Один день Аида, Бога подземного мира.
A Day In The Life Of Hades, Lord God Of The Underworld

Автор: Allie
Перев.M.W

- АИИДД!!!!!!!!!!!
- Какого… - пробормотал Аид и попытался сделать вид, что ничего не слышит.
Он еще ниже наклонился над столом и попытался сосредоточиться. Бог подземного мира правой рукой что-то усиленно царапал на лежащем перед ним пергаменте, периодически сверяясь со списком, который он сжимал в левой руке. На краю стола, угрожая в любую минуту опрокинуться, лежала огромная груда пергаментов, а под столом стояли два ведра - на одном было написано «Тартар», на другом – «Елисейские поля». Ведро «Тартар» было переполнено, в то время как «Елисейские поля» заполнено едва ли на треть. Аид нахмурился, бросил дописанный пергамент в ведро «Тартар», вытащил из груды очередной лист, быстро пробежал его глазами, накарябал пару примечаний и тоже бросил в «Тартар».
- Проклятый Арес и его дурацкие войны, - пробормотал себе под нос несчастный владыка подземного мира. – Присылает ко мне всякую шушеру, а я должен разбираться с ними, потому что они воображают, что недостойны быть в Тартаре.
- АААААААИИИИИИИДДДД!!!!!!!!!!!!
Персефона оторвалась от последнего выпуска журнала «Лучшие интерьеры для домов и дворцов» и взглянула на мужа.
- Разве это не Геракл? До-ро-гой! – ледяным тоном спросила она.
Аид скрипнул зубами.
- Именно он, Зай-ка!
Персефона перевернула пару страниц и снова взглянула на мужа.
- А разве ты не собираешься ответить ему, мое сердечко?
- Не собираюсь, сладкая…
- АИДДДДДДД!!!!!! ПРОКЛЯЯЯЯЯЯТЬЕЕЕЕЕ!!! АИД!!!!
Аид с такой силой нажал на перо, что оно прорвало пергамент. Извергая страшные ругательства, он отшвырнул перо, вытащил из ящика новое и снова уткнулся в документ, игнорируя вопли племянника.
- ПРОКЛЯТЬЕЕЕЕЕ!!!! АИДДД!!!!! Я ХОЧУ ВИДЕТЬ ТЕБЯ НЕМЕДЛЕННОО!!!!!!
- Если ты не ответишь ему, мой сладкий пирожок, он придет прямо сюда… - Персефона не успела договорить, как в дверь постучали. – Вот видишь!
Аид отшвырнул перо, встал со стула и протопал через комнату к двери. Он протянул руку, чтобы распахнуть дверь и высказать племяннику все, что он думает о тех, кто тревожит его в тот момент, когда он благодаря еще одному племяннику по уши погружен в работу, а до этого все утро провел в Тартаре, усмиряя очередной бунт. И вдобавок ко всему на него обиделась Персефона за то, что он полностью и категорически отклонил ее план по ремонту загробного мира.
Но слова замерли у него на устах, когда он распахнул дверь и увидел двух человек, стоящих на пороге. Харон с очень виноватым выражением на лице поднял руку, собираясь снова постучать, а рядом с ним – худший кошмар его жизни! – застенчиво улыбаясь, на пороге стоял смертный приятель Геракла – Иолай.
Неожиданно для себя Аид отметил, как они с лодочником похожи, за исключением того, что Иолай не был синим, а в груди Харона не торчала стрела.
- Иолай! – Персефона выглянула из-за плеча мужа.
- О, БОГИ! – простонал Аид. – Только не ты!!!!
- Я? – изумленно пропищал Харон.
- Да не ты, чучело! ОН!
- Ну… да, - Иолай смущенно улыбнулся. – Привет, Персефона… Аид… я… ну…прости, но…
- Вроде как шел в Коринф, а попал в Аттику! – хихикнула Персефона.
- Ну… я…думаю, что раз уж так получилось…
- Я не пошлю тебя обратно!
- Да я и не ждал…
- И вытащи эту дурацкую штуку из своей груди. Она тебе больше не нужна, а люди нервничают.
Харон захихикал.
- Ну не знаю, она ему… ну эта… ничо так… к лицу…
- Если ты имеешь в виду меня, - фыркнула Персефона, - то я не нервничаю. Я расстроена! И расстроена вот из-за этого! – она помахала журналом перед носом мужа.
- Потом, Персефона! – Аид впился взглядом в лодочника. – Почему он не на лугах асфоделий, как все остальные? То, что он лучший друг моего племянника, не дает ему право на особое отношение. Он отправится к месту вечного отдыха, когда придет его очередь.
- Конечно, босс. Полностью согласен, босс. Как скажете, босс, - разгневанный Бог подземного мира мог напугать кого угодно.
- Что это, Персефона? – Иолай благоразумно покинул линию огня между Богом и лодочником.
Он осторожно прикоснулся к торчащей из груди стреле и с удивлением понял, что больше не чувствует боли. Тогда он решительно потянул за стрелу, и она легко вышла, оставив после себя только пару капель запекшейся крови.
Персефона протянула ему журнал.
- Вот. Мой любимый. В этом месяце тут пишут о садах, - на обложке красовался великолепный сад с мраморными застекленными беседками, украшенными изящно вырезанными птицами, виноградными гроздьями и пухленькими, кудрявыми херувимчиками.
- Здорово! – восхитился Иолай.
- А представь, как это будет выглядеть на лугах асфоделий! Там, где души ждут суда и распределения по местам. Правда, это будет здорово?
- Конечно! А то там немного… тоскливо.
- Там и должно быть тоскливо! – прорычал Аид.
- Не понимаю почему! – возразила Персефона. – То, что эти люди умерли, вовсе не значит, что они не могут больше наслаждаться красивыми вещами.
- Она права…
Аид только нечленораздельно зарычал.
- ААААААИИИИИДДДДДД!!!!!!!!!!!!!!
- Это Герк, - заметил Иолай.
- Сам знаю!
- Бедняжка! – проворковала Персефона.
- И, кажется, он по-настоящему расстроен! – Иолай с надеждой взглянул на Аида.
- Ему придется это пережить. Ты не вернешься!
- Ладно, - казалось, что теперь расстроился Иолай. – Раз так… не мог бы ты дать мне взаймы один динар? Нужно заплатить за проезд…
- Ты перевез его через Стикс без оплаты? – Аид уставился на Харона.
- Да, а шо мне была делать? Энтот его приятель-силач пожмотился дать бедному парню даже динар! Видна думал, я запишу ето на евонный счет, дык ведь он-жешь мне и сам ни разу не уплотил. Я хочу мой динар, и прямо счас!
- Тогда ты должен был оставить его ждать на другой стороне Стикса, как и других безденежных пассажиров.
- Ждать чего? – удивился Иолай.
- Дык эта…, пока не придет какой-нить тип, каторый думает, шо смогет прихватить тудыть с собой все свои деньжата... Так вот мы их отымаем и делим.. Быват и такое раза два-три в месяц. А как ты думашь, все эти бедные робяты на другой берег Стикса попадають? Если б мы им дали остаться на стоянке – хе-хе, енто шутка была! – мы б уже по самые ухи были в этих жалких душах и слухали бы ихние стенания днями и ночами, днями и…
- Харон, заткнись! – завопил Аид. – Я дам ему этот проклятый динар, чтобы он отдал его тебе. Все! Забирай его на луга, и я займусь им, когда подойдет очередь, - он достал из кармана мелкую монету, припечатал ее к раскрытой ладони Иолая и попытался захлопнуть дверь, но Персефона перехватила его руку.
- Подожди, подожди! Я пойду с ними. Хочу показать Иолаю все, что придумала сделать с лугом.
- Персефона!
- Да! – сурово проговорила она. – Иолай, по крайней мере, меня выслушает! Я хочу показать ему, где планирую развесить бумажные фонари, и спросить, где лучше расположить беседки. Иолай, смотри, - она снова развернула журнал. – Вот эти цветы могут расти без солнечного света. А на Елисейских полях есть души садовников, которые пообещали мне вырастить деревья….
- Персефоооонааааа…..
Но она не слушала, увлекая Иолая за собой. Аид вздохнул, вскинул бессильно руки и последовал за ними, хлопнув в сердцах дверью.
Вслед за Хароном, Иолай и Персефона дошли до ладьи и, усевшись на переднюю скамью, склонились над журналом, горячо обсуждая грядущие перемены.
Раздраженный и закипающий Бог уселся сзади и тут увидел мокрого и несчастного полубога, привалившегося к борту ладьи.
- А ты как сюда попал?
- Вплавь.
- Вплавь? Через Стикс? – изумлению Харона не было предела. – Ваще-то, никто не может переплыть Стикс! Енто ж опасно!
- Харон, - устало проговорил Геракл. – Тут одни мертвецы! Что с ними может случиться?
- Не знаю, - Харон задумчиво почесал макушку. – Ну и дела! Никада об энтом не думал.
- Я приплыл за Иолаем, - Геракл взглянул на дядю. – Верни ему жизнь, и мы уберемся отсюда.
- На этот раз не получится, Геракл.
- Да ладно, дядя. Ты сам говорил, что не желаешь его здесь видеть, что он плохо влияет на другие души. Как только он оживет, я заберу его отсюда.
- Прости, Геракл, но правила есть правила. Тот случай стал достоянием гласности, и теперь я каждую неделю получаю кучу требований о возвращении. Это очень тормозит работу, не говоря уже о том, что приходится объясняться с Мойрами. На этот раз он останется здесь.
- Если вы договорились, - вмешалась Персефона, - то Иолай станет моим садовником-консультантом. Это даст ему возможность привыкнуть к новому образу жизни. Иолай, как думаешь, деревья и кусты должны быть нормальных размеров или лучше выбрать бонсай?
- Я больше цветы люблю.
- Я тоже. И цветущие кустарники. Большие деревья вряд ли здесь вырастут, а за бонсаем нужен такой уход… - Персефона взглянула на луг. – Недостаток солнечного цвета ограничивает наш выбор…Нам потребуется специалист по ботанике.
- О чем они говорят? – не веря своим ушам, спросил Геракл у Аида.
- Персефона хочет переделать луга.
- Что ж… тут немного… тоскливо, - примирительно улыбнулся Геракл. – Послушай Аид, мне очень неловко напоминать, но ты у меня в долгу.
- А кто не в долгу? Но Геракл, на этот раз НЕТ! Прости, но Иолай остается! А ты отправляешься его оплакивать.
- А есть какие-нибудь душистые ночные цветы, которые мы можем посадить вокруг беседок? Было бы симпатично.
- Не знаю, я же не эксперт по цветам, - Иолай пожал плечами.
- Ладно, мы узнаем у специалиста. Еще мы поставим беседки у прудов, а в пруды запустим лебедей и золотых рыбок.
- Мертвых или живых?
- Живые не могут жить здесь, глупенький!
- Так… значит и у лебедей, и у рыб есть душа?
- Конечно, - Персефона рассмеялась. – У каждого живого существа есть душа, разве ты не знал?
- Ээээ, нет. Я об этом никогда не думал…
- Что-нибудь… Аид, ну сделай что-нибудь… - в голосе Геракла послышались слезы. – Иолай нужен мне.
- Герк, не надо… - Иолай порывисто обнял приятеля. – Если бы он мог, он обязательно помог бы. Я уверен, что Аид разрешит тебе навещать меня… изредка.
- В любое время, - убитым голосом пробормотал Бог.
- Иолай! – Геракл взял друга за плечи и заглянул в глаза. Собственные глаза Геракла наполнились слезами. – Я не хочу жить без тебя. Ты нужен мне. Ты для меня самый важный человек во всем мире.
- Ха! Ежели он для тя стока значит, шо ты не дал бедняге динар, жмот? – влез Харон.
- Не думаю, что он здесь останется, - возразил Геракл. – И мне не нравится, как ты это сказал, хам.
- Ну, так пожалуйся на меня.
- И пожалуюсь, коротышка!
- Геракл!!!! – хором закричали Иолай и Аид.
- Ага, и тока твоих истерик нам тута и не хватало, - фыркнул Харон.
- Думаю… нам нужны столбы… - задумчиво пробормотала Персефона, рассматривая дорожку от берега до лугов асфоделий.
- Что? – Геракл и Аид уставились на нее.
- Столбы… - она нетерпеливо взмахнула руками. – Для бумажных фонарей. Знаю, знаю, они эффектнее смотрелись бы на ветках цветущих кустов, но я не хочу ждать, пока эти кусты вырастут. Так что нужны столбы, - она вытащила из кармана лист пергамента, кусочек угля и быстро набросала план. – Вот так. А теперь давайте решим, куда их поставить.
- А может там, где приземляются души? – предложил Иолай, хихикая. – Там проходит много душ, которым захочется загадать желание. Ну, знаете, чтобы их справедливо судили и отправили на Елисейские поля, - он с улыбкой посмотрел на Аида
- О, Иолай! Чудесная идея! Я об этом не подумала. Это будет забавно! Теперь давай подумаем насчет развлечений.
- Развлечений? – прохрипел Аид, в изумлении глядя на разгоряченную жену. Остальные мудро сделали вид, что ничего не замечают.
- Конечно. Барды и менестрели попадают сюда каждый день. А раз или два в неделю можно ставить спектакли – на Полях полно актеров. Как думаешь, мы сможем организовать души и построить небольшую сцену? А еще нужно придумать что-нибудь особенное для субботних вечеров.
- Можно позвать танцовщиц и оркестр! – с энтузиазмом подхватил Иолай, и в этот момент Бог подземного мира не выдержал.
- Нет! Нет! Нет! И НЕТ! Не будет никаких скамеек! Никаких беседок! Никаких бумажных фонарей, цветов, оркестров, танцовщиц, спектаклей, никаких лебедей и никаких лягушек…
- Золотых рыбок, - вставил Иолай. – Мы говорили о лебедях и золотых рыбках.
- Заткнись! Ни одного слова больше! Понял? Ты не должен разговаривать ни с кем! Ты вообще должен быть на Полях, как и все остальные души, и волноваться, ожидая прибытия Бога подземного мира… то есть меня! Я приду и скажу, куда тебе идти дальше! Понял?
- Да, сэр, - коротко ответил Иолай.
- Эй! Ты не должен разговаривать с ним в таком тоне! – нахмурился Геракл.
- Это кто говорит?
- Это я говорю!
- Да? И что ты сделаешь?
- Ну вот, - пробормотал Харон. – Началося.
- Аид… дорогой, - умоляюще протянула Персефона. – Я думаю…
- Оставь меня в покое! – завопил Аид, вздевая руки кверху. – ПОЖААААЛУУЙСТАААА!!!! Не думай! Делай то, что обычно делают женщины! Покупай новые платья, пробуй новые духи, полируй ногти, экспериментируй со своими волосами… Только никогда! Ни при каких обстоятельствах! НЕ ДУМАЙ!!!!
Грозный голос Аида эхом прокатился над черными водами Стикса, вздымая волны, и странные, ужасные существа, подгоняемые любопытством, вынырнувшие было из глубин, в страхе шарахнулись прочь.
Персефона разрыдалась.
- Как ты можешь говорить мне такое! – всхлипывала она. – Ппосле всего… что я для тебя… сделала… После всего, через что мы… прошли вместе… После того… как я… ссогласииилась уйти с тобой в это ужааааное мместо… потому что я… я тебя лллюююююблююю!!!! – слезы градом текли по ее щекам
- Хм, нда, босс, таперича ты попал, - Харон злорадно захихикал.
- Ну-ну, - Иолай ласково погладил плечо молодой женщины. – Успокойся, я уверен, что он ничего плохого не имел в виду. И совсем не это хотел сказать.
В немом изумлении Геракл уставился на дядю.
- Ты всегда с ней так обращаешься? Если да, то я немедленно забираю ее обратно к Диметре. Я устроил ваш брак, я его и расстрою!
- Нет! Я…я…я – Бог бросился к своей рыдающей жена. – Боги! Малышка! Прости меня, мне так жаль! Я вовсе не это хотел сказать.
- Хам! – тихо пробурчал Иолай, но так, чтобы Аид мог его услышать.
Бог свирепо сверкнул глазами в сторону охотника и Геракла и снова переключился на жену. Персефона вытерла заплаканные глаза подолом платья, обнажив в процессе очень красивую ножку, высморкалась и улыбнулась мужу.
- Значит, я могу перестроить луга?
- Нет! То есть да. То есть… может быть, пару кустов и пару беседок, чтобы душам было где посидеть, но все должно быть очень просто… никаких херувимов. Хорошо, моя тыковка?
- Но любимый… - снова захныкала Персефона.
- Никаких но, любимая. В конце концов, это загробный мир, а не Римский дворец наслаждений.
- Но Аид, дорогой…
- Нет, драгоценная моя, и разговор окончен.
- Дядя Аид, можем мы вернуться к нашему разговору?
- Нет никакого разговора, Геракл. Иолай остается здесь и все.
Харон взглянул на полубога и ухмыльнулся.
- Смирися, гора мускулов, твой дружок отбросил копытца. Знаш, ты бы пошел, поискал себе новова.
- Ты… - Геракл бросился на лодочника. – Ты… проклятый недомерок! Я сверну твою тощую шею! Я… Я…
- Геракл! - взвыл Аид. – Если ты его покалечишь, я пойду к Зевсу и потребую, чтобы ты занял его место. Хочешь всю свою жизнь перевозить души через Стикс?
- По крайней мере, так я буду рядом с Иолаем, - пробормотал Геракл.
- Ты сам на себя не похож! Что случилось с обходительным, воспитанным, вежливым Гераклом?
- У меня был плохой день, - неожиданно для всех из глаз полубога потекли слезы. – На рассвете, даже не позавтракав, нам пришлось ввязаться в сражение. Потом разразилась ужасная гроза, и земля под ногами превратилась в грязь… а потом стало совсем жарко, и Иолай… стрела вонзилась ему прямо в сердце… он умер у меня на руках… и…и…
- И ты начал меня трясти, Герк, - пожаловался Иолай. – Ну сколько раз тебе говорить, что это не помогает.
- Ладья! – от вопля Персефоны все едва не вывалились за борт. – Вот именно, Иолай! Ладья! Если Аид не разрешает мне перестроить луг, я немного переделаю ладью Харона.
- НЕТ! НЕТ! И НЕТ! Я против! Босс, скажи им! Пусть они эта… оставять мою ладью в покое! – Харон едва не упал на колени перед Аидом.
- Да ладно, Харон, - улыбнулась Персефона. – Ну, посмотри на эту рухлядь! Иолай, иди сюда, - она схватила охотника за руку и потащила его к борту. – Как думаешь, с чего лучше начать? С покраски?
- Да. Думаю, это будет здорово.
- Мне нравится розовый и фиолетовый. Это мои любимые цвета.
- И я люблю фиолетовый. А вот насчет розового я сомневаюсь. На Дите он классно смотрится, но на ладье…Как насчет синего и золотого? Королевские цвета.
- О да! Представляю! Здорово! Мы можем использовать все четыре цвета: синий и золотой снаружи и розовый и фиолетовый – изнутри.
- АИД!!!!! – завопил Харон.
Бог скрестил руки на груди и злобно усмехнулся.
- И вот, - Персефона снова потащила Иолая за собой. – Лавки! Они ужасны! Мы сделаем на них плюшевую обивку и попросим рукодельниц с Елисейских полей вышить несколько симпатичных подушек в форме сердца.
- Мертвецам не нужны подушки!!!! – взвыл Харон.
- Конечно, не нужны, - хихикнула Персефона. – Они просто для красоты.
Иолай оглядел ладью от носа до кормы.
- Знаешь, Пеф, - задумчиво проговорил он, – если вбить пару гвоздей сюда и сюда, то можно будет натянуть веревку и развесить твои фонарики по обоим бортам.
- Оооо, Иолай! Здорово придумано! Это будет потрясающе смотреться в темноте!
- Очень нарядно.
- АИИИИДД!!!!!!
- И бушприт нужно будет как-нибудь украсить… какой-нибудь статуей.
- Русалка? Знаешь, такая… с длинными золотыми волосами и роскошной…
- Мужчины! Все вы одинаковы! Больше ни о чем не можете думать! – рассмеялась Персефона. – Я думала о другом… о драконе! Вот именно! Голова дракона.
- Здорово! Дракон! Фиолетовый!
- С блестящими изумрудными глазами. Как думаешь, ты сможешь сделать ему огненное дыхание?
- У меня впереди целая вечность! Я что-нибудь придумаю. А сзади огромный, извивающийся хвост!
- Да! Да!
- ААААИД! СДЕЛААЙ ЖЕ ЧТО-НИБУУУУДЬ!!!!!!!!
- Прости, Харон, - пожал плечами Бог. – Выпутывайся сам.
- Иолай, закрой глаза и попробуй представить все, что мы придумали.
Охотник послушно закрыл глаза.
- Вижу, - чуть помолчав, сообщил он. – Здорово! Просто потрясающе!
Персефона тоже закрыла глаза.
- Да. Замечательно смотрится. Но… чего-то не хватает…
- Чего?
- Цветов! Иолай, открой глаза.
Он послушно открыл глаза и уставился на Персефону.
- Цветов?
- Да цветов! Хочу, чтобы мачта была увита ими сверху донизу.
- Но как…
- Иолай, разве ты не знаешь, что умеешь делать цветы из бумаги, которые смотрятся почти как живые?
- Не знал!
- Теперь знаешь. А я знаю девушек, которые с удовольствием тебе помогут. В Афинах есть одна лавочка, где можно купить чудную цветную бумагу.
- Звучит здорово!
Харон закрыл лицо руками и разрыдался.
Персефона с нескрываемым обожением смотрела на Иолая.
- Как здорово, что ты здесь! Большинство людей ничего в этом не понимают. Ты один на миллион, ты это знаешь?
- Ну не совсем на миллион… но спасибо, - Иолай даже покраснел от удовольствия.
- Не скромничай. Ты словно дуновение свежего ветерка в этом мрачном месте. Ты лучшее, что случилось со мной за долгое, долгое время.
- Я думал, что лучшим был… - пробормотал Аид.
Персефона демонстративно проигнорировала мужа.
- Я очень, очень рада, что ты здесь, - проворковала она и чуть виновато посмотрела на Геракла. – То есть я не совсем рада, вернее совсем не рада, что ты мертв. Я просто рада, что ты здесь.
Она обвила руками шею охотника и крепко прижала его к своей роскошной груди. Аид побагровел.
- ПЕРСЕФОНА!
- Я столько всего хочу сделать, чтобы загробный мир стал симпатичным местом, и ты мне в этом поможешь, - нашептывала она на ухо охотнику. – И всегда будешь помогать…
- ХВАТИИИИТ!!!!! - лицо Аида было похоже на вареную свеклу. – Персефона! Немедленно отпусти этот труп! А ты… - Персефона испуганно шарахнулась в сторону, и Аид вперился взглядом в лицо охотника. – ТЫ! – Иолай нервно сглотнул. – Ты отдал Харону ту монету, что я тебе дал?
- Ну… нет, сэр! Я забыл, сэр. Мне очень жаль, сэр.
Вид разъяренного Бога мог устрашить даже сердце даже самого храброго воина, особенно, если это сердце было только что проткнуто стрелой.
- Хорошо. Отдай ее мне!
- Тебе? – Иолай вытаращился на Бога.
- У тебя уши заложило? Давай сюда!
Иолай вытащил из-за пояса монету и протянул ее Богу.
- Но…
- Заткнись! Так… ты не оплатил проезд и не можешь находиться здесь! Выметайся!
- Выметайся?
- Тебе повторить? Выметайся!!!!
- Ты… ты отправляешь меня обратно? – глаза Иолай стали круглыми, как тарелки.
- Ты отправляешь его назад? – Геракл встал с лавки, боясь поверить услышанному.
- Я его выкидываю! Но есть три условия. Первое - … Эээ, кто-нибудь знает, что он умер?
- Нет. Когда все произошло, на поле битвы больше никого не осталось.
- Отлично. Это освобождает меня от необходимости убирать свидетелей или стирать им память, а это настоящая морока. Итак. Никто и никогда не должен об этом узнать! Понятно? Меньше всего мне нужны тут скулящие толпы душ, говорящие «Почему Иолаю можно, а нам нельзя?» Принято?
- Принято.
- Второе условие – я не хочу его видеть здесь еще очень и очень долго! Это означает, что тебе придется лучше получше за ним присматривать.
- Я пытаюсь, но он такой импульсивный.
- Это не моя проблема. Если я найду его тут, увивающимся за моей женой до того, как он станет старым и беззубым, я сброшу его в Пустоту. Понятно? Это твоя задача – спасать его от неприятностей. Принято?
- Принято.
- Еще. Персефона…
- Ээээ, дядя?
- Что, Геракл? – устало вздохнул Аид.
- Ты сказал «три условия»…
- Ах, да… Я забыл. Ты задолжал Харону два динара за прошлые поездки. Заплати, чтобы я больше не слышал его нытье. Если у тебя нет денег, то я тебе одолжу, но ты вернешь мне с процентами.
- У меня есть два динара, - Геракл достал из маленького мешочка на поясе две монетки и положил их в ладонь Харона.
Тот быстренько убрал их в свой кошель и покачал им перед носом полубога.
- Вот, кто работает, тот и имеет, неудачник. И ты мог бы ужо попользоваться мускулами - предложить богатеям защиту. Твой коротышка табе помог бы. Или, если ты такой честный у нас, дак нацепи поводок на свою щимпанзу, купи сабе шарманку и местечко в Афинах. Куча монет и никаких проблем.
- Харон!!!! – заорал Аид. – Хватит полемизировать с Гераклом! Вернись к своей работе!!! На берегу накопилось полно душ!
Харон еще покачал кошелем перед носом Геракла, довольно смеясь, запрыгнул в свою ладью и быстро отчалил.
- Противный недомерок, - пробормотал Геракл.
- Значит так! – вдруг громко заявил Иолай. – Я не пойду! Я останусь здесь и буду помогать Пеф делать ремонт!
- Ты что?! Это не смешно! – зарычал Аид. - У тебя нет денег, чтобы заплатить за проезд. И у Геракла теперь их нет!
- Тогда верни Харона. Я отправлюсь обратно на тот берег и буду ждать того, что даст мне взаймы.
- Иолай!!!! – завопил Геракл. – Ты же не серьезно!!!!
- Абсолютно серьезно! Я это сделаю.
- Не сделаешь, - возмутился Аид. – Это МОЙ мир, и я решаю, кто тут останется, а кто нет. И ты НЕ останешься!
- Но Иолай… - Геракл чуть не плакал. – Но почему ты не хочешь вернуться со мной?
Иолай скрестил руки на груди и впился гневным взглядом в своего друга.
- Из-за того, что ты сказал Харону!
- А что я такого сказал?
- Сначала ты назвал его хамом, а потом… потом недомерком! И повторил это два раза! А мы с ним одного роста.
- Но я не имел в виду…
- А что ты имел в виду, Герк?
- Я имел в виду… ну что… Харон такой… неприятный тип… внутри. А ты! Ты - это совсем другое дело. У тебя самое большое в мире сердце!… будет, когда Аид вернет тебя. Я никогда не думал о тебе как о к… к… невысоком человеке.
- Да? – Иолай почесал мочку уха и довольно усмехнулся. – Ладно. Думаю, что когда ты сам огромный как буйвол, любой рядом кажется не таким крупным.
- Точно. Легко совершать большие дела, когда ты сам большой… - Геракл умолк, потому что понял, что в этих словах нет смысла. – То есть я хотел сказать, что размер не имеет значения. Самое главное, что у человека внутри.
- Да, ты прав. Так что… ты думаешь, что я хорош?
- Самый лучший! – Геракл понял, что он на правильном пути. – Ты самый прекрасный воин из всех больших и не очень! Самый благородный и великодушный человек из всех, что я знаю. Ты самый, самый лучший… может быть после мамы. Я всегда гордился тем, что я твой напарник и тем, что я твой друг. Я не знаю, как я смогу жить без тебя, поэтому прошу, пойдем со мной домой! Ладно?
- Ладно.
- Точно?
- Да. Но как только мы отсюда уберемся, я рассчитываю получить очень вкусный и питательный завтрак. Ты втянул меня в эту драку на пустой желудок, помнишь?
- Прости. Мы поедим, как только вернемся.
- И ты покупаешь!
- Ээээ. У меня нет денег.
- Вот, - Аид достал из кармана горсть монет и протянул их племяннику. – Забирай. Будет вам подарок. Веди его домой и как следует, накорми.
- Спасибо, дядя.
- А теперь уходите!
- А разве нам не нужно подождать Харона? Конечно, мы можем вернуться вплавь, но… - Геракл с отвращением посмотрел в черные воды реки. – Там водятся такие милашки… А еще мне пришлось сразиться с тремя монстрами и…
- Об этом можете не волноваться! – Аид поднял руку.
С кончиков его пальцев сорвалось белое облако и окутало двух героев. Вспышка света на мгновение ослепила всех, и друзья пропали. Аид с облегчением воздохнул и нежно взял жену под локоток.
- Наконец-то мы одни, сладкая. Вернемся во дворец?
Она крепко прижалась к нему.
- Ты так хорошо поступил, любимый. Ты был таким милым. Ты сделал их счастливыми.
- Это меньшее, что я мог для них сделать, дорогая.
- Нет, правда. Люди думают, что Бог загробного мира жесток, и никто не знает, что внутри ты мягкий и сладкий.
- Да, я…
- Знаешь что, любимый? Я думаю, ты был прав.
Аид настороженно взглянул на жену, в чьих глазах уже блестела очередная задумка.
- Ты о чем, дорогая?
- О Поле, дорогой.
- То есть, милая?
- Ну… это всего лишь распределительный пункт. Души там надолго не задерживаются. Есть другие места, которые требуют пристального внимания.
- Ты о чем? – Аид откровенно занервничал.
- Ну… Елисейские поля, например. Или Тартар…Души там не откажутся от некоторых симпатичных вещей…
- И… - Аиду очень не понравилось, куда клонила его жена.
- И я думала о Лете.
- Лете?
- Да. Там, где бедные души прощаются со своими воспоминаниями. Она такая… такая… болотистая.
- Она не болотистая! Может быть, немного илистая, но это не болото! И идти к Лете вовсе не обязательно! Это по желанию! Если души хотят все забыть, они туда идут.
- Но тем не менее, это же не плохие души, как те, что в Тартаре. Это просто бедные, несчастные души, которым даже нечего вспомнить. Тем более стоит украсить место, где им предстоит провести целую вечность.
- Но они не знают, что они души! Они не знают, кто они и где они. Они не отличат сад от болота, скалу от дерева.
- Сад! Это было бы здорово! Любимый, ты гений! Мы превратим это старое болото в цветущий сад! Мы запрудим реку, сделаем водоемы, по берегам посадим ивы и прекрасные вьющиеся лозы и огромные фиолетовые цветы… и мы можем…
- Нет, Персефона! Нет!!!!
- Что? Тебе не нравятся фиолетовые цветы? Тогда мы посадим синие. А в пруды напустим золотых рыбок. Ты же любишь золотых рыбок? И мы можем…
- ПЕРСЕФОНА!!!!
- У меня потрясающая идея! Мостики! Небольшие деревянные мостики, изящно изгибающиеся над прудами. Души смогут прогуливаться по ним вечерами. И птицы! Аид! Я обожаю пение птиц…
- БОООООООГГГГИИИИИИИ!!!!!!!!

back


Сайт создан в системе uCoz