствовал шелковистые волосы, ласкающие его грудь, чувствовал пряжку ремня, прижатую к его бедру и тепло тело сквозь тонкое полотно туники.
- Удивительно, - сказал Иолай, услышав ясное устойчивое дыхание.
- Спасибо, - Геракл не мог отвести взгляда от белокурой головы, прижатой к его груди. – Дыхание – одна из немногих вещей, которые у меня лучше всего получается. – «Держи себя в руках! А то он подумает, что ты ненормальный!»
Иолай поднялся и принес одежду. Геракл быстро оделся и рванул к двери, беспокоясь о равновесии после трех дней вынужденной неподвижности. Его остановил веселый смех.
- Что?
- Так. Одежда абсолютно не подходит, - Иолай с трудом сдерживал смех.
Туника трещала по швам на широких плечах Геракла, рукава были слишком короткие, штаны слишком широкие, ходить в таких будет трудно. Правда сапоги были по размеру. Иолай потащил Иолая в спальню, кинжалом срезал рукава туники, потом порылся в сундуке и нашел ремень.
- Держи. Хоть талии у нас одинаковые, - он протянул ремень Гераклу, который подпоясал им падающие штаны. – Что?
- Ты смеешься.
- Нет.
- Да. Смеешься. Генерал, командир армии Бога войны…
- Больше нет, - небрежно сказал Иолай и вышел из комнаты.
Геракл бросился следом за ним, отметив, что они направляются за пределы деревни.
- Только не говори, что ты больше не смеешься?
- Не говорю. Я больше не командую армией Ареса. Я уволился утром.
- Почему?
В голосе Геракла прозвучало столько гнева, что Иолай удивленно приподнял брови.
- Какая тебе разница? Я уверен, что тот, кто займет мое место сможет предложить брату Ареса хорошую должность. Мой уход не должен нарушить твои планы.
«Но мы только встретились и я хочу провести с тобой больше времени!» - чуть не выкрикнул Геракл, но вовремя прикусил язык.
- Ну, я думаю, что мои планы несколько изменились, - вместо этого проговорил он, стараясь, чтобы его голос не звучал как у обиженного ребенка. – Я шел присоединиться к армии Ареса, а его солдаты едва не убили меня. Думаю, что это не хорошее предзнаменование, не так ли?
- Эти идиоты! – фыркнул Иолай. – Если бы они хоть что-то стоили, то были бы на поле битвы, а не охраняли Храм на который и так никто не осмелиться напасть. Они и пяти минут не продержались в моих отрядах.
- Но я принял решение. А ты?
Они вышли на берег реки. Иолай снял сапоги, уселся на большом камне, болтая в воде ногами и с удивлением разглядывая раздевающегося Геракла.
- Ты уверен, что это хорошая идея?
- Ну, если ты не собираешься больше меня мыть… - Геракл вошел в воду, с трудом удерживаясь на ногах в сильном течении.
Иолай немного понаблюдал за ним и внезапно разделся и нырнул. В этот момент Геракл был благодарен реке за холодную воду. Так ему нужно убраться отсюда подальше и серьезно поговорить с собой.
- Так что ты собираешься делать?
- Понятия не имею. Порыбачу. Попутешествую. Я хотел бы посмотреть какие-нибудь новые места. Проклятье! Вода холодная! – Иолай выпрямился и подставил лицо горячим солнечным лучам.
Он был прекрасен, но при этом ни капли не красовался. Он просто не придавал значения наготе, как тогда, когда мыл Геракла.
Даже ледяная вода не могла спасти от того воспоминания. Геракл вынужден был глубоко нырнуть. Он доплыл до берега и уселся рядом с уже выбравшимся из воды Иолаем. Тот обеспокоено взглянул на тяжело вздымающуюся грудь сына Зевса.
- Я в порядке, просто немного переусердствовал.
По правде он сильно устал. Хотя раны зажили, прошло слишком мало времени, чтобы силы полностью к нему вернулись. Он начал дрожать. Иолай принялся вытирать его собственной рубашкой, ругая себя сквозь зубы за то, что разрешил ему плавать.
- И как бы ты меня остановил? – усмехнулся Геракл, натягивая штаны и затягивая ремень.
Иолай быстро оделся и теперь использовал свою уже влажную рубашку, чтобы высушить свои длинные волосы.
Уже стемнело, когда они вернулись в деревню. Всю дорогу Иолай исподволь разглядывал идущего рядом с ним человека. Это было очень странное ощущение, чувствовать себя так непринужденно с незнакомцем. У него был легион знакомых, но не было времени, что бы дать этим знакомствам перерасти в крепкую дружбу. Арес был для него всем – отцом, учителем, покровителем, а впоследствии и возлюбленным. Он изменил его жизнь.
Иолай никогда не чувствовал потребности в ком-нибудь еще. У него просто не было времени. Может потому, что теперь он свободен, он стал заботиться о Геракле? Или он чувствовал странное влечение к нему потому, что тот был братом Ареса? И хотя они совсем не похожи, они оба симпатичные, хорошие люди. Но Иолая нужно было время чтобы привыкнуть к мысли, что Геракл – сын Зевса. С Аресом он никогда об этом не забывал. Наедине Арес всегда язвил по поводу своего родителя и это было лицо бога, которое никто из смертных никогда не увидит. Арес. Иолай надеялся, что он скоро вернется. Неудивительно, что Арес был таким нетерпеливым, когда Иолай возвращался с военных кампаний. Арес уехал полдня назад, а Иолай уже начал волноваться.
Он никогда не спал со своими подчиненными, но помимо Ареса за эти годы в его постели были и другие. Особенно, когда ночи были длинные и холодные. Горячие женщины, поймавшие его взгляд в таверне, мужчины – НЕ солдаты - фермеры, которые могли бы рассказать ему о другой, мирной жизни. Не много, но достаточно, чтобы скрасить его унылое одиночество. Они приходили и уходили, оставаясь для него незнакомцами и его это устраивало.
Он снова взглянул на Геракла, но в наступившей темноте не смог разглядеть выражение его лица. Геракл не делал тайну из того, что находил его желанным. В другом месте и в другое время он не задумываясь ответил бы. Но теперь… Что конкретно хочет от него Геракл? Снискать его расположение, чтобы приблизиться к Аресу? Но ты не попадешь в список любимчиков кого-то, если совратишь его возлюбленного. Тогда может быть все наоборот? Может он хочет уничтожить Ареса, подобравшись к нему через Иолая? Нет. Этого не может быть! Он ничего не знал о Геракле, но он доверял своим инстинктам, а они сказали, что Геракл – благородный человек. Проклятье! Он только что избежал смерти! Может он просто хочет отпраздновать это под самым близким кустом в компании с теплым привлекательным телом? Ладно, он не собирается изменять своим правилам, даже с братом Ареса. Когда Бог вернется, Иолай хотел бы, чтобы они с Гераклом стали друзьями. Иолай даже не спросил себя, почему он решил, что Геракл все-таки останется.
Вернувшись домой, Иолай надел сухую рубашку и занялся ужином. Геракл категорически отказался вернуться в кровать и уселся посреди кухни. Они болтали, пока Иолай доставал и нарезал свежий хлеб, натирал специями баранину, и чистил кучу незнакомых Гераклу овощей, которые он потом полил лимонным соком, посыпал чесноком и бросил на сковороду, политую оливковым маслом.
Запив всю эту вкуснятину несколькими кубками превосходного виноградного вина из собственного виноградника Иолая. Они встали из-за стола и уселись на кушетку в гостиной. Иолай зажег свечи и прихватил с кухни бутылку, которую он назвал «самым лучшим бренди в мире». Конечно, из его личного виноградника. Серьезность, с которой он сделал это заявление говорила, что он совершено трезв. Геракл протянул кубок. Он осушил его одним глотком и протянул снова.
- Пьяница, - усмехнулся Иолай.
- Другой человек посчитал бы это комплиментом, - буркнул Геракл, опустошая кубок.
Он не мог отвести взгляд от игры света и тени на волосах Иолая, больше всего на свете желая сейчас зарыться лицом в эту светлую гриву.
- Мне лучше уйти, - грубовато сказал Геракл, поднимаясь на ноги.
- Уйти? – удивился Иолай. – Куда? Зачем?
- Я не могу больше злоупотреблять твоим гостеприимством. Я незнакомец, и теперь я не нуждаюсь в уходе. Я возвращаю тебе твою кровать.
- Ты не незнакомец. Ты – брат Ареса. И кроме того у тебя нет денег на гостиницу. И не говори, что ты собираешься спать в лесу. Там холодно и сыро. У тебя начнется пневмония и вся моя работа пойдет насмарку. Кроме того, ты у меня в долгу.
Теперь пришла очередь Геракла удивляться. Иолай улыбнулся.
- Ты не можешь ходить в одежде Маркуса. Тебе понадобится новая, а на это нужно время. И я не был дома шесть месяцев. Если ты останешься, то мне не придется отрывать сына своей служанки от его новорожденного ребенка. И еще…
Геракл поднял руку.
- Я понял. Если бы я знал, что мое спасение подразумевает вечное рабство, то лучше бы я остался в лесу. Я иду спать, если ты собираешься завтра заставлять меня работать, словно я мул. Я ложусь на кушетке.
- Не смеши меня! Ты на шесть дюймов длиннее ее. Ложись на кровать и прекрати спорить. Ты что, никогда не слушаешь что тебе говорят?
- Нет, - хмуро ответил Геракл и упрямо разлегся на кушетке. – Это не в моем характере. Должно быть полубожественная кровь…
После нескольких минут бесполезных споров, поняв, что Геракл не сдвинется с места, Иолай направился к кровати. Конечно, кушетка была слишком короткой и его ноги торчали из-под одеяла. Геракл действительно собирался уйти, даже вино не могло заглушить чувство вины, что он пользовался великодушием Иолая, но тем не менее он был рад, что Иолай остановил его. Впервые за два года он не хотел оставаться один.
Он почти сошел с ума, когда в тот день вернулся домой и нашел там обгоревшие трупы своей семьи. Он похоронил их, а потом заполз в пещеру и оставался там, пока однажды утром туман его горя не был развеян горячим желанием отомстить тем, кто украл его жизнь. Он преследовал их два года. Иногда впустую проходили целые недели. Иногда, если это не задерживало его и не нарушало его планы, ему случалось помогать кому-нибудь, как он делал в прошлом. Но теперь он делал это по привычке, безразлично пожимая плечами в ответ на благодарность. Он натолкнулся на убийц случайно. Кто-то рассказал ему, что их видели у Плинта, как раз в этот момент к нему прибежали из деревушки, которую терроризировали бандиты, прося о помощи. Это было не по дороге и он отказал.
Кульминацией двухлетних поисков стал пятиминутный разговор на грязной маленькой деревенской площади, окруженной любопытными крестьянами и стадами овец. Из восьми человек он нашел пятерых. Четыре шеи он свернул одну за другой без особых усилий, оставив пятую напоследок, чтобы узнать, что ее хозяин не помнит ни его семью, ни их ферму. Геракл послал его в Тартар, выбросив труп в выгребную яму и не оборачиваясь ушел из деревни. Солнце дважды совершало полный круг на небе и дважды сменялось луной, когда он наконец остановился и задумался. Он был грязный, уставший и голодный. Он потратил большинство оставшихся у него денег чтобы снять комнату в дешевой гостинице и бутылку плохого вина. Но он уснул, прежде чем откупорил ее. Не следующее утро он отдал ее цирюльнику за бритье и ванну и еще раз обдумал свое положение. Он потерял интерес к жизни. Ему оставалась только смерть.
Он пытался утонуть в вине, но это было дьявольски медленно. Он мог упасть на собственный меч, но у него не было меча. И тогда он выбрал смерть воина. Несколько месяцев он потратил в поисках армии Иолая и нашел ее. Но как только он вошел в священный лес, как тут же стал мишенью в игре. Его последней мыслью в тот момент, когда в его грудь впилась стрела, было, что возможно он был не прав в своих желаниях.
И сейчас он понял, что хочет жить. Не просто существовать, а жить. Вместе с Иолаем.
«Что ты со мной сделал?» - он не понял, что произнес эти слова вслух, пока не почувствовал что Иолай вошел в комнату.
- Геракл? В чем дело?
Геракл поднял голову и забормотал извинения.
- Я не спал, - признался Иолай. Он прихватил с собой одеяло, завернулся в него и устроился на кушетке рядом с сыном Зевса. – Герк, а почему ты собирался присоединиться к моей армии?
- Как ты меня назвал? – очень удивленный Геракл приподнялся на локте.
- Как? – Иолай задумался, все вышло как-то само собой. – Герк. Тебе не нравится? Прости, я не буду.
- Нравится. Никто меня так никогда не называл, - Гераклу действительно понравилось. Было что-то ласковое в этом прозвище… Герк…
Он улыбнулся в темноте и прямо, ничего не скрывая рассказал Иолаю, что произошло и почему он пришел в его армию. Иолай молчал.
- Ты сказал, что передумал, - произнес он наконец. – Это значит, что мои усилия не пропали даром?
- Забавно как близкая смерть может заставить отбросить мысли о самоубийстве, - согласился Геракл.
Это и то, когда ты открываешь глаза и видишь перед собой белокурую синеглазую причину жить, которая склонилась над твоим телом.
Герк.
Иолай улыбнулся и пошел спать.
Грохот на кухне разбудил Иолая. Он вскочил на ноги и дико оглядывался по сторонам, пока не заметил появившегося в дверном проеме виноватого Геракла.
- Прости, - бодро сказал сын Зевса. – Я горшок разбил… или два.
Иолай прошел за ним на кухню и осмотрел причиненный хозяйству ущерб. Геракл беззаботно махнул рукой и уселся за стол, приглашая Иолая сесть рядом.
- Надеюсь, что ты голодный, - сказал он, ставя перед Иолаем тарелку с плоской жесткой яичницей, подгоревший кусок хлеба и кубок с чаем. Потом он встал и принес сковороду с поджаренной колбасой.
- Я голодный, - Иолай осторожно отрезал кусок спелой дыни и положил его рядом со своей тарелкой. – Я что случилось?
Геракл замер, не донеся вилку до рта.
- Случилось? Ничего не случилось. Я очень хороший повар. И сегодня я проснулся с желанием готовить.
Иолай осторожно отправил кусок яичницы в рот.
- Ничего. Но настоящее испытание, это приготовить рыбу на открытом огне.
За разговорами о методах приготовления пищи на походном костре прошел завтрак. Они помыли посуду и собрали походные мешки. Иолай отвел Геракла к дому швеи, чтобы заказать нормальную одежду. Геракл почувствовал себя уязвленным, когда увидел с каким уважение и почтением относятся к Иолаю местные жители. Группа солдат, бездельничавшая у таверны внимательно осмотрела Геракла и почтительно кивнула Иолаю.
- Пара придурков искали здесь вчера вашего друга. Они не сказали зачем, но на его месте я бы был осторожен, - сказал Иолаю один из солдат.
Иолай удивленно уставился на Геракла.
- За эти годы я приобрел несколько врагов, - пожал тот в ответ плечами и попросил описать тех, кто его искал.
Получив подробное описание, он снова пожал плечами.
- Не знаю. Но если они так хотят меня найти, то найдут.
- Ты друг генерала. Здесь никто им ничего не скажет о тебе, - твердо сказал солдат и его товарищи согласно кивнули.
- Я понятия не имел что у меня такая могущественная компания, - пробурчал Геракл, идя вслед за Иолаем к деревенской конюшне.
- А я понятия не имел что у меня такая опасная компания, - парировал Иолай. – Значит с тобой не безопасно?
- Нет, - улыбнулся Геракл. – Если ты имеешь в виду плохих парней, то это ерунда. Мы с ними не встретимся.
Они ехали почти полдня, когда небо начало затягиваться тучами. Геракл предположил, что прежде чем наступит вечер, разразится гроза. Иолай согласился.
- Скоро мы достигнем твоей земли?
- Мы едем по ней уже несколько часов, - ответил Иолай. – Есть дом и виноградники. Туда мы доберемся завтра к вечеру. А сегодня нам нужно надеяться, что мы успеем до грозы добраться до пещер, которые находятся приблизительно в трех часах езды отсюда. Иначе мы сильно промокнем.
- Вы будите мертвы прежде чем это случится!
Иолай развернулся в седле в поисках источника голоса и получил сильный удар в спину двумя ногами. Он вылетел из седла и был немедленно схвачен. Больше двадцати человек выпрыгнуло из деревьев, окружив двух мужчин.
- Геракл! Беги! – крикнул Иолай и его голову тот час запрокинули и прижали нож к шее.
- У тебя пять секунд, чтобы слезть с лошади, - приказал хозяин ножа.
Кровь побежала по шее Иолая и Геракл спрыгнул с лошади.
- У нас нет денег, - сказал он не в силах оторвать взгляд от кровавой дорожки.
- Ты знаешь, что дело не в деньгах. Дело в тебе. Ты посмотришь как медленно умирает твой дружок, а потом умрешь ты.
Нож переместился к щеке Иолая, который вздрогнул когда оно скользнуло к глазу, оставляя длинную царапину у края брови. Он закрыл глаза и слезы потекли по его щекам.
- Пожалуйста, не убивайте меня… - голос был такой тихий, что Геракл едва услышал его. Он едва не открыл рот, когда Иолай вдруг закричал. – Я ничего не знаю! Я отдам вам все деньги, которые он заплатил мне! Только позвольте мне уйти! Я сделаю все, что вы хотите, только отпустите меня!
Его колени подогнулись и тут он оттолкнулся от земли и перекувыркнувшись назад вырвался из держащих его рук. Геракл вышел из ступора. Он развернулся и схватив двух ближайших к нему бандитов стукнул их головами и отшвырнул в сторону бесчувственные тела. Два героя встали спина к спине.
- Ты не думал о карьере актера?
- Испугался? – хихикнул Иолай.
Драка началась. Они дрались молча, словно читали мысли друг друга, словно привыкли сражаться плечом к плечу. Геракл все еще не имел понятия, кто были эти бандиты и почему они напали. Он пожалел что убил их лидера не успев его расспросить. Но как он уже говорил, он успел нажить себе множество врагов, так что это мог быть брат, любовник кого-то, кого он убил. Последний бандит напал на него с дубиной, но он без труда вырвал ее из его рук, а Иолай сильным ударом подвел итог сражению. Только тут Геракл понял, что устал.
Их лошади убежали, испуганные криками, но вернулись на свист Иолая, словно собаки. Взобравшись в седла, они продолжили путь.
- Герк.
Почти заснувший Геракл только хрюкнул в ответ.
- Это было… Знаешь, со мной никогда такого не случалось раньше. Драка… Мы словно читали мысли друг друга.
- Да… Это было вдохновение, да?
Иолай кивнул. Они снова замолчали. Когда они добрались до пещер зигзаги молнии уже освещали небо и вовсю гремел гром. Они развели костер в просторной пещере, накормили лошадей и выпотрошили кролика, которого подстрелил Иолай в миле от пещеры. У дальней стены пещеры протекал чистый ручей. Он наполнили свои фляги и уселись перед костром.
Геракл устроил кролика над огнем и принялся мерить шагами пещеру не в силах вынести тишину. Он пытался начать разговор, но боялся, что Иолай не захочет услышать то, что он собирается сказать. Напряжение почти витало в воздухе.
«Хватит!» - решил Геракл и уселся рядом с Иолаем.
- Мы не можем больше делать вид что ничего не происходит, - сказал он. – Я оставался спокойным, пока думал, что это только мои желания. Но ты чувствуешь то же самое. Это не просто желание, хотя Боги знают, что я хочу тебя. Это что-то большее. В моей жизни было одно пустое место, которое не могли заполнить ни Деянира, ни дети. Больше его нет. Я не верю, что Мойры показали мне тебя только для того, чтобы снова разлучить нас.
Иолай сердито фыркнул.
- Это самое самоуверенное заявление которое я когда-либо слышал. Да, мы хорошо сражались вместе. Что ты от меня хочешь, Геракл? Ты вообразил, что меня нужно спасать от Ареса или от моей собственной жизни? Если бы не он, меня бы тут не было…
- Прекрасно. Тогда передай ему от меня спасибо, и пойдем со мной.
- Я не могу…
Геракл наконец решился прикоснуться к Иолаю. Он прижал палец к его губам.
- Можешь, - просто сказал он. – Можешь, - он нежно водил подушечкой пальца по губе Иолая. – Жизнь довольная простая штука, когда все видишь в черно-белом свете, да?
- Ты проснулся утром и решил, что мы созданы друг для друга, - Иолай отодвинул его руку. – И плевал ты на мои желания!
- Нет. Ты хочешь того же, что и я. Просто ты не хочешь это признать. Я понимаю, Арес…
- Ты ничего не понимаешь! – Иолай вскочил на ноги, подошел к входу в пещеру и уставился на темное небо, освещенное молниями.
Может, если он не будет видеть горящие глаза Геракла, он сможет трезво оценить ситуацию?
«Держи себя в руках, - приказал он себе. – Ты провел с ним два дня. И тебе этого мало? У тебя было полно времени, что бы подумать».
- Я узнал тебя недавно, но кажется, что я знаю тебя очень хорошо, - тихо, надеясь, что Геракл не услышит, сказал он.
- Ты заставляешь мое сердце биться сильнее, - голос был столь же тих, как и его собственный.
Иолай дрожал не смотря на горячий ветер развевающий его волосы.
Это нужно закончить!
Он вернулся к огню и начал говорить. Он рассказал о своем страшном детстве на улицах, о том что он перенес, и надеялся что больше ни одному ребенку не придется пережить такое. С каменным лицом он рассказал об изнасиловании, о годах когда он был вором и продавал себя за кусок хлеба. Он говорил о том, что означало для него появление в его жизни Ареса, о том что он значит для него тогда и сейчас.
«Посмотрим, захочет ли он меня теперь», - горько думал он, не отводя взгляда от огня. Часть его молила, чтобы Геракл встал и ушел. Другая – чтобы руки Геракла крепко обняли его.
Геракл молчал. Он просто протянул Иолая кусок кролика и хлеб. Ели в тишине. Иолай жалел, что они не захватили вина. Он отчаянно хотел напиться. А с другой стороны, трезвая голова, единственное что останавливает его оттого, что бы поддаться Гераклу. Будь он проклят! Ну почему он не забрел в другой лес?!
Геракл вымыл руки в ручье, прополоскал рот и вернулся к костру.
- Если Арес такой человечный, как ты говоришь, он отпустит тебя, - сказал он наконец.
- А что если я не хочу чтобы меня отпустили? – гневно спросил Иолай.
Геракл улыбнулся и закрыл глаза.
Близкая молния осветила пещеру, Иолай решил, что никогда не сможет заснуть. Но вскоре вспышки стали почти гипнотическими, и в засыпающем мозгу стали появляться видения…

… он смотрит в глаза Гераклу и выхватывает кинжал.
- Этот клинок не для того, чтобы проливать твою кровь, - он подставляет обнаженную грудь под меч Геракла. – Заканчивай!…

- Стрела… вытащи… - сквозь стиснутые зубы шипит Геракл и он захватывает ее двумя руками.
- Это будет ужасная боль, - предупреждает он и выдергивает стрелу. Геракл кричит и его мускулы едва не лопаются от напряжения…

- Она изменилась! – Геракл смотрит на него, пытаясь понять. – Она об этом тебе напевает, когда вы кувыркались в постели? – он бросил эти слова кипя от гнева и презрения…

- Геракл… - голос звучит с ласковой укоризной. – Ты никогда не влюблялся. Я же влюбляюсь постоянно. Ты собираешься меня целовать?…

- Боги, нет! Тарсус! Только не он! – он опускается на колени перед распростертой фигурой Геракла и так легко удерживающим его мужчиной. – Пожалуйста! – молит он, заглядывая Тарсусу в глаза.
Тот с интересом смотрит на него.
- А что ты можешь мне предложить? Что еще я не получил от тебя и без твоего разрешения?
- Все. Мое сотрудничество. Ты ведь хочешь меня? Мою душу, если она нужна тебе…* (прим. переводчика. Рассказ "Measure of a Man" by Valentin)

Геракл видел, что Иолай беспокойно ворочается во сне, но не может проснуться. Он будет сражаться за Иолая. Даже с Аресом. Никто не отберет его!
Он подобрался поближе к Иолаю и провел руками по его тунике, нащупал ремень и приподнявшись над блондином начал расстегивать его, не замечая ничего вокруг, кроме золотого тела, которое должно было принадлежать ему много лет назад. Руки Иолая поймали его запястья, останавливая нетерпеливые движения. Он мог сбросить их одним движением, использовать свою силу, чтобы подчинить Иолая неизбежному. Потом он бы заставил его понять, что это было необходимо для них обоих.
- Если ты собираешься принимать решения за меня, то ты никогда не узнаешь, что могло бы случиться на самом деле.
Иолай сам поразился спокойствию своего голоса. Он выпустил запястья Геракла и раскинул руки. Ему пришлось довериться своему сердцу и сердцу Геракла. Дыхание сына Зевса было таким громким, что заглушало раскаты грома снаружи. Он вскочил на ноги, сжал руки в кулаки и отскочил к стене прижавшись пылающим лбом к холодным камням. Иолай поднялся, подошел и положил руку на сутулое плечо.
- Прости, - Геракл повернул к нему мокрое от слез лицо. – Мне жаль. Я не жду, что ты поймешь…
- Заткнись, - Иолай поднял руку Геракла и прижал ее к своим губам.
Потом он прижал ладонь полубога к своей обнаженной коже. Глаза Геракла широко раскрылись, когда Иолай высвободил его тунику и провел руками по телу.
- Я похож на породистую лошадь. Ты собираешься меня купить? – ошеломленно спросил Геракл, только чтобы опробовать собственный голос.
- Собираюсь. На всю жизнь и хочу убедиться, что не зря потрачу деньги, - пояснил Иолай и его руки скользнули по ягодицам Геракла.
Тот открыл рот, но слова возражения замерли в его горле, когда Иолай обхватил его плечи и обвил ногами его талию, прижавшись к нему всем телом. Геракл почувствовал пульсирующую твердость прижавшуюся к его бедрам. Его колени задрожали и подогнулись. Он опустился на пол, держа на руках Иолая, который торопливо сорвал с него рубашку и так же торопливо освободился от своей туники. Он старался крепче прижаться к Гераклу, вынуждая того застонать.
- Иолай, я только полубог. Есть пределы того, что я могу выдержать, - прошептал Геракл.
- Шшш, - ответил Иолай и Геракл понял, что он полностью потерял контроль над собой.
Не было никаких сомнений, никаких колебаний. Просто все получалось само собой, совершенно непринужденно и с ощущением радости оттого, что свершилось наконец то, что они так долго отрицали.
Они раскачивались, упиваясь вкусом друг друга, позволяя своим языкам исследовать друг друга и наслаждаясь новыми ощущениями. Наконец Геракл застонал и его тело напряглось. Иолай уткнулся лицом в шею Геракла и позволил экстазу затопить себя. Несколько минут после этого они сидели обнявшись, ожидая пока их сердца успокоятся.
- Я не делал этого с тех пор как был подростком, - признался Геракл.
- И как ты сумел заиметь трех детей? – хихикнул Иолай.
- И во что я вляпался? – спросил Геракл у лошадей, поднялся на дрожащие ноги и осмотрел липкие штаны.
Они разделись и вымылись в мелком ручье, потратив на это немало времени. Вернувшись к костру, Геракл разлегся на одеяле. Иолай опустился рядом, ласково водя пальцами по бедру полубога.
- Я должен повидаться с Аресом, - сказал он, посмотрев на Геракла виноватыми глазами.
Геракл кивнул.
- Но не сейчас, - попросил он.
Иолай протянул руку и его пальцы обхватили член Геракла.
- Трахни меня, - тихо сказал он.
Геракл приподнялся и поднял голову Иолая за подбородок, заставляя взглянуть в свои глаза. Печаль, которую он увидел там, ударила его почти с физической силой.
- Думаю, что нам нужно подождать, пока ты не поговоришь с Аресом, - с усилием произнес он.
- Нет! – Иолай перевернулся на живот и почти уперся лбом в лоб Геракла. – Я хочу этого. Мне это нужно. Сделай это настоящим. Если ты откажешься, если я не почувствую тебя, то у меня не хватит сил расстаться с ним.
- Ты его любишь?
- Я никогда не говорил ему, даже когда был ребенком. Я думал, если бы он спал со мной, я смог бы управлять им. Но он не делал этого. Он не трахает детей. А я ничего не знал о любви. Он научил меня, но я ни разу не сказал ему этих слов. Ты думаешь он будет счастлив услышать это сейчас, когда я скажу, что бросаю его?
Смех Иолая был жестоким и безрадостным. Геракл смотрел на его спину и чувствовал себя беспомощным. Иолай был прав, он не понимал. Иолай любил кого-то до него, и все еще продолжает любить его, не смотря на его чувства к Гераклу.
- Иолай, я не могу просить тебя уйти от Ареса. Если ты любишь его, то ты должен быть с ним… не со мной… Утром я уйду.
- Герк, ты меня любишь?
Он молча кивнул.
- Тогда, пожалуйста, перестань принимать за меня решения. Лучше заткнись и трахни меня.
Геракл открыл рот, но смех в глазах Иолай остановил его. Он опустился на колени между бедрами Иолая.
- Ты такой красивый, - тихо произнес он и услышал в ответ веселый смех.
- Отлично. Тебе даже не придется покупать мне ужин. Только…
Увлаженные слюной пальцы Геракла легко скользнули в его тело и его мускулы сразу расслабились под нежным прикосновением. Он не хотел никакого выбора, хотел только чувствовать в себе член Геракла.
- Сделай это…
- Кто сказал, что романтика умерла? – пробормотал Геракл.
О, Боги! он совершенен. Он хотел чтобы это удовольствие граничащее с болью продолжалось вечно. Слюна была паршивой смазкой. Но его это мало волновало. Он чувствовал только член Геракла медленно открывающий его. Когда Геракл вошел в него до конца, он напряг мускулы и был вознагражден приглушенным стоном.
- Иолай, что ты делаешь?
- Ты жалуешься?
- Нееет.
- Если это не убьет тебя, то сделает сильнее…
Геракл стоял на коленях над Иолаем, сжимая его бедра коленями. Его член внезапно стал огромным, заставив Иолая вскрикнуть. Геракл осторожно начал двигаться.
- Думаю, что я уже стал сильнее, - прохрипел он.
Каждое движение Геракла, каждый толчок его бедер заставлял тело Иолая скользить по грубому одеялу под ним. Сначала он хотел двигаться самостоятельно, чтобы подстроиться под ритм полубога, но тот прижимал его к одеялу, лишая такой возможности. Он мог только лежать и чувствовать сильные, резкие, великолепные толчки.
Боги, он хотел, чтобы это никогда не кончалось!
Мысли путались… Удовольствие может убить? Кажется он скоро задымиться, как тогда, когда в него попала молния… Нужно было сказать Гераклу, что молния не попадает два раза в одно место…
Кроме того, в него ни разу не попадала молния.

Но в этот момент Геракл взорвался внутри него и все мысли были смыты мощным потоком нахлынувшего оргазма. Их крики прозвучали в унисон. Мокрое от пота тело Геракла бессильно обрушилось на него, придавив к земле.
Когда острая необходимость вдохнуть вынудила Иолая выбраться из-под полубога, Геракл понял, что не в силах оторваться от великолепных ягодиц любовника.
- Это просто произведение искусства, - сказал он, почтительно целуя бронзовую от загара кожу.
- Я голодный, - заявил Иолай, вытаскивая из мешков остатки баранины, овощи и небольшую флягу с оливковым маслом. – Лучше поздно, чем никогда, - сказал он, показывая Гераклу, куда он ее ставит. – И не смотри на меня так. Я не виноват. Я взял ее чтобы готовить, - пояснил он в ответ на поднятые брови Геракла.
Иолай вытерся одеялом, прополоскал его в ручье и разложил на камнях около костра. Всю ночь они провели прижавшись друг к другу на одном одеяле. Они говорили, дремали, занимались любовью и наконец, утомившись, упали в глубокий сон до самого утра.
Они занимались любовью и перед тем, как расстались. Геракл должен был продолжить путь, а Иолай – вернуться в Храм Ареса. Они договорились встретиться в виноградниках через день или два. Геракл смотрел вслед Иолаю, едва сдерживая себя, чтобы не пустить свою лошадь в галоп следом и задавался вопросом, увидятся ли они снова?
Арес ждал Иолая, зная, что должно произойти.
- Ты пришел сказать «до свиданья», - холодно произнес он, как только Иолай. появился на пороге. Его лицо было каменным, а темные глаза пустыми.
- Арес… - Иолай остановился. Он не мог ничего придумать, чтобы сделать это более легким для них обоих. – Я хотел сказать тебе, что люблю тебя, - наконец выговорил он.
Ареса перекосило.
- Ты меня любишь, - прошипел он. – Это по-твоему должно было стать утешительным призом? «Я бросаю тебя, но знай, что я тебя люблю!» Убирайся!
Иолай пристально взглянул на Бога.
- «Если ты меня поцелуешь, а потом посмотришь мне в глаза и скажешь, что ничего не почувствовал, то я больше не побеспокою тебя» - сказал он.
- Не играй со мной, смертный, - тихо сказал Арес.
Иолай подошел к нему, взял его лицо в свои ладони и его губы шептали все, о чем он молчал в течение двадцати лет. А потом он поцеловал Бога. Целовал его пока губы Ареса не дрогнули под его губами и не приоткрылись. Но что-то было не так. Между ними стоял Геракл и Иолай знал, что Арес это чувствовал. Руки Иолая упали и Бог впился в него взглядом.
- Дерьмо, - произнес Арес. – Ты и в самом деле меня любишь?
Он уселся на трон и принялся со злостью разглядывать Иолая.
- Почему? – наконец произнес он. – Почему он? Почему не бессмертие со мной? Что он предложил тебе такого, что не могу дать я?
- Он моя судьба, - ответил Иолай.
Тон, которым он произнес эти простые романтические слова, отбил у Ареса всякое желание насмехаться.
- Арес, должен сказать, что я любил тебя все эти годы. Я не знаю, что произошло, но потребовался Геракл, чтобы я понял это. Я всегда буду любить тебя, и это ничто не изменит. Но я должен остаться с Гераклом. Пришло время расстаться. Ты сам сказал. Я ухожу из твоей жизни, я выбрал эту дорогу до того, как Геракл вошел в мою жизнь.
Арес встал и Иолай понял, что он принял решение. Бог подошел и в последний раз обнял его.
- Мы провели вместе потрясающее время, - сказал Арес, кладя щеку на шелковистую макушку.
- Мы потрясающие парни, - хихикнул Иолай.
- Мы хорошая команда.
- Да. Хорошая. – Иолай смотрел на Ареса, не скрывая слез, текущих по его щекам.
Арес наклонился вниз для поцелуя, который останется с ним на всю жизнь. Вкус соли и печали.
- Если он обидит тебя, он умрет. И мне плевать, кто его отец, - сказал Арес. – Прощай!
Он исчез, потому что Боги не плачут. Не там, где их могут видеть смертные.

За эти 24 часа Геракл построил новый дымоход, поменял солому на крыше, заменил 73 планки в заборе и перековал свою лошадь. Он не ел и не спал и не сводил взгляда с дороги. Если Иолай не появиться к тому времени, как он закончит рыть колодец, он пойдет за ним.
Иолай признался, что любит Ареса. Почему он должен бросить его и уйти с тем у кого нет даже обола? Иолай богат, уважаем, любим Богом. Он был бы идиотом, если бы отказался от этого.
Геракл копал как заведенный, надеясь, что физический труд истощит его, позволив провалиться в сон без сновидений.
- Я должен чаще оставлять тебя одного, - раздался позади него удивленный голос.
Геракл задрал голову.
- Ты вернулся? Бери лопату, - небрежно сказал он, поворачиваясь к Иолаю спиной, чтобы скрыть слезы.
Иолай спрыгнул к нему в яму и нежно погладил его по плечам.
- Как прошло?
- Плохо. Но не настолько, как могло бы быть. Он был гораздо миролюбивее, чем я был бы на его месте. Мне очень жаль, что я причинил ему такую боль.
- Ты и себе причинил такую же боль, и он это знает. Он – Бог, как он может обвинять тебя в том, что ты следуешь своей судьбе?
- Знаешь, - сказал Иолай, распахивая рубашку Геракла, и играя волосами на его груди, - что пришло мне в голову по дороге сюда. Возможно, Персефона правильно делает.
- Ты о чем? – Геракл оторвался нос от светлых волос Иолая.
- Ну знаешь… Шесть месяцев путешествовать и бороться с несправедливостью с тобой. Шесть месяцев отмокать в горячей ванне на Олимпе с Аресом.
- Иолай…
- Я могу быть гибким. Как насчет восьми месяцев и четырех? – он больше не мог сдерживать смех, который клокотал в нем.
Геракл сразу расслабился под его руками.
- Арес тебя никогда не наказывал? – Геракл забросил Иолая на плечо и выбравшись из ямы понес его к дому. – У нас есть одно незаконченное дело, связанное с бутылкой оливкового масла.
- Ты о чем?
- Я должен вернуть долг.
Руки Иолая скользнули по его спине, распуская ремень на штанах и ныряя во внутрь.
- Согласен. Вверх по лестнице, в конец коридора.
Геракл поднимался по ступенькам, когда ловкие руки поменяли положение. Геракл споткнулся и облокотился о перила.
- Если я уроню тебя, то ты не поправишься так быстро как я, помнишь?
- Ты меня не уронишь, - прошептал Иолай ему в ухо, и его пальцы скользнули между ягодиц полубога.
Наконец Геракл добрался до конца лестницы и вошел в спальню.
- Я отпустил прислугу.
- Хорошо. Я не собираюсь молчать!
- Боги! – неожиданно сказал Геракл. – Как я тебя люблю! Это на самом деле происходит? Я говорил, что видел мир, где Арес – наш враг?
- Представить себе не могу, - ответил Иолай. – Теперь раздевайся и поцелуй меня. Или тебя больше волнуют твои сны?…

Геракл проснулся и потянулся. Тело затекло от лежания на твердой холодной земле. И сон был странный и беспокойный. Он прижал руку к голове и попытался вспомнить, что же ему снилось. Ничего. Никаких мыслей, кроме желания как можно быстрее увидеть Иолая. Он надеялся, что Марисы не будет, когда он доберется туда.
Он представил себе Иолая в объятьях Марисы и его головная боль вспыхнула с новой силой. Он затоптал затухающий костер и поспешил в Фивы. Скоро он будет с Иолаем. Очень скоро. Настроение улучшалось по мере того, как мили проносились под его ногами.