ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
Bastet
Больше всего на свете Иолай любил праздники – танцы, песни, угощенья, отчаянный флирт с девушками и женщинами, которые охотно соглашались развлекаться в компании привлекательного и веселого блондина. Он уже попробовал больше десятка медовых пирогов и теперь примеривался к аппетитному куску пахлавы, когда неожиданно увидел знакомую фигуру. Геракл должен был в это время быть на ферме не далеко отсюда, помогая устранить последствия пожара, Иолай не ждал его раньше, чем завтра. Он радостно кинулся к полубогу и в этот момент тот обернулся. Иолай увидел синие глаза, полыхающие опасным огнем и бороду.
- Суверен! - Иолай невольно покраснел, сразу вспомнив их последнюю встречу, - Что тебе опять понадобилось в нашем мире?
- Здравствуй, сладкий, - полубог нежно убрал непослушный завиток со лба Иолая, - я тоже рад тебя видеть. Афродита решила, что мне полезно будет понаблюдать обыкновенную жизнь смертных, а поскольку в моем мире это сделать довольно затруднительно, временно послала меня сюда. Кстати, в последний раз ты называл меня Гераклом, - Суверен провокационно улыбнулся, наблюдая, как краска сползает на шею и грудь охотника.
Иолай пытался подавить приступ паники. В последний раз, когда он видел Суверена их встреча закончилась довольно неожиданно для обоих. Может быть, все дело было в том, что они оказались наедине в спальне ночью, может быть в чем-то еще, но, так или иначе, вместо ожидаемой попытки убийства, Иолай получил ночь самого потрясающего секса в его жизни. Кроме всего прочего, это был его первый раз с мужчиной, который к тому же как две капли воды походил на его лучшего друга. Иолай сглотнул и поднял глаза на Суверена, который смотрел на него, усмехаясь, и, судя по искоркам в глазах, прекрасно понимал, о чем охотник сейчас думал.
- Какие у тебя планы?
- Зависит от многих вещей, сладкий... А что, моя неудавшаяся копия не с тобой?
- Перестань называть меня «сладким»! Нет, Геракл сейчас занят, мы договорились встретиться здесь завтра днем, и лучше бы тебе побыстрее убраться отсюда!
- Где же твое гостеприимство, сладкий? Ты слишком напряжен, что, моя местная тупая версия до сих пор не заметила, какое золотое сокровище находится у нее перед носом? Ты рассказал ему о нас?
Удар попал точно в цель. Охотник судорожно сжал кулаки. С той ночи несколько месяцев назад, словно черная кошка пробежала между ним и его лучшим другом. Иолай ничего не рассказал Гераклу о том, что случилось между ним и Сувереном, боясь того, что тогда Геракл догадается о тех чувствах, которые Иолай испытывал к своему напарнику. После того, как Суверен отправился обратно в свой мир, и Геракл пришел в комнату к охотнику, Иолай собирался ему все рассказать. Но полубог посмотрел на смятые простыни, опухшие губы охотника, его спутанные волосы, пробормотал что-то про охотника и его женщин и сбежал из комнаты. Момент был упущен. Охотник спрашивал себя, какова была бы реакция Герка, если бы он сказал ему, что это была не женщина, а мужчина, к тому же Суверен. С тех пор все пошло наперекосяк. Охотник изо всех сил пытался вернуть прежнюю легкость в их отношения. Он подлизывался, дразнил, вызывал на шуточные поединки, пытался дуться – ничего не помогало. Геракл не отвечал на шутки, и, казалось не замечал, что охотник был рядом с ним. Они по прежнему путешествовали вместе, сражались против разных монстров плечом к плечу, помогали людям, но стоило им остаться наедине, Герк впадал в мрачную задумчивость. Причем это касалось не только охотника, когда они были в Коринфе, Геракл умудрился нарычать и на Ификла, и на Ясона, когда они вчетвером сидели и вспоминали старые времена. Полубог сразу извинился и ушел из комнаты, а Иолай предположил, что все дело в мигрени, но друзья были обеспокоены. Охотник решил вывести Геракла из странного состояния и предложил поездку на праздник урожая, пообещав кучу развлечений и отличную еду. Но и тут полубог умудрился все испортить, свернув по дороге на пострадавшую от пожара ферму и отказавшись взять с собой Иолая. Так что Суверен угадал, охотник был действительно напряжен, но он не собирался ему об этом сообщать.
Тем временем Суверен купил у женщины кусок пахлавы и с хитрой усмешкой предложил кусочек Иолаю, вызвав у продавщицы понимающую улыбку. Но Суверена, казалось, совершенно не волновала реакция окружающих: когда Иолай отчаянно замотал головой, он съел его сам, тщательно облизав пальцы, после чего взял Иолая за руку.
- Развлечемся, сладкий? – спросил он, наклонившись так близко к уху Иолая, что его волосы защекотали чувствительную шею охотника.
- Отстань от меня, извращенец! – охотник резко отодвинулся, с досадой чувствуя, что опять покраснел.
- Ты ведешь себя, как девственница, - Суверен наклонился к другому уху Иолая, - вообще-то я имел в виду театральное представление в центре площади, но если ты хочешь чего-то еще...
Охотник застонал про себя, это было уже слишком. Он сознавал, что хотел бы видеть на месте Суверена Геракла, который вел бы себя так же кокетливо. И он не мог забыть ночь, которую провел с Сувереном. В конце концов, Геракл бросил его одного, был праздник, все люди радовались, он просто посмотрит на представление. Суверен наблюдал за лицом охотника, пытаясь прочесть его мысли. Наконец, он удовлетворенно хмыкнул, положил руку на плечо Иолая, и они вместе начали протискиваться через толпу.
Актеры на площади представляли сцены из супружеской жизни Зевса и Геры. Зевса изображал толстый мужчина с огромным накладным пенисом из соломы, а Геру худой парень с копной грязно-рыжих волос. Зрители радостно смеялись каждый раз, когда «Гера» в очередной раз заставала «Зевса» за горячим, апофеозом представления стала сцена, в которой Зевс пытался изменить жене с настоящей коровой, которая не вынесла присутствия огромной толпы вокруг, и, оторвав «Зевсу» его соломенный член, с громким мычанием начала носится по сцене. Зрители были в восторге, в ящичек для пожертвований монеты сыпались ручьем. Иолай искоса посмотрел на Суверена, но тот, казалось искренне наслаждался представлением. Потом они послушали старого сказителя, который безбожно переврал все имена, рассказывая о походе за Золотым Руном. С удовольствием вместе с еще несколькими десятками зрителей наблюдали семейный скандал: муж с женой приехали на праздник тайком друг от друга и обнаружили, что каждый обзавелся увесистыми рогами. Пока супруги громко выясняли отношения, их возлюбленные тихо улизнули друг с другом. Суверен не пытался, подобно Гераклу, ограничить потребление Иолаем спиртного, щедро угощая его и пивом, и вином. К концу дня Иолай и сам уже не помнил, кто рядом с ним – Геракл или Суверен, пытаясь отогнать от себя мысль, что все идет неправильно. Ближе к вечеру начались танцы, Иолай всегда любил танцевать, и они с Сувереном с удовольствием присоединились к хороводу. Они представляли собой отличную пару, неудивительно, что скоро остальные танцоры встали в круг вокруг них, подбадривая их криками и хлопками. В этот момент музыка неожиданно стихла, и Иолай осознал, что он стоит посреди толпы народа в обьятьях полубога. Хмель мгновенно выветрился из его головы. Он рывком освободился, и бросился вон из хоровода. Он понял, что Суверен идет следом за ним, потому что из толпы неслись подбадривающие крики: «Не упусти своего красавчика, здоровяк!», «Не давай ему заснуть ночью!» и т.п. Иолай остановился, только когда свернул в безлюдный переулок. Он сердито повернулся к Суверену.
- Ты все подстроил, мерзкая глыба!
- Послушай, сладкий. Я не скрывал своих намерений. Да, я хочу тебя. Но я тебя ни к чему не принуждал, - в голосе полубога звучали угроза и что-то еще, возможно, боль...
Иолай вздохнул глубже и постарался успокоиться. Он сознавал, что Суверен прав, он его ни к чему не принуждал, просто он был так похож на Геракла...
- Прости, - сказал Иолай как можно более мягче, - ты прав, может ты и мерзкая глыба, но мне ничего плохого не сделал.
- Но, - криво усмехнулся полубог.
- Но ты не мой Геракл.
- Иолай, мы оба знаем, что «твой» Геракл слишком тупой и самодовольный, чтобы ответить на твои чувства, он их даже не замечает. Он так поглощен морализаторством и спасением мира, что не способен оценить сокровище, которым владеет.
- А ты - воплощение бескорыстия!
- Я способен защитить свое! Ты знаешь, на что это будет похоже. Дай нам шанс!
Иолай почувствовал, что у него нет сил сердиться, он ощущал бесконечную усталость. После всех этих лет, когда он был вынужден подавлять свои эмоции, делать вид, что все прекрасно, шутить, когда хотелось плакать, слова, на которые он уже перестал надеятся, говорил ему человек, похожий как две капли воды на его возлюбленного, но не он. Глядя на печаль и сострадание в глазах охотника, Суверен понял, каким будет ответ. Он приложил палец к губам Иолая, чтобы слова, прозвучав, не сломали окончательно хрупкий барьер, который отделял его от безумия. Вместо этого он сказал легкомысленным тоном:
- В моем мире, мы с моим Иолаем когда-то давно были на рыбалке в этих местах, пожалуй, я устрою лагерь там. Если станет скучно, присоединяйся.
- Да, я знаю это место, мы с Герком тоже были там. Спокойной ночи! – последние слова охотник говорил уже быстро удаляющейся спине Суверена. Охотник огляделся. Он был рядом с местной кузней, сейчас в ней было тихо, кузнец, очевидно, вместе со всем городом был на празднике. Было еще светло, и охотник почувствовал, что не в силах сейчас идти к своей гостинице мимо ликующей толпы. Он забрался в кузню, нашел лежанку из соломы и закрыл глаза.
Одинокий огромный человек брел по дороге к городу. Плечи его были опущены, руки бессильно висели вдоль тела. Он ни на что не обращал внимания: ни на красоту неба, ни на пение вечерних птиц, ни на пьяных фермеров, которые пытались добраться до дома до темноты. Он пытался понять, почему все шло не так. Он знал, что причиняет беспокойство своему другу. Его раздражительность заметили его близкие. Его брат Ификл в последнюю встречу предложил ему поговорить с Иолаем начистоту. Полубог тогда огрызнулся, что дело вовсе не в Иолае, и пусть все от него отвяжутся. Ификл не вспылил в ответ, как сделал бы раньше, а только вздохнул и потрепал его по плечу. Геракл искренне считал, что дело вовсе не в охотнике, но скоро перестал обманывать себя. Все дело было в Иолае. Он ужасно раздражал полубога своей жизнерадостностью, искренней готовностью флиртовать со всеми подряд, своими улыбками, обращенными к посторонним людям, особенно к хорошеньким женщинам и девушкам. В то же время полубог сознавал, что не сможет жить без охотника. Что же произошло, ведь раньше он только радовался неукротимому жизнелюбию своего партнера. Геракл вспомнил утро несколько месяцев назад. Он был вынужден расстаться с Иолаем на несколько дней и с нетерпение предвкушал встречу с другом. Он буквально влетел в деревенскую гостиницу и поднялся в комнату к Иолаю. Он рывком открыл дверь и почувствовал, что его сердце остановилось. Все вокруг было насыщено страстью. В воздухе витал тяжелый запах ароматных масел, одежда охотника валялась по всей комнате, кровать была в полнейшем беспорядке. Но главный удар ждал его впереди: охотник открыл глаза и сел, едва прикрытый смятой простыней. Его белокурые волосы были спутаны и еще больше завились от пота, глаза были томные от страсти, губы, красные и распухшие от поцелуев, на шее и груди охотника были следы засосов и укусов. Гераклу хотелось кричать и крушить все вокруг. Он хотел знать, кто сделал это с Его Иолаем, он знал, что если бы в комнате Иолая была женщина, он с трудом удержался бы, чтобы не задушить ее. Он не мог смотреть в глаза охотнику и сбежал. Больше всего полубога напугала сила его чувств. Что с ним случилось, ведь он и раньше знал, что охотник занимается сексом, и еще как. Но ни разу он не осознавал этого с такой очевидностью, ни разу он так сильно не сожалел, что это не он был с Иолаем в одной кровати?! Геракл был противен сам себе, ночами он не спал, представляя себе Иолая, вымотанного их взаимной страстью, Иолая, с губами, опухшими от поцелуев Геракла, Иолая, на совершенном теле которого были бы отметины только от Его зубов! Теперь Геракл старался изо всех сил скрыть бушевавшие в нем чувства. Он боялся выдать себя случайным прикосновением, он ненавидел людей, которые смотрели на Золотого охотника с восхищением. Вот и теперь, несмотря на то, что охотник ждал его только на следующий день, Геракл не мог больше терпеть, он должен был его увидеть и убедиться, что тот не успел закрутить один из его головокружительных романов. Внезапно слова идущих навстречу людей привлекли его внимание.
- Да, счастливчик этот здоровяк! Этот золотоволосый малыш – настоящий красавчик, к тому же у него такое тело, ты видел как он двигается? Одна ночь с ним – и ты король!
Геракл взял за грудки несчастного фермера и прорычал:
- О чем ты говоришь, что за золотоволосый красавчик?
- Эй, приятель остынь, - подвыпивший фермер чувствовал себя в относительной безопасности, так как был не один, а с друзьями, - на празднике была пара мужчин, один золотоволосый, маленького роста, другой – здоровяк, должен сказать, куда симпатичнее тебя, и уж точно приветливей!
- Как их звали?
- Понятия не имею, я с ними не знаком, но кажется большой называл маленького Илаем...
Геракл отшвырнул фермера и помчался в город. Дурак, жалкий дурак, билась мысль у него в голове. Пока ты тут мучаешься и страдаешь, Иолай развлекается с каким то парнем. Ты думал, что его интересуют только девочки, а он все это время у тебя за спиной соблазнял парней...
Геракл ворвался в гостиницу и бросился к барной стойке:
- Где комната Иолая? – спросил он у пухлощекой хозяйки.
- О, вы друг красавчика, добро пожаловать. А сладкого блондина еще нет, наверное, он развлекается, - женщина испуганно замолчала, когда посетитель явственно зарычал и выбежал на улицу.
Геракл бродил по улицам, сознавая, насколько безнадежны его попытки найти Иолая в этой толпе. Он представлял себе охотника в обьятях соперника и чувствовал себя обезумевшим от ревности. В конце концов он добрался до кузни. Он сразу вспомнил, все те часы, которые он с Иолаем провел в его кузне, вспомнил тело полуголого охотника и застонал от этих воспоминаний. Он толкнул дверь кузницы и замер: в углу, на соломе спал охотник. Геракл издал возглас облегчения, охотник был один. Иолай зашевелился и открыл глаза:
- Ге..ракл? – в его голосе была вина, он сразу вспомнил все события минувшего дня.
При звуках голоса охотника Геракл окончательно обезумел, он вообразил, что охотник чувствует себя виноватым из-за измены Гераклу. Он начал кричать:
- Иолай, как ты мог, я думал, что мы друзья, а ты решил стать жалкой подстилкой для какого-то парня. А как же наша дружба. Я думал, что ты воин, а ты просто дешевка, - Геракл продолжал вопить, понимая, что то, что он говорит, страшно несправедливо, но не в силах остановиться.
Иолай с ужасом смотрел на полубога. Он не понимал, что его устами говорила ревность, он решил, что для Геракла отвратительна сама мысль о том, что Иолай мог быть возлюбленным мужчины. Иолай был глубоко оскорблен, он вспомнил слова Суверена, что Геракл – туп и самодоволен, после всего, что он пережил в этот день, наблюдать за вопящим разгневанным Гераклом, было выше его сил, и он выбежал из кузни. Геракл не сразу понял, что остался один, он хотел выплеснуть на Иолая все, что накопилось в его душе. Он хотел, чтобы Иолаю было так же больно, как и ему. Наконец он понял, что Иолая больше нет в кузне. Он вспомнил взгляд, полный тоски и отчаяния, который бросил на него охотник, когда Геракл начал вопить, и только тогда полубог осознал, что же он натворил. Он оскорбил и оттолкнул человека, которого любил, и не знал, сможет ли он вернуть его. Он вспомнил, как вел себя с тех пор, как осознал, что любит Иолая и застонал от отвращения к себе. Иолай был не виноват в том, что полубог влюбился в него. Иолай был не виноват в том, что полубог не смог набраться храбрости, чтобы поговорить с ним. Иолай был не виноват в том, что другие находили его привлекательным. Геракл знал, что всю жизнь, Иолай пытается доказать другим, что он не просто симпатичный маленький блондинчик – приятель могучего полубога, а воин, Геракл вспомнил, ЧТО он наговорил Иолаю и понял, что охотник будет прав, если никогда больше не захочет видеть его. Все всегда считали, что сын Зевса – настоящий герой, справедливый, добрый, отважный. Но на самом деле он эгоистичный трусливый ублюдок, который только что растоптал чувства своего лучшего друга только потому, что не мог признать свои чувства из страха быть отвергнутым и из страха перед тем, что подумают другие. Все, что ему оставалось, это попытаться обьяснить Иолаю, почему он так поступил, убедить его, что он никогда не думал того, что наговорил. Геракл отправился в гостиницу и узнал, что охотник не возвращался. Геракл бегал по городу, спрашивая всех об Иолае, но никто его не видел. В отчаянии Геракл вышел за городские ворота, прекрасно понимая, что если охотник убежал в лес, он никогда его не найдет. Геракл сел на придорожный камень и приготовился ждать. Взошла луна, и в лунном свете полубог увидел маленькую фигурку, которая вышла из городских ворот. С надеждой бросившись к ней, полубог убедился, что это был охотник. Его лицо было залито слезами и он не заметил полубога, продолжая идти вперед. Геракл хотел схватить его в объятия и все рассказать, но не осмелился. Он просто последовал за ним. Скоро Геракл понял, что Иолай не бесцельно шатался по полям, он шел к небольшому пруду, где они когда-то ловили рыбу. Геракл подумал, что сходит с ума, когда увидел, что около пруда горит костер, а около него сидит странно знакомый огромный человек и смотрит на огонь. Геракл пораженно наблюдал, как охотник подошел к человеку, встал перед ним на колени, взял в свои руки его лицо. Геракл не мог слышать, о чем они говорили, но видел, как большой человек раскрыл свои объятия, охотник сел к нему на колени и спрятал свое лицо у него на груди. Незнакомец начал раскачиваться, баюкая свою драгоценную ношу, и Геракл почувствовал как по его щекам потекли слезы. Он ощущал физическую боль, так сильно он хотел быть на месте незнакомца и сжимать Иолая в объятиях, осушать его слезы, вдыхать аромат его волос. Геракл без сил опустился на землю, не в силах оторвать глаз от картины, которая разрывала ему сердце. Геракл знал, что произойдет дальше так точно, как будто он был там, у костра. Иолай поднял голову, обвил руками шею низнакомца и их губы встретились. Геракл перестал дышать, в сердце поселилась ноющая боль, но он не мог оторвать глаз от пары у костра. Они смотрелись так органично, как будто были созданы друг для друга. Иолай был уже раздет, отсветы костра играли на его теле, он лихорадочно снимал штаны со своего любовника. Их тела переплелись, до этого момента Геракл не думал, что любовь двух сильных мужчин может быть красивой. Они не сдерживали своих чувств, они были равными во всем, их мускулы напрягались, руки сдавливали друг друга в жестком объятии, ноги раздвигались и обвивались вокруг другого тела, чтобы контакт между возлюбленными был максимально полным. С жадностью Геракл смотрел на то, как другому человеку Иолай дарит все то, что Геракл упустил из-за своего эгоизма. То, что он чувствовал, уже нельзя было назвать ревностью, это была жадная тоска по тому, чего уже не вернуть. Иолай начал перемещаться вниз по телу незнакомца, то ли выкусывая, то ли выцеловывая дорожку от его шеи к паху. Наконец он захватил своим чувственным ртом член незнакомца и начал сосать. Геракл больше не мог сдерживаться, он опустил руку к своему паху и начал яростно мастурбировать. Судя по всему, незнакомец был уже близок к завершению, и вот его огромное тело напряглось в последней попытке оттянуть неизбежное и расслабилось. Иолай наклонился к неподвижной фигуре перед ним и начал целовать незнакомца, его волосы ласкали разгоряченную кожу, которая начала остывать на ночной прохладе. Потом он покрыл свой член семенем, которое так щедро только что пролилось ему в рот и руки, незнакомец повернулся на живот, встал на колени, оперся на руки и повернул голову, приглашая своего будущего наездника. То, что начиналось нежно и терпеливо, скоро перешло в жесткую и быструю скачку, Иолай сильно посылал свои бедра вперед, незнакомец пытался изо всех сил принять в себя всего охотника, наконец, все было кончено. Незнакомец осторожно повернулся и охотник упал к нему в руки полностью обессиленный. Сначала они просто лелеяли друг друга в объятиях. Потом незнакомец начал осторожно покусывать блондина, наслаждаясь его реакцией. Геракл в отчаянии закрыл глаза, но потом снова открыл их, не в силах пропустить ни одной минуты из разворачивающегося перед его заплаканными глазами действия. Казалось, незнакомец задался целью попробовать на вкус каждый дюйм золотого тела охотника, Иолай попытался рукой принести себе облегчение, но незнакомец перехватил его руки над головой охотника и начал доить его сам. Потом место руки занял явно опытный рот. Тело охотника содрогалось в бессильной попытке получить наконец-то облегчение. Но незнакомец перевернул охотника на живот и начал облизывать задний проход охотника. Иолай широко раскинул ноги, высоко поднял свой зад в недвусмысленном приглашении, которое было с благодарностью принято. Геракл много раз видел своего друга голым. Он мог до мельчайших подробностей представить картину, которая открылась незнакомцу, он отчаянно жаждал Иолая, но не мог подойти к паре у костра и заявить на охотника свои права, понимая, что сам упустил все свои возможности. Теперь, видя с какой щедростью Иолай дарит свое тело незнакомцу, Геракл понимал, какие запасы страсти таились в охотнике. Он всегда был его лучшим другом, Иолай много раз говорил, что любит его, так, может быть, он имел в виду не просто эмоциональную привязанность, а нечто большее? Как он мог быть настолько самодоволен и эгоистичен, что ни разу не поинтересовался, что чувствует к нему его лучший друг, почему он никогда не говорил с Иолаем об их чувствах? Теперь Геракл вспоминал, что Иолай много раз пытался с ним поговорить о чем-то, но полубог всегда избегал разговоров об эмоциях. Он был недостоин Иолая, он должен был уйти, оставить его с человеком, который, судя по всему, любил Золотого охотника. Он не мог сдвинутся с места, нет, он должен был объяснить его лучшему другу, что он никогда не думал того, что наговорил ему в кузне, даже если охотник не простит его, он имеет право знать о чувствах, которые испытывал к нему полубог. Пара у костра продолжала свои страстные игры еще долго, луна давно зашла, близился рассвет. Костер уже почти погас. Охотник закутанный в одеяло крепко спал. Незнакомец сидел рядом, с нежностью глядя на охотника, время от времени проводя рукой по золотым волосам Иолая. Казалось, он совсем не удивился, увидев приближающегося к нему Геракла, он только прижал палец к своим губам, призывая к тишине. И, наконец, Геракл увидел, с кем провел ночь его возлюбленный.
- Суверен?! – прошептал Геракл потрясенно.
- Для тебя – да! – ответил ему такой же шепот.
Вокруг начали сверкать молнии, скоро должен был открыться проход в другой мир. И Геракл понял, что Суверен делал тут.
- Тебе нужен Иолай, ты хочешь забрать его в свой мир.
- Да, тупое бревно, хочу! А что, есть проблемы? Ты еще недостаточно оскорбил его? Он был рядом с тобой все эти годы, но разве ты ценил это?
- Я люблю его, - прошептал Геракл.
- Да, - ответил его двойник, - дошло наконец.
- Ты заберешь его?
- Ты такая же эгоистичная свинья как и я, имеет значение только то, что хочет он. Я мог бы забрать его, трахать его день и ночь, но его душа осталась бы здесь, даже после сегодняшней ночи. Ты не заслужил его.
- Но он мой, - хрипло сказал Геракл. Он сжал кулаки, готовый драться за свою любовь.
- Наконец-то, ублюдок. Но это – твой последний шанс, потому что в отличие от некоторых якобы моралистических недоумков, я знаю, чего хочу.
Суверен последний раз поцеловал Иолая, с вымученной усмешкой посмотрел на Геракла и пошел к открывшейся воронке. Геракл даже не обернулся, чтобы посмотреть, как он уходит, все его внимание было сосредоточено на Иолае. Он с любовью смотрел на измученное лицо охотника, он видел следы слез, и знал, что он был тому причиной. Он лег рядом с возлюбленным, зарывшись лицом в его волосы и обернув рукой его маленькое тело. Впервые за долгое-долгое время он позволил себе расслабиться.
Сайт создан в системе
uCoz