Глава четыре

Дин не смог понять, что же ударило его. Боль… страшная, резкая, кинжальная боль опрокинула его сначала на колени, а потом ничком на пол. Он лежал на боку, сжавшись в комок, обливаясь потом, и ждал, когда она хоть немного отпустит его измотанное тело.
В тот момент, когда темнота почти поглотила его и он был почти готов звать на помощь Сэма, боль ушла так же неожиданно, как и появилась. Дин осторожно сел и привалился к стене, ожидая, когда восстановится дыхание и перестанут трястись руки.
Он был напуган. Растерян…
Я должен сказать Сэму, билась в голове тревожная мысль. Мне придется. Я не справлюсь с этим один. Что-то не так… что-то очень не так.
Но что сможет сделать Сэм? Ничего. Они застряли здесь. Машин нет, а даже если бы и были, дороги размыло. Нет, нельзя быть таким эгоистом. Нельзя впутывать в это Сэма. Нельзя вешать на него свои проблемы. Чтобы это ни было, он справится с этим сам.

Может быть, это гастрит? Энтерит? Отравление? Черт знает, чем и как они питались большую часть своей жизни! Сколько нужно времени, чтобы токсин начал действовать? Мысль об инфекции не радовала, но, по крайней мере, это было бы объяснимо, и с этим можно было бы справиться.
Наметив план действий, Дин медленно поднялся.
– Дин? – в голосе Эллен звучало беспокойство. – Ты там в порядке?
– Отлично. Я сейчас…
Голос звучал так себе, но он надеялся, что Эллен этого не заметила. Какое-то время он стоял над раковиной, ожидая, когда успокоится сердцебиение. Когда стало ясно, что сердце не выпрыгнет из груди, Дин поднял голову, взглянул на свое отражение в зеркале и попытался улыбнуться. Он должен сделать это для Сэма и Эллен. Черт! Улыбка вышла такой жалкой, такой вымученной, что он отбросил эти попытки.
Дин вздохнул и тут же вздрогнул от боли. Проклятье! Даже вздыхать он теперь не мог! Он подумал над тем, что нужно просто забиться в какой-нибудь темный угол, где никого нет. Но Сэм все равно рано или поздно разыщет его. Так что лучше столкнуться с ним лицом к лицу. Если ему повезет, Сэм все еще злится на него и сам не захочет разговаривать.
Дин открыл дверь и медленно направился к брату. Колени подгибались, поэтому он старался за что-нибудь держаться.
– Ты в порядке? – Сэм настороженно взглянул на брата.
– Да, - врать младшему было легко.
– Ты хреново выглядишь, – Сэм так же легко распознавал вранье старшего.
– Спасибо на добром слове, - Дин отвел глаза, не давая брату возможность приглядеться. – Где твой лэптоп?
– В моей сумке за стойкой, – Сэм понимал, что брат что-то скрывает. – Принести?
– Я сам.
Так быстро, насколько мог, Дин поспешил выйти из комнаты, оставив Сэма в смущении и беспокойстве.
Сэм снова и снова прокручивал в голове сцены на крыше, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, объясняющую странное поведение брата. Дин был вялый, медлительный… какой-то заторможенный.
Сэм снова задал себе вопрос, который задавал десятки раз за последнюю неделю: не слишком ли рано они вернулись в дело? Дин чуть не умер, а спустя семь дней снова вышел на охоту.
– Есть хочешь?
– Что? – голос Эллен оторвал Сэма от невеселых размышлений.
– Прости, не хотела тебя пугать. Дин был здесь? Мне показалось, я слышала его голос.
– Был. По-моему, он в баре. Ему нужен был компьютер.
Сэм хотел спросить Эллен, не кажется ли ей, что Дин что-то скрывает, но в эту секунду прогремел такой сильный раскат грома, что, казалось, стены дома заходили ходуном. И Сэм передумал. Может быть, эта женщина и была близка с их отцом, но Дин никогда не простит младшего, если он втянет ее в личную жизнь братьев.
Эллен тоже хотела спросить Сэма, не заметил ли он, что с Дином творится что-то странное, и тоже передумала. Эти мальчики только что потеряли отца, они всю свою жизнь играли в кошки-мышки со злом и друг с другом. Она не хотела добавлять им неприятностей, становясь между братьями.
– Ну так ты голодный?
– Нет, спасибо.
– Ладно. Захочешь есть, скажешь.
– Эй, Эллен… Мне жаль, что мы ввалились ни свет ни заря…
– Не надо, Сэм. Я уже сказала твоему брату, что вы, парни, всегда желанные гости в этом доме. Мне просто жаль, что вы здесь застряли. В последний раз, когда был такой шторм, город оказался в изоляции на три дня.
– Мы постараемся не доставлять тебе хлопот, - пообещал Сэм, решив, что три дня вынужденной передышки пошли бы Дину на пользу.
– Вы не доставляете, - улыбнулась Эллен. – Проголодаешься, позови меня.

Сэм пытался расслабиться, пытался читать, смотреть телевизор, делать хоть что-то, что отвлекло бы его от беспокойства о брате и размышлений над словами Эша о том, что демон в Пало-Альто. Но ничего не помогало. Чем меньше он пытался думать о Дине, тем больше брат занимал его мысли. Он помнил, во что тот превратил любимую Импалу: единственная вспышка гнева и отчаяния, которую Дин себе позволил, и то только тогда, когда его никто не видел.
Не в силах выносить беспокойство, Сэм поднялся и пошел разыскивать Дина. Им нужно поговорить…

Дин сидел за одним из столиков в углу, и тусклый свет, исходящий от монитора, падал ему на лицо. Он был так погружен в чтение, что не заметил, как подошел брат.
– Иисус! Ты хочешь, чтобы меня инфаркт хватил? – Дин быстро отвернул компьютер от Сэма.
– Прости. Мы можем поговорить?
Сэм подтащил табурет и сел рядом с братом.
– Я занят. Спасибо, что спросил.
– Мы должны поговорить!
– Нет, не должны!
– Послушай… то, что я говорил раньше...
– Я все забыл, Сэмми. Честно. Теперь, прошу тебя, отвали.
Дин только что нашел статью про дизентерию и собирался как следует ее изучить.
– Я не забыл.
«Первые симптомы могут проявиться на первый-седьмой день». Отлично. Где я был семь дней назад?
«Первый признак инфекции – сильные колики».
– Сэм, я серьезно. Уйди. Забудь про все и уйди, - Дин не отводил взгляда от монитора.
«Спустя несколько часов появляется частый жидкий стул, возможно, с кровью».
Отлично!
«Температура может подниматься до высоких цифр, а может оставаться нормальной. Может быть тошнота или рвота. При тяжелых формах отказывают почки».
Какое счастье!
– Что ты читаешь? – Сэм протянул руку к лэптопу, но Дин захлопнул крышку.
– Черт побери, Сэм! Какую часть из «оставь меня в покое» ты не понимаешь? – голос Дина эхом прокатился по пустому бару.
Сэм замер на мгновение, но потом он увидел, как сверкнувшие глаза брата потухли, а его взгляд стал снова бесцветным и безжизненным.
– Ты в порядке? – вопрос прозвучал так робко и так по-детски, что Сэм мысленно выругал себя. И почти с облегчением услышал стандартный ответ.
– В порядке.
– Я так не думаю. Это твоя рука, да? Она болит? – взгляд Сэма скользил по телу брата, пытаясь найти хоть что-то, за что можно было бы зацепиться.
– Нет.
– Голова? Поэтому ты последние дни поглощал таблетки, как наркоман?
– Сэм, остынь! Со мной все в порядке!
Дин едва не рассмеялся. Сколько он еще будет врать брату и самому себе? Он болен! Возможно, умирает! И причина – не дизентерия. Но чем больше он это отрицает, тем труднее рассказать брату правду. Страшнее всего признаться в собственной слабости, в своей беспомощности.
Сэм не выдержал.
– Ты лжешь! Я сыт по горло твоей ложью! Мне надоело, что ты говоришь «все отлично», когда на самом деле это не так!
– Ну и радуйся! Можешь верить мне, можешь не верить! Мне все равно! – Дин поднялся, отключил лэптоп и повернулся к брату спиной.
– Дин… - Сэм положил руку на плечо брата.
– Черт возьми, Сэм! Оставь меня в покое!!!
Дин попытался сбросить с плеча руку Сэма, и тело тут же отреагировало на резкое движение. Ухватившись за стойку, чтобы не упасть, Дин задышал короткими, судорожными всхлипами, отчаянно пытаясь удержаться на краю реальности.
– ДИН! – Сэм не ожидал такого. Он ждал бури эмоций: гнев, раздражение, ненависть. Только не этого. На лице брата было столько страдания, что он испугался.
– Сэм… - это все, что смог прохрипеть Дин, теряя сознание.
Сэм успел подхватить брата и не дать ему удариться об пол.
– Дин!?! Эллен!!! Эш!!! – Сэм стоял на коленях, неловко держа обмякшее тело Дина.
Эллен появилась первой.
– Что случилось?
– Я не знаю, - Сэм пытался устроить брата на полу поудобнее. – Он согнулся, как от сильной боли, а потом упал в обморок.
Эллен прикоснулась к щеке Дина.
– Он горит. Его нужно перенести в мою комнату. ЭШ!
– Что, черт возьми… - перепуганный Эш робко заглянул в бар. – Что случилось?
– Мы не знаем. Бери его за ноги, поможешь Сэму перенести его в мою комнату. Осторожнее с его рукой. И будьте очень внимательны, у него могут быть раны, о которых мы не подозреваем.
Отдав распоряжение, Эллен поспешила в комнату, чтобы подготовить постель.
Когда его укладывали, Дин глухо застонал и Сэм тотчас склонился над братом, положив одну руку ему на лоб, а другую на грудь, чтобы чувствовать сердцебиение. За последнюю неделю это был первый случай, когда он находился так близко к брату. И физически, и духовно. Ну почему Дин обязательно должен валяться без сознания, чтобы понять, что он не один? Что в нем нуждаются?
– Эй, - прошептал Сэм. – Дин… Ты меня слышишь?
Ничего. Ни звука, ни движения.
Эллен распахнула дверцы полки.
– Эш, налей в большую кастрюлю воду комнатной температуры. И принеси мне все чистые полотенца, которые сможешь найти.
Найдя то, что ей было нужно, она подошла к Дину. Осторожно коснувшись щеки, она повернула его голову набок и вставила в ухо электронный термометр.
Дин снова застонал.
– Он очень горячий. Сэм, раздевай его.
– Что? – стоявший на коленях возле низкой кровати Сэм удивленно поднял голову. – Зачем?
– Нужно охладить его, сбить температуру. И надо осмотреть его, может быть еще одна рана, и она воспалена.
Рана? Сэм вздрогнул, вспомнив их последнюю охоту на ярмарке. Неужели один из ножей все-таки попал в цель?
– А это не может быть рана на руке?
– Слишком мало прошло времени. Кроме того, я думаю, что он был уже болен, когда вы появились на моем пороге.
Термометр пискнул, Эллен посмотрела на показания и нахмурилась.
– Сэм, быстро раздевай его. Стягивай штаны. Эш! Поторопись!
Сэм старался действовать как можно быстрее и не обращать внимания на свои сомнения и смущение. Дин убил бы его, если бы узнал, что брат раздевает его перед Эллен. Да все равно перед кем!
Эллен выключила термометр, включила его снова и еще раз измерила температуру. Сэм взглянул на нее, боясь задать вопрос, и взялся на ремень на джинсах брата. Когда прибор снова пискнул, Сэм едва не выпрыгнул из собственной кожи.
– ЭШ!
– Сколько? – Сэм боялся услышать ответ.
– 39.7
Сэм испуганно моргнул. Как это могло случиться? Почему Дин заболел так внезапно? Но потом в его голове начали всплывать картинки последних дней: Дин, украдкой глотающий аспирин, его разрешение сесть за руль, отказ от еды и даже от любимого кофе, заторможенность, неуверенность движений…
Да любого из этих признаков было достаточно, чтобы заволноваться! Сэм так разозлился, что почти сорвал с Дина джинсы.
– Легче, легче, ковбой! – Эллен придержала его за руку. – Не нужно добавлять ему боли.
Она уже сняла с Дина футболку и внимательно осматривала его на предмет незамеченной раны.
Но ничего, что было бы воспалено или заражено, она не увидела. Кожа Дина была исчерчена шрамами от старых и новых повреждений, но все они были зажившими.
Сэм почувствовал тошноту; даже бессознательный, брат мог вывести его из себя.
Затем так же быстро, как появился, гнев улетучился, сменившись чувством вины. Как он мог не заметить признаки надвигающейся беды? Как мог не прислушаться к своей интуиции? Он же весь день чувствовал, что что-то не так! Где же его проклятые видения, когда они нужны? Какой от них прок, если он не смог разглядеть, что брат в беде? Да, он был зол на Дина, но каким же надо быть эгоистом, чтобы так уйти в себя!
Эллен хотела обнять молодого человека, поговорить с ним, приободрить, поддержать, заверить, что все будет хорошо. Но она не могла. У нее просто не было на это времени. Она не была ни в чем уверена. В этот момент на пороге возник Эш с кастрюлей и охапкой ткани.
– Давай сюда. А теперь иди в гараж и притащи два самых больших вентилятора.
Эш молча кивнул и испарился.
– Вот, - Эллен смочила ткань прохладной водой и сунула в руки Сэма. – Протирай его лицо, грудь и руки. Когда полотенце нагреется, снова смочи его водой.
Сама Эллен взяла другое полотенце и начала протирать ноги Дина.
Сэм сидел на краю кровати, осторожными, нежными движениями обтирая тело брата, и в голове его лихорадочно скакали мысли.
Что теперь, Дин? Я не могу снова потерять тебя! Не сейчас! Не когда-либо снова! Пожалуйста, очнись и скажи, что с тобой! Пожалуйста!
Словно прочитав его мысли, Дин дернулся и застонал.
– Дин…
Судорога снова прошла по телу брата, но на сей раз она была гораздо сильнее. Сэм с тревогой взглянул на Эллен. Конвульсия повторилась, потом еще раз и еще. А потом тело Дина забилось в сильнейшем припадке.
– У него судороги, - мрачно констатировала Эллен.
– Что? Что нам делать? – Сэм в панике переводил взгляд с брата на Эллен и обратно.
– Ничего. Просто удерживай его, чтобы он ничего себе не повредил. Они пройдут сами.

Лицо Дина было белее мела, на щеках цвели яркие пятна, рот приоткрыт, словно брат хотел что-то сказать, губы растрескались.

– Все будет хорошо, - шептал Сэм, главным образом, чтобы успокоиться самому. - Все будет хорошо, - он мягко, но крепко держал брата за плечи.
Судороги продолжались пару минут, но для Сэма они показались вечностью. За это время он успел подумать о маме, о Джессике, о папе, обо всех, кого он потерял. И о том, кто у него еще остался. О Дине.
Наконец все закончилось, и Дин перестал дрожать.
– Эй, - Эллен осторожно погладила Сэма по спине. – Ничего страшного. Это случается. Такие судороги обычно не причиняют вреда, они только предупреждение. Нужно сбить температуру.
Сэм боялся оторвать взгляд от лица брата.
– Нужно отвезти его в больницу.
– Это невозможно.
Сэм повернулся к Эллен, и она увидела, что парень держится из последних сил. Но у нее не было ничего, что могло бы его утешить.
– У нас нет машины, телефоны не работают. Мы застряли в самом центре ничего. До ближайшей больницы 20 миль.
– Сотовые?
– Попробуй. В шторм сотовая связь отрубается одной из первых.
– Интернет? У вас же есть выход в сеть? Мы можем попытаться связаться с больницей, они пришлют машину или вертолет.
– Я скажу, чтобы Эш занялся этим, а ты продолжай обтирать Дина.
Оставшись наедине с братом, Сэм отчаянно захотел обхватить его обеими руками и со всей силы прижать к себе, но не сделал этого. Вместо этого он намочил полотенце в прохладной воде и, закусив губу, принялся снова обтирать горячее тело.
В комнату вошли Эллен и Эш, неся с собой два больших вентилятора.
– Эш попытается связаться по Интернету с местной больницей, - сообщила Эллен, устанавливая вентиляторы рядом с кроватью и направляя их на Дина.
– Нет проблем, парень, - подтвердил Эш, хотя в голосе его не было ни капли уверенности. – Я сейчас же начну рассылать письма всем, кого смогу разыскать.
– Это лучше, чем ничего, - устало прошептал Сэм.
– Точно. Ну… я пошел, - Эш исчез.
Сэм снова перевел взгляд на брата, пытаясь вспомнить: когда он в последний раз мог вот так вот безнаказанно сидеть и вглядываться лицо брата? Когда они в последний раз разговаривали спокойно, без желчи и взаимных упреков?
Что будет, если Дин не очнется? Если никогда не откроет глаза? Если… Сэм вздрогнул и с удвоенным усердием принялся протирать лицо Дина холодной тканью.
Даже если бы он умел читать линии на лице лежащего перед ним человека, понадобились бы годы, чтобы прочитать всю книгу его жизни. Все эмоции Дина были запрятаны глубоко внутри и тщательно замаскированы. Он сам выбрал для себя эту линию поведения. Он так привык: защищать младшего брата от любой боли. Но когда Сэм увидел разбитую Дином Импалу, он понял, что это был способ защитить и себя тоже.

Дин тихо застонал и повернул голову, пытаясь избежать раздражающего холода.
– Дин? Эй, старик, ты слышишь меня?
Сэм видел, как брат тщетно пытается открыть глаза.
– Сэм, - тихо прошептала где-то за плечом Эллен. – Если ты сможешь с ним говорить, узнай, где у него болит. Мы должны знать, с чем имеем дело.
Сэм кивнул.
Два вентилятора гнали на Дина холодный воздух, и он начал дрожать.
– Эллен. Вентиляторы обязательны? Кажется, он замерз.
– Знаю. Но этого-то мы и добиваемся. Нужно сбить температуру.
Она не успела договорить, как комнату осветила яркая вспышка, молния ударила прямо в столб линии электропередачи, и он завалился на землю. Провода повисли, и в комнате воцарился полумрак.
– Проклятье!
Эллен едва удержалась от более крепкого ругательства, но она должна держать себя в руках.
– У нас есть генератор. Пойду, проверю, чтобы он заработал, прежде чем окончательно стемнеет.
– Может, он нам и не понадобится…
Сэм пожалел, что не прикусил вовремя язык.
Выставил себя полным идиотом перед Эллен. Разве за последние несколько недель им хоть раз повезло? Чем их нынешняя ситуация отличается от всех предыдущих? Вот если бы была хорошая погода… вот тогда он удивился бы. А так… все идет в духе Винчестеров. Раз шторм и Дин болен, то свет просто обязан был погаснуть.
Его размышления прервал громкий стон Дина. Сэм немедленно переключился на брата и первым делом убрал с его лба мокрое полотенце, надеясь, что дело в нем, а не в терзающих Дина демонах.
– Эй-эй, все хорошо, - Сэм протянул руку и осторожно пощупал лоб брата, боясь, что Дин оттолкнет его, даже будучи без сознания.
Дин медленно открыл глаза, но тут же их закрыл.
– Дин! Ты меня слышишь?
Ресницы снова дрогнули, взгляд Дина на пару секунд задержался на лице Сэма, но потом веки снова сомкнулись.
– С…м, - едва шевеля растрескавшимися губами, прохрипел Дин, перепугав брата до полусмерти.
– Я здесь. Дин. Я здесь.
– Б-больно, - Дину наконец удалось открыть темные от боли глаза.
– Где? Где болит, Дин?
– В-везде… Пусть п-перестанет…
Никакого вранья, никакой попытки отшутиться. Сэм забеспокоился всерьез.
– Хорошо, хорошо. Эш прямо сейчас пытается связаться с местной больницей.
Сэм повернулся к Эллен, взглядом моля о помощи.
– Дин, - она присела возле постели. – Когда ты почувствовал себя больным? Когда все это началось?
– Сегодня… вчера… головная боль.
– Голова болела уже вчера?
– Он весь день глотал аспирин, - пробормотал Сэм.
– Что-нибудь еще? – Эллен вспомнила, в каком состоянии он был, пока она чистила рану на его руке. – Тошнота?
– Вырвало, - Дин с трудом проглотил слюну и закрыл глаза.
– Когда?
– После завтрака.
Сэм почувствовал, что сердится. Ну почему Дину так тяжело признаться, что он болен или ранен?
Эллен протянула руку и нащупала пульс на сонной артерии. Удары были слишком быстрыми, но сильными.
– Дин, я хочу пощупать твой живот. Я буду очень осторожна, если где-нибудь будет больно, скажи, хорошо?
Он слабо кивнул.
Эллен энергично потерла руки, чтобы они были теплыми, и осторожно прикоснулась к животу Дина. Верх, чуть левее, ниже, середина… ничего. Никакой реакции. Но как только ее пальцы переместились вправо, Дин вскрикнул так, что она испуганно отдернула руки.
Лицо Дина за секунду стало из красного абсолютно белым, на лбу выступили бусинки пота, дыхание стало частым и поверхностным. Он перекатился на бок, подтянул колени и обхватил себя руками, пытаясь унять адскую боль.
– Дин!
Сэм забыл свои опасения, склонился над братом, обнимая обеими руками его дрожащее тело, и начал осторожно укачивать его, шепча на ухо слова поддержки. Когда Дин затих, Сэм поднял на Эллен наполненные ужасом глаза.
– Что это? Что с ним?
– Аппендицит.

– Ты сказал, «мост смыло». Что это значит?
– Это значит, что все затоплено.
– Как быстро уйдет вода и восстановят движение?
– Ну… у нас три крупные реки, не считая мелких речек. Все зависит от уровня воды… Значит, мост восстановят, как только вода достаточно спадет.
– Сколько это займет времени? – Сэму требовались конкретные ответы.
– Согласно прогнозу метеоцентра, дождь будет идти еще 36-48 часов.
Черт! Сэм прекрасно понимал, что 36 часов у Дина нет.
– Значит, мы все сделаем здесь.
В голосе Сэма больше не было неуверенности, никакого сомнения или колебания. Его сердце билось ровно и спокойно, даже рука, лежащая на плече брата, больше не дрожала.
– Ему нужна операция, Сэм. Мы можем только протянуть время до нее, - Эллен решила, что Сэм недооценивает серьезность ситуации.
– Я знаю. И я знаю, что речь о больнице сейчас не идет. Значит так… я видел маленький городок примерно в пяти милях к югу. Там есть больница? Амбулатория? Семейный доктор? Хоть что-то?
– Есть амбулатория, которая работает один день в неделю. Врач и сестра обслуживают весь округ, поэтому здесь они бывают раз в семь дней. Они только уехали, значит… вернутся не раньше, чем через пять дней.
– Они живут где-то поблизости?
– Понятия не имею.
– Что делают в этой амбулатории?
– Там не проводят операции, Сэм. Самое тяжелое, с чем там имеют дело, это нарывающая заноза или вросший ноготь.
– Раз в месяц приезжает врач, который делает аборты, - вдруг проговорил Эш.
Удивленная Эллен уставилась на него.
– Я этого не знала.
В голове Сэма мелькнула мысль, еще непонятная, смутная, но все же… Он осторожно укрыл горячее тело брата одеялом, хотя понимал, что вместо этого нужно обложить его льдом, и медленно поднялся.
– Аборты делают под анестезией. Да?
– Ну, скорее всего.
– Значит, там должны быть хирургические инструменты, - мысли Сэма лихорадочно метались в его голове, и каждая следующая была абсурднее предыдущей.
– Сэм, - предостерегающе произнесла Эллен.
– Нет-нет, стой… - Сэм взглянул на Дина, словно находя в этом силы. – В городе есть врач? Медсестра?
Эллен отрицательно покачала головой.
– Ветеринар?
Она бросила на молодого человека испуганный взгляд. Куда еще заведет его отчаяние?
– А что насчет Бэйтса? – неожиданно подал голос Эш. – Он вроде как врач.
– Был. Пятьдесят лет назад.
– Что? Кто это? Где он живет? – Сэм ухватился за слова Эша как утопающий за соломинку.
– Сэм!
– Он живет примерно в четырех-пяти милях отсюда, - Эш быстро сообразил, чего хочет Сэм, и присоединился к нему.
– Его нужно привезти сюда, - Сэм понял, что нашел решение.
И только Эллен продолжала считать, что он сходит с ума от отчаяния.
– Сэм! Ему 95 лет. Он едва ходит и почти ослеп. В последний раз, когда я видела его, он принял меня за Джо.
Возражения Сэма замерли у него на губах, потому что Дин вдруг дернулся и застонал. Тело брата забилось в очередном судорожном припадке. Сэм бросился к нему, Эллен метнулась за градусником.
Обняв брата, Сэм снова начал шептать ему в ухо слова поддержки и утешения, которые, как он понимал, не были услышаны. На этот раз приступ длился дольше, и когда все закончилась, пот градом тек с обоих братьев.
Эллен измерила температуру.
– 40.2. Снова растет.
Она повернулась к Сэму, не зная, что сказать. Но сейчас Сэм не нуждался в утешениях. Он принял решение и собирался действовать, и не стоило вставать на его пути.
– Если мы не будем действовать, он умрет.
Эллен молчала.
– Я знаю, ты считаешь меня психом, если я думаю, что амбулатория, производящая аборты, и 95-ти летний доктор помогут ему, но если у тебя нет других предложений, придется поверить мне.
– Что ты собираешься делать? Как добраться до амбулатории? Как привезти туда доктора?
– В амбулатории должны быть хирургические инструменты.
– Сэм! Не думаю, что инструменты для абортов годятся для аппендэктомии.
– Я говорил про анестетики и антибиотики. А еще про кровоостанавливающие зажимы и скальпели. Доктор сможет прооперировать его.
– Я говорила, что доктору 95 лет и у него болезнь Паркинсона?
– Значит, он расскажет нам, что надо делать.
– Ты собираешься делать операцию??? – Эллен недоверчиво уставилась на Сэма, не в силах поверить своим ушам.
– Если нет иного выхода.
– Здесь???
Сэм кивнул. Рядом тихо стонал Дин, крупные капли пота катились по его лицу, и Сэм смывал их мокрым полотенцем.
– С-сэм… - скорее выдох, чем звук.
– Ш-шш, я здесь, Дин.
– Б-больно…
Сэм засмеялся бы, если мог. Боль, запрятанная под боль.
Когда холодная ткань касалась его кожи, Дин вздрагивал.
– Прости, прости. Но нужно сбить температуру.
– Не… тряси кровать…
– О, извини, - Сэм встал, и Эллен тотчас подвинула ему стул. – Так лучше?
Но Дин уже не услышал его, снова соскользнув в забытье.
– Если у тебя есть идея получше, то говори немедленно, потому что я не собираюсь тратить время впустую.
– Сэм, - что она могла сказать. Он был прав, время испарялось с поразительной быстротой. – Это все нереально. Даже если тебе удастся привезти сюда Бэйтса и уговорить его, вряд ли в амбулатории есть нужные тебе инструменты. Даже если у них есть анестезия и скальпели, ведь еще необходимы мониторы для контроля жизнедеятельности. А этого точно в амбулатории нет.
Сэм не пошевелился. Он не собирался сдаваться. Если бы ситуация была противоположной, Дин уже давно притащил бы сюда врача.
– Я должен знать, где он живет. Как туда добраться?
– Я поеду.
Сэм и Эллен обернулись.
– Что? – она уставилась на Эша, понимая, что ее сопротивление подавили численностью.
– Я поеду, - повторил Эш. – Я знаю дорогу, знаю старика. Бэйтс куда охотнее поговорит со мной, чем с незнакомцем.
– Ты уверен?
Эш кивнул.
– Ты должен остаться здесь… с ним.
Он недолго знал братьев, но с первого взгляда понял, что между ними существует почти сверхъестественная связь.
– Эш, как ты доберешься до Бэйтса?
– На велике.
– На твоей десятилетней развалюхе? И что ты скажешь Бэйтсу?
Эш пожал плечами.
– Правду. У старика есть машина. Надеюсь, обратно мы доберемся на ней. Кроме того, надеюсь, он согласится заехать в амбулаторию и выбрать то, что нужно.
– Ты хочешь, чтобы он согласился ограбить амбулаторию?
– Точно! – Эш расплылся в ухмылке.
Эллен вздохнула. В самом деле, почему она так отчаянно сопротивляется? Дин умирает, времени нет, идей тоже нет. Неужели она так боится поверить в хороший исход? Когда был жив ее муж, она жила только надеждой. Только надежда не давала ей сойти с ума, когда он уходил на очередную охоту. И когда он погиб, она упрятала ставшую ненужной надежду в самый дальний уголок души. Может быть, теперь пришло время достать ее оттуда?
Она смотрела на Дина, на Сэма, и думала, что надежда – это все, что у них осталось. Неужели она лишит их и ее?
– Отлично, - Эллен повернулась к Эшу. – Действуй. И скажи Бэйтсу, что в моем баре его всегда будет ждать бесплатный чили.
– Иду.
Эш испарился, а Эллен снова наклонилась над Дином, чтобы измерить температуру.
– 40.7.
Не дожидаясь подсказки, Сэм откинул одеяло, смочил полотенце и с удвоенной силой начал обтирать брата. Снова и снова спрашивал он себя, не скрывает ли Дин еще что-нибудь, что-то, что он не смог разглядеть.
– Сэм, - Эллен легонько тронула его за плечо. – Если тебе нужен перерыв… Если захочешь подышать свежим воздухом, только скажи, я тебя подменю.
– Что? – переспросил Сэм, не сразу сообразив, о чем она говорит.
– Если что-то изменится, я сразу тебя позову.
– Нет, спасибо. Все в порядке. Но если тебе нужно куда-то отойти, то можешь идти. Если нам что-то понадобится, я скажу.
В этот момент комнату наполнило низкое гудение, заработали вентиляторы.
Генератор, подумала Эллен. Видимо, Эш включил их перед тем, как уехать.
Едва холодный воздух достиг Дина, как он застонал и попытался перевернуться на бок, чтобы избежать обжигающего холода.
Сэм едва не выругался вслух, он так надеялся, что брат хоть немного поспит. Он больше не мог выносить его страданий, не мог видеть заполненные болью и отчаянием глаза.
Дин моргнул.
– Эй, - Сэм осторожно провел мокрым полотенцем по груди брата.
– Х-холодно.
– Я знаю, но нужно сбить температуру.
– Сэмми?
– Я здесь, здесь.
– Сэмми болен? Папа, что с Сэмми? Он в порядке?
Сэм испуганно взглянул на Эллен, не зная, как реагировать.
– Это жар, - прошептала она. – Он бредит. Просто соглашайся с ним, не стоит его тревожить.
– Со мной все в порядке, Дин. Все хорошо. Это ты должен отдохнуть.
– Н-нет, я н-не могу… Папа сказал, чтобы я заботился о С-Сэмми.
На секунду Сэм перестал дышать, сколько раз он слышал эти слова? Даже горя в собственном, личном аду, Дин не мог сбросить с себя груз ответственности за младшего брата.
– Все хорошо, Дин, - едва сдерживая слезы, шептал Сэм. – Все хорошо. Сейчас ты должен думать о себе.
– Папа…
– Шшшш…
– Папа, п-почему ты так п-поступил?
– Что? Как?
– Умер. Почему, папа?
Сэм услышал, как Эллен задержала дыхание.
Несколько недель он пытался заставить Дина поговорить о смерти отца, и вот, сейчас, он не был уверен, что готов к этому разговору.
Эллен чувствовала себя лишней при этом разговоре. Извинившись, она ушла на кухню, чтобы приготовить себе большую чашку крепкого кофе.

– Дин?
Он повернул голову, но вместо Сэма увидел отца.
– Папа?
– Я здесь, здесь, - Сэм не знал, правильно ли поступает, выдавая себя за Джона. Он не знал, поможет ли это Дину или навредит. Поколебавшись, он нежно погладил брата по мокрым от пота волосам, как сделал бы любой любящий отец, сидя у постели заболевшего сына. – Я здесь.
– Не смогу… один…
– Не сможешь что?
– Присмотреть… за Сэмми… - едва шевеля растрескавшимися губами, прошептал Дин.
– Тебе не нужно присматривать за ним, Дин. Он сам может позаботиться о себе.
– Раньше… ты говорил… другое…
– Что я говорил раньше?
– Я боюсь, п-папа.
– Не бойся, Дин.
– Ты говорил раньше, но я…
– Что я говорил, Дин?
Сэм чувствовал себя отвратительно. Он заставлял больного брата глубже погружаться в кошмарные воспоминания, бороться с собственными демонами, когда у того едва хватало сил на то, чтобы просто дышать. Но он должен был услышать, что же такого сказал отец, что так напугало Дина.
– Папа?
– Я здесь.
– Утром…
– Что утром?
– Трудно смотреть… в глаза Сэмми.
Сэм весь обратился в слух.
– Не смогу… позаботиться…
– И не надо, Дин.
– Но ты сказал… не оставлять его…
– Когда, Дин, когда я это сказал?
– Утром… до 10:41…
Сэм посчитал, что он услышал достаточно. Конечно, он хотел знать все до конца, но не мог позволить себе воспользоваться состояние брата, чтобы вытащить из него тайну, которую он хранил в самом дальнем уголке своего сердца.
– Шшш, все хорошо, Дин. Закрой глаза, тебе нужно отдохнуть.
– Ты тогда… сказал…
– Не сейчас, Дин, - Сэм приложил палец к сухим губам брата. – Сейчас ты будешь спать.
– Скучаю… по тебе…
Слезы жгли глаза, Сэму пришлось отвернуться и вытереть их.
– Я тоже, - прошептал он, стараясь, чтобы его голос не дрожал. – Я тоже тоскую без тебя. А теперь спи. Это приказ.
Дин послушно закрыл глаза, но накатившая волна жгучей боли заставила его снова их открыть.
– Все хорошо, Дин, я здесь.
– Сэм?
Услышав свое имя, младший Винчестер облегченно вздохнул: он больше не хотел притворяться отцом. Даже мертвый, этот человек подавлял его своей волей.
– Да… - Сэм хотел спросить, как брат себя чувствовал, но понимал, насколько глупым будет этот вопрос. – Эш уехал в город за врачом.
Он не стал уточнять, что врачу 95 лет и он почти слеп.
– В б-больницу? – по тому, с каким трудом Дин выговорил это простое слово, Сэм понял, что брату совсем плохо.
– Мост смыло, - Эллен услышала голос Дина и вернулась в комнату.
– Доктор позаботится о тебе прямо здесь, - Сэм изо всех сил надеялся, что говорит правду.
Лихорадка и боль сделали свое дело, Дин едва мог уловить пару слов из всего, что сказал брат.
Сэм мог только беспомощно наблюдать, как тело брата сотрясает крупная дрожь. Он мог только сидеть рядом и сжимать его руку в своих ладонях, благодаря Бога, что Дин не отталкивает его и не пытается освободиться.
Когда боль утихла и Дин расслабился, Сэм осторожно разжал пальцы.
– Сэм, - глаза Дина были закрыты, зубы крепко сжаты.
– Я здесь.
– Пристрели… меня.
Сэм молчал. Что можно ответить на такое заявление?
– Я… серьезно.
Сэм знал, что брат не шутит.
– Знаешь что, - сказал он вместо ответа. – Попытайся поспать.
Но сейчас Дин не мог внимать голосу разума. Все, что он знал – только Сэм удерживает его на краю пропасти и не дает сорваться в самую глубину ада. Только Сэм всегда был для него той соломинкой, за которую он хватался в минуты отчаяния. И только Сэм всегда протягивал ему руку.
Боль была настолько сильной, ослепляющей, жгучей, пронизывающей, что Дин начал сомневаться в том, что на этот раз Сэм сможет ему помочь.
Пальцы Дина стиснули руку младшего брата. Сэм чувствовал жар, исходящий от его руки. Он хотел забрать его боль или хотя бы разделить ее с ним.
– Дин, - Сэм положил ладонь на пылающий лоб брата и заглянул в его стеклянные от боли глаза. – Позволь мне помочь.
Дин закрыл глаза. Новая волна боли, и он снова вцепился в руку Сэма, как утопающий в спасательный круг.
– Не могу… - прошептал Дин, когда боль отступила.
Сэм боролся с желанием как следует встряхнуть упрямца за плечи и наорать на него.
– Можешь!
Спору не суждено было разгореться; желая отгородиться от брата, Дин попытался отодвинуться к противоположному краю постели. Крик, вырвавшийся у него, был чистой агонией. Сэм замер, едва не плача и не зная, что предпринять. Белый как снег, Дин хватал воздух пересохшими губами и никак не мог сделать нормальный вдох. Сэм почувствовал, как сердце сжимает противный, липкий страх.

Глава шесть

Эллен замерла на пороге, не зная, что сказать и чем помочь. Потом она подошла к Сэму и положила руку ему на плечо. Сэм держал Дина, а она – Сэма. Держала и ждала. Ждала, когда пройдет боль, когда браться успокоятся, когда смогут снова дышать.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Сэм выдохнул и распрямил спину. Она видела, что он из последних сил пытается сохранить спокойствие. Он должен был взять себя в руки. Ради Дина.
Глядя на брата, Сэм чувствовал, как от его уверенности не остается и следа. Мысленно он просил брата уступить той всепоглощающей темноте и дать отдохнуть своему измотанному телу и измученной душе.
– Дин, - позвал он только для того, чтобы опробовать голос. Вместо нормального звука с губ сорвался лишь едва слышный сип. Сэм глубоко вдохнул, проглотил слюну и попытался снова.
– Дин.
Тот все еще дышал короткими судорожными всхлипами, но руку брата не выпустил. Сэм осторожно положил другую руку на грудь Дина, словно пытаясь замедлить отчаянно колотящееся сердце.
– Шшш, - шептал он. – Тихо, тихо… Вот так. Легче…
Чудо, но Дин, словно отозвавшись на его слова, начал дышать медленнее, его сердце начало биться ровнее.
Сэм попытался поймать взгляд Дина, он хотел приказать брату прекратить волноваться о нем. Он прекрасно мог позаботиться о себе сам, но понимал, что Дин никогда на это не согласится. Сэм мечтал снять хотя бы часть бремени с его плеч. Забрать хотя бы часть боли.
Прошло довольно много времени, прежде чем дыхание Дина стало почти нормальным. Открыв глаза, он увидел руку Сэма на своей груди и попытался отодвинуться.
– Лежи спокойно! Не шевелись!
– Устал… лежать…
– Хочешь потанцевать?
– Не… мой… тип…
Неслышно подошла Эллен с градусником.
– Что… ты… делаешь?
– Измеряю температуру.
– В… ухе?
– Когда спишь, ты почти идеальный пациент, Дин Винчестер, – она взглянула на термометр и улыбнулась. – 40.
– Тебя… так легко… очаровать… - Дин облизнул пересохшие губы.
– Эй, хочешь пить? Воды принести?
– Мм, - это было все, что он смог сейчас выговорить.
– Никуда не уходи, - Эллен отправилась на кухню.
– Сэм?
– Я здесь.
– Где… моя одежда?
– Заметил. Мы ее сняли. Эллен хотела осмотреть тебя, думала, где-то есть рана. И нужно было сбить температуру.
Сэм увидел, как Дин пытается натянуть на себя одеяло так, чтобы оно закрыло его хотя бы до талии.
– Эллен… - пробормотал он. - Хорошо… придумала…
– Да уж. Знаешь, ничто не действует на женщин сильнее, чем страдания настоящего мужчины.
– Знаю…
Дин отчаянно пытался удержаться на краю сознания, но чувствовал, что силы его на исходе.
– Сэм…
– Я здесь, Дин. Здесь.
Тело Дина выгнулось в руках брата и вдруг обмякло. Дин потерял сознание.
– Слава Богу,– прошептала Эллен. – Я боялась, что он не выдержит.
– Я тоже, - Сэм взглянул на часы. – Когда ушел Эш?
– Чуть больше часа назад.
– Уже?
– Сэм, ты понимаешь, что Эш может вернуться ни с чем?
– Эллен. Не начинай…
– Нам нужен план Б.
Сэм не был уверен, что у них есть план А, не говоря уже о плане Б. И он совершенно не нуждался в том, чтобы Эллен ему об этом напоминала.
Несколько недель назад он думал, что потерял брата навсегда, а вместо этого потерял отца. Это было тяжело, но Сэм чувствовал, что потерю Дина он бы не пережил.
Сэм уложил Дина на подушки, опустил голову и закрыл лицо руками. Эллен стояла рядом, положив руку на его плечо и не находя слов для ободрения.
– Той отец гордился бы вами, - в конце концов проговорила она. – Вами обоими.
Сэм промолчал. Он так устал, так напуган… Если бы можно было заснуть и проспать весь этот ужас. А еще лучше проснуться и понять, что все это кошмарный сон. Сэм едва не засмеялся; его реальность стала так походить на его сны, что теперь он с трудом отличал одно от другого.
Понимая, что ему понадобятся силы, Сэм в конце концов все-таки забылся тревожным сном.

Ему показалось, что он открыл глаза через минуту после того, как закрыл их. Эллен сидела возле Дина, обтирала его грудь полотенцем, смоченным холодной водой, поглаживала его волосы и что-то тихо напевала ему на ухо. Даже будучи без сознания, Дин беспокойно метался в постели, сводя на нет все ее усилия.
– Что случилось? - Сэм протер глаза и взглянул на часы: он проспал больше часа.
– Температура снова выросла. 40.3.
Сэм протянул руку и коснулся пылающего лба брата.
– Дин, это Сэмми. Я здесь. Все хорошо, тебе нужно поспать.
И, словно отвечая на ласковые слова, брат перестал метаться и затих. Эллен удивилась. Она пыталась успокоить Дина больше двадцати минут, а Сэм сделал это мгновенно. Казалось, Сэм мог произносить любые слова, на Дина действовал просто звук его голоса.
Послышались шаги, мокрый с головы до пят Эш прошел в комнату, оставляя повсюду небольшие лужи. Следом за ним появилась очень… очень пожилая пара: доктор Бэйтс и его жена Бетти.
Если бы у него остались силы, Сэм расхохотался бы: жизнь его брата сейчас зависела от этой парочки ископаемых.
Доктор Бэйтс был маленький, около 155 см, хотя, разглядев его получше. Сэм решил, что это за счет согнутой спины. В руке доктора на петле из красной шелковой ленты болталась трость, пальцы, сжимающие ее ручку, были обезображены артритом. Зато у доктора был большой круглый живот, короткие ножки и мятые полосатые штаны на широких подтяжках. Картину довершала крупная голова в обрамлении густых седых волос и приятное лицо, украшенное очками с толстенными стеклами.
Сэму доктор сразу понравился.
– Доктор Бэйтс, Бетти, - Эллен встала и подошла к паре. – Это Сэм, а это, - она указала на постель, - Дин. Надеюсь, Эш вам все рассказал?
– Рад видеть тебя, Эллен, - поздоровался доктор и протянул руку Сэму. – Генри Бэйтс, - его рукопожатие оказалось очень крепким. – Должно быть, ты – брат. Рад с тобой познакомиться.
Голос доктора был глубоким и звучным, чего трудно было ожидать от 95-летнего старика, но Сэму это показалось хорошим предзнаменованием. - Это моя жена Бетти.
Бетти оказалась миниатюрной копией своего мужа, за исключением того, что ее серебряные волосы были уложены в аккуратный пучок, а губы накрашены бледно-розовой помадой.
Ее лицо, как и лицо ее мужа, было изрезано морщинами, но двигалась она куда быстрее и ловчее.
Рукопожатие Бетти походило больше на материнское прикосновение, ее крошечная ладошка почти вся исчезла в лапе Сэма, но когда он почувствовал тепло ее руки, в его душе появилась уверенность, что все закончится благополучно.
Внезапно рука доктора Бэйтса дернулась, и трость описала полукруг, просвистев лишь в дюйме от головы Сэма. Бетти высвободила руку и поспешила отвязать трость от руки мужа. Осторожно разминая скрюченные пальцы, доктор принялся задавать вопросы.
– Расскажи мне о своем брате. Во-первых, почему у него перевязана рука?
Сэм был благодарен старику за то, что тот не стал тратить время и сразу приступил к делу.
– Он порезался утром. Эллен обработала рану.
– Швы?
– Пять.
– Симптомы?
– Ему очень больно, - Сэм словно переживал заново несколько последних часов. – Боль постоянная, но иногда она усиливается. Знаете, такими волнами… Когда это происходит, он ложится на бок и сворачивается, словно пытаясь защитить себя.
– Что было сначала?
– Я не могу точно сказать, он скрывал. Я только знаю, что у него несколько дней болела голова.
– Головокружение и тошнота, - добавила, внимательно прислушивающаяся к разговору Эллен. – И он сказал, что сегодня после завтрака его рвало.
– Он почти ничего не съел.
– Как долго он без сознания?
– Около полутора часов.
– Но он очень беспокоен. Мечется, бредит.

– Все время?
– За последние три часа состояние ухудшилось.
– Насколько?
– Ну, моменты, когда он приходит в себя, все короче и реже. И эти галлюцинации… - Сэм не хотел посвящать доктора в их семейные дела.
– Галлюцинации?
– Бред. Из-за высокой температуры, - Эллен поспешила на помощь Сэму, и он с благодарностью кивнул.
– Мокрыми полотенцами вы пытались сбить температуру?
– Да. Она была 40.5, потом понизилась до 39,8, а сейчас снова поднялась.
Доктор Бэйтс повернулся к Сэму.
– Мне нужно осмотреть его.

Сэм понял: он спрашивает его разрешения. Ведь теперь вся ответственность за жизнь брата лежала на нем. Сэм почувствовал, как огромная тяжесть буквально придавила его к полу. Он не смог выдавить в ответ ни единого слова, только кивнул.
Взглянув на брата, Сэм послал тихую просьбу Богу или любому другому существу, способному защитить их. Он молил о жизни… и о капельки мира… для них обоих.
– Эш, ты принес мою сумку?
– Вот.
Сэм готов был поклясться, что большой черный саквояж, который протянул Эш, был перенесен сюда из какого-то черно-белого фильма сороковых годов.
– Я пойду проверю почту, может, пришел хоть один ответ, - пробормотал Эш и, как только Бетти забрала у него саквояж, исчез.
Бетти достала из саквояжа стетоскоп и еще что-то, незнакомое Сэму. Доктор сел возле постели на стул и начал свой осмотр с того, что положил руку на лоб Дина.
– Очень, очень горячий, - пробормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Потом его руки ощупали шею Дина, пальпируя лимфоузлы, и остановились на сонной артерии.
– Пульс хороший, это хороший признак, - сказал он себе под нос. Бетти протянула ему маленькую ручку-фонарик. Доктор приоткрыл Дину веки, посветил в глаза, проверяя реакцию зрачков, и удовлетворенно кивнул.
Пока ее муж прослушивал грудь Дина своим древним стетоскопом, Бетти намотала на правую руку манжетку тонометра. Дин дышал часто, и доктор положил руку ему на лоб, пытаясь успокоить. Это прикосновение возымело эффект, Дин начал дышать ровнее.
– 90 на 50, - тихо сообщила Бетти.
– Это плохо? – не вытерпел Сэм.
– Низковато. Но ожидаемо. Дыхание хорошее, никаких признаков пневмонии.
Пневмония? Откуда она могла бы взяться?! Сэм ужасно хотел выскочить из комнаты и спрятаться где-нибудь подальше, но сейчас никакая сила в мире не смогла бы оторвать его от брата.
Доктор вернул стетоскоп жене, наклонился и почти прижался ухом к животу Дина.
Он слушает его аппендикс? Неужели можно услышать, как рвутся кровеносные сосуды и течет гной? Сэм на мгновение забыл о необходимости дышать.
Доктор выпрямился и положил руку на живот Дина. Пропальпировав левую сторону, он переместил руки вправо. Сэм напрягся, ожидая реакции брата.
Как только пальцы доктора коснулись кожи, глаза Дина распахнулись, он дернулся и задохнулся. Сэм едва удержался от того, чтобы не броситься к брату и не оттолкнуть врача. Он не мог больше смотреть на мучения Дина.
– Классический острый живот, - Бэйтс убрал руки и повернулся к Эллен. – Думаю, твой диагноз был точен. Этому мальчику нужна операция. Судя по интенсивности боли и высокой температуре, думаю, что у него уже развился перитонит. Короче, этот мальчик очень и очень болен.
Сэм моргал, не зная, что сказать. До этого момента все было лишь предположением. Ужасным, но предположением. Сейчас слова приобрели страшное подтверждение.
– Вы сможете ему помочь? – Сэм из последних сил держался, чтобы не поддаться панике.
– Сэм… - доктор с сочувствием смотрел на него сквозь толстые стекла своих круглых очков.
– Вы же для этого здесь, правильно? Именно за этим вы и приехали? Чтобы помочь ему!
– Я не оперировал больше 30 лет.
– Но вы же умеете, да? Вы же забрали из амбулатории все, что нужно?
– Забрали, - подтвердил Эш, неслышно появляясь в комнате. – Мы взяли все, что может понадобиться для операции.
– Эш! – перебила Эллен. – Пришел хоть один ответ?
– Нет.
Сэм уставился на доктора.
– Тогда в чем проблема? Что произошло за последние 15 минут, что заставило вас передумать?
Сэм сейчас не способен был различать оттенки. Для него существовало только белое и черное. Жизнь брата или его смерть.
Бэйтс покачал головой.
– Его состояние намного тяжелее, чем я предполагал.
– Тогда почему вы передумали! – Сэм почти потерял контроль над собой. – Мой брат умирает! Вы же сами сказали – он очень болен. И если мы что-нибудь не предпримем, он умрет!
– Да, - согласился доктор. – Сам я не могу провести операцию, но я могу руководить кем-то из вас. Но все может быть куда сложнее. Если у него начался перитонит, мы можем потерять его во время операции.
– Мы точно потеряем его, если будем просто стоять и смотреть!
Сэм едва не бросился к Эллен на шею.
– Вы не понимаете, - доктор со вздохом взъерошил свою густую седую шевелюру. – Прежде всего, в амбулатории было очень мало медикаментов. Потом, операция в таких нестерильных условиях сама по себе очень опасна, слишком велик риск осложнений. И еще ему может потребоваться переливание крови или…
– Сделайте…это.
Голос Дина прозвучал неожиданно сильно и твердо. Все вздрогнули и повернулись к кровати.
– Эй! – Сэм бросился к брату, спрашивая себя, как много тому удалось услышать. – Ты очнулся?
– Не… совсем…
Кожа Дина приобрела сероватый оттенок, на лбу выступили крупные капли пота. Сэм прикусил губу, чтобы та не дрожала.
– Здесь доктор Бэйтс. Он проведет операцию, - проговорил он тоном, не допускающим возражений.
– Бэйтс? … как в «Психо»?
– Да, как в кино, - Сэма поражала способность брата хохмить в любой ситуации.
– Резать тоже… будет… в душе?
Острая боль заставила Дина задохнуться и сжаться в комок.
– С…м!
– Я здесь, Дин. Я здесь.
– Если ты… не можешь… сделать это, убей… меня.
Сэм понял, что Дин достиг своего предела. Когда приступ закончился, он устроил брата поудобнее и поднялся. Его терпение лопнуло.
– Вы должны помочь, - его голос дрогнул и слезы градом потекли по щекам.
Он увидел, как Бетти взяла руку мужа и сжала ее. Бэйтс вздохнул и поднял на Сэма печальные глаза.
– Риск очень велик.
– Я знаю, – перебил его Сэм. – Но больше ждать нельзя.
– Ты сможешь сделать это? Ты сможешь вскрыть живот своему брату и удалить его аппендикс? Если ты согласишься, я скажу что надо делать.
Сэм перевел испуганный взгляд на Дина. Брат смотрел на него спокойно и уверенно.
– Сделай… это, Сэмми.
Это все решило. Момент, которого он так ждал, стал моментом самого величайшего ужаса в его жизни. Голоса в его голове кричали, чтобы он убирался отсюда как можно быстрее и дальше, но…
– Я сделаю это, - произнес Сэм.
Доктор какое-то время молча смотрел на него, а потом кивнул.
– Хорошо. Но ты должен понимать, нет никаких гарантий.
Сэм промолчал. Он сел рядом с братом, положил руку ему на плечо и вдруг понял, что не может взглянуть Дину в глаза.


дальше